— Лекси, ты сегодня заметно напряжена и чем-то сильно обеспокоена. Еще и на работу опоздала. Что-то случилось? — заботливо поинтересовалась сидящая за соседним столом Бет, мы с ней вместе работали над нашим общим проектом — оформлением территории вокруг колледжа, в котором сотрудники затеяли капитальный ремонт. Мы разрабатывали дизайн, претворением идеи в жизнь занимался другой отдел, на нас были лишь чертежи.
Я считала Беатрис подругой. Невысокая худенькая девушка носила креативную короткую стрижку и никогда не унывала, была бойкой, дерзкой, даже набила несколько татуировок по всему телу и очень гордилось своим неформальным стилем жизни. Парни Бет разъезжали на байках и ругались как сапожники. Но на работе и дружбе эта склонность девушки к бунтарскому поведению никак не сказывалась: как человечек она была чистым ангелом, доброй и милой, и я поделилась бы с ней чем угодно.
Я вздохнула, отдавая себе отчет, что вместо проекта постоянно смотрю то на часы, то в окно: на солнце, которое сегодня упрямо светило. Это хорошо: Шед не сунется на улицу до заката, я на это надеялась. Скорее всего, он лег спать, как только я ушла, и когда вернуть, все еще будет смотреть сладкие сны. И чем быстрее я отвезу его за город, тем будет лучше. Но я все равно волновалась, вдруг упустила из виду что-то важное и дома ожидает какой-нибудь неприятный сюрприз. У меня не было ни единой причины доверять вампиру.
— Я бы подумала, что ты торопишься на свидание, Лекс, — отвлекла меня Бет от внутренних диалогов с самой собой. — Но ты слишком нервничаешь для такого пустяка. Как будто боишься чего-то? — она положила руку мне на плечо, останавливая бессмысленное постукивание карандашом по столу. — Мне ты можешь сказать.
Я снова вздохнула, потому что не могла доверить эту тайну никому. По крайней мере, не целиком, не в деталях. Придумывать на ходу? Опустить все, что касается параллельного мира и вампиров? Будет ли польза от совета подруги, если она не знает важных нюансов?
— Хочешь, я после работы заеду к тебе, и мы это обсудим за чашкой какао? — добродушно предложила Беатрис.
— Нет! — слишком поспешно вскрикнула я, и подруга недоуменно отшатнулась. — Я… прости.
Мне пришлось сделать медленный глубокий вдох и рассказать хотя бы часть правды. В любом случае, Бет теперь не отвяжется. И будет пытать меня, пока я не скажу хоть что-то. А то и заявится прямо домой, чтобы убедиться, в порядке ли я, и заодно посмотреть, что я скрываю. Я бы не хотела потом объясняться, почему Шеридан смотрит на нее как голодный пес на ароматный бифштекс.
— Понимаешь, так получилось, что я познакомилась кое с кем в поездке, — сбивчиво начала я, кусая губу от невозможности быть откровенной. — И он временно живет у меня…
— Парень, — понимающе улыбнулась Бет, и я поморщилась, совершенно расклеившись. — Так вы вместе?
— Нет. Конечно, нет, — возмутилась я, покраснев как рак, чем выдала с потрохами свое к этому отношение. — Мы просто…
Друзья? Я не могла назвать нас с Шериданом друзьями. Во-первых, потому что мы целовались, а значит, уже вышли за рамки дружбы, даже если больше ничего и не будет. А во-вторых, я помогала ему не потому, что хотела, а потому, что должна. Все началось не с доверия — его вовсе не было. Не с общих дел или увлечений. Мы были невольными сожителями, но не друзьями. Кем же мы приходимся друг другу? Понятия не имела, как нас назвать. Я просто опекун, взявший на себя ответственность за хищника ради безопасности людей. Все остальное было под большим вопросом.
— Кто? — сдвинула Беатрис идеально нарисованные брови, женским чутьем угадывая какой-то подвох в моих оправданиях. Хорошо лгать я никогда не умела, особенно когда меня вот так застают врасплох.
