Где-то на середине шестой недели блокаду все же начали снимать. Сначала стали пропускать большие грузовые корабли корпорации, потом полетели и крупные частники. Правда, судна, не принадлежащие корпорации, выпускали только после тщательного досмотра. Но уже это выглядело хоть какой-то подвижкой.
Кирик все чаще стал высказываться, что он этим местом сыт по горло, и точно улетит, как только все завершиться, ибо сил уже никаких.
Как он мне сам рассказывал, такое настроение было у многих в анклаве. Судя по его рассуждениям, Ашуас стала действовать в худших традициях Нарвины, и это никому не нравилось.
Хотя едва ли самой корпорации было до них дело. Это ведь она позволяла жителям Нижнего города проживать на своей территории, а не наоборот.
Я же к тому времени уже начала думать, что это никогда не закончится, придется прирасти корнями к этому убежищу.
Но еще через пару недель, ситуация все же начала окончательно остужаться, хотя Кирик призвал не расслабляться и выждать еще немного.
Но мне все же разрешили выйти, наконец, из своего заточения, и погулять немного на свежем воздухе на территории мастерской, правда, как и раньше, не попадаясь при этом никому из наемных мастеров на глаза. Мне для этих целей даже генератор поля одолжили и спарили его с системой мониторинга здания и внутренней территории, чтобы она на меня не реагировала, когда я под маскировкой.
После нахождения в замкнутом пространстве столько времени это было почти чудесно! Правда на улице я даже с невидимостью все равно долго не торчала, даже на территории мастерской. Мне там не по себе было!
Кто бы мог подумать, что, ставшие за три года почти родными, очертания башен вокруг внезапно начнут казаться страшными и враждебными, даже хуже, чем в самом начале. Даже при том, что отсюда их только с одной стороны видно было, с других загораживала конструкция Нижнего города.
Зато я с удовольствием ковырялась на борту своего корабля, делая последние приготовления. По прогнозу Кирика и его информаторов, если ничего страшного не случится, где-то еще через неделю можно будет стартовать.
Мирра мне показывала некоторые доработки, которые появились за время, пока я сидела внизу. Их внесли уже по своей инициативе. Поскольку заказов из-за блокады толком не было, ей было скучно, а тут она увидела поле для деятельности.
Ну, и пока показывала, мы болтали о том о сём.
Мне, например, было интересно про ее родную корпорацию услышать без купюр, ну и без ехидных комментариев Кирика заодно. Ведь до сих пор я про Нарвину обычно только в негативном ключе и слышала.
Впрочем, едва ли на территории Ашуас распространялось что-то хорошее о чужой корпорации. У Кирика были свои мотивы. А вот у Мирры о ней была сплошная ностальгия, как о чудесном месте, где она выросла.
И да, ничего плохого она в ней не видела. Ну да, строгости чуть больше, как и контроля, но ничего смертельного. Зато были определены четкие и понятные правила и критерии, под которые было легко подстраиваться. Причем правила работали стабильно одинаково для всех, без исключений для привилегированных особ.
А не как в Ядре Конфедерации, где все менялось в зависимости о настроения левой пятки какого-нибудь индивида, обремененного властью. В результате чего для одного правила могли работать неадекватно жестко, а для другого их просто не существовало. И едва ли ты сам мог на это повлиять.
Я не могла не спросить, как они вообще познакомились с Кириком с такими-то разными вводными.
С одной стороны наблюдая их рядом, казалось, что они из одного теста слеплены. Ну, как минимум, явно интересовались одним. Да и в манере общения был общий отпечаток, как у людей, которых слишком много общего связывает. Но в некоторых вещах умудрялись быть при этом очень разными.
Мирра сначала не хотела рассказывать, лишь загадочно ухмылялась, но потом, взяв обещание, что самому Кирику я этот разговор воспроизводить не буду, все же поведала ту историю.
Их знакомство получилось вовсе не мирным, и не сказать, чтобы сильно романтичным. Она тогда работала механиком на одной из внешних станций поддержки в системе Цитара, где было аж четыре крупных метрополии корпорации Нарвина, и занималась ремонтом и обслуживанием военной техники, на которой пограничники гоняли нелегальных нарушителей.
