И снова моему взору предстал полный тронный зал народа. Держа под руки Алвара и Делмара, я спускалась по лестнице.
— Лиля, а ты уверенна на счет Дилана? — шепотом спросил лиловоглазый.
— Если он с таким остервенением: как докопался до моего внешнего вида, будет решать вопросы клана — то уверенна.
— А вы сможете поладить? Пока я слышал лишь угрозы в зале заседаний и крики в твоих покоях.
— На счет поладить — не знаю, рано об этом говорить. Я тоже ревнива, и, не смотря на то: что он просто выбесил — я понимаю. Если отсеять крик и эмоции — он ведь был прав, да? Я хочу сказать: претензии от жениха к своей невесте ведь обоснованы?
— Да, — коротко подтвердил Алвар. — Ты удивляешь. Не обиделась, трезво оцениваешь ситуацию.
— На правду не обижаются и он меня ничем не обидел. Просто чересчур эмоциональное выдалось утро — я и вправду от него устала лишь за несколько часов.
— Если ты уверенна, тогда тебе надо прилюдно сегодня сообщить о завтрашней помолвке.
— Что я должна сделать?
— Ты — ничего. Если Дилан еще не передумал, то он сам обратится к тебе.
— В смысле: если не передумал? — удивилась я словам Алвара, замирая около трона, но не отпуская рук мужчин.
— Лиля, а ты думаешь: в нашем мире женщины вот так наравне ругаются с мужчинами? — хмыкнул он. — Либо уговаривают и задабривают, либо стараются найти компромисс. Он же не просто так возмутился: что ты его отчитываешь, да еще и при посторонних…
— Думаете: он засомневался на мой счет?
— Думаем, что он сейчас взвешивает: насколько сильно он тебя хочет и насколько велико его терпение, — хмыкнул Делмар. — Но если он все же решится, постарайся не прибить его ночью… — он и не сдержался и затрясся в беззвучном смехе.
Пока я соображала: как потактичнее у мужчин узнать про отношение к невинности в их мире, да и вообще как проверить ее наличие, они посчитали разговор законченным и разошлись по разные стороны от трона. Мне больше ничего не оставалось: как просто развернуться к толпе…
— Миель Лилия! — раздался оглушающий хор голосов.
«Да блин… Надо как-то привыкнуть к этому» — глубоко вздохнула я, наблюдая за преклонившими одно колено людьми. В дальнем конце зала застыла неподвижными статуями шестерка гостей вместе со своим предводителем, не сводящим с меня тяжелого взгляда. «Ну, что я могу сказать: тебе будет ох как не просто со мной — ты даже не представляешь: куда ты собрался вляпаться… в иномирянку… в русскую иномирянку… Думай, Дилан, думай…» — мысленно обратилась я к нему, присаживаясь на трон.
— Миель Лилия! — снова раздался оглушающий хор и люди поднялись на ноги, убирая пальцы ото лба.
Уже вполне привычно толпа заколыхалась, а потом к самым ступеням вывели арестантов… Двух молодых мужчин и одну женщину средних лет в кандалах и цепях. Их сопровождали шестерка крепких мужчин, которые отошли назад на несколько шагов.
— Миель, даруй этим отступникам покой для их душ, — провозгласил Завир, а мой взгляд метнулся к Делмару.
— Они приговорены к казне, — нагнулся и прошептал лиловоглазый.
— За что и кем?
— Нами, советниками — мы вершим суд в клане.
— А я?
— Так не было миель.
— Но теперь же есть.
Делмар разогнулся, а потом что-то шепнул Завиру. Мне кажется: я у дядьки скоро буду нервный тик вызывать одним лишь своим видом. Он таааак на меня посмотрел жалостливо, что мне и вправду стало его жаль. Чувствую: что не далек тот день, когда он просто сбежит из крепости — лишь бы не связываться со мной. Тяжело вздохнув, Завир открыл папку и принялся читать, затем обратился ко мне:
— Отступник наездник клана Ледяных гор Лайл Эль Кимблир осужден на смертную казнь, — указал он на самого крайнего слева молодого мужчину. — По причине нанесения серьезных увечий своему соклановцу.
— И все? — вздернула бровь я. — Причина драки? Тяжесть увечий?
— Миель, если подробно рассматривать дело — нужно поднимать архивы, — развел руками он.
— Вы просите меня подтвердить смертную казнь, при этом не объясняя причин столь сурового наказания? Вы действительно от меня ждете: что я махну ручкой и отправлю человека на смерть, даже не поинтересовавшись составом преступления? — изумилась я и перевела взгляд на осужденного. — Архивы не нужны, человеку никогда не забыть о своих совершенных грехах. Я слушаю тебя, Лайл.
Несколько минут мужчина так удивленно озирался: словно я не его имя назвала. Потом он все же собрался с духом и заговорил.
