— Давай, смелее, — убеждала я Шеридана, нерешительно мнущегося возле кромки леса.
Ему необходимо было подкрепиться, и мы уже тысячу раз обсудили это. Вначале он утверждал, что я слишком рано его разбудила, и он не выспался. Потом придумал отговорку, что его кожа не переносит солнце. Но когда я спросила, сгорит ли он, как вампиры из наших мифов, то лишь закатил глаза и назвал это полным бредом.
К полудню стало очевидно, что собирается дождь — небо заволокло серыми тучами. Тогда я решительно потребовала проявить ответственность, отбросить брезгливость и поймать уже какого-нибудь зверя. Не будет же Шед охотиться на людей?! Если он проголодается настолько, что начнет убивать моих соседей, я прогоню его прочь и больше не пущу на порог! К тому моменту я уже узнала о нем достаточно, чтобы понять, что эта угроза сработает: больше всего парень не хотел выживать в моем мире в одиночку, остаться без крыши над головой и единственного человека, который знает об его истинном происхождении и готов помочь.
Первое ноября. Сегодня днем я должна встретиться с агентом, чтобы отказаться от продажи дома. Дом останется моим, как того хотела бабушка, и я продолжу хранить семейную тайну. Но я жила в Милуоки, и Шед отправится туда вместе со мной. Город с населением в полмиллиона, так что вампир обязан был утихомирить свою жажду.
Еще с утра я заметила, что его поведение изменилось. Он нервничал, наблюдая за моими сборами, и вздрагивал, если я случайно или намеренно касалась его. Предыдущий вечер вышел романтичным, наше дружеское общение затянулось до самого утра: я устроила Шеду ликбез по правилам моего мира, и он внимательно впитывал полезную информацию, пытаясь сориентироваться. Разошлись по комнатам мы лишь на рассвете, и мне показалось, что вампиру стало немного легче после того, как он больше узнал. Поэтому с утра мне было не понять его необъяснимое напряжение и то, с каким мрачным выражением он следил за каждым моим действием, заставляя испытывать дискомфорт.
— Что не так? — спросила я, когда мне окончательно надоело его пристальное внимание. Он отвернулся, но я настояла на ответе: — Шед, если ты хочешь, чтобы я помогла тебе освоиться здесь, ты должен мне доверять и не скрывать, если тебя что-то беспокоит. Иначе у нас ничего не получится.
— Я не хочу тебя пугать, — признался он тогда с неохотой. — Похоже, у меня проблема с твоим… — сердито выдохнул, — запахом.
— Что?.. — оторопела я и невольно сделала шаг назад, а брови Шеда сошлись на переносице, пока он фиксировал это мое простое движение, словно гончая на охоте, почуявшая след. Я слышала, что от некоторых хищников бежать нельзя: почувствовав страх, они обязательно нападают. Глаза Шеридана напугали меня именно таким выражением, и я замерла на месте, боясь его спровоцировать.
— Понимаешь, у себя я мог в любой момент выпить столько, сколько необходимо для поддержания существования, — он махнул рукой в сторону погреба, намекая на свои запасы, которые теперь оказались недоступны. — Мне не приходилось думать о том, когда я в следующий раз доберусь до канистры. Едва чувствовал жажду, я просто шел в хранилище, это же очевидно! — досада отразилась на его красивом, бледном лице.
— Как часто тебе нужно пить? — внутренне ужаснулась я, оценивая масштабы новой катастрофы. Хотя что в этом удивительного? Я же завтракаю, вставая утром, обедаю и ужинаю, почему бы не предположить, что вампир так же часто должен питаться?
— В теории мы можем очень долго обходиться без крови, — прожег он меня голодным взглядом, который затем превратился в задумчивый. — А на практике — я никогда не делал больших перерывов, это всегда было чем-то само собой разумеющимся — постоянно понемногу пить, чтобы оставаться в хорошем настроении и не отвлекаться на физическое недомогание. Я не испытывал жажды, не знал даже, что это такое. И теперь… — напряженно поморщившись, он отвернулся, — я чувствую этот нарастающий зуд внутри. А учитывая еще, что ты пахнешь как моя еда, ты становишься моим ежеминутным искушением! Все равно что поставить передо мной чашку крови, но запретить прикасаться к ней.
