Подмерзли лужи. Выпал снег. Улицы стали белыми и аккуратными. Так интересно было шагать рано утром по скользкому тротуару. Он весь был в мелких ледяных шишечках. И не страшно было промочить ноги.
Мама, наконец, опять поступила на работу, и Мака с утра отправлялась к тете Кате. В это утро, как всегда, Мака помахала маме рукой, и мама торопливо завернула за угол. Как всегда, на окошке сидел Павлик, прижавшись носом к стеклу, а тетя Катя отпирала скрипучую дверь.
- Мака, - сказала тетя Катя, - я сейчас пойду в очередь. Это, наверное, надолго будет. А сегодня такая хорошая погода, и стрелять в городе перестали… Мне не хочется, чтобы вы сидели дома. Ты теперь уже большая. Держи все время Павлика за руку и не позволяй ему кататься на скользанках. Гуляйте только около нашего дома. А я, может быть, принесу конфет.
Тетя Катя быстро одела Павлика, и они вышли на улицу.
- Павлик, слушайся Маку, - серьезно сказала тетя Катя и зашуршала валенками по тротуару. - Я постараюсь поскорее вернуться.
Гулять около дома было очень скучно. Рука у Маки замерзла, но она все-таки не выпускала руку Павлика. Около дома не было ни одной скользанки, никто больше не гулял, даже воробьи прыгали не возле этого дома, а возле соседнего.
Мака на минуту отпустила руку Павлика, отогрела как следует свои пальцы, подышала на них, потом опять взяла Павлика за руку и маленькими шажками пошла вдоль стены дома.
Вот окончилась красная кирпичная стена. Чугунные тяжелые ворота с большим замком остались позади. Высокий серый дом с тремя парадными дверями… Около этого дома еще недавно горели костры. Около них грелись солдаты. А теперь на тротуаре чернели большие круги. Их чуть-чуть запорошило снегом.
- Мака, - сказал Павлик, посмотрев на нее из-под большой шапки. - Мака, а это уже не наш дом. В этом доме живет сердитый дворник. Это не наш дом. - И он остановился.
- Ничего, - ответила Мака и потянула его за руку. - Мы пойдем путешествовать. Мы дойдем до того угла, посмотрим, как по Суворовскому идет трамвай, и вернемся обратно. Ты должен меня слушаться. Ты еще маленький, а я большая.
На углу Суворовского было гораздо веселее. Там шло много прохожих, а посередине улицы по тонким рельсам изредка проезжали трамваи, увешанные людьми. Медленно и важно проезжали грузовики с солдатами, заворачивая за угол. И вдруг где-то далеко-далеко заиграла шарманка.
- Музыка… - сказал Павлик. - Пойдем посмотрим музыку! Пойдем ее поищем! - И он потянул Маку за угол. Оттуда доносился голос шарманки.
Перед ними открылся знакомый сад, занесенный снегом. Здесь они часто гуляли летом, здесь находили одинокие желтые одуванчики…
А последнее время тетя Катя за руку утаскивала их от сада в другую сторону и говорила:
- Нет, нет, туда не пойдем, там стреляют! Конечно, Таврический сад был больше и красивее, но зато этот сад был близко к дому. Здесь росли редкие деревья и ровные фонари стояли по бокам дороги, которая вела к воротам. За воротами стоял красивый трехэтажный дом с колоннами, высокая церковная колокольня с левой стороны. Все это было видно сквозь решетчатую ограду.
По дороге, накатанной колесами, Мака и Павлик дошли почти до самых ворот. Ворота были открыты. С обеих сторон стояли солдаты с винтовками. На рукавах у них были красные повязки.
- Смотри-ка, пушки! - сказал Павлик, становясь на цыпочки, заглядывая за решетку. И вдруг у них за спиной рявкнул автомобиль. Павлик вырвал свою руку у Маки и побежал к самым воротам. Мака тоже побежала за ним, но остановилась с другой стороны ворот. Автомобиль важно проехал между Макой и Павликом прямо в открытые ворота.
- Павлик! - сердито крикнула Мака. - Иди сюда, ты маленький! Иди сейчас же сюда! Я все время должна тебя держать за руку. Почему ты от меня убежал?
