"Суоко, а у тебя все в порядке с вашей Службой безопасности Ставрии? Никто не заподозрил, что ты теперь используешь нашу куклу?"
"Все в порядке. Координатор тайно провел сюда еще одну куклу, а потом открыто отправил назад в Асталану под видом маски Джао. А потом демонстративно уничтожил несколько кукол в поднадзорном хранилище - якобы сгорели и распались из-за флуктуаций аномальности. Так что счет у них теперь сбился, и пропажа одной куклы осталась незамеченной. Вот высокая температура тела мешает страшно, но пока ее можно списывать на болезнь. И Камилл с Харламом обещают, что в самом ближайшем будущем либо сведут на нет краевые эффекты, либо построят нормальную систему отвода тепла внутрь".
"Хорошо. Я очень волновалась, что Палек с Джао подставили тебя своим дурацким визитом. Еще раз спасибо за комментарий насчет молодежи. Отбой".
"Отбой".
Первый день-два после пресс-конференции мир приходил в себя от неожиданного шока. Записи из Минкока снова и снова прокручивались в эфире, но комментарии ограничивались лишь второстепенными вопросами - теориями множественности обитаемых миров и измерений, спекуляциями на тему межзвездных путешествий и так далее. Разумеется, не обошлось без сенсационных заголовков и даже целых статей, в которых любители вытряхивали на поверхность разнообразные теории заговоров, в соответствии с которыми пришельцы уже давно сидят на Палле и управляют ей сверху донизу (ни одна из публичных масок Суоко, разумеется, даже не упоминалась). Но на такие статьи серьезные люди внимания не обращали.
Официальные лица первое время также воздерживались от комментариев, если не считать подтверждений того, что Чужие действительно появились и устанавливают со странами Паллы дипломатические связи. Обозленные журналисты ругались сквозь зубы черными словами, но поделать ничего не могли. Впрочем, на первых порах им хватало материала с пресс-конференции. Итоговый талмуд, выдававшийся каждому ее участнику, а также записи телетрансляции могли обеспечить материалами любое издание на месяц вперед.
Одной из наиболее горячих тем в Кайтаре оказалась официально подтвержденная деятельность Карины Мураций в Барне. И журналисты, и просто любопытствующие словно волки кружили вокруг школы "Бабочка" в надежде вцепиться в какого-нибудь зазевавшегося школьника, а если повезет - даже одноклассника "Рисы Сереновой". Подходы к самой школе закрывали полицейские блок-посты, не пропускавшие даже родителей, да и за их пределами по улицам неспешно катались патрульные машины. Тем не менее, количество сластей, мороженого и прочих вкусностей, а также просто денег, свалившихся на отловленных свидетелей происходившего на Косом пляже (а список, фотографии и адреса учеников класса 8-1 откуда-то оказались у всех желающих) оказалось таким, что разговорило даже самых нелюдимых и застенчивых. В результате уже вечером квадрота многие газеты как в Барне, так и по остальной стране вышли с сенсационными статьями, в которых события на пляже оказались раздуты до масштабов глобальной битвы Добра со Злом.
"- Мы все страшно перепугались, - говорит одноклассница А, ее пальцы все еще начинают непроизвольно дрожать при одном воспоминании о пережитом ужасе", - писала дриммадская газета "Герольд на рассвете". - "Мы думали, что все умрем, когда увидели тучи приближающихся к нам волют. Однако Риса сражалась с ними как пантера, защищающая своих котят (здесь автор перестал даже пытаться имитировать слова источника), и расстреливала их своим оружием, а потом закрыла нас щитом от взрыва, убившего ее саму. То есть мы так думали, что она погибла, и мы рады, что она на самом деле жива".