— Из-за меня он оказался очень далеко от дома и остался без документов, — чем правдоподобно врать, лучше рассказывать полуправду. — Родственников у него нет, а переоформление займет какое-то время. Я предложила ему пожить у меня — это минимум, что я могла для него сделать. Не могла же я бросить его на улице. И выгнать теперь не могу: пойти ему некуда, и пока он не устроится, я согласилась ему помогать. Но я совершенно не знаю, что он за человек, не представляю, как вести себя с ним и как жить рядом с почти незнакомым мужчиной. Квартирка-то маленькая!
Лицо Бет выражало сочувствие. И нескрываемое, жгучее любопытство.
— Он хоть симпатичный?
— Очень… — тут я могла честно признаться в своей слабости, тем более мое лицо снова пылало, будь неладно.
Бет радостно похлопала меня по спине.
— Тогда тут не из-за чего расстраиваться, Лекси, — похвалила меня она, как будто красота гостя решала все проблемы. — Бери быка за рога! Сколько у тебя уже не было парня? Год? Два?
— Почти два, — призналась я застенчиво.
— Тем более, — подруга широко улыбнулась, и мы вернулись к нашему рисованию, обсуждая обычные девчачьи вопросы: цвет глаз и волос моего потенциального бойфренда, рост, характер и профессию, его отношение ко мне.
Приходилось выдумывать на лету — от Бет так просто не избавишься. Зато у моего вампира появилась внятная «легенда», которую при случае можно повторить кому угодно, в том числе и в паспортном отделе. Он прилетел с Аляски в поисках работы, и мы столкнулись в аэропорту, когда ловили такси. Как джентльмен, он уступил мне машину, в которую уже была загружена его сумка. Но вспомнил о ней, только когда я уже уехала. Все деньги и документы остались в ней, и он вынужден был рвануть в погоню на следующей свободной машине.
Эсканаба — город маленький, местных таксистов там всего два-три человека, так что Шеридан быстро отыскал всех. И ни у кого в салоне не оказалось его сумки. Решив, что ее забрала я, он потратил еще немного времени на поиск моего дома, напугав меня до полусмерти, когда появился на пороге среди ночи. Так и заканчивалась его история: я в глаза не видела его вещей; если сумка и находилась в салоне, то я не обратила на нее никакого внимания. Ее мог взять любой человек, который после меня садился в такси, разыскать воришку уже не представлялось возможным, раз уж он сразу не сознался и не отнес вещи в стол находок. А еще была вероятность, что парень оставил свои документы где-то еще, в суматохе аэропорта это было очень даже возможно.
Дело двигалось к полуночи, а у парня ни денег, ни документов на руках, и он оказался в совершенно незнакомом городе, так что я приютила его, решив проявить понимание. Чувствовала себя ответственной, ведь косвенно из-за меня Шед оказался в таком бедственном положении. Мы провели три дня в бабушкином доме, а затем я пригласила его в Милуоки, где было гораздо проще найти и жилье, и работу. Так он и остался у меня. Не выгонишь же попавшего в беду человека на улицу.
Выдумка все больше обрастала подробностями, Бет смеялась над нашей поистине анекдотичной ситуацией и, кажется, верила. А я вздохнула спокойно, потому что на некоторое время она теперь от меня отстанет.
Что же касалось совета, то Бет с удовольствием его мне дала: не упускать шанс, если мой гость хотя бы вполовину так хорош, как я о нем рассказываю. Но я не была уверена, что все может разрешиться так просто. Даже без учета того, что Шеридан вампир, я б не смогла закрутить роман с мужчиной, которого совершенно не знаю. И с которым сожительствую вынужденно, а не потому, что хочу.
Когда солнце начало клониться к закату, Бет, заметив мою возрастающую нервозность, отпустила меня домой, обещав прикрыть, если мое отсутствие заметит начальство.
Мои руки немного дрожали, когда я вставила ключ в замочную скважину. В квартире было подозрительно тихо, и сначала я испугалась, что Шед ушел, ослушавшись меня, но затем из комнаты раздался его заливистый смех.
Я нашла его у монитора, смотрящим один из фильмов про Ван Хельсинга. На экране происходила бойня, но Шеридан смеялся, как умалишенный, словно перед ним разыгрывалась комедия.
— Ваше представление о вампирах — самое веселое, что я только видел в жизни, — признался он, не отрывая внимательного взгляда от экрана, на котором клыкастые девушки втроем соблазняли человеческого парня, купающегося в эйфории. — Это какие-то влажные мечты извращенца, мнящего себя режиссером. Вампирши так себя не ведут!