Внешние коммерческие заказы ее бригаде тоже выполнять приходилось, правда, специфические.
Чаще всего на платной основе к ним обращались те, кого погран-катера за жабры взяли, хорошо поддав при этом, но по каким-то причинам не добили. Ну, и если после всех следственных мероприятий и регламентных процедур нарушителя после уплаты штрафов все же отпускали, а корабль возвращали. Правда последнему, разумеется, требовался ремонт. Ну, чтобы хоть с места сдвинуться и добраться до более дружелюбной точки, где можно раны зализать.
Чаще всего такое было возможно, когда после задержания ничего такого страшного на борту не находили, а каких-то иных серьезных оснований для задержания и конфискации корабля не было. Тогда владельцу просто вменяли в вину сопротивление органам правопорядка, назначали конские штрафы, а иногда и принудительные работы.
С корабля при этом снималась и утилизировалась вся запрещенка, которая считалась нежелательной на территории корпорации, даже если в самой Конфедерации вообще-то была разрешена. И только потом остатки судна возвращали владельцу. Ну, чтобы он сам дел куда-нибудь свою каракатицу. Это типа считалось дешевле, чем самостоятельно утилизировать его полностью.
Мирра тогда считала таких пилотов ранеными в голову идиотами. Это ж кем надо быть, чтобы сопротивляться досмотру, когда на борту ничего запрещенного нет? Если там что-то находили, то уже конечно последствия куда серьезнее были.
Это уже потом она узнала, что время, пока длилась погоня, и использовалось, чтобы уничтожить все нелегальное. Просто сбрасывать груз было бесполезно. Это как уликой в следователя запустить, надеясь, что он не догадается, откуда прилетело. Но тогда, как она сама призналась, у нее о многих вещах было куда более наивное представление.
Впрочем, с теми, кто попадался вот так не часто или вообще в первый раз, пограничники действительно сильно не зверствовали, даже на сканирование памяти не отправляли.
Ну, так вот, Кирик в тот раз и оказался одним из таких обиженных клиентов!
Понятное дело, что у людей, вынуждено обращавшихся к ним за услугами, было вовсе не позитивное настроение. Они частенько и штрафы, и ремонт были вынуждены оплачивать в кредит от корпорации под весьма нехилый процент.
А если его потом не оплатить, то там, в перспективе, слишком много сложностей на территории корпоративной зоны возникало, вплоть до объявления в розыск с наградой за голову, которую при поимке еще, скорее всего, и отработать заставили бы в тюрьме. Большинство предпочитало обязательства все же закрывать в срок.
Кирик оказался одним из типичных недовольных, который с криком возмущался, что за такую стоимость корабль можно было полностью переоборудовать, а не минимальный ремонт произвести. А она стояла, слушала и думала о том, каким способом ему лучше в глаз дать.
Как со смешком рассказывала Мирра, она уже давно воспринимала подобных клиентов как резидентов специальных учреждений, где содержатся люди с прогрессирующими психическими расстройствами. Только так удавалось уговаривать себя, что бить больных и ущербных нехорошо!
Вообще, Мирра к взаиморасчетам с клиентами никакого отношения не имела, как и к ценообразованию оказанных услуг, но вот высказывать негатив почему-то предпочитали именно механикам. Мол, это же они перечень выполненных работ составляли!
Почему чаще прилетало ей? Ну, видимо, наивные люди не ожидали, что от миниатюрной девушки можно огрести в ответ. Забывали, наверное, что пол и вес уравновешивал костюм поддержки с функцией мышечного усиления, а часто вообще не в их пользу поворачивал.
Но как она рассказывала, обычно она до рукоприкладства все же не опускалась. Ей никогда это дело не нравилось. А если встречался кто-то сильно буйный, она с удовольствием службу безопасности звала, чтобы обидчику еще один штраф впаяли, пожирнее.
Но в тот раз у нее изначально настроение было не очень. Ибо таких заказчиков ремонтные бригады по очереди на себя брали, и весьма неохотно. Все, понятное дело, предпочитали больше работать со своими. От них благодарности как-то больше было. А эта смена им внепланово досталось! Кирик же ее вообще из себя вывел!
