Он почувствовал, что устал, слова летали вокруг него, звуки силились что-то сообщить ему, но у них ничего не получалось. Он дождался, чтобы они растаяли, улетели, слились в негромкий шелест, в звук его собственного дыхания, который был сном.
В день его выписки приехала Эрна.
— Теперь ты, слава Богу, уже не похож на манекен.
Она не забыла об этом сравнении, и он тоже. Стоя рядом, они вместе смотрелись в зеркало. Мужчина совсем без волос, смутно напоминающий какого-то старого знакомого.
— В таком виде тебя немедленно примут в любой монастырь.
Вместе с Даниэлем она помогла ему подняться по лестнице к квартире. Даниэль сделал дома ремонт, здесь стало больше света.
В комнате, где поставили кровать для Артура, Даниэль повесил две фотографии, большие, как картины. Деревья, туман, женщины с цветами, идущие по дорожке, женщины, стоящие у могил. Туман пронизывает все пространство, скрадывает яркие цвета, кладбище такое большое, что не видно его конца. Бледное осеннее солнце светит сквозь дымку, на освещенных участках дорожки женщины не идут, а парят в воздухе, пролетая между могилами, акациями, кипарисами, этот приснившийся мир простирается до самого горизонта; здесь сотни, сотни женщин; некоторые стоят, склонив головы, точно беседуя с кем-то, или кладут цветы на холмики, некоторые поддерживают друг друга — еще немножко, и праздник начнется, они поплывут в неторопливом танце под беззвучную музыку, подходящую к этому туману, и еще они показывают своим детям на что — то, чего на фотографии из-за расстояния не видно. Может быть, эти деревья, дорожки и люди вообще парят все вместе в воздухе, плывут, точно на счастливом корабле, который вот-вот взмоет вверх и полетит в заоблачную высь.
— Где это? — спросил Артур.
— В Порто. Было холодно, и весь день стоял туман. Но я подумал, что тебе понравится. Я сделал эту фотографию прошлой осенью.
— А что они делают на кладбище? — спросила Эрна. — Почему все так празднично и почему здесь так много народу?
— Потому что я это снимал в День поминовения всех усопших.
— А-а… Это у католиков? Что-то я такое слышала, но… Что полагается делать в этот день?
— Первое ноября — День всех святых. А после него, второго ноября, надо идти на кладбище поминать всех, кто умер. Их души ждут этого дня целый год.
— Да-да-да. А вечером, когда с кладбища все уйдут, души водят хороводы.
Даниэль поднял на нее глаза.
— Откуда ты знаешь? Их я тоже заснял, но на пленке не осталось изображения.
Когда Даниэль с Эрной ушли, Артур еще долго смотрел на фотографию. День поминовения. Он плохо представлял себе, что это значит, но ему казалось, что слово «поминовение» имеет не меньшее отношение к живым, чем к мертвым.
Выходит, мертвые никуда не деваются, они сидят где-то и ждут, чтобы на их могилы принесли цветы. Может быть, они видели его, когда он был от них так близко. Но лучше об этом не рассказывать. Мертвые нынче не в моде, и только женщинам в Порто это невдомек. Когда он заснет («Тебе надо отдохнуть»), туман с фотографии заполнит комнату. Вдали он слышал шум машин на площади Мануэля Бесерры, звуки большого города, автомобильные сигналы, вой сирены, бу-бу-бу громкоговорителя, который что-то расхваливал, он не слышал что.
Примерно через полтора месяца с несуществующего наблюдательного пункта где-то высоко над землей можно было бы увидеть, как старое «вольво» влилось близ Атохи в поток машин, направлявшихся на север. У водителя были короткие ежиком волосы, на сиденье рядом с ним лежали камера; книга по истории области Астурия, путеводитель по Сантьяго, карта Испании с жирным крестом у города Аранда-де-Дуэро, где ему предстояло сделать остановку («Пока еще только небольшие расстояния»). Совсем недалеко от Аранды находилась небольшая придорожная гостиница, в которой он собирался переночевать. Перед отъездом он коротко спросил у своего друга, действительно ли та женщина, что навещала его в больнице, не произнесла ни единого слова. Друг отвернулся и ответил:
— Я предпочел бы об этом промолчать, но она сказала, что по работе ей надо поехать в Сантьяго.
— А какой-нибудь адрес она назвала?
— Нет. И вообще больше ничего не сказала.
Вечерело, но было еще не совсем темно. Мужчина вышел из придорожной гостиницы и направился к реке. Там он начал что-то снимать, непонятно что, может быть, маленькие подвижные участочки гладкой воды, отражавшие низкое солнце, постоянно повторяющееся движение бликов, постепенно растворявшихся в сумерках. Потом он вернулся в гостиницу. Ночью он один раз проснулся от непривычного звука, громкого, полного отчаяния. И такой неизъяснимой тоской веяло от этого крика, в котором высоким нотам вторили низкие, что голландский язык даже изобрел для него специальное слою, а человек в гостинице готов был броситься на шею бедному ослику, чтобы утешить его.