Телеканал "Вселенная" пошел другим путем. В выпуске вечерней передачи "Подробности" продемонстрировали получасовое нечто, весьма напоминающее документальный фильм. В нем на фоне видеорядов, снятых в районе школы и на пляже, а также сменяющих друг друга фотографий Рисы Сереновой (из школьного дела) и Карины Мураций (с пресс-конференции) хорошо поставленный мужской голос читал текст. В нем фигурировали такие перлы, как "объятая ослепительным пламенем мужественная девичья фигурка", "беспримерный героизм всех участников событий" и "незабываемая эпическая битва". Вряд ли кто-то из посмотревших фильм сумел понять, что же хотел сказать автор, но впоследствии он стал одним из наиболее частых элементов в коллекциях материалов, посвященных паладарам.
К вящему разочарованию журналистов, однако, найти главных действующих лиц событий на пляже оказалось невозможным. К сержанту Каллавиро на базу "Дельфин" их не пустили (а сам он благоразумно решил пока не выбираться в город даже в увольнительные), от Фуоко Деллавита и ее телохранителя журналисты и без того старались держаться подальше (годовой давности скандал со службой безопасности Деллавита, безнаказанно искалечившей трех особо настырных репортеров, все еще оставался свежим в памяти), а Кирис Сэйторий, единственный из всех, кто мог бы оказаться доступной жертвой, бесследно испарился. Ни его отец, ни одноклассники не знали, куда он пропал. Карина же Мураций оставила без комментариев все вопросы насчет пляжа, отправленные в пресс-службу правительства Кайтара.
Не все статьи оказались доброжелательными. Во внеочередном выпуске еженедельника "Большой город" специальный корреспондент Чезария Айдамилла допустила немало ядовитых выпадов в адрес паладаров. В особенности досталось Майе. Статья пестрела эпитетами типа "девица, напоминающая постоянных посетителей бульвара Звезды" (там в Дриммаде вечерами собирались толпы проституток), "кричаще-безвкусные украшения и одежда", "фальшивая искусственная улыбка", "уход от ответов на вопросы" и так далее. Наряду с прочим Чезария задавалась вопросом: почему Карина Мураций не увела детей с открытого всем ветрам (и волютам) пляжа куда-нибудь в укрытие. ("Хорошо, что она не знает, как Кара подсвечивала кольчона, а то бы вообще ядовитой слюной истекла", - заметил по данному поводу Саматта. "И правильно бы сделала. Мы же знали, что подсветка привлечет волют, так что сознательно поставили детей под удар", - ответила Карина. - "Их следовало отправить пешком по шоссе в сопровождении учителей, все равно окрестные волюты отвлеклись бы на меня"). Барнская "Трибуна" также напечатала анонимную статью, в которой вся история с пришельцами объявлялась заговором мирового закулисного правительства, но автор, казалось, даже сам не верил в собственную писанину.
Утром синкота несмотря на выходной день начали появляться первые комментарии официальных лиц. Большая Четверка - Кайтар, Ставрия, Ценгань и Кайнань - проинформировала об установлении дипломатических отношений с Хёнконом в его новом качестве Всемирного университета "Дайгака". Также объявили о намечающемся на долгие зимние каникулы тестировании всех молодых людей от четырнадцати до двадцати двух лет, желающих там обучаться. Квота мест на каждую страну ограничивалась сверху, финансирование обучения обещалось за государственный счет. Прочие страны Фисты, Типпы и Торвалы пока что помалкивали, слегка обиженные пренебрежением со стороны Чужих, но свое недовольство не демонстрировали открыто. Впрочем, все они получили диппочтой заверения, что работа с ними начнется немедленно при появлении физической возможности.