— А как они себя ведут? — не праздно полюбопытствовала я, продолжая испытывать иррациональную ревность к бессмертным суккубам, с которыми спал мой Шеридан.
— Им совершенно незачем так изгаляться, чтобы мужчина ответил им взаимностью, особенно человек — его они могут просто заставить, — довольно небрежно высказался о своих соплеменницах Шеридан, не скрывая очевидной неприязни. — Женщин у нас втрое меньше, чем мужчин, поэтому они ценятся на вес золота и легко диктуют свои условия. Живут как королевы и никогда не унижаются так перед мужчинами — наоборот, мужчины в лепешку расшибаются, чтобы угодить им.
— Так говоришь, будто тебя это бесит, — заметила я с надеждой, которую отчаянно пыталась подавить. Мысль о том, что Шеду не нравится ни одна женщина из его мира, определенно, мне импонировала.
Парень оторвал взгляд от монитора, как будто я задела его за живое. Взгляд посерьезнел, в нем сквозило отчетливое осуждение.
— Я из тех вампиров, кто застал времена, когда женщины уважали мужчин и еще умели любить их, а не ставили себя превыше всех живущих на земле просто потому, что они женщины и им все позволено, — мрачно изрек парень, морщась от раздражения. — Это не бесит только слюнтяев, которые на все готовы ради секса, даже постоять в огромной очереди под номером «пятьсот девяносто первый».
Я с трудом сдержала рвущийся смех. Теперь понятно, почему у бедолаги десятилетиями не было партнерши, с такой позицией в его мире парню вообще ничего не светило никогда. Ему решительно стоило посочувствовать, но я испытывала лишь абсолютное удовлетворение, несмотря на то, что он вел себя так, будто утром не было никакого поцелуя и между нами все по-прежнему неловко и неопределенно.
— Я сейчас быстро поужинаю и можем ехать, — улыбнулась я, искренне надеясь, что он не обидится на отсутствие у меня правильной реакции. Кинула сумку на кресло, распустила волосы, чтобы голова немного могла отдохнуть от тугой прически, и заспешила на кухню, не теряя времени даром. — Через пару часов окажемся в заповеднике Кетл-Морейн и ты сможешь поохотиться, а я подожду тебя в машине.
— Можешь больше не беспокоиться обо мне, — бросил он мне вслед и я обернулась возле двери, растаяв от его широкой улыбки, совершенно свободной и очаровательной. Облегчение коснулось меня, что он не стал чудовищем за время моего отсутствия на работе — с утра я всерьез опасалась этого. Я словно поселила в своем доме маньяка и ходила по лезвию ножа в постоянном ожидании, когда у него вдруг поедет крыша. И радовалась, если мои страхи оказывались беспочвенными, как сейчас, когда узнала, что он не пошел охотиться на моих соседей, а невинно и совсем по-домашнему проводил день: смотрел хорро… тьфу ты, комедии.
— Ты не голоден сегодня? Съездим завтра? — уточнила, гадая, достаточно ли ему моей крови, которую он выпил с утра. Сколько вообще вампиру нужно для выживания? Может, я смогла б подкармливать его тогда сама?
Фу, я невольно сравнила себя с жертвами и вампиршами из его прошлого и поняла, что надолго меня так не хватит, и дело не только в физическом недомогании, а в психологическом неприятии. Нужно было найти другой способ. — Послезавтра?
Шеридан загадочно покачивал головой на каждое мое предположение. Встал, отодвинул занавеску и оценивающе взглянул на небо. Солнце село. Чего он ждет?
— У меня есть идея получше, — двинулся мне навстречу, и я вздрогнула, когда он слишком быстро, буквально через мгновение, возник передо мной. С улыбкой поднес мою руку к губам, не обратив внимания на то, как я испуганно задохнулась, предположив худшее, и поцеловал запястье — то место, где с утра оставил след клыков. Меня попустило, когда он не повторил попытки снова провернуть утренний фокус.
— Какой способ? — шепотом выдавила я, обескураженная его таинственным поведением.