После завтрака человек еще поснимал с того же места у реки и поехал по шоссе № 122 в западном направлении, однако на пересечении с № 1 повернул на север. И только несуществующий глаз высоко-высоко над миром смог бы заметить, что машина на какой-то миг притормозила у перекрестка, сомневаясь, но потом все же свернула с западного направления и покатила туда, где на дорожных указателях появляются первые баскские названия, а за отрогами Пиренеев виднеется высокое северное небо.
А мы? Ах, мы..
В своей любви к самым несущественным деталям, в своей способности проглотить целые шкафы документов, почти обратившихся в прах, протоколы перекрестных допросов, которых, возможно, никто и никогда не читал, в том числе и делопроизводитель, написавший их собственной рукой, историческая наука за последние десятилетия заметно продвинулась вперед, хотя и тешила себя иллюзиями насчет собственных мотивов: толпы исследователей полагали, что приблизятся к истине, если проработают гигантские кипы бумаг, либо считали, что занимаются научной работой, придумывая толкование числам и таблицам. Однако чем более пылко они описывали бесспорные факты, тем отчетливее обнажалась непроницаемая тайна любого исторического явления. Всякий раз оказывалось, что за этими именами, нотариальными актами и юридическими досье скрывается полная афазия жизни, замкнувшейся в самой себе.
Ланцман Клод (р. 1925) — французский писатель и кинематографист. Прославился документальными фильмами, основанными на интервью с уцелевшими свидетелями Холокоста. (Здесь и далее примеч. переводчика.)
Найвен Дэвид (1910–1983) — британский киноактер, дебютировал в Голливуде в 1935 г., во время Второй мировой войны служил в действующей армии, после войны прославился комическими и характерными ролями «типичного англичанина» в американских фильмах.
Беньямин Вальтер (1842–1940) — немецкий культуролог и эссеист. В 1933 г. эмигрировал в Париж, получил американскую визу, однако при пересечении границы с Испанией подвергся шантажу и от отчаяния покончил жизнь самоубийством.
Хоркхаймер Макс (1895–1973) — немецкий философ и социолог, основатель Франкфуртской школы в немецкой философии и социологии и директор Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне, с 1939 г. переместившегося из Европы в США, где и находился по 1949 г.
Шпеер Альберт (1905–1981) — немецкий архитектор, убежденный национал-социалист, оформлял митинги нацистов в 1930-е годы, при Гитлере занимал ведущие должности в архитектурно-строительной сфере.
Форкис — в греческой мифологии морской бог.
Фон Осецкий Карл (1889–1938) — немецкий публицист и пацифист, лауреат Нобелевской премии мира за 1935 г., которую не получил, так как после прихода в Германии к власти национал-социалистов был посажен в концлагерь, где и умер.
Artes liberals, семь свободных искусств — система учебных предметов в средневековой школе. Включала два цикла: тривиум (грамматику, риторику, диалектику) и квадривиум (арифметику, геометрию, астрономию и музыку).
Бэнди Лу (1890–1959) — голландский эстрадный певец.
Мондриан Пит (1872–1944) — нидерландский художник, принадлежал к группе «Стиль», один из пионеров абстракционизма, знаменит своими композициями, состоящими из линий и геометрически правильных элементов.
«EI Pais» — страна («си.); «Le Monde» — мир (фр.).
Немецкая монахиня бенедиктинского ордена (1098–1179) — автор религиозно-мистических сочинений и церковных гимнов, а также сочинений по медицине и естественным наукам. Канонизирована в XV веке.
Сан-Суси — без забот (фр.).
Книга пророка Даниила, 5:27.
Перевод М. Л. Лозинского.
Социний Фауст (1539–1604) — итальянской теолог.
Д.Абад де Сентильон. «Словарь аргентинизмов» (исп.).
Хаим Видаль Сефира. «Агония испано-иудеев» (фр. У, Хосе Орландис. «Лики вест-готов»; Хуан Вернет. «Наука в Аль-Андалусии, архивы монастыря Санта Мария де ля Хуэрта» (исп.); Менендес Пидаль. «Вымысел и история в Испании» (нем.).
«Архивы Леона» (исп.).
Немецкая служба научного обмена.
Бернард Ф.Рейли. «Леоно-Кастильское королевство в эпоху правления королевы Урраки» (англ.).
Amnesty International — международная правозащитная организация, центр которой расположен в Лондоне. Novib — нидерландская гуманитарная организация, оказывающая помощь бедным слоям населения в развивающихся странах и информирующая европейцев о ситуации в «третьем мире», штаб-квартира находится в Гааге.
Кодекс Наполеона, или Французский гражданский кодекс, принятый в 1804 году, отменил феодальные сословные привилегии и закрепил свободу частной собственности.