Банк наш закрылся окончательно. Нет, всё, собственно говоря, было понятно ещё в феврале, когда была отозвана лицензия и руководить процессом был посажен управляющий из Агентства по Страхованию Вкладов. Но была, была надежда, что ликвидация банка не произойдёт так быстро, что дотянут до осени хотя бы… а может и продадут какому-то другому банку, покрупнее, хорошо выпотрошенную тушку нашей конторы. Впрочем, если честно, на последнее я всерьёз не рассчитывал. Так как слишком хорошо знал реальное состояние дел. А оно не внушало особого оптимизма для самой кредитной организации, хотя для её бывших владельцев всё было, конечно же, намного лучше. Во всяком случае, точно лучше, чем для меня самого.
У меня закончился достаточно серьёзный период моей жизни, и я находился в состоянии…
Впрочем, можно и по-порядку.
Александр Привалов. Системный программист или, как теперь это модно называть — системный администратор. Нет. С тем самым Александром Приваловым — ничего общего, кроме имени, фамилии и профессии. На шутки про НИИЧАВО уже давно не обращаю внимания, хотя, в своё время, даже их поддерживал. Просто надоело.
Работать я начал ещё в советском НИИ, но как начал, так и закончил — двух лет не прошло с моего выхода на работу, как обрушился Советский Союз и всей стране стало резко не до проектирования промышленного оборудования, которым занимался наш институт. Денег начало ощутимо не хватать, обучение в институте казалось бессмысленным — свалил с третьего курса. Я не особо долго размышлял, когда старший мой товарищ по работе, заведующий нашим сектором позвал за собой, в коммерческую фирму.
Тем более, что наша 1045ая ЕС уже ушла на драгметаллы, а перспективы обновления имевшегося в институте парка персоналок были призрачными — заказчиков не было, институт стремительно превращался в Воронью Слободку, битком набитую арендаторами, а мне только и оставалось, что лечить у них aidstest-ом вирусы за деньги.
Честно скажу, не думал даже и минуты — пошёл и не прогадал. Артур Иванович поднялся очень быстро — из одного из учредителей малого предприятия по торговле персоналками он буквально к 94ому эволюционировал в банкира. Сел на тему. Какую — мне было не сложно понять, перекачка денег на Запад под видом импорта. И не денег взбесившихся вчерашних кооператоров, а, в основном, более солидных людей, не любивших пустых разговоров и оснащённых всякого рода корочками.
Мне лично грех было бы жаловаться на сомнительную законность иных операций нашего банка. В отличие от своего шефа и, долгие годы, товарища, к бизнесу у меня склонности не было, но меня никто туда и не тащил. Зато все вопросы связанные с компьютерами, телефонами и прочей электронной машинерией я ему закрыл и мой начальник мог быть уверен как в качественной работе всех информационных и электронных систем, так и, что тоже немаловажно — в моей личной лояльности.
Годы шли, а я сидел в этом Русско-Голландском Банке как помидор в теплице — комфортно, солнце светит, водичкой поливают…. Отношение с владельцем банка всегда были конструктивными, да и на зарплату мне жаловаться не приходилось. Моя верность шефу была куплена, в том числе, скромной двухкомнатной квартирой в центре Москвы, беспроцентный займ на которую был списан через пару лет после выдачи. Жизнь, казалось, удалась. В определённых аспектах. В личном не очень, и сменив несколько гражданских жён я так и не встретил ту единственную. Ничто не предвещало проблем, но они пришли с неожиданной стороны. В 2010 году банк был продан, а сам Артур Иванович резко эмигрировал и исчез с концами.
— С собой не зову, — сказал мне он. — Неприятности у меня. Ничего смертельного, но мне — за полтинник, пора уже внуков нянчить, а не войны воевать. Ну или не внуков… — он улыбнулся. Его брутальная физиономия в этот момент здорово напомнила мне какого-то старого, крутого героя Брюса Уиллиса — можно и просто для себя пожить. Факт тот, что обстановка тут поменялась так, что мне лучше лет на пять исчезнуть с горизонта и никаких дел в России не вести. А вернусь ли я после этого — уже не знаю, может и проживу оставшуюся жизнь пенсионером. Денег хватит.