После этого я решительно схватила его за рукав и выволокла во двор, настаивая на том, чтобы он немедленно отправился на охоту. Потому что я не позволю ему попасть в город голодным! Он должен был найти способ утолить жажду сейчас, пока рядом лес и вокруг ни души на многие мили. Позже у меня не будет возможности возить его в заповедник трижды в день, меня ждет работа. Он либо научится добывать себе пищу сегодня, чтобы я была спокойна за него, себя и все остальное человечество, или останется в бабушкином доме один до следующего Хэллоуина.
И вот теперь я уговаривала этого совершенно беспомощного и растерянного великовозрастного ребенка, который смотрел на меня так, будто я отправляю его на войну.
— Ты должен разобраться со своей проблемой здесь и сейчас, иначе никуда не поедешь. Другого выхода нет. Все получится, по-другому и быть не может. Хищник ты или нет? Просто вспомни, как делал это, — я храбро продемонстрировала ему свою ладошку с заживающей царапиной, надеясь ободрить.
Он вздохнул, и я закатила глаза, когда он ступил на лесную тропинку с таким видом, будто его подстерегают там чудовища. Сделал глубокий вдох, передернул плечами от отвращения, решительно наклонился вперед и мгновенно скрылся. Я уже видела, что он передвигается гораздо быстрее человека, но чтобы так молниеносно исчезнуть… Это невероятно пугало. А мне ведь теперь предстояло с ним жить!
Я успела съездить на встречу с агентом и вернуться домой, полностью собрать чемодан и заказать такси на вечер, пообедать и прикрыть мебель перед отъездом прежде, чем Шед вернулся. Это произошло в полной тишине. Только что кресло пустовало, а когда я снова повернулась к нему, Шеридан уже вальяжно сидел там, рассматривая меня с задумчивым видом.
— А-ай! — вскрикнула я от неожиданности, а потом покачала головой: придется мне и к этому привыкнуть. Мы были очень разными, и нам предстояло соседствовать буквально плечо к плечу. В крохотной по сравнению с бабушкиным домом квартире. Как это вообще будет выглядеть? И что принесет мне в дальнейшем.
Сердце колотилось как ненормальное, но я отметила, что вампир стал спокойнее: темные волосы от сильного бега растрепаны, зато движения медленные и расслабленные и потому сильнее похожи на человеческие. Повадками он больше не напоминал крадущегося зверя.
— Ты выглядишь лучше, — прошептала я завороженно, почти любуясь мужчиной перед собой. Когда он не был опасным и пугающим, то становился действительно красивым. — Похоже, прогулка была удачной?
— Не то слово, — кивнул он и широко улыбнулся, демонстрируя ровные зубы без клыков. — Свежая кровь куда вкуснее консервированной, я это понял, еще когда пробовал твою, — облизнулся он совершенно наглым и плотоядным образом, заставив меня внутренне содрогнуться.
— Значит, я оказалась права? Дикарь в тебе проснулся? — я закатила глаза, чтобы скрыть ужас. Быстро же с него слетела шелуха цивилизованности, в первую же охоту он научился всему, еще и получил явное удовольствие. Сколько же ему понадобится времени, чтобы отбросить законопослушность и переключиться на людей?
— Ты сама отправила меня в лес, Лекси, — напомнил он немного обиженно. — Мне по-прежнему не нравится идея прокусывать вонючую звериную шкуру, это отвратительно, как и то, что они сопротивляются и визжат. Не то чтобы я жалел этих созданий, но поверь, мне не доставляет радости причинять им боль. Как и умертвлять их… собственными руками.
Я кивнула: Шеридан был не безнадежен, раз его задевали чьи-то страдания, и надежда во мне ожила. Все мы сталкивались однажды с пониманием, что едим мясо животных, пущенных на убой. Но одно дело — купить мясо в магазине, и совсем другое — самим взять в руки нож и убить живое существо. Большинство обычных людей не смогли бы решиться на это.
— Но, признаться, мысль о человеческой плоти под моими зубами не внушает мне такого же отвращения, — тихо добавил Шед, и моя надежда разрушилась в прах.