— Лекси, — промурлыкал он приветливо, глаза опять начали фосфоресцировать в полутьме, — что бы сделала ты, если бы все ваши законы вдруг были отменены? Если бы ты знала, что тебе все дозволено, и за это совершенно ничего не будет? Захотела бы соблюдать кодекс, которого, в сущности, больше нет, попросту не существует? Или позволила бы себе ненадолго расслабиться и получить все, чего давно желала, без преград? Попыталась бы ты пожить на полную катушку столько, сколько получится? — Он с улыбкой вдохнул запах моего запястья, а меня буквально бросило в жар, когда я осознала, что его слова могут значить. Не хотела верить, но, очевидно, случилось именно то, чего я боялась с первого дня: зверь просыпался в нем, и он намерен был уступить ему контроль.
Парень улыбнулся широко и непринужденно, как будто то, что он задумал, было в порядке вещей, и, как ни в чем не бывало, направился одеваться, изящно обогнув меня, застывшую в проеме двери. Я наблюдала за ним в ужасе и растерянности. Но пока еще по большей части в растерянности. Даже, скорее, в неверии. Мой разум отчаянно защищался от нелицеприятной правды, заставляя думать, что мне это просто мерещится. Что Шед сейчас обернется, весело рассмеется и заявит, что пошутил.
— Я прогуляюсь по городу и скоро вернусь, — заговорщицки сообщил он, словно я была другом, который отлично понимает его и принимает любую дичь без вопросов. Подмигнул мне: — Обещаю, меня никто не заметит.
И тогда до меня дошло, наконец, что он собирается убивать людей…
— Нет… Ты не можешь! — покачала я головой, меня накрыл ужас. И бессилие, потому что я понятия не имела, как его остановить, если он уже принял решение.
— Могу и сделаю, — он широко улыбнулся, не понимая или не желая понять, о какой чудовищной вещи только что сказал.
Я воспользовалась тем, что он отвлекся, надевая обувь. Бросилась вперед и закрыла собой дверь. Если уж я не смогла следовать бабушкиному завещанию и допустила в наш мир монстра, то должна быть сильной и придумать способ вразумить его.
— Не смей! — откуда-то во мне проснулась настоящая, первобытная ярость, я твердо смотрела на Шеда, намереваясь остановить его любой ценой. Только силой вампиру удастся отодрать меня от единственного выхода из квартиры.
Его улыбка исчезла, лицо стало недоуменным на одно короткое мгновение.
— Никто не узнает, — заверил он, растерявшись от моей агрессии. Выглядел так, словно искренне не понимает причин моей злости. Словно прежде никогда не задумывался о моральной стороне вопроса.
Но он ведь был человеком, жил среди людей. Сам говорил, что не хотел убивать своих соплеменников, по крайней мере, когда те были еще разумны. Значит, еще не все потеряно. Может, мне все-таки удастся убедить его, что он поступает плохо, если я напомню ему, что в моем мире нет ни одного человека с уровнем развития скота. Я могла воззвать к его светлой стороне — очевидно, что она в нем не умерла, он доказал это множество раз за несколько дней.
— Ты сказал, мне нечего бояться. Говорил, что вы живете цивилизованно и больше не убиваете. Ты обещал! Дал мне слово, что будешь вести себя подобающе!
В замешательстве Шеридан застыл, мои слова заставили его чуть засомневаться, но увы, ненадолго.
— Я не стану никого убивать, — вывернулся он тогда. — Я могу вовремя остановиться. — Он схватил меня за руку и продемонстрировал шрамы как неопровержимое доказательство, но я сердито отняла ладонь.
— Ты считаешь людей идиотами? — возмутилась. — Да уже через пару дней вся полиция будет на ушах. Думаешь, никто не обратится, предъявив наглядное свидетельство твоего нападения? Начнутся поиски больного психопата со склонностью к насилию и странными предпочтениями, не убивающего своих жертв, но оставляющего метки. И я уверена, что люди поймут, кто из них высасывает кровь! Может, мы и считаем вампиров легендами, но если ты покажешь себя во всей красе, сомневаться мы перестанем. Начнется настоящая охота на чудовище, кем бы ты ни был. И поверь, ты не хочешь проверять наше оружие на себе!
— То есть, ты предлагаешь мне все-таки убить свидетелей, — заметил вампир не вопросительным, а утвердительным тоном, и я заскрипела зубами от досады, что он сделал такой странный вывод.