Прямо в день пресс-конференции несколько крупных промышленных агломератов Кайтара, Ценганя и Кайнаня объявили о скором, в течение ближайших декад, выпуске продуктов, содержащих технологию паладаров. Реклама новых автомобильных радиотелефонов ("мы стали лучше, чем раньше!"), телевизоров ("новый мир на ладони!") и программируемых калькуляторов ("скорость на кончиках пальцев!") появилась одновременно на большинстве телеканалов Могерата и Типпы почти сразу же после завершения прямой трансляции из Минкока. В рекламе указывались чудовищные цены: за радиотелефон, который до Удара стоил начиная от тридцати леер, сейчас просили "всего" полторы-две тысячи, а за цветной телевизор с плоским инопланетным экраном, способный без антенны принимать пятьдесят каналов - двадцать тысяч. Тем не менее, уже в полночь круглосуточные телефонные линии, по которым принимались предварительные заказы, оказались перегруженными. Народный Председатель также пообещал, что аналогичные товары народного потребления появятся на прилавках магазинов Ставрии в самом ближайшем времени, но конкретных сроков не назвал.
В Кайтаре Западный синклит Церкви Рассвета, в срочном порядке собравшийся еще до пресс-конференции, заседал несколько суток с краткими перерывами на еду и сон, если не считать чрезвычайно внимательного прослушивания радиотрансляции из Минкока. Епископы напрочь затворились от окружающего мира, не позволяя ни единому слову просочиться через высокие кованые двери дворца в Айзанне, на башнях которого ярким золотом горели перекрещенные линии треугольников Стабилона. Епископы пытались найти способ не позволить им потускнеть. Многозначительная реплика Майи насчет "ваших забавных религий" не прошла незамеченной, равно как и ее приватное упоминание ярости Карины по поводу святой воды в больнице. Очевидно, пришельцы вовсе не намеревались помогать в укреплении веры в Рассвет, медленно умиравшей в мире последние десятилетия перед Ударом и изрядно пошатнувшейся после него. Скорее, наоборот: их заявления могут ускорить отток паствы в неформальные секты, отрицавшие стройную церковную иерархию и трактовавшие Писание так, как не пришло бы в голову, наверное, и самому Ваххарону. Партия реформаторов в очередной раз усилила напор, указывая, что некоторые догматы (типа греховности секса без брака), и без того давно не соблюдающиеся обществом, необходимо пересмотреть. Консерваторы вяло отбрехивались, но позиции сдавать не собирались. Встреча грозила закончиться спустя несколько дней обычным пшиком.
Ортодоксальная ветвь Церкви Рассвета в Ставрии признаков беспокойства не проявляла, ожидая четких инструкций от политиков. Восточный Синклит гораздо больше волновало, сколько новых радиотелефонов государство выделит церкви.
Миндалла и Ооквал восприняли новое пришествие гораздо спокойнее Рассвета. Боги Пантеона и без того не обещали своим последователям ничего помимо морального удовлетворения, и даже если в прошлом они могли оказаться инопланетянами (как с восторгом начали заявлять адепты данной версии), в целом ситуацию это не меняло. Что же до Ооквала, то ему было совершенно безразлично, кого включать в свой духовно-спиритический реестр: Ваххарона, богов Пантеона, духов мертвых, камней и деревьев или новомодных инопланетян. Пронять невозмутимость жрецов, молящихся духам дождя и Великой Черепахе, казалось абсолютно невозможным.
У основной массы населения планеты, занятой личными проблемами, появление Чужих также бури эмоций не вызвало. Многие еще помнили фантастические фильмы времен до Удара, блиставшие невероятными трехмерными спецэффектами, и настоящие пришельцы оказались хотя и слегка экстравагантными, но до зевоты не впечатляющими. И потом, зачем они прилетели, если не собираются насылать армады космических истребителей, подсаживать управляющих сознанием паразитов и взрывать Дриммад плазменными лучами? Если торговлю люди еще могли понять, то идея мирового университета выглядела просто капризом богатых инопланетян. Разумеется, школьники и студенты оказались бы совсем не прочь съездить в Хёнкон к Чужим, тем более за государственный счет, однако упоминание о системе отборочного тестирования охлаждало пыл лучше ледяного душа. Большинство свои возможности оценивало трезво. На нищей же Фисте, где население многочисленных мелких стран думало в основном об элементарном выживании, а кольчоны не появлялись вовсе, паладары и вовсе воспринимались как далекие сказки, не имеющие отношения к реальной жизни.