Что он сказал?.. Подняв голову, я встретилась с внимательно следящими за мной глазами. На губах вампира играла нечитаемая улыбка: очевидно, он прощупывал мою возможную реакцию на свои слова.
Несмотря на обманчивую безобидность, Шед был опасен, я небезосновательно боялась его. Это как плавать с ручными акулами: пока они сыты, и ты невредима, это вроде бы безопасно, но стоит пролиться капле крови, и ты оказываешься среди обезумевших хищников. Мне придется бороться с этим страхом целый год, если я хочу быть уверена, что Шеридан никого не укусит.
Несмотря на солидный возраст, Шеридан действительно походил на ребенка в некоторых вещах.
— О боги, — пробормотал он с отвращением, когда к дому подъехал старенький автомобиль со знакомым таксистом за рулем. — Что это за корыто?
Пришлось шикнуть на него, чтобы не выделывался. И еще раз приструнить, когда он уставился на водителя своими страшными черными глазищами и чересчур по-звериному принюхался, при этом раздраженно отворачиваясь от пробивающихся сквозь листву солнечных лучей. Тучи рассеялись, и на завтра погода обещала быть ясной, что невольно возвращало меня к проблеме питания вампира. Неужели ему придется охотиться по три раза в день? Я очень сомневалась, что у него хватит терпения добираться до заповедника и обратно с такой частотой, проще было бы остаться в бабушкином доме, где лес всегда под рукой.
Такси везло нас в Милуоки, и вампир с таким жадным любопытством разглядывал окружающий мир, что я не могла не улыбаться. В его глазах отражалось искреннее изумление, когда он качал головой, увидев что-то для него особенное, или выворачивал шею, провожая взглядом какой-нибудь заинтересовавший его элемент пейзажа.
На дороге вампир и вовсе перестал сдерживаться:
— Я пешком добежал бы быстрее!
Даже и не сомневалась, что это так, я ведь видела, с какой скоростью он способен перемещаться.
— Разве у вас нет машин?
— Есть, конечно, — фыркнул Шед, бегло взглянув на видавший виды спидометр и похрипывающее от старости радио, — но они летают раз в десять шустрее.
Мысленно я прикинула цифру и поняла, что вампирские тачки ездят со скоростью выше, чем наши самые крутые гоночные автомобили.
— Быстрее можно было на самолете, но без документов билет на тебя не купить, — пожала плечами я, — поэтому пришлось выбрать такси. Повезло, что до Милуоки ехать недолго, часа четыре или пять.
— Недолго, — повторил он с откровенной издевкой, найдя в небе медленно движущуюся точку, оставляющую белесый след.
— А какую скорость развивают ваши самолеты? — живо поинтересовалась я, предполагая, что если у наземных машин возможности вдесятеро превышают наши, то пассажирский авиалайнер впечатления на Шеда тоже бы не произвел.
— Вы уже преодолели гиперзвук? — с ехидной улыбкой поднял бровь он, и я заткнулась, не представляя себе это на практике. На такой скорости у нас летали лишь ракеты, человек бы попросту не выдержал перегрузок.
— Вы, вероятно, гораздо крепче людей физически, — вздохнула я, осознав, что колом в сердце от вампира можно избавиться разве что только в фильмах, а на практике все наверняка гораздо сложнее.
Не то чтобы собиралась… просто мысль о неуязвимости гостя из параллельного мира слегка ужасала. Случись что, как мне защититься от него? Если за год Шед слетит с катушек от ощущения свободы и безнаказанности, как остановить его?
На неудобный вопрос он, как водится, не ответил, зато задал мне с десяток новых.
Первые проблески уважения в голосе Шеридана появились в городе Грин-Бей, где я намеревалась отпустить старенького водителя домой и сменить машину на более комфортабельную и быструю.
— Этот город тоже построили люди? — оценил он плотную застройку и количество перекрестков, разглядывая многоэтажные дома и современные фасады магазинов.
Я лишь снисходительно улыбнулась, ожидая еще более яркую реакцию на небоскребы Милуоки и бесконечный поток машин на улицах. К слову, я жила на двадцать втором этаже, а в Грин-Бей самым высоким зданием была восьмиэтажка.