— Ни в коем случае!
— Ладно, как тебя такая идея, — предложил он по-деловому, словно мы обсуждаем проект новой кухни или способ приготовления яичницы. — В вашем городе полно настоящих преступников, воров, насильников и убийц, я мог бы заняться ими. Как ты на это смотришь, хоть их-то ты не станешь защищать? Им все равно грозит тюрьма или электрический стул, я просто покараю их раньше. Никто не будет жалеть об их исчезновении. Это справедливо!
Я открыла рот, но не нашлась, что на это ответить. Разве я могла противопоставить что-либо такому вескому аргументу?
Но затем я подумала, что этим Шеридан не ограничится. Как настоящий наркоман на пути к зависимости, Шед не понимал, что каждый шаг, который он делает в сторону человеческой крови, будет превращать его в настоящего вампира — в одно из тех чудовищ, о которых в нашем мире писались страшные истории. Он никогда не остановится. Жертв будет все больше, он перестанет ограничиваться виновными, ведь их еще нужно найти, и в конце концов переключится на невинных. Пока через год он окончательно не утратит черты человечности.
Мое молчание парень опять трактовал как согласие или хотя бы сомнение.
— Вот видишь, как все просто, — примирительно заявил он и сделал шаг вперед, намереваясь убрать меня с пути.
Его черные глаза сейчас не пугали меня, я вглядывалась в них с отчаянием, чувствуя, как теряю надежду. Слезы выступили на глаза, но Шед с тихим «тш-ш» стер их кончиками пальцев.
— Я буду осторожен, обещаю, меня никто не поймает, — коротко чмокнув меня в кончик носа, он легко, как пушинку, переставил меня в сторону и взялся за ручку двери.
Я беспомощно смотрела на его широкую спину, которую еще сегодня утром разглядывала в душе и находила сексуальной. Мое будущее таяло прямо на глазах, уходило сейчас безвозвратно. Когда он вернется сегодня, будет уже другим. Это будет не тот Шеридан Корвен, которого я знаю. Какие бы оправдания не нашел он своему поступку, это уже будет убийца.
— Тогда уходи насовсем, — выдавила я, хватая ключи — свои и его, чтобы он не взял их с собой. Слезы вырвались и побежали по щекам, но я понимала, что это единственный выход. Больше я ничего не могла сделать, только отречься от него и предоставить его будущее самой судьбе. От меня дальше ничего не зависело, и все, что я могла, это хотя бы не быть соучастницей преступления. Пусть сам строит свою жизнь на моей земле, сам решает проблемы и сам с собой водит дружбу. Уверена, он справится с этим и без меня.
Обернувшись, Шеридан уставился на меня так, будто я ударила его в живот.
— Я обещала помочь тебе, — глотая слезы, твердо сказала я, — но я не стану помогать убийце. Я думала, ты другой. Иди, — я отступила на полшага, невыносимо было смотреть на парня после всего, что мы уже пережили, после того как сблизились. Все это было ошибкой. — Ты сможешь сам устроиться. Ты не пропадешь. Дорогу домой знаешь. Через год сам вернешься.
— Лекси… — прошептал он недоверчиво, но я лишь покачала головой.
— Иди, Шед. Прощай.
— Они же зло… Это ведь преступники! — он не понимал, в самом деле не понимал, на что себя толкает.
— Но они — люди! Которые живут, думают, у многих из них есть семьи. Да, они оступились, но еще могут исправиться. Неважно, что ты о них думаешь, ты не бог, чтобы решать их судьбу, а они — не животные, которых вы выращиваете у себя на фермах, — последнее я выплюнула с презрением. — И ты будешь не лучше них, если убьешь кого-то. Ты станешь точно таким же!
Он зашипел и посмотрел на меня озлобленно, ему не понравилось, что я сравниваю его с убийцами, но это была правда.
— Неужели тебе жалко? Вас так много, пять миллиардов! А я здесь всего на год!
Его слова что-то сломали внутри меня. Он уже походил на наркомана, который зашел слишком далеко, чтобы остановиться. И внезапно я с горечью осознала, что опоздала и ничего не смогу добиться.