— Подлый трупный граваль Морт насильно уложил мою дочь! — гневно выпалил он. — Она едва до дома дошла… — а теперь уже хрипел, нервно сглатывая. — Моя малышка… Самми же не давала повода к ухаживаниям… она пыталась сгинуть в водах Эйс-О-Ша!! Я едва успел спасти свою Самми…
«Уложил… ухаживания… Изнасиловал что ли?!»
— И где этот трупный граваль Морт? — я поняла: что-то было какое-то ругательство, но по-другому не могла назвать насильника. — Живо его сюда!!! И Самми тоже!
«Ну, сука, молись: чтоб твои увечья действительно были серьезными — иначе я добавлю… Любитель насилия, я тебе устрою бдсм-вечеринку!» — гневно скрипела зубами я в ожидании.
Через некоторое время к ступеням подъема подошла светло-русая блондинка на вид чуть моложе меня со слезами на глазах. Увидев родителя, она бросилась к нему на шею и задрожала в тихих рыданиях. Тут гадалкой быть не надо: если бы она только перед отцом прикрылась своей невиновностью в произошедшем, то сейчас не висла бы на нем, прощаясь — а скорбно стояла в сторонке.
— Миель, — отвлек меня грубый мужской голос. — Миель желала видеть наездника Ледяных гор Морта Эль Шаннен?
— Глаза б мои тебя не видели, — ответила я рослому мужику с костылем подмышкой: одна нога которого была полностью перебинтована почти до самого бедра. — Лайл, как ты считаешь: этот трупный граваль получил по заслугам или не достаточно?
Оба мужчины вылупились на меня, да что там оба… я оказалась под перекрестным огнем всех: чьи глаза могла видеть. Осужденный молчал.
— Не стесняйся, Лайл, я жду твоей оценки, — мужчина нервно сглотнул и перевел взгляд на обидчика, но и несколько минут спустя так и не заговорил. — Что же ты наделал, Морт? Зачем тронул девочку без ее на то согласия?
— Миель, я жениться хотел… Миель, это она отказалась… — хмурился здоровяк.
— Да неужели? А если ты откажешься — тебя тоже можно поиметь? — вздернула бровь я. — Хочешь ощутить то: что чувствовала Самми? Хочешь познать весь спектр эмоций: когда в тебя вдалбливается что-то инородное?
— Как меня можно, я же не баба — у меня нет того… — хмыкнул он.
— А я найду. Спорим? Открою тебе большую тайну: в твоем теле есть не только поглощающая еду дырка, — мужчина с таким шоком на меня пялился, что я едва могла подавить в себе смех. — Лайл! — уже гавкнула я и осужденный вздрогнул. — С него хватит твоей кары или мне ему показать небо в алмазах?!
— Миель, не стоит он того, миель… — лепетал мужчина — кажется: не в одном мозгу сейчас разбежались все тараканы.
— Лайла отпустить. А кто в моем клане посмеет тронуть женщину без ее на то воли — я лично проинспектирую все его дыры! И не обещаю: что предмет будет органического содержания. Необтесанный деревянный кол подойдет лучше всего. Дарование покоя для души покажется благом! Следующее дело! — выдохнула я, облокачиваясь об холодный камень и остывая и в прямом и переносном смысле.
Но после моих слов так никто и не дрогнул. Охранники не спешили снимать кандалы, а советник все молчал. По-моему все в зале сейчас переосмысляют: каким может быть секс. «Нет, ну как можно быть такими наивными? Прям чувствую себя грешницей в монастыре». В полной тишине я улавливала лишь сдавленный смех и хрюканье, доносившееся с достаточно далекого расстояния. «Дилан веселится что ли? С него станется…»
— Отступник наездник клана Ледяных гор Тилар Эль Роулей осужден на смертную казнь, — отмер наконец-то Завир. — По причине убийства своей жены Марисы Эль Роулей и своего брата Рассела Эль Роулей.
— Тилар, причина? — коротко спросила я, но осужденный молчал.
— Причину помнят все, — тихонько ответил Завир. — Не поделили жену Тилара.
— А что же жена? С обоими была? — перевела я взгляд на советника и он кивнул. — Как долго сохранялось трио?
— Поговаривают: не один год… И что ребенок — не понятно: от кого именно…
— Да, тяжелая штука: ревность, — печально вздохнула я. — Но это не оправдание для убийства, Тилар. Даже если твоя женщина оказалась… кхм… а брат, родная кровь и так предать… — покачала головой я. — Что с ребенком?
— Его определили в хорошую семью.
— Ясно. Алвар, мне есть смысл поднимать архив и вникать в это дело? Быть может есть какие-нибудь смягчающие обстоятельства: чтобы заменить казнь изгнанием из клана или большим сроком заключения? — повернулась я к беловолосому и он отрицательно покачал головой. — Отступник наездник клана Ледяных гор Тилар Эль Роулей, дарую покой твоей душе, — выдавила из себя я.
