— Ну, этот бродяга Мак подрабатывал в баре, и сливал недопитые клиентами коктейли, и напитки в большую бутыль. Виски, пиво, водка, ликеры…
— Ага! — торжествующе закричал Григорий. — Но ведь я не добавляю в свое отличное вино ни водки, ни ликеров, ни коктейлей. И, значит, мой способ выведения нового сорта — не украден.
— В общем, — подумал Мунтяну, — ты прав. Но и американский бродяга Мак тоже молодец, как и ты.
— Безусловно! — поднимал банку с вином за здоровье американских бродяг и писателей молдавский бомж Григорий. — Выпьем за него, и за этого Стейнбека.
— Бывает, — рассудительно сказал Теодор, закурив бычок, — что одна великая идея приходит в голову двум людям одновременно. Я слышал об этом.
— Да, — согласился Мунтяну, — я тоже об этом слышал. Кажется, с изобретением телефона так было. И электрической лампочки, и радио.
— Мне вообще кажется, — задумчиво сказал Григорий, — что великие идеи вселяются в головы всех хороших людей одновременно. Просто хорошие люди настолько хорошие, что не спешат обнародовать эти идеи, чтобы дать возможность отличится другому. Сейчас я вспоминаю, что лет тридцать назад меня осенила идея: а почему бы не делать людей из клеток других людей? Но я не спешил, и что же? Кто-то из генетиков отличился и получил премию за клонирование!
— Кстати, о премии. Давайте же сочиним, наконец, следующее донесение.
Крепко выпив, друзья перебрались с лавочки на траву, и легли. Теодор достал огрызок карандаша, а Мунтяну — мятый листок. Майор Эдуард пытался было протестовать против того, что Мунтяну отсылает ему донесения на грязных мятых листках, неровно исписанных карандашом, но Мунтяну сумел переубедить начальника.
— Если я по легенде бомж, — сказал он майору, — то и донесения мои должны выглядеть соответственно.
Эдуард согласился, и вот, Мунтяну с приятелями приступили к написанию нового донесения.
— Куда он пойдет у нас с утра?
— Куда вы пойдете утром? — тонко запел развеселившийся Теодор.
— Прекрати, — одернул его Григорий, — мы делаем серьезное дело. Спасаем лейтенанта Петреску и Родину.
— Действительно, — поддержал друга Мунтяну, — это очень сложная задача. Обычно совместить эти два дела: спасение человека и родины, никому не удается.
— Ладно, — сдался Теодор, — убедили. Пускай утром наш лейтенант подойдет к Арке Победы у Дома правительства и постоит там несколько минут.
— Один?
— Нет, он будет с дамой. Причем, — сощурился Григорий, — не нравится мне эта дама, ох, как не нравится. В черном платье до пят…
— Слишком костлявая для того, чтобы быть подружкой Петреску, — добавил Мунтяну.
— И недостаточно молода для этого! — бросил Теодор.
— Ай-я-яй, — покачал головой Мунтяну, — до чего странная женщина стояла сегодня утром с лейтенантом Петреску у Арки Победы… Так и напишем…
— Разумеется, в руках у нее был зонт.
— Ты чего? — спросил Теодор Григория, — на небе же ни облачка…
— Ну, да. Так это и подозрительно. Очень подозрительно. Зачем ей зонт в такую погоду?!
— Пожалуй, — задумчиво согласился Мунтяну, — ты прав. Зонт, да еще и странного сиреневого цвета, с желтыми кружочками по краям.
— И порванным ремешком у рукоятки!
— Точно. Итак, они стояли у арки несколько минут, и Петреску очень волновался. По всему было видно, что наш лейтенант нервничает.
— Страшно нервничает, — поджал губы Григорий, — у него даже чуть трясутся руки.
— Но, тем не менее, он пытается выглядеть бодро.
— И вот, к Арке Победы подъезжает такси, легковой автомобиль марки «Нисан», ядовито-желтого цвета. Водитель, невысокий крепыш, судя по внешности, армянин, выходит из машины и открывает для дамы дверцу.
— Петреску облегченно вздыхает!
— Совершенно верно. Дама, обернувшись к лейтенанту, посылает ему воздушный поцелуй, и Петреску нехотя улыбается. Проводив взглядом уезжающее такси, лейтенант украдкой крестится, и выходит из-под Арки. Несмотря на то, что утро было прохладным, лоб Петреску покрыт мелкими каплями пота.
— Он утирает его рукавом кителя! И потом быстро идет через парк, не остановившись даже купить шаурмы, как делает каждые утро и вечер.
— Нет, — остановил приятелей Мунтяну, — вот как раз у киоска мы его остановим.
— Это еще зачем? — спросил Теодор. — Кажется, в этом парке мы выжали из него все, что нужно. Довольно подозрительно, по-моему, получается. Пускай идет дальше, и мы начнем дальше придумывать.
— Ничего подозрительного у киоска и не произойдет, — терпеливо объяснял агент Мунтяну друзьям-бродягам азы своего ремесла, — просто потому, что если Петреску не остановится у киоска, это вызовет у начальства недоверие. Он ведь каждое утро там останавливается.
— Да, но мы ведь хотим, чтобы он выглядел подозрительным, — возразил Григорий.
— При этом, — добавил Теодор, — не желаем принести ему никакого вреда.
— Можно выдумать человека, жизнь человека, день из жизни человека; можно выдумать его образ мыслей, можно придумать ему убеждения, и убедить, что он ими убежден, — объяснял Мунтяну, — но никогда, никогда, друзья мои, не выдумывайте человеку привычек! Привычки каждый из нас выдумывает себе сам. И СИБ это знает. Не дай вам бог покуситься на привычки!
— Что ж, — нехотя согласился Григорий, — Петреску останавливается у киоска и быстро покупает шаурму.
— Петреску, — укоризненно глянул на друга тайный агент, — остановился у киоска, с удовольствием, как обычно, полюбовался работой поваров, не спеша вдохнул аромат жареного мяса, перекинулся парой шуток с высоким арабом, который режет овощи, взял две шаурмы, и побрел вниз по проспекту.
— Все как в жизни, — остался недоволен Теодор. — А это неинтересно.
— Ничего, — успокоил его Мунтяну, — сейчас мы начнем придумывать лейтенанта Петреску на работе. И тогда обязательно ввернем в донесение что-нибудь забавное и невероятно фантастическое.
— Когда мы, — закапризничал Григорий, — уже познакомим Петреску с каким-нибудь знаменитым агентом? Например, Джеймсом Бондом.
— Увы, — разве руками Мунтяну, — Джеймс Бонд литературный персонаж. Его выдумали. Как мы можем познакомить с ним лейтенанта Петреску?!
— Так ведь и наш лейтенант Петреску, не тот, который шел сейчас мимо церкви, а наш, Петреску из донесений, он ведь тоже выдуман!
— Правда, — одобрил Теодор, — почему бы нам не познакомить выдуманного лейтенанта Петреску с выдуманным Джеймсом Бондом?
Мунтяну задумался, и потом согласился. Встречу лейтенанта Петреску с агентом Джеймсом Бондом было решено провести через неделю. Друзья рассчитывали получить за это донесение большой гонорар.
— Чего это вы здесь расселись? — подошла к ним проститутка Лена.