— Уходи, Шед, видеть тебя больше я не хочу. — Отступила и опустила голову, разглядывая ковер. Мы оба стояли в оцепенении какое-то время. Не знаю, о чем думал вампир, в моей голове было пусто, все мысли застыли, лишь боль терзала сердце. А потом хлопнула дверь. Он ушел…
Медленно я опустилась на ковер и дала волю слезам. Не знаю, что именно так меня задело. То ли, что я не выполнила наказ бабушки, и теперь мой мир погрузится во мрак, как она предрекала. То ли, что я размечталась о Шеридане как о привлекательном и влюбленном в меня мужчине, поддавшись глупой надежде. Больно оказалось его потерять. Так больно, будто я привязалась к нему гораздо сильнее, чем думала. Я ощущала не просто потерю. На языке горчил вкус предательства, едкая кислота разочарования.
Когда я нашла в себе силы подняться, на часах было уже девять вечера. Он не вернется, поняла я. Наверное, я обидела его грубыми обвинениями. Что я завтра расскажу Бет, когда она увидит мои красные и распухшие глаза? Как дальше буду жить, зная, что по городу разгуливает вампир? Услышав в новостях об убийствах, буду ли каждый раз вздрагивать, гадая, не Шед их совершил? Как буду справляться с чувством вины, ведь именно я допустила это?
Я закрыла дверь на несколько оборотов ключа и устало поплелась в ванную. Пустота в груди была сильнее, чем я ожидала. Пока Шед был здесь, мне было неловко от его присутствия и иногда страшно. Но теперь, когда его не стало, я чувствовала себя одинокой, разочарованной и в нем, и в самой себе.
Трудно было уснуть, тяжелые образы кружились в голове. Пугающие алые глаза монстра осуждали меня из подсознания. Бабушка снова тащила из погреба за рукав, приговаривая: «Не каждую дверь стоит открывать! Есть двери, за которыми живет зло, стронув замок, ты выпустишь это зло на волю».
Меня разбудило осторожное равномерное постукивание, как будто рама бьется об окно.
— Лекси… — позвал кто-то, и мое сердце заколотилось в груди, когда я поняла, что это Шед зовет меня с лестницы, находясь по ту сторону двери. Как символично: дверь нас связала, а теперь вновь разделила, хотя мы оба были сейчас в одном мире.
Тук-тук-тук. Настойчиво.
— Не бойся, это я.
Не бойся? Он, должно быть, шутит! От ужаса меня в пот бросило.
Я нащупала телефон, спросонья думая о копах, а затем вспомнила, что этого делать нельзя. Я совершенно беспомощна перед вампиром, как и они наверняка. Никакая полиция отныне не спасет меня.
Я затаила дыхание, надеясь, что он решит, будто я сплю, и уйдет. Но стук продолжался, тихий и решительный.
— Лекси, пожалуйста… — Он что-то еще бормотал, но расслышать слова было невозможно.
Я встала с кровати, стараясь не шуметь и двигаться беззвучно, как умел Шед. Ковер мне в этом помогал, босые ноги не издавали звуков и на ламинате. Подошла к двери со своей стороны и замерла, напряженно прислушиваясь.
— Открой, — сказал он так уверенно, будто знал, что я стою прямо здесь. Я молчала. Сердце грохотало как ненормальное, во всем остальном я сохраняла полную тишину, даже дышать старалась реже.
Дверь скрипнула: Шед прислонился к ней с той стороны, я чувствовала это своими ладонями.
— Я слышу тебя, Лекси, не думай, что ты можешь меня обмануть, ты прямо тут.
Я отшатнулась, едва сдержав крик ужаса. Он слышит меня, черт подери.
— Уходи, — сказала тогда глухо, мне нечего было предложить ему теперь.
— Впусти меня, я ничего не сделал, — пробормотал он обиженно.
Мое сердце дрогнуло в крошечной надежде. Он сказал это для того, чтобы обмануть меня? Или он не лжет?
— Ты разве не попил крови парочки прохожих? — с сарказмом процедила я, сердитая и оскорбленная, вновь прижимаясь к двери со своей стороны. Мы были похожи на двух поругавшихся молодоженов: жена не пускает мужа на порог.
— Нет, — буркнул он, и весьма недовольно, надо сказать.
— Преступников, проституток? Они ведь заслуживают этого?
— Нет! — раздраженно стукнул он по двери, отчего она сильно вздрогнула.