Александр, — надо заметить, Артур Иванович никогда не использовал в моём отношении уменьшительных имён, — мы с тобой очень длинную дорогу прошли, считай 20 лет в одной связке. Не буду скрывать, ты меня реально выручал несколько раз, очень сильно. И как профессионала я тебя уважаю…
Я действительно мог вспомнить несколько ситуаций, когда мои некорректные, нечёткие действия могли бы подставить банк под большие неприятности. И налоговая полиция, и бандиты и бывшие миноритарии, пытавшиеся отжать у Артура Ивановича контрольный пакет — но тут мне себя не в чем было упрекнуть. Было такое, что и пистолетом в морду тыкали и на допросы таскали — но я виртуозно валял дурака, изображая из себя откровенного ботаника, уткнутого в байты и никакой серьёзной информации ни разу на сторону не слил…
Благодаря тому, что в общественной жизни банка я особо не участвовал, отсиживаясь в комнате руководимого мною ИТ-департамента, эта репутация ботаника находила стойкое подтверждение у любых внедрённых в банк внешних информаторов. И это, безусловно, играло свою роль во всех наездах и подходах. "С этого взять нечего, сидит, тупой, упёршись в свои компьютеры-мониторы". Не особенно афишировавшееся мною увлечение психологией и всякого рода эзотерикой мало кому было известно — а потому в таких ситуациях мне не только удавалось мастерски валять дурака, но и несколько раз буквально таки вскрывать тихое копошение за спиной владельца банка. Перебрав за эти лет буквально всё что нашёл в интернете — от Фрейда и Юнга, до Карнеги и НЛП, от Кастанеды до Хаббарда, я научился не только достаточно хорошо разбираться в собственных мыслях и желаниях, но и в чужих начал понимать достаточно неплохо. Излишне говорить, что до Артура Ивановича все эти подходцы с попытками вербовки или просто выкупа у меня, например, доступа к личной почте шефа, я не стеснялся донести. Своевременно, без посторонних, и сохранением безмятежного выражения лица компьютерного гуру, глубоко зарытого в свои Солярки и FreeBSD и в упор не понимаюшего, на что ему пытаются намекнуть.
— Пришла пора прощаться. Хочу сделать тебе подарок — и извини, что не могу больше — ты этого заслуживаешь, безусловно, но сейчас просто нет возможности.
Протянутый мне очень пухлый конверт, в какие упаковывают журналы, содержал, как впоследствии выяснилось, 250 тысяч евро. Артур Иванович оставил на прощание мне e-mail для связи и больше я его не видел. Ну что… с одной стороны за своё будущее я мог быть относительно спокоен. С голоду не сдохну.
С другой, если честно, шерсть то за ушами не то чтобы отросла, как профи я был на все 100 % в порядке. Но ситуация была неприятна тем, что у меня совершенно не было навыка нормальной продажи себя как рабочей силы. Проще говоря, прожив 20 лет под руководством Артура Ивановича и на положении особо доверенного его лица, я совершенно не понимал, как мне идти и предлагать себя кому-то в сотрудники. Да и в любом случае, уход в постороннюю структуру был чреват серьёзным снижением статуса.
Переданная мне сумма страховала от случайностей, почти любых, но я то моложе чем мой уже бывший шеф — дожить до старости, оставаясь на привычном мне уровне потребления благ мирских — точно не хватило бы. Да и куда мне в пенсионеры?
И я решил остаться там где работал, решив, что уволят так уволят. Увольнять меня, однако же не стали. Новым владельцам банка было просто не до меня. Они вообще не стали менять персонал, кроме службы безопасности. Эти люди стремительно городили новую банковскую группу, скупив 5 или 6 банков, готовили их к объединению, регулярно собирали сотрудников на собрания и толкали им речи о светлых перспективах. Пускали пыль в глаза и им и клиентам банка. Но реальная работа не шла и я в течении первого же полугода понял, что это просто проходимцы, которые готовятся грохнуть банк, украв все его активы, а заодно и средства клиентов, лежащие на счетах. К неприятностям Артура Ивановича они отношения не имели, он просто продал им банк со всеми потрохами, когда вознамерился экстренно покинуть нашу Необъятную… Как это не смешно звучит — продать в нашей стране б/у банк дело довольно обычное, есть, что называется, вторичный рынок.
Определив для себя реальные цели нового руководства, я решил рискнуть и начал готовить свой собственный большой хапок. Составить план оказалось несложно, благо структура финансовых потоков банка мне была прекрасно известна.
Все российские банки занимаются обналичкой. Даже самые большие. Даже банки с государственным участием.
В этом нет большого секрета. Безналичные деньги выводятся на счета так называемых "помоек", дальше, путём подделки документации и нарушения налогового законодательства банкиры переводят их наличное состояние и за скромный, но вполне неплохой для зарабатывания практически из воздуха процент передают клиенту.