В целом официальное объявление о пришельцах не слишком сильно нарушило повседневную жизнь планеты. Но под внешне спокойной поверхностью зародились и начали набирать силу новые интриги, а старые течения уже меняли направления.
Правду говорят паладары о своих намерениях или же нагло врут, но сильные мира сего вовсе не намеревались упускать свою выгоду.
06.37.1231. Кайтар, Дриммад
Вертикальные жалюзи с легким шорохом поехали навстречу друг другу, закрывая панорамное окно офиса в пентхаузе "Золотой короны". Не то чтобы Мардон Навахо опасался подслушивания или подглядывания здесь, в самой высокой точке Дриммада, даже над городской телебашней возвышавшейся более чем на восемь метров. Нет, меры защиты искусные специалисты приняли еще до Удара: стекла, с которых нельзя снять информацию даже лазерным микрофоном и при том прозрачные словно слеза изнутри и зеркальные снаружи; идеальная звукоизоляция; не менее идеальная изоляция от радиоволн; и считанные, тщательно контролируемые каналы для внутренних проводных коммуникаций. Подслушать проходящий здесь разговор не сумел бы никто в мире.
Просто глава клана Навахо предпочитал не рисковать даже там, где риск казался нулевым.
Дождавшись, когда жалюзи надежно закроют окно, он задумчиво посмотрел на Эваристо Падоре, в расслабленной позе замершего в кресле напротив его рабочего стола.
- Итак, о теме "Жало", - медленно проговорил он. - Есть новости?
- Да, шеф, - кивнул глава аналитической службы. - Точнее, информация по проекту "Моллюск". Мы закончили сбор и систематизации доступных сведений.
- Итоги? - Мардон посмотрел на Эваристо поверх сжатых в замок кистей рук, прочно утвержденных локтями на столе.
- Вот краткое резюме - три страницы, - тот вытащил из папки несколько листов, скрепленных зажимом. - Составлено в двух экземплярах, второй у меня. Краткий итог: скорее всего, "Моллюск" полностью свернут.
- Причины уверенности?
- Мы тайно перетряхнули Барну и окрестности - настолько тщательно, насколько возможно на территории Деллавита. Никаких следов вывезенного оборудования. Никаких следов как подопытных, так и научного состава. Никаких потенциальных лазеек для вывоза их куда-то в другое место: мы изучили также все восточное побережье на расстоянии в двести цул от Барны. Вариантов только два: либо они оказались на другой секретной базе в Барне, либо утоплены в море. Зная характер Хавьера Деллавита, первый вариант представляется мне малореальным. Он не играет дважды с одним и тем же огнем. Кроме того, тот паладар пропустил Старый город через мелкое сито.
- Паладар... Масарик Медведь? Впрочем, какая разница с их куклами. Да, тоже аргумент. Что с твоим человеком в "Моллюске"?
- Он так и не вышел на связь ни одним из возможных способов, в том числе простейшим сигналом "я жив". Остается только предположить, что он ликвидирован вместе с остальными.
- Ценный был кадр?
- Ценнее половины моих агентов, вместе взятых.
- Предательство?
- Исключено. В таких проектах участвуют только люди с личными мотивами. Он внедрен еще до Удара - костоломы, которых Деллавита использовал для грязных дел, изнасиловали и убили двоюродную сестру, которую он нежно любил. Мне его сдал следователь, который понял, что дело спустят на тормозах, а парень все равно начнет мстить. Парень передал нам столько ценной информации по научным исследованиям Деллавита, что только прямая наша финансовая выгода оценивается в миллиарды леер. Его не стали бы перевербовывать при раскрытии, а показательно прикончили бы.
- Чрезвычайно жаль. Как его звали?
- Простите, шеф, - взгляд Эваристо Падоре остался непроницаемым. - Вы сами устанавливали правила. Имена агентов не разглашаются даже после смерти. В том числе вам.