Я призадумалась, противоречиво желая двух вещей: поверить ему сразу или все же прогнать и дать помучиться.
— Ты можешь проверить это, посмотрев в мои глаза — если бы я выпил целого человека, они не успели бы почернеть до этого времени.
— А если не целого? — прицепилась я к неточности формулировки.
— Лекси! — одернул вампир раздосадовано и снова стукнул по двери. — Впусти меня, мне не нравится тут стоять. Соседи уже слышат, — добавил шепотом.
Я вздохнула пораженно и… нехотя все же открыла дверь.
Шеридан проскользнул внутрь и запер замок самостоятельно, но я не позволила ему так легко облапошить меня, тут же скрестив руки на груди. Когда он повернулся, я нахально наклонилась вперед, придирчиво разглядывая его глаза. Он не шевелился; насупившись, смотрел на меня, ожидая вердикта. Но как ему поверить, если я совсем не знала метаболизма вампиров? Может, он лишь прикидывается славным, и его глаза успели бы почернеть после парочки надкусанных бездомных?
Парень не выглядел лицемером: честно и открыто смотрел в глаза, позволяя оценить самой, есть ли в нем какие-то перемены.
— Почему? — наконец, опустила я руки, удивленная и поверившая.
— Не смог, — признал он ворчливо. — Шел, шел и вдруг понял, что ты права: те, кого я встречал по пути, не заслуживали, чтобы их использовали, тем более, применяя силу. Я был бы хуже той, кто обратила меня, ведь мы отдавали им кровь сами! Я не могу стать дикарем, которых поголовно казнили на моей родине. К тому же, я понял, что не хочу потерять тебя… как друга, — добавил торопливо, когда я начала краснеть от смущения.
— Я… рада, — я все еще была насторожена, но его глаза в самом деле не были красными.
Шеридан улыбнулся — мягко и неуверенно. Примирительно коснулся моего плеча в коротком жесте, и я оттаяла, чуть не разрыдавшись от облегчения.
— Хорошо, — приняла я извинения, впуская вампира обратно не только в квартиру, но и в сердце, которое будто бы перестало кровоточить. — Правда, я очень рада. Тоже не хотела потерять тебя. Было так грустно…
— Прости, — он привлек меня к себе, и я всхлипнула, хотя вовсе не собиралась расклеиваться.
Мои ноги оторвались от земли, и я ахнула, потому что Шед нес меня в постель, не обращая внимания на слабое возмущенное сопротивление.
— Извини, что разбудил, больше не буду, — приговаривал он, укладывая меня, как ребенка и накрывая одеялом по самый подбородок, отчего я сквозь слезы захихикала. — Теперь я знаю дорогу в заповедник, ночь в моем распоряжении.
Ах, вот оно что. Значит, он принял правильное решение. И, судя по времени его возвращения, воспользовался он не такси. «Я пешком добежал бы быстрее», — жаловался он совсем недавно на черепашью скорость наших автомобилей. Значит, и вправду вампиры носятся как пули.
— Я буду следить за тобой: глаза выдадут, если нарушишь обещание, — пообещала я, и Шеридан рассмеялся над моей детской угрозой.
— Думаю, я буду уходить на охоту вечером, чтобы не мешать тебе спать, а возвращаться утром.
Мой мозг тут же подсчитал, что при таком раскладе мы совсем не будем видеться.
— А когда же общаться? — капризно заныла.
Шед улыбнулся, растягиваясь поверх одеяла рядом со мной, и я почувствовала себя удивительно хорошо оттого, что он так близко. Положив руки под голову, вампир с улыбкой уставился в потолок.
— Я могу оставаться на ужин, а уходить, когда ты ложишься в постель? — предложил расслабленно, как будто ему тоже было очень комфортно вернуться сюда.
— Договорились, — согласилась я удовлетворенно. — Спокойной ночи?
— Спокойной ночи. — Шед воспринял мои слова как намек и тут же поднялся, грациозно и бесшумно направившись к компьютеру. Мое сердце пропустило удар, когда он, сев на стул, вытянул мимо стола босую ногу. Милая привычка.
— Спи, — заметил он тогда, и я, захихикав, отвернулась, чувствуя, что теперь мы точно поладим и уживемся вместе. Даже если останемся просто друзьями.