— А ваш друг — он откуда? — тут же поинтересовался таксист, который уже битый час подозрительно разглядывал Шеда в зеркало заднего вида. Разумеется, в Эсканабе все друг друга знали в лицо, и я приехала одна, а уезжаю с парнем. Это должно было его насторожить. А еще странное поведение пассажира и еще более странные разговоры, хотя вряд ли он мог расслышать за музыкой подробности.
Прежде, чем вампир раскрыл рот, я вцепилась в его руку и изо всех сил ее сжала.
— Мой спутник долго жил в уединении, — пояснила я. — Он никогда не бывал в большом городе.
— Ох уж эти сектанты, — понимающе покачал головой шофер, и я с облегчением выдохнула, когда мужчина не стал допытываться, где именно жил мой спутник, а Шед не стал спорить. Хотела отнять руку, но Шеридан не выпустил ее, накрыв второй и удерживая рядом с собой.
Смутившись, я сердито взглянула на него, но он уже смотрел в окно, полностью увлеченный сутолокой автовокзала, на который мы прибыли. Может, для него этот жест не имел такого же значения, как для людей? Может, таким образом он просто искал моральной поддержки? Я уступила, игнорируя приятное покалывание, возникающие вовсе не от холода кожи вампира, но от нежности прикосновения. Я пыталась верить, что это не банальный подкат, как в моем мире, и что струны моей души ни капельки не задеты, но упрямые мурашки доказывали обратное.
Это было неправильно. Все, что случилось за последние дни, было ужасно неправильно, но сильнее всего меня убивала моя собственная реакция. Шеридан настойчиво нарушал границы моего личного пространства с самой первой встречи, но для его мира это могло быть в порядке вещей и не нести особенного смысла. Я же постоянно ловила себя на том, что привлекательность вампира в моих глазах с каждым часом растет.
Не то чтобы он намеренно что-то для этого делал, но я внимательно собирала в копилку своей симпатии все его достоинства. Начитанность, отличное чувство юмора и острый ум. Заразительный смех и совершенно очаровательная улыбка. Способность быстро адаптироваться к меняющейся ситуации поражала, а умение слушать и запоминать — даже то, что ему, как мужчине, вряд ли интересно — не могло не покорить женское сердце.
Я не знала ни одного парня в своей жизни, кто запомнил бы все имена, которые я называла во время беседы, и свободно ориентировался среди них, хотя ни разу не видел моих друзей. Кто спросил бы о моих родителях и больше часа охотно слушал скучную историю моего детства, а потом еще и несколько раз возвращался к теме, о которой я давно забыла, и задавал новые вопросы, заставляя меня чувствовать себя интересной личностью. Кто так бережно отнесся бы к привычкам хозяйки дома и гасил лишний свет, заметив, что так делаю я, или поправлял сбившуюся портьеру, потому что мне самой хотелось сомкнуть ее постоянно расходящиеся края, или не путал полотенца, хотя я ни о чем таком его не просила. Я просто замечала его исключительную внимательность и невольно таяла.
А еще эта его длинная челка, постоянно падающая на лоб красивой волной, которую он отбрасывал характерным жестом. Не полные, но четко очерченные и удивительно чувственные губы, от которых я не могла отвести взгляда, едва он заговаривал. И поразительная кошачья грация, пронизывающая все его движения, опасная, но сексуальная и невероятно притягательная. Жуткие черные глаза я бы отнесла к недостаткам, если бы они одновременно так не завораживали. Вампирская сущность пугала меня до чертиков, но если бы не она, Шеридан был бы обыкновенным человеком. Наверное. И вряд ли так сильно привлек бы мое внимание. Я почти уверена.
Только мое убеждение в том, что симпатия к парню, которого я едва знаю, неуместна, удерживало меня от глупостей. Но я понятия не имела, насколько долго меня хватит, когда мы начнем жить вместе. И если Шеридан и впредь будет таким классным.
В Грин-Бей я взяла машину напрокат — это вышло дешевле, и водитель больше не будет невольным свидетелем наших странных бесед. Проблему документов Шеридана стоило решить в ближайшем времени, если он планирует путешествовать, да и просто выходить из дома. А пока нам осталось преодолеть последний отрезок пути до Милуоки, где располагалась моя однокомнатная квартира на двадцать втором этаже.