- Да, из головы вылетело, извини, - на самом деле Мардон прекрасно знал имя агента: Солоне Фалько, выдающийся молодой нейрофизиолог и нейрохирург, внезапно пропавший для мира пятнадцать лет назад. И правила он помнил. Но проверять своих сотрудников, не начали ли они расслабляться и прокалываться на мелочах, он считал необходимым. - Ну, думаю, он знал, на что шел.
- Знал. Я до сих пор не понимаю, как ему удалось организовать побег капитана Пахиса из лаборатории. Им следовало бежать вместе: имея двух таких свидетелей, мы растерли бы репутацию семьи Деллавита в пыль. Вероятно, жажда мести пересилила осторожность.
- Вот почему я не люблю иметь дело с фанатиками, - поморщился глава клана Навахо. - Никогда не знаешь, когда эмоции возобладают над здравым смыслом. Ну хорошо, что еще ценного в твоем докладе?
- Общие выводы. У нас, точнее, у ССО, масса косвенных улик, указывающих на Деллавита как на владельцев лаборатории, а также характер экспериментов: серийные номера оставшихся станин и частично прослеженные их пути с производства, обрывки лабораторных журналов, которые не успели уничтожить, номера и номенклатура заказов Деллавита в сторонних организациях и так далее. Плюс у нас имеются переданные агентом микропленки с данными исследований. Но ни одной прямой улики нет. Капитан Пахис здесь бесполезен, а наш агент мертв. Ничего, что можно предъявить в суде. Боюсь, проект "Моллюск" завершился провалом, шеф.
- Провалом... - Мардон Навахо побарабанил пальцами по столу. - Нет, друг мой, вовсе нет. Видишь ли, помимо суда, на который Деллавита, кстати, наплевать и растереть, у нас появилась и еще одна сила: паладары.
- Паладары, шеф? - глава аналитической службы приподнял бровь.
Мардон внутренне ухмыльнулся. Еще одно его правило: не иметь ключевых сотрудников умнее его самого. Эваристо Падоре обладал превосходным аналитическим умом, отличной памятью, умел вгрызаться в предмет всеми тридцатью двумя зубами не хуже бульдога, прекрасно разбирался в людях и вообще казался едва ли не гением. Имелся у него только один чрезвычайно ценный недостаток: отсутствие воображения, чем он сильно напоминал компьютер времен до Удара. То есть в деле добычи информации равных ему не существовало во всем Кайтаре, а то и в мире, но как распорядиться добытым, он не представлял в принципе.
- Паладары, Эваристо, паладары, - покивал Мардон. - Ты помнишь их предупреждение - что они не намерены иметь дело с теми, кто замешан в том числе в экспериментах над людьми? Думаю, его сделали не только нам.
- Вы полагаете, на основании наших материалов они разорвут отношения с Деллавита? Но там лишь косвенные...
- В нашем уравнении очень много переменных, - краем рта улыбнулся Мардон. - Не надо употреблять безликое слово "паладары", Эваристо, оно ничего не значит. Нужно использовать конкретные имена. Дэйя Майя - холодная стерва, пользующаяся мужчинами и выбрасывающая их вместе с презервативами. Холодная - и умная. Настолько умная, что у меня мурашки по коже. В разговорах мне иногда казалось, что она знает мою реакцию еще до того, как я сам ее осознаю. Не знаю, сколько ей лет на самом деле, но охотно верю, что тысяча - или даже десять тысяч. Она прекрасно поймет значение имеющихся улик.
- И так же прекрасно поймет, что мы хотим избавиться от конкурентов.
- Да, верно. Но она не единственная новая переменная. Второе имя - Карина Мураций. Кстати, Эваристо, ты заметил, что из всех паладаров только двое - Камилл и Майя - используют имена без фамилий? И именно они, если верить их словам, гораздо старше остальных.