Были обнальные "помойки" и в нашем банке и, в отличие от белой части инфраструктуры, новым владельцам они не передавались в рабочем состоянии. Остатки на счетах были, и счета не были заблокированы. Но инфраструктуру обнала новые владельцы принесли свою, а старая просто осталась не используемой. Этакая серая касса — безналичные деньги, формально банку не принадлежащие, но, на практике, им контролируемые. Особенностью всей системы обнала обычно является то, что помойки держат деньги не в одном единственном банке но и у всякого рода знакомых — чтобы замаскировать происходящее от глаз налоговой инспекции при проверках, деньги путешествуют из банка в банк. Этакое перекрёстное опыление…
Вот на часть этих денег я решил наложить свою лапу. Действовать нужно было скромно и аккуратно, ни в коем случае не взяв слишком много и совершив покражу в чётком интервале времени когда банк начнёт рушится. Направленность действий новых хозяев для меня в тот момент была уже очевидна. Я потратил немало времени, копаясь в интернете и всякого рода базах данных, и понял, что эти люди всё время работают по одной и той же схеме — активы выводятся из банка, постепенно подменяются пустыми, не имеющими реальной ценности "ценными бумагами", остатки на счетах банка пополняются исключительно за счёт межбанковских кредитов других банков группы и оборотных средств клиентов банка… В час X обнаруживается, что банк уже с пол года продан каким-то совсем уже посторонним подставным лицам, на корсчетах нулевые остатки, деньги клиентов сплыли в неизвестном направлении, а активы банка заменены полным фуфлом. Банк банкротится, бывший персонал отправляется на улицу, а владельцы банка не несут даже формальной ответственности за произошедшее, норовя свалить всё на старый менеджмент организации, который ровно по этой причине и не увольняли до последнего момента. После чего на выведенные деньги они покупали новые банки и раз за разом это колесо прокручивалось вперёд…
Изящная схема. Вот только я решил её чуть разнообразить, совершив несколько левых проводок на счёт одной из помоек, открытый в другом банке, а оттуда — на зарплатные карты, выпущенные для несуществующего персонала этой компании. Карты лежали в сейфе, от которого у меня были копии ключей, на практике они давно уже не использовались, система контроля доступа и видеонаблюдения в офисе находилась по прежнему под моим техническим управлением… (новая СБ не ловила мышей совершенно — ну так и нанимали этих милицейских отставников, кажется только для интерьера)…
В моей затее был ряд узких мест, но расчёт был на то, что в тот момент, когда вчера ещё работавший банк будет принято решение окончательно "уронить", у бывших его владельцев не будет формальной возможности и повода на меня катить балоны. Им наоборот придётся максимально дистанцироваться от происходящего. С другой же стороны, у государства в процессе расследования, не будет повода считать, что это конкретное воровство средств было организованно кем-то ещё, а не теми, кто украл все деньги банка.
И вот, в час X, когда вопрос о приостановлении лицензии банка уже повис в воздухе, а наши платёжки начали подтормаживаться банками-корреспондентами, но ещё как-то шли, я сделал свой ход. Скромный 41 миллион рублей был заблаговременно, несколькими частями выведен на внешний счёт и, воспользовавшись системой клиент-банк, я перевёл с него деньги на карты.
Очень удачно, что всё это происходило зимой, а так же то, что я прекрасно знал, как используются технологии видеонаблюдения в таких случаях. Я заранее сказался больным и и, оставив свой сотовый телефон дома, целый день колесил по городу, снимая деньги с разных банкоматов.
Камера наблюдения в моём собственном подъезде была заблаговременно выведена из строя. Ничего сложного — перерубил ножом провод, не прикрытый на стыке со стенкой гофротрубой. На улицу я вышел, одетым в купленные специально для этого похода ярко-красную ветровку, такую, какой у меня никогда не было и шапку-варежку, полностью скрывавшую лицо. Заранее составив маршрут движения, я метался от банкомата к банкомату на случайных попутках и складывал снимаемые деньги в здоровенную сумку. На картах не стояло лимитов, но в одном и даже в десяти банкоматах просто не было столько денег, сколько я собирался украсть за этот день. По окончании беготни я снова переоделся, на этот раз — в туалете какого-то сетевого кафе. Сменил ветровку на чёрную, а шапку-варежку — на обычную шапку и шарф, которым, при выходе на улицу, плотно замотал лицо. Старую одёжку пиханул в урну отойдя подальше — надеюсь, её заберут бомжи, копающиеся в центре Москвы по мусорным бачкам.