— Должен признать, размах, с которым вы тут живете, впечатляет, — заговорил Шед, как только мы остались наедине. Мимо нас проплывали последние улицы Грин-Бея с современными фасадами офисных центров. — Вы как муравьи: образуете огромные колонии, вас неудержимо тянет друг к другу. По отдельности вы слабы, но посмотри, чего вы добились, объединив усилия! Конечно, вы отстаете от нас в развитии, но уже далеко не примитивны.
Я фыркнула: очередное сравнение-оскорбление. Шеридану еще предстояло научиться уважать человеческий мир. В конце концов, «примитивные» людишки как-то избежали вампирского апокалипсиса, случившегося в параллельном мире! И, вероятнее всего, уничтожили нескольких залетных гостей-вампиров, невзирая на их хваленую силу.
— Боюсь вообразить, каким огромным мне покажется Милуоки после Грин-Бея и особенно Эсканабы. А еще ты рассказывала о мегаполисах вроде Лос-Анджелеса и Нью-Йорка, даже представить такое скопление невозможно! Как вы можете образовывать такие тесные конгломерации и не начать друг с другом войну?
Ну, это он, конечно, польстил: люди постоянно убивали друг друга, не поделив какую-нибудь ерунду. Соседи зачастую ненавидели тех, кто живет рядом. Но в целом люди действительно умели сосуществовать, и чем их было больше, тем страна становилась влиятельнее и сильнее, в этом вампир был прав.
— Вы тоже построили города, — пожала плечами я, вспоминая краткую историю вампирского мира. — Сам говорил, что у вас нечто подобное есть.
— Да, но мы же хищники, нам тяжело находиться рядом с сородичами долгое время, — возразил Шед. — Мы не живем в этих городах, они созданы лишь для некоторой работы, требующей концентрации живой силы. Наши жилища находятся друг от друга на приличном расстоянии, границы их четко обозначены. Места, где можно встретить много вампиров вместе — это фабрики и заводы, но мы не бываем там постоянно. Причем вампир способен выполнять огромный объем работы в одиночку, ему не нужны помощники. С тем, что вы в офисе делаете целой командой, вампир у нас справился бы один. Не говоря о том, что твоя работа, Лекси, не требует у нас личного присутствия, задачи и решения высылаются почтой, не выходя из дома.
— Как же вы общаетесь?
— Никак, — коротко ответил он. А затем, когда я непонимающе нахмурилась, ответил более развернуто: — Несмотря на кажущуюся цивилизованность, Лекси, дружба между вампирами — большая редкость. Семейные узы существуют только между влюбленными. Мы можем годами не видеть своих друзей. С Оливером и Хью, голоса которых ты слышала, мы встречаемся раз в год или даже реже, остальное время существуем раздельно, месяцами не интересуемся жизнью друг друга, созваниваемся лишь по важным вопросам. Даже наше общее дело мы ведем каждый в своей части материка. В вампирах очень силён инстинкт территории. При неожиданной встрече мы не обнимаемся, как старые друзья, так принято только в вашем мире. Наши отношения, даже старые, приятельские, всегда настороженные.
Я могла только посочувствовать их образу жизни, мне он казался безрадостным и одиноким. Я хоть и сама была немного замкнутой, не хотела бы жить так. Мне нравилось личное общение.
— Думаю, тебе не стоит в следующий раз так открыто показывать свою чужеродность, — предупредила я, размышляя о подозрительном таксисте. — Это выглядит странно и может привлечь к тебе нежелательное внимание любопытных соседей или даже каких-нибудь соответствующих органов. Будь поосторожнее и высказывай свое мнение о «примитивных достижениях человечества» не так громко. Только мне и лучше не в толпе, а дома.
Шед снисходительно ухмыльнулся:
— Да что вы, люди, можете сделать мне!
Стоило еще раз доходчиво ему объяснить, чем грозит разоблачение.