Последнее удивительным не было. Я точно знала, что у него это очень хорошо получалось. Он по жизни за словом в карман не лез, и глаголом жечь умел жестоко.
Но до драки и в тот раз не дошло. Она просто его меланхолично предупредила, что будет возмущаться, она вообще позовет коллег из службы таможенного контроля, и ткнет их носом во все тайники, которые они там во время досмотра халатно пропустили, а ей во время ремонта пришлось вынуждено найти.
И ведь в них не просто личные вещи хранились. И вот тогда, он, мол, и ремонт оплатит, и без корабля останется, и вообще не факт, что домой полетит!
— Впечатлился? — усмехнулась я.
— Очень! — усмехнувшись, ответили мне. — Ушел молча!
Я тоже впечатлилась! Чтобы оставить Кирика без последнего слова, нужно было очень сильно постараться!
— А разве ты не должна была про эти тайники сообщить?
— Это не входило в мои обязанности, и вообще чужую работу доделывать дело неблагодарное, — поморщилась она, а потом даже пояснила, — в самом начале пару раз сообщала, по наивности, но вместо спасибо столько геморроя огребала, что с тех пор решила, что реально проще слепой притворяться.
— И что дальше было?
А вот дальше история приняла еще более неожиданный оборот. Индивид вовсе не сбежал в тот же день, как ему выдали его поврежденное судно, а начал подбивать к ней клинья, ну, пытался. На несколько дней задержался даже.
Правда, без особого успеха. Она его вообще тогда не воспринимала как вменяемого человека. Точнее после их стычки вообще на дух переносить не могла. И когда он все же улетел, очень быстро о его существовании забыла.
А вот он, как оказалось, не забыл. Вернулся буквально через неделю, чем ее сильно удивил. Результата он и в этот раз не добился, но внимание на себя все же обратил. Правда, чтобы негативное к себе отношение переломить, вот так возвращаться, еще где-то в течение нескольких месяцев приходилось.
Только потом началось хоть какое-то нормальное общение, но именно дружеское. Серьезно она его все равно не воспринимала. А еще, все надеялась, что он, наконец, займется своими делами и успокоится.
А вот он хоть делами занимался, но к ней заглядывать не забывал. Иногда на несколько месяцев пропадал, но все равно возвращался.
— И каким же образом ему удалось проломить френд-зону? — не удержалась я от каверзного вопроса.
— Он однажды пригласил меня к себе на корабль посмотреть новейшую модель ядра ИИ производства Гилаты. Мне очень интересно стало! И как-то оно само завертелось, — со смешком призналась Мирра.
— А что раньше подобных предложений не было? — реально удивилась я, давясь от смеха.
На меня очень укоризненно посмотрели.
— Были, конечно! Но в этот раз меня реально заинтересовали, — пожала плечами она, — и я подумала, а почему нет?
Мне стало еще смешнее, но спрашивать, что именно она там нашла, я почему-то постеснялась. Все же до такого открытого общения, как было с Инной и Ольгой, мы с ней еще не дошли. Хотя, если б я тут еще на пару месяцев задержалась, может и получилось бы.
Но судя по ее рассказу, после того случая, отношения все же завязались и бурные, и спустя некоторое время ей пришлось делать тяжелый выбор. Ей не хотелось покидать дом, она себя видела внутри корпорации. И даже карьерный рост у нее там был и намечался дальше. Но вот для Кирика там места точно не было!
О его настоящей сущности она тогда понятия не имела. Но как она заявила, вряд ли, это что-то бы изменило.
После двух лет отношений она внезапно осознала, что вовсе не хочет, чтобы он исчезал из ее жизни. А у него начало появляться все больше сложностей, чтобы вести свои дела на территории Нарвины, а тем более добираться до ее места проживания.
У нее были частично сбережения, чтобы закрыть свой корпоративный долг, но с большей частью помог он.
Она уже тогда удивилась, как такому сомнительному типу удавалось, потеряв в один момент все, тут же находить, где взять еще, чтобы восполнить потерю.
Еще она подтвердила, поморщившись, что отпустили ее из Нарвины вовне действительно неохотно, даже после выплаты долга. Вроде как держались за тех, кто показал себя как особо ценный и перспективный. А Мирра как раз была из таких.