Я не увидела в глазах мужчины осуждения, разочарования или надежды — он давно осознал: что натворил и давно готов понести наказание. Он лишь легонько кивнул мне, принимая мои слова.
— Отступница клана Ледяных гор Дани Марлоу осуждена на смертную казнь по причине убийства собственной дочери-младенца, имя дать не успели…
«О, Господи!» — вытаращилась я в шоке на женщину. Это какой матерью надо быть? Я не смогла сидеть на месте, встала с трона и приблизилась к ступеням, внимательно всматриваясь в лицо женщины. Боль! В ее глазах отчетливо читалась вселенская скорбь и боль. Что же она наделала? Как так?
— Миель, позвольте сказать, миель… — послышался тонкий голосок, и из толпы вышла девушка примерно моего возраста и я ей кивнула. — У Дани погиб муж на охоте в горах, она осталась с животом и еще шестью детками одна…
— Так отдала бы дитя соклановцам! — парировала я.
— А не брал никто. Дани — простой человек, никто не хотел… — закусила губу она.
— Привести детей Дани!
— Миель, прошу, не надо, миель!!! — взмолилась осужденная, падая на колени, а по ее щекам текли слезы. — Пусть они не запоминают свою мать такой…
Я ничего не ответила женщине. В душе была буря: эта бедняжка столько настрадалась, сама себя измучила виной… Разве может быть еще хуже, чем ей сейчас есть? Поджав губы, я наблюдала душераздирающую картину: от мала до велика грязные, босые, ходячие скелеты — они бросились с криками к заключенной, и облепили ее со всех сторон.
Мои губы задрожали, а глаза налились слезами. Я отвернулась от женщины и прошевствовала к трону. Замерев, и не решаясь повернуться, я пыталась сглотнуть ком, застрявший в горле, старалась не дать волю слезам и взять себя в руки… Грудь словно стальным обручем сдавили — и я с трудом поверхностно дышала. Запрокинув голову, все пыталась сделать глубокий вдох — но не могла.
Все мне понятно было с женщиной: она этих прокормить не могла, а тем более одна — а тут еще и седьмой ребенок. Обречь на быструю и легкую смерть или позволить медленно умирать, голодая — тот еще выбор. Я ощутила ладони на своей талии, а уже через секунду меня прижали к мужскому телу, пряча на своей груди от всех.
— Лилия, успокойся, — прошептал мне на ухо мой беловолосый советник.
— Как такое возможно, Алвар? Как? Она сама себя наказала — а вы еще требуете ее казни? — я все же не сдержалась и позорно разревелась.
— Тише… — гладил он меня по спине, успокаивая.
Через несколько минут мне все же удалось совладать с собой, и я отстранилась. Мужчина поднял руку и принялся стирать влагу с моих щек подушечками пальцев.
— Ты не должна показывать свою слабость, Лиля. Слезы главы клана никто не должен видеть…
Он не успел договорить, как я перехватила его руку, сжав запястье и отбрасывая от себя. Я развернулась к залу и вновь подошла к ступеням.
— Думаете: если у вашей главы клана на лице слезы — то она слаба?! Не нужна вам сострадающая горю миель?! — рыкнула я в толпу. — А самой миель нужен клан, который понятия не имеет о человечности, сопереживании, поддержке?! Как вообще возможно такое: ежедневно наблюдать за соседскими детьми, которые остались сиротами и их даже покормить некому, и это я не говорю о том: чтобы обуть, одеть, пригреть!!!! — уже на крик сорвалась я. — Да кому вообще нужны такие соклановцы: как вы?!!!
Я развернулась и взглядом обвела хмурых советников.
— А вы, мои советники, ничем не лучше остальных в этом клане! Вы с ума сошли: что судите ее?! Назначили ей смертную казнь?! А вы убейте свое дитя — я посмотрю: останется ли ваша душа жива после такого! Она уже сама себя покарала! — я снова развернулась к толпе. — Вот теперь я не удивлена: что сбежали другие расы, теперь не удивлена: что так долго Саргас не даровал вам миель — зачем, таким как вы, дарить жизнь? В ваших Ледяных горах ваши собственные сердца обледенели!
Я призвала холлинс и спустилась к заключенным. Не зная, как пользоваться магией, я просто сконцентрировала ее в своих руках и разорвала стальные путы на руках Лайла, а потом и Дани. Я схватила женщину за запястье, заставляя подняться с колен, и потянула сквозь толпу к ступеням. Очнулась я лишь в своих покоях. На меня испуганно пялилась женщина и ее дети.
— Дани, отныне ты: моя личная служанка. В твои обязанности входит утром зашнуровать на мне платье, а вечером — расшнуровать. А также распоряжения к кухне на счет моего питания и немного на посылках, например: к портным. На большее ты мне не нужна — поэтому: у тебя много времени на собственных детей.