К своему подъезду вернулся уже затемно и, не заходя в квартиру, вышел на чердак, ключ от которого у меня оставался ещё с тех времён, когда мы с соседями — повёрнутой на компах молодёжью, протягивали по дому локалку. С тех пор оно стало почти не актуально — у каждого из нас дома теперь свой широкополосный канал интернет, но местная сетка всё-таки продолжала использоваться для всякого рода игрищ и обмена фильмами. Дом старый, ещё довоенной постройки. Чердак не был захламлён, но планировка такая, что чёрт ногу сломит. Тайник для денег был устроен заранее и сейчас мне осталось только пройти до него несколько шагов, поставить внутрь сумку и задвинуть прикрывавшие его кирпичи, высыпав на них пыль, чтобы не было заметно, что тут что-то не так.
Ещё несколько минут и бодрым шагом спустился на свой седьмой, юркнув в квартиру. На открытие чердачной двери срабатывает сигнализация в диспетчерской РЭУ — типа борьба с терроризмом. Хотя вряд ли кто-то приедет, но не стоило их там дожидаться.
At last, but not least — я остался дома болеть и честно болел до конца недели, всего один раз выйдя из дома в аптеку. Сверток со второй ветровкой, шапкой и шарфом так же отправился в мусорный контейнер.
Итого-с. Меня ничто не связывало с пропажей, логи подчищены, серьёзные траты в будущем замотивированы — еще пару месяцев назад я положил на счёт в Сбербанке РФ (уж этот точно никогда не разорится) изрядную часть суммы, полученной от Артура Ивановича, да заодно и настроил там автоматическое списание коммуналки, чтобы не думать об ней больше вообще и никогда. Теперь на любые вопросы буду говорить — да, деньги есть, неплохие, бывший шеф подарил увольняясь. Тратить начал давно. Я в домике, я не причём, отстаньте от программиста!
Совесть меня не мучила, нисколько. В конце концов, деньги я увёл не у клиента, а у жуликов.
Но теперь, для полноты картины, мне необходимо было упереться рогом и досиживать на своём пока ещё тёплом месте до упора, изображая социально дезориентированного фрика, не знающего никаких других мест, куда можно пойти работать.
Это было не особенно сложно, и когда банку таки наступил его банковский песец, я продолжил работать уже с временным управляющим из АСВ. И работал ещё четыре месяца до тех пор, пока нас всех не уволили, честно выплатив последнюю зарплату. Ни на что больше у санировавшего банк государства денег не нашлось, даже с положенным по закону выходным пособием было как-то невнятно. Тут мне опять пришлось повалять дурака, уклоняясь от общения с некими тёмными личностями, разыскивавшими деньги пострадавших клиентов банка. Уклониться до конца, впрочем не удалось.
— Ну что же вы раньше не пришли! У меня уже пропуск заблокирован, как я туда попаду теперь?
В итоге пришлось, как полному лоху, взять пятьдесят тысяч рублей и, пробравшись вечером на бывшее рабочее место, сливать этим тёмным личностям базу с проводками. Подкупленный ими ЧОПовец сделал вид, что не узнал меня. Плохо что видел меня, впоследствии может выйти боком. Ну да фиг с ним — всё равно ещё через несколько дней должен был закончить своё действие договор аренды, а оборудование собирались вывезти судебные приставы…
Теперь, для окончательного запутывания следов стоило бы начать в панике искать новое место для трудовой деятельности.
Большинство ребят из моей команды уволились ещё раньше и бывший зам. звал меня к себе на новое место — теперь уже на позицию своего зама. Я, кстати был бы не против, нужно сходить на собеседование…
Но лето. Июль. Жара.
Имею я право на отпуск или нет?
В этот момент я просто поплыл морально и решил, что вместо паникующего ботаника можно поотыгрывать просто разгильдяя. Я не ушёл в запой. Нет, я просто целыми днями шлялся по Москве, не решаясь, однако же, свалить на юга. Что-то меня держало тут, но становилось уже скучно и я пристрастился развлекать себя различными странными способами заработка, а так же всякого рода бесплатным активизмом.
Я работал статистом, снимаясь в киношной массовке. Ночью в Макдональдсе изображали толпу покупателей, причём одетых по осеннему — весёлое занятие.
