- Вака...й? - Таня покрутила слово на языке. - Вакай... А разве в Кайтаре так не к молодежи обращаются? И вообще, какое-то странное имя.
- Фамильярное обращение старших к младшим - вака. Но мое имя не кайтарское, а, скорее, могератское. Я, видите ли, и коренным кайтарцем тоже не являюсь. Гражданин мира, так сказать. Да пойдемте же, времени много.
Мимо столовой и раздевалки они быстро прошли по полутемному первому этажу до вахты, где лже-Дратаев сдал ночному сторожу ключ от учительской, и через гулкий каменный вестибюль вышли на улицу. Высокое школьное крыльцо освещали яркие лампы, но дальше двор скрывала глубокая темнота.
- А зачем вы к нам приехали? - поинтересовалась Таня, осторожно обходя еле видимые лужи, оставшиеся от дневного дождя. - Вы эмигрант?
- Нет. Министерство образования Кайтара и Министерство народного просвещения Ставрии проводят совместный эксперимент по тестированию учеников старших классов. Используются специально составленные тесты, которые проверяют не только уровень заученных знаний, но и умение нестандартно мыслить, и общее развитие. Поскольку я являюсь одним из разработчиков тестов, сочтено целесообразным мое личное участие в эксперименте. Несколько педагогов из Ставрии сейчас находятся в Кайтаре, в городе под названием Барна, а несколько кайтарских учителей - здесь, в Эйграде.
- Ой, как здорово! Вот бы мне тоже в Кайтар поехать по обмену! А то на туристическую поездку денег и за пять лет не накопить.
- А сколько у вас зарплата?
- Тридцать оклад плюс еще пять за классное руководство. А в Кайтаре, я слышала, преподавателям много платят. Чуть ли не пятьсот леер в декаду. Больше семидесяти бирсов по официальному курсу.
- В Кайтаре сейчас тоже жизнь не сахар, Танечка. Кому-то платят и по пятьсот в декаду, но большинство перебивается двумя-тремя сотнями, насколько я в курсе обстановки. Побольше, чем у вас, но там и цены куда выше. Но вообще-то я не школьный преподаватель, а университетский, так что насчет зарплат в школах не очень хорошо осведомлен.
- А я слышала, что вы хорошо с учениками поладили. Вы ведь классный руководитель в классе восемь-три, да? Туда же самых отъявленных хулиганов со всего потока собрали. Их все учителя в школе боятся. Как вам удалось?
- О, очень просто, - в отблеске далекого фонаря на лице иностранца Таня различила кривую усмешку. - Посоветовали мне тут способ. На первом же классном собрании один из ребят демонстративно папиросу закурил прямо в классе...
- Ага, там такой шпаны хватает. И что?
- Да ничего особенного. Просто я у него зажигалку взял и в кулаке раздавил, так что бензин ему на штаны вылился. Пока он глазами хлопал, выдернул изо рта папиросу и затушил об его же рукав. И сообщил, что в следующий раз погашу о то самое место, куда бензин попал. С тех пор все хулиганы сидят тихо, как мыши. Материал все равно мимо ушей пропускают, но хотя бы не шумят и другим не мешают.
- Ну ничего себе! Вы и в самом деле можете раздавить зажигалку в руке? Металлическую?
- Да нет, зачем металлическую. Пластиковую, одноразовую. C металлической фокус не пройдет, она просто деформируется, но не распадется на части. А пластмасса хрупкая, ломается легко. Только и про это никому не рассказывайте, ладно? А то больно уж сомнительный способ с точки зрения педагогической практики.
- Классный способ! - воинственно заявила Таня. - Жаль, что я так не смогу. А то кое-кому не только зажигалку, а и яйца... ой, простите, я не хотела.
- Что, пристают старшеклассники? - понимающе глянул лже-Дратаев.
- Не то слово. Нет, большинство - нормальные ребята, но есть в девять-втором такая наглая троица! Когда я только-только пришла сюда весной, они меня вечером после школы зажали и чуть не... ну... вы понимаете, да? Хорошо, я палку какую-то ухватить успела и уделала их так, что они на четвереньках уползли. Вот, пригодились фехтовальные навыки. Только вы тоже никому не говорите, а то за такое и уволить могут.