Так что заградительной бюрократии перед уходом было много, как и морального давления. Но по поводу лап зверя Кирик, по ее мнению, все же преувеличивал. Он просто до самого последнего момента боялся, что она передумает.
Когда она мне все это рассказывала, я вспомнила, как однажды задала Ани вопрос, не пожалела ли она, что ушла из корпорации. Ани тогда хоть и ответила, что нет, не пожалела, вот только, судя по выражению ее лица, там было вовсе не все так однозначно.
В случае с Миррой как раз все было наоборот. Она сказала, что сожаления обычно у тех, кто от почему-то считает, что снаружи будет лучше и проще, чем дома. Она таких иллюзий изначально не испытывала, потому у нее все сложилось куда удачнее.
К тому же, она не сбегала от чего-то, а ушла за любимым человеком, который ее во многих вещах поддержал, пока она адаптировалась в непривычной обстановке. Ну а еще, Кирик дал ей возможность создать что-то, чего у нее никогда бы не было, останься она дома.
На рождение детей, кстати, она решилась далеко не сразу. Это была полностью его инициатива, и ему пришлось очень долго ее уговаривать.
И да, с первенцем было очень сложно. Уход и воспитание детей от ее специализации были бесконечно далеки. И здесь ей действительно пришлось себя ломать, причем куда серьезнее, чем при обычной переквалификации.
В прошлом, когда Нарвина еще не перешла к групповому воспитанию даже на ранних этапах детства, какие-то навыки и склонности для ухода и взаимодействия с детьми давали всем спецам без исключения. А вот последние тысячелетия вообще даже близко не считали нужным. Ну, кроме профильных воспитателей и учителей, конечно.
Когда вопрос в очередной раз встал ребром, Мирра тогда поставила условие, что решится, только если он определенную модель андроида-няньки им в помощь приобретет. Именно ту, которую для новорожденных детей в Нарвине использовали.
Она со смешком призналась, что вообще-то то условие было отмазкой, чтобы от нее просто уже отстали. А вот Кирик хоть и ворчал, но весьма серьезно отнесся к просьбе. Почти подвиг совершил, но достал.
После этого ей тоже пришлось обещание исполнять. Но добытая техника реально полезной оказалась! Она честно призналась, что без нее бы не справилась в тот первый раз.
После того как мы отсмеялись, она рассказала мне, что далеко не всегда ее муж был таким покладистым. В первые несколько лет после ее ухода из корпорации с ним было гораздо сложнее, ибо он упертый был как баран, при этом временами безрассудный.
А еще в обществе, в котором он вырос, немного другие взаимоотношения с женщинами были приняты, что для нее тоже было странно.
Этот факт она осознала уже значительно позже, когда узнала о его происхождении, и он ее в гости туда привозил. А в самом начале совместной жизни им пришлось реально сложно. Разница менталитетов была огромной проблемой, которую они вдобавок еще и не осознавали, хотя поначалу на фоне бурной страсти даже проблемы уходили на дальний план.
Но постепенно накипело. Был вообще момент чуть больше пятидесяти лет назад, когда о детях вопрос даже еще не заходил, но уже после солидного срока совместных путешествий они крупно поссорились.
Случилось это после очередного приключения, которое едва не закончилось печально.
Разругались настолько серьезно, что даже на время разбежались в разные стороны. И это вроде как спонтанная, а может, и накопленная обида затянулась почти на три года.
Она тогда решила, что раз других причин для кочевой, не слишком приятной для нее жизни больше не осталось, то можно попробовать вернуться в материнскую корпорацию. И как ни удивительно, ее даже как ценного специалиста приняли назад, пусть и с испытательным сроком и некоторыми ограничениями.
Правда, она быстро поняла, что после возвращения ей там стало уже не так интересно и комфортно, как это было раньше, поэтому надолго там не задержалась. Буквально спустя несколько месяцев ушла обратно на вольные хлеба. Повторно удерживать ее уже не пытались.