Я ездил и ухаживал за собаками в собачьем приюте, который нашёл через живой журнал.
Я участвовал в платных опросах населения — восемьсот рублей за два часа времени и 20 идиотских вопросов.
Наконец, я просто пил пиво в Нескучном и знакомился с проходящими мимо девчонками — впрочем, совершенно платонически. Моя уже достаточно "айтишная", похожая на грушу фигура, не вызывала особого энтузиазма у молодых девушек. Но винище или пиво за мой счёт — это они с удовольствием.
Короче говоря, я тупил и прожигал время.
В один прекрасный день, обнаружив буквально на стене автобусной остановке объявление о том, что для платного участия в психологических опытах требуются желающие, я, недолго думая, созвонился и отправился в гости к этим экспериментаторам.
Экспериментаторы сидели в офисном центре, более похожим на проходной двор, что и спасло меня от наиболее страшного исхода во всей этой истории….
Впрочем, не буду забегать вперёд.
Стандартный по оформлению офис с ресепшеном, невыразительная секретарша, анкетирование, где пришлось ответить на несколько десятков вопросов, касавшихся работы, социального статуса и прочих жизненных обстоятельств. Мне и ещё полутора десяткам пришедших на собеседование людей рассказали, что фирма разрабатывает методику тестирования утомляемости диспетчеров и что нам предстоит решать задачи на логическое мышление и координацию, а нам будут в этой время снимать энцефалограмму. Затея на несколько часов, пока не будет установлено, что мы действительно утомились. Две тысячи рублей. Для безработного одинокого человека без текущих доходов, которым я себя записал в анкете — нормальная сумма, можно действительно во всё это поиграть.
Из приёмной нас завели в комнату, обозначенную табличкой на двери как "учебный класс". И действительно, выглядела она весьма похожи — ряды столов, за каждым компьютер, у стены — стол преподавателя и за спиной у него громадная белая доска, на каких пишут специальными фломастерами-маркерами.
После того как мне на голову водрузили некую конструкцию, похожую по форме на мотоциклетный шлем, я начал с увлечением решать задачи, выводившиеся на экран компа и достаточно сильно напоминающие тест Айзенка… Те же самые ряды, фигуры и прочая мутотень, в которых предлагалось заполнить пропуски. И я решал, решал их, пока мне не захотелось в туалет.
Некоторое время я терпел, потом, закончив очередную серию тестов, нажал на паузу и отправился на поиски удобств. Вот, сидя в кабинке, я и услышал случайный разговор, предопределивший мою жизнь на много лет вперёд…
— Сегодняшний материал выглядит вполне перспективным. А то два дня подряд шли какие-то уроды.
Я с удивлением узнал голос того самого сухощавого, седого профессора, который и объяснял нам сущность эксперимента.
— Ну да, пара вполне неплохих экземпляров там имеется. И ещё несколько — серединка на половинку. Можно, я думаю, будет забрать их. — это было голос одного из помощников учёного.
Машинально съежившись в кабинке, я старался не шевельнуться, чтобы не выдать своего присутствия. Нам говорили об одноразовости эксперимента, и ни о каком таком "забирать" речи не шло в принципе.
Если сталкиваешься с чем-то непонятным — бывает, что лучше быстро-быстро сбежать, не вдаваясь в разбирательства. Но… я же им в анкете, ничего дурного не думая, оставил свои паспортные данные. Вот сбегу я сейчас — и что они подумают? Что я что-то про них понял? Ну его нафиг.
Лучше, подумал я, провалить оставшиеся тесты, чтобы им просто не пришло в голову никуда меня забирать. Пусть сами отсеют.
Увы, решение быть самым умным очень часто оказывается в итоге неправильным.
Вернувшись в учебный класс я просидел буквально пол часа, после чего услышал, что одного и второго моего соседа попросили на выход.
— Спасибо за ваше участие, система показывает что Вы уже утомлены. Получите деньги и ещё раз спасибо за потраченное время. Через некоторое время так же отсеялись ещё трое, потом ещё и нас, в конце концов, осталось пятеро на весь класс.
Кажется я ступил. Прекратив напрягаться при решении задач я отвечал практически наугад, но зато не уставал совершенно. Пора бы, — подумал я, — валить уже отсюда по своей инициативе. Но только я снял с себя шлем и направился в сторону двери со словами "вы знаете, у меня внезапно очень заболела голова, наверное — давление", как один из ассистентов профессора шагнул мне наперерез….
Это было последнее, что я увидел в тот день.