— Миель… — закусила губу женщина, но я подняла палец вверх, заставляя ее замолчать.
— Мой первый приказ тебе: занять комнату моей служанки, вымыть, переодеть и накормить детей и себя. Раздаешь указания по этому поводу от моего имени. Свободна.
— Миель… вы… из-за меня…
— Свободна! — рыкнула я, и, Дани, подхватив свой выводок, скрылась за дверью.
Я подошла к камину, налила себе виски и опрокинула в себя. Не смотря на то: что до ужина было еще далеко, а платье расшнуровать было некому, я плюхнулась на кровать как есть и унеслась в тяжелые и тревожные сны.
Проснулась я от странных ощущений. Распахнув глаза, уставилась на Дани, которая пытался стянуть с меня платье. Она увидел мое пробуждение и замерла:
— Миель, я хотела…
— Я поняла, — поднялась с кровати я, и женщина сняла с меня наряд. — Кто-нибудь заходил?
Отправилась я в гардеробную вслед за женщиной.
— При мне только советник Алвар.
— Ясно, — поджала губы я, накидывая шелковый халат.
«Значит: Дилан все же передумал жениться на сумасбродной миель…» — окинула я беглым взглядом вешалки — ни одной мужской вещи здесь не было. Хоть между мной и мужчиной о любви речь не шла, но мне стало как-то тоскливо. Я как сирота, конечно же, привыкла за свою первую жизнь к постоянному одиночеству — и на Земле я не ощущала прямо острой нехватки мужского плеча рядом, да и справлялась я со всем. Но здесь все было по-другому: в этом мире мне как никогда хотелось спрятаться за мужской спиной как за стеной. Если в предыдущей жизни я отвечала лишь за себя одну и не боялась совершать ошибки, набивать шишки и жизненный опыт — то на Аэритосе я должна отвечать за тысячу людей, и мои промахи здесь мне дорого обойдутся…
Пока я размышляла: где и в ком найти поддержку, моя новоиспеченная служанка принесла легкий ужин, и я принялась за еду.
— Дани, дети ели?
— Да, миель, спасибо вам огромное. Я благодарю судьбу и Саргаса: что они ниспослали вас мне.
— Саргаса можешь благодарить, а свою судьбу не стоит — она у тебя оказалась еще той сукой. Ты бы предохраняться научилась, что ли, от нежелательной беременности.
— Так зелья денег стоят, госпожа… Ой, миель… Я не знаю: как вам больше нравится…
— Мне все равно. А на счет денег обратись к Делмару, передай ему: чтобы моей личной служанке платили втрое больше, чем остальным. Если не поверит — отправляй его ко мне, я подтвержу, — женщина всплеснула руками, но я выставила перед собой ладонь: что не нужно благодарностей. — Дани, ответь мне на такой вопрос: миель должна до свадьбы хранить невинность?
Если служанку и удивил мой вопрос, то виду она не подала.
— Именно миель — желательно, ведь в мужья миель метят самые родовитые и магически одаренные. Они могут оскорбиться…
— Понятно. Вопрос следующий: как мне проверить наличие невинности, — а вот тут я сорвала джек-пот по шокированию окружающих.
Дани была похожа на рыбку: выпученные глаза, открывающийся и закрывающийся беззвучно рот.
— У меня был в жизни один инцидент, процесс которого я провела в бессознательном состоянии, а об итоге не знаю, — пояснила я — и ведь даже не соврала.
— О, миель, кто же так с вами посмел поступить? — жалостливо смотрела она на меня. — Пойдемте, я провожу вас к целителю — он даст ответ. Вот только вам бы снова одеться…
Я окинула свой тонкий халатик беглым взглядом. Снова натягивать платье мне не хотелось. За окном ночь — оценила обстановку я и направилась к кровати. Сдернула узорчатое покрывало и укуталась в него.
— Идем, — кивнула я в сторону двери изумленной служанке, но уточнять мои намерения она не решилась.
Наше путешествие было быстрым и незаметным. Целителем оказался весьма дряхлый старичок, который выставил за дверь своих двух молодых учеников-парней и внимательно выслушал мою просьбу. Посетовав о несправедливости в жизни, он осмотрел меня и вынес вердикт: девственница. Всю обратную дорогу я костерила Саргаса на чем свет стоит! Пройти через эту пытку еще раз мне вот ни разу не улыбалось — но кто бы меня еще спрашивал! Отпустив Дани, я вернулась в свои покои — Дилан так и не пришел. Мне было до слез обидно: и не столько за уязвленную гордость, сколько за пошатнувшуюся непонятно откуда взявшуюся уверенность в мужчине — я была разочарованна. С тяжелым камнем на груди засыпала я.