Она долго не могла понять, чего хочет, хотя до встречи с Кириком у нее даже вопроса такого не возникало. Потому решила попутешествовать сама. Подумала, что неплохо посмотреть более цивилизованную часть галактики, а не только те сомнительные места, где они обычно с Кириком шатались. И устроилась бортовым механиком на круизный лайнер, принадлежащий одной из крупнейших судоходных компаний Конфедерации.
Так что, когда она рассказывала о бюрократии и чиновниках, это были вовсе не стереотипы, привитые дома, а своеобразный личный опыт, который она в тех путешествиях и почерпнула.
С Кириком они помирились уже после того, как она облетела несколько раз вдоль и поперек территорию Ядра Конфедерации.
На самом деле, он пытался искать ее задолго до этого. Но начал уже после того, как она снова Нарвину покинула, так что безрезультатно. А учитывая его изначально кочевой образ жизни, она хоть и думала о нем, но тоже не знала, с какой стороны к вопросу поиска подойти.
Так что встретились снова они уже чуть ли не случайно. И вот тут они уже свой шанс не упустили.
Правда, пришлось уже искать компромисс. Мирру тогда терзали сомнения, что она выдержит новый бесконечный вояж на мелком грузовике после громады комфортабельного лайнера. И наотрез отказывалась отсиживаться и ждать его где-нибудь в Пограничной зоне.
Собственно тогда вариант с Синеллой и появился, было решено мастерскую здесь организовать. Кирик не то, чтобы завязал со своими приключениями, но с появлением детей действовать стал уже осторожнее, больше как организатор или посредник, редко ввязываясь во что-то опасное лично.
Всю эту историю она рассказывала в анекдотичной форме, но меня правда впечатлило больше другое. Так удивительно было слышать от вполне молодой на вид женщины, которую я не воспринимала как кого-то намного старше себя фразу «более пятидесяти лет назад», хотя я знала возраст ее старшего сына.
А меня ведь в то время, вообще-то на свете еще не было! Да что там, мои родители в то время еще были детьми, а они уже были взрослыми людьми.
Реальный возраст Мирры я спрашивать снова постеснялась. Воспитание не позволяло, хотя учитывая наше дружеское общение, может, она бы как раз и ответила. Тут по поводу возраста не особо парились. А мои и Кирика заморочки, это скорее следствие того, что мы оба выросли в обществах, где продолжительность жизни значительно короче.
А так у нас с Миррой тоже вполне близкие отношения сложились. И она действительно научила меня многим вещам тут. Например, работе с большинством стандартных инструментов механика.
Глядя на нее я осознала, что многие сложные для меня вопросы решаются костюмом поддержки. Ну, в тех, где мне банально не хватает сил, чтобы что-то докрутить или наоборот, мускульное усиление реально полезным оказалось. Мирра же меня научила как откалибровать его чувствительность при использовании мышечного усиления, чтобы не сломать чего-нибудь ненароком, и реально «чувствовать» усилие.
Она же подсказала, на что обратить внимание, собираясь в дальний полет. У Кирика все же были иные представления об удобстве.
Причем случилось это все это достаточно давно, сразу после того как мы поладили с ее младшим сыном. Ее тогда реально впечатлило, что мы так легко с ним смогли найти общий язык.
А после того, как она поняла, что я не спец-учетчик, вообще куда подробнее начала мне многие вещи объяснять. Её, кажется, это забавляло. А может она расстраивалась, что родная дочь выбрала профессию врача, а не механика. Хотя учитывая особенности местной техники, механикам приходилось разбираться в физике, и в химии, и в биологии.
Не скажу, что я прямо экспертом стала. Но зная, что придется однажды остаться с этой махиной наедине, пыталась ухватить максимум. А Мирру даже веселило, когда я за планшет хваталась, пытаясь, некоторые вещи записать и даже зарисовать.
Мои познания все равно оставались поверхностными, но практических навыков появилось немало.
Так что к моменту, когда Кирик объявил, что его знакомые без приключений сделали несколько рисковых рейдов туда-обратно, и считают, что путь свободен, я была полностью готова к отлету и морально, и физически.
Удивительно, но с момента выхода из комплекса корпорации, где я прожила три непростых, но интересных года, и до этого момента, прошло полтора стандартных месяца.