— Ты же не хочешь, чтобы за тобой пришла полиция, а еще хуже — ФБР? — предостерегла я. — У них есть оружие, которое наверняка опасно даже для таких, как ты. И если станет известно, что в нашем мире поселился вампир, покоя тебе не будет. Если тебя схватят и отправят на опыты, я помочь уже не смогу. Не смогу даже узнать, где тебя держат.
— Это веский аргумент, — тихо согласился Шед, и я немного расслабилась.
— Лучше, чтобы люди не знали ни о тебе, ни о существовании параллельного мира, ни о том, что туда можно проникнуть. Незачем пугать их. Пусть вампиры остаются там, где им место — в легендах. У нас очень не любят тех, кто отличается от массы. Хоть мы и цивилизованны, но ты прав, порой мы все еще во многом ведем себя как дикари. Не так давно прошли времена, когда сжигали на кострах за то, что человек мыслил не как все, был сильнее или умнее, знал и мог то, что другим казалось волшебством. Тебя, конечно, сжечь невозможно, но лучше не привлекать к себе внимания спецслужб. А то, глядишь, и дверь в твой мир окажется под угрозой. И мне кажется, ни людям, ни вампирам не нужна большая война. Хоть мы и слабы поодиночке, если все пять миллиардов завалятся к вам вооруженной толпой, вампирам легко не будет, как минимум.
Я взглянула на Шеридана, он выглядел встревоженным, всерьез восприняв мои слова.
— Хорошо, я понял, — согласился он сурово. И с иронией тут же добавил, веселясь: — Значит, я просто… человек?
— Да, — улыбнулась я. — Тебе стоит им притвориться.
— Это будет забавно, — усмехнулся он, а потом приоткрыл окно, впуская свежий воздух, и расслаблено вдохнул, откидывая спинку сидения. Город исчез позади, но шоссе оставалось оживленным, и мы то и дело проезжали небольшие населенные пункты, авторемонтные станции, кафе и магазины. Поля для гольфа, обустроенные парки, фермерские хозяйства. И везде были люди. — Вас так много, я думал, меня сложно будет удивить, но от запаха города буквально кружится голова! Консервированная кровь, даже человеческая, из бутылки — ничто по сравнению со свежей. Человеческая кровь взывает ко мне отовсюду, стучит в ушах, дразнит обоняние так близко, на расстоянии вытянутой руки. Только представь, как можно было бы тут устроиться… — он замолчал, продолжая смотреть в окно, пока меня пробирал озноб от осознания значения его слов.
Наверное, вот так цивилизованные вампиры и дичали, попадая сюда случайно. Трудно противиться искушению. Все равно, что всю жизнь есть консервы, а затем вдруг попасть на пир с тысячью свежих блюд прямо из печи. Запахи вызывают голодные спазмы, слюнки текут и невозможно удержаться, чтобы не попробовать.
— Если тебе так трудно, может, стоило остаться и прожить этот год в лесу? — посочувствовала я, попытавшись встать на его сторону и понять хотя бы немного. Но, как бы я ни относилась к Шеридану, как бы не надеялась, что он справится, я должна была думать о людях, которые могут пострадать. И о себе. — Пока не поздно, можем вернуться.
— И что мне там делать? — ответил он так, словно мое предложение было не серьезным, а риторическим. — Нет уж, оказавшись здесь, я не упущу возможности изучить твой мир. Я бы не смог целый год прятаться и умирать со скуки, когда вокруг такое творится. Если бы ты застряла в моем мире, согласилась бы сидеть взаперти? — взглянул он на меня с вызовом. — В моем доме есть хотя бы интернет, чтобы ты могла изучить все по статьям и видео, а что было в доме твоей бабушки?
Ну, тут он был абсолютно прав. Никакие риски не удержали бы меня от любопытства, за год я наверняка нашла бы способ поближе познакомиться с его миром. Хотя в этом мы сильно разнились: вампир был угрозой людям, а не наоборот, в то время как в его мире опасность грозила бы мне, а не вампирам. И все же я понимала его. Я просила от него слишком многого, была несправедлива.
— И еще, — добавил Шед с улыбкой, способной растопить любой лед, и протянул руку, словно намеревался вновь накрыть мою, — ты пообещала не бросать меня одного.
Я вздохнула, ведь он опять был прав.