- А разве в милицию вы не заявляли?
- Вот еще! - Таня дернула плечиком. - Сказали бы, что сама виновата, задницей перед парнями крутила. И бабки наши болтать бы стали за спиной. Ну их нафиг.
- Не понимаю. Вас пытались изнасиловать - серьезное преступление по меркам и Ставрии, и Кайтара. И в милиции все равно сказали бы, что вы сами виноваты?
- Одна моя дальняя знакомая так попала. Ее и в самом деле изнасиловали вечером какие-то подонки. В милиции долго отказывались принимать заявление, а когда приняли... ну, в общем, через три месяца ей сообщили, что никого найти не удалось, что она была пьяная и сама виновата, и что заявление лучше забрать.
- Стоп! - лже-Дратаев, оказавшийся Вакаем Каморасием, и в самом деле остановился в нескольких шагах от пятна света под очередным фонарем. - Секунду.
Он помолчал, потом пожал печами.
- Таня, знаете, в соответствии с вашими законами дело об изнасиловании просто так закрыть нельзя. Либо следователь нарушил процедуру, либо заявление вообще не принимали в производство. Скажите вашей знакомой... Нет, не так. С ней можно встретиться? Где она сейчас? Здесь, в Эйграде?
Таня не ответила. Она уже страшно пожалела, что проговорилась. Вот сейчас опять начнутся нудные, очень правильные и совершенно бессмысленные советы. Она медленно пошла вперед, соображая, как бы помягче отшить дядьку, не обидев. Вроде бы он добрый, но все равно ничем не поможет. Тем более толку-то иностранцу объяснять наши реалии?
- Таня?
- Встретиться с ней, наверное, можно, только незачем, - с неохотой ответила девушка. - Она... забеременела и самоубийством покончить попыталась. Заявление она забрала, а потом выпила какую-то химическую гадость. Умереть не умерла, но ребенка выкинула и башкой повредилась. В психушке она сейчас.
- Забеременела? Таня, разве у вас женщина может забеременеть против своей воли?
- У нас? А у вас разве иначе?
- О нас потом. Так как же ее угораздило?
- А вы не слышали? Говорят, если во время... ну, когда...
- Насилуют?
- Да. Говорят, если женщину ударить особым образом, она теряет над собой контроль, маточный сфинктер непроизвольно раскрывается, и тогда все, только аборт. А те подонки ее били.
Иностранец помолчал.
- Ее полное имя?
- Зачем вам, Сергей Мираевич?
- Не спрашивайте, Танечка. Просто скажите, и я от вас отстану.
- Вехерева. Тасса Павловна Вехерева.
- Понятно.
Некоторое время шли молча. Здесь дорога сворачивала в длинный узкий проход между заборами соседней школы и расположенного почти вплотную детского сада. В проходе шла замусоренная грунтовая тропинка, свет фонарей сюда не доставал, и приходилось сосредоточенно глядеть под ноги, чтобы не запнуться.
- Сергей Мираевич... ой, может, вас лучше Вакай называть? - наконец спросила Таня.
- Не надо, я же сказал. Проговоритесь случайно на людях, нехорошо выйдет. Давайте как раньше. Можно даже без отчества, мне с ним все равно непривычно.
- Хорошо. Сергей, а у вас жена есть?
- Ага. Две сразу.
- А? - Таня неуверенно посмотрела на спутника. - Две? А разве в Кайтаре можно... ну...
- Шучу! - рассмеялся иностранец. - Нет, я не женат. Вечный холостяк, так сказать. Со студентками романы крутить профессиональная этика не позволяет, а больше особо знакомиться и негде, домосед я. Так, случайные редкие встречи без взаимных обязательств.
Спереди донесся негромкий мужской говор, в темноте мелькнули огоньки папирос. У выхода из узкого коридора расположились четверо парней. Таня инстинктивно ухватила спутника за руку. Кисть оказалась неожиданно горячей, словно при сильном жаре.
- Эй, дядя, закурить не найдется? - лениво бросил один из парней, преграждая дорогу, когда Таня с Дратаевым вышли из прохода.