- Иду, иду! - послушно сказал Павлик, растопырил руки и побежал к Маке. В это время еще один автомобиль незаметно подкрался к воротам. Павлик вдруг поскользнулся и упал перед самым носом автомобиля. Автомобиль взвизгнул, зашипел, но сразу не смог остановиться. Его толстое колесо наехало на край Павликиной шубы.
Мака вскрикнула. У автомобиля распахнулась дверка. Дядя в черной каракулевой шапке выскочил из нее и бросился к Павлику.
- Цел? - громко спросил дядя. Он выдернул Павликину шубу из-под колеса и поставил Павлика на ноги.
- Как же это ты, такой маленький и гуляешь здесь один? - Дядя присел перед Павликом на корточки и, нахмурившись, держал его перед собой под мышки. Но Павлик ничего не мог ответить. Он выпучил от страха глаза и смотрел то на стоящий перед ним автомобиль, то на дядю в каракулевой шапке.
Тогда дядя вдруг отпустил Павлика, встал, вынул из кармана платок и, быстро сняв шапку, вытер платком большой лоб и голую розовую макушку. Потом он опять надел шапку.
- Как же это ты так? - укоризненно покачал он головой.
- Это он меня не слушался, - сказала Мака, подойдя поближе. - Это он убежал от меня.
Дядя быстро повернул голову к Маке.
- А… Понимаю, - сказал он. - А где же ваша мама?
- У нас две мамы, - ответила Мака. - Его мама пошла в очередь за конфетами. А моя мама на работе. А я Павлика держала за руку, а он убежал…
У автомобиля открылась еще одна дверка, и оттуда выглянул еще один дядя.
- Товарищ Ленин, - сказал он, - уже без пяти десять!
- Да, да, - сказал дядя, расстегивая пальто, засовывая руку в карман и вынимая часы. - Я знаю. А где же вы живете? - спросил он Маку, держа на ладони большие круглые часы.
- Вон там, - Мака махнула рукой. Из коричневой варежки выглядывали розовые пальцы. - Близко. Мы живем совсем близко. - И она схватила Павлика за руку.
Дядя снова спрятал свои часы в карман.
- Держи его крепко, - сказал он, улыбаясь. - Чтобы опять не убежал твой Павлик.
Дядя так и не застегнул пальто и опять что-то стал искать в карманах.
- Дойдете одни домой? - похлопывая себя по карманам, прищурившись, спросил он.
- Дойдем, - ответила Мака.
- Вот какая досада! - Дядя вдруг нахмурился. Он вынул руки из карманов и застегнул пальто.
- Может быть, у вас что-нибудь есть с собой? - повернувшись к автомобилю, спросил он другого дядю. - Гм… Какая досада! Я нашел в кармане одну-единственную конфету. Хоть бы еще одну.
Но тот молча покачал головой. Дядя сморщился как-то, потом сразу лицо у него разгладилось, он улыбнулся и протянул Маке большую конфету, завернутую в прозрачную бумажку.
- Поделите пополам? - спросил он.
- Поделим, - ответила Мака. Она зажала в руке конфету.
- Ну, тогда до свиданья, - сказал дядя.- Не ходите, пожалуйста, далеко от дома. И не бегайте никогда через дорогу. Ну-ка, быстренько домой! - Он повернул Маку и Павлика спинами к себе и чуть-чуть подтолкнул их вперед.
Мака и Павлик пробежали несколько шагов.
Потом Мака оглянулась. Через открытые ворота было видно, как дядя быстро шагал к дому. За ним катился автомобиль. Солдаты, стоявшие у ворот, улыбались.
Крепко держа Павлика за руку, Мака зашагала домой.
- Давай посмотрим, какая конфета? - сказал Павлик, когда они дошли до своего парадного.
Мака разжала руку и развернула прозрачную бумажку.
- Это постный сахар, - сказала она. - Видишь, она желтенькая.
Павлик понюхал конфету. И в это время подошла тетя Катя.
- Откуда это у вас? - удивилась она, увидев конфету. - Кто вам дал?
- Это нам дал дядя - товарищ Ленин, - ответил Павлик.
- Боже мой! - вскрикнула тетя Катя. - Ну что ты говоришь? Как мог Ленин дать тебе конфету? Да ты знаешь, кто такой Ленин? Ну что ты говоришь?
- У него была только одна конфета… - с сожалением сказала Мака. - Он во всех карманах искал, но больше не нашел!