Когда крики смолкли, мутанты еще некоторое время находились под деревьями, сгрудившись в грязную и предельно чуждую этому идиллическому пейзажу кучу. Раздался лай собак, замелькали пятна фонарей и раздались команды. Люди появились на месте трагедии, но мутанты рассосались. Их словно вобрал в себя новый пузырь, который должен прорваться в другом месте. Люди ничего не нашли. Мутанты слизали всю кровь и подъели все клочки одежды. И только на этом месте сон отпустил Майка.
Он долго лежал в темноте и пытался понять, а что это только что было. В Зоне бывают вещие сны, несколько чаще, пожалуй, чем за Периметром. Но что-то было не так, словно Майк посмотрел какое-то мерзкое кино. Не похоже это на предупреждение. Разве что аллегория возникновения самой Зоны. Так ведь не похож был мир две тысячи шестого на влюбленную парочку. Или это был просто сон? Через какое-то время Майк заснул и снилась ему пустота.
Утром, сразу после завтрака, состоявшего из какой-то каши, Майка проводили к Илье. Тот тоже закончил кушать и выглядел бодро.
- Привет, напарник. - Поприветствовал Илья вошедшего. Он лежал на кровати с поднятым головным концом. Выглядел не плохо. его закрытые одеялом ноги в области бедер топопорщились каким-то медицинским оборудованием. - Сахаров говорит, что я к вечеру смогу ходить, а завтра смогу продолжить рейд.
- Это хорошо.- Майк присел на край кровати.- Каков был диагноз?
- Что-то про разрыв мышечных сумок, ушибы, глубокие обширные гематомы и отбитые внутренности. Сахаров собрал какой-то аппарат, не то имитирующий действие "крови камня", не то как-то это действие дополняющий и изменяющий. А еще он сказал, что ты "поразительно любопытный молодой человек". И сказал что-то про устроенный тобой "форменный допрос".
- Преувеличение. Он сам сказал, что у меня нет права у него ничего выспрашивать. Я с этим спорить не могу и не хочу. Я просто высказал предположение и спросил, а что нашел тот мужик.
- Он говорил. Сахаров обещает рассказать нам много интересного сегодня вечером. Нам должно понравиться.
Майк вернулся в спальную комнату и прилег на выделенную ему койку. Самое странное, что читать не хотелось. Ну и ладно, подумал он, переворачиваясь на бок и обхватывая руками подушку. В конце концов, кошмар мог присниться и просто как сочетание прочитанного и пережитого. Интересно, выполнит ли Сахаров обещание насчет рассказа о временной аномалии? Так думал Майк, проваливаясь в сон. Он спал до обеда и ни о чем не беспокоился.
А после обеда - мясо с макаронами, грамм "для аппетита" не полагалось, Сахаров призвал Майка к себе.
В небольшом помещении, по соседству с комнатой набитой какими-то приборами, уже сидел Илья, прислонивший костыли к подлокотникам помеси кресла со стулом. Это хорошо. Значит, ходить уже может. Сахаров полусидел - полулежал в кресле настоящем, с подставкой под ноги. Он не казался сибаритом. Чувствовалось, что он предпочел бы вообще лечь. Он выглядел еще хуже, чем вчера вечером. Твердые глаза на усталом, сером лице смотрелись чужеродными вкраплениями.
- Доброго дня вам, труженики Зоны. - Сахаров говорил негромко и устало. Ему явно было наплевать на условности. Приличествующие случаю слова его раздражали. Отнимали время, которого с каждой минутой все меньше... Профессор через силу оставался в рамках вежливости. Майку стало вдруг очевидно, что в этом году не станет как минимум двоих человек, известных каждому сталкеру. - Я пригласил вас для того, чтобы кое о чем рассказать, кое-что показать и предложить работу. Я расшифровал записи моего несчастного коллеги. Мне тяжело, ведь именно мои публикации и побудили его отправиться в Зону. Хотя я понимаю, что он бы сделал что-то подобное и без моего влияния. Артем всегда был упрямым и в одном письме высказался прямо, в том духе, что он корпел над книгами и навещал отставных преподавателей старой школы не для того, чтобы рассчитывать форму щеток для пылесосов, чтобы они еще лучше, на целых полтора процента, очищали ковры от кошачьей шерсти.
Речь Сахарова лилась неспешно. Казалось, что он председательствует на похоронах и произносит речь над гробом безвременно усопшего ученика. В каком-то смысле так и было. Сталкеры были теми, кто отдал покойному последнюю дань памяти, выполнив его волю. Если и не родственники Артёма, то почти коллеги по работе. Напарники терпеливо ждали, смутно догадываясь, что такая развернутая прелюдия не к добру. Майк вспомнил вчерашний разговор и начал догадываться, что Сахаров не зря помянул сопровождение экспедиций. И его заключительная фраза позволяла догадываться, что сейчас будет какое-то заманчивое предложение.
- Большая потеря для науки. Сейчас мало кто хочет учиться, поскольку выпускник института зачастую получает зарплату меньшую, чем какая-нибудь девочка, закончившая курсы и работа которой заключается в основном в том, чтобы улыбаться клиентам. А те, кто хочет в науку собираются именно совершенствовать зубные щетки и насадки уже помянутых пылесосов... Но это все лирика. Я просто это говорю к тому, что таких людей, что были бы готовы полезть в Зону, или в похожее не гостеприимное место, всегда было мало. За артефактами и прочими легкими, как поначалу кажется, деньгами - находятся. Подобные Артёму - штучный товар, в редкие моменты пользующийся спросом. В моменты аналогичные возникновению Зоны. Впрочем, я отвлекся. Вы, Майк, были правы, предположив, что временная аномалия была важной частью оставленного плана исследований.
Слухи о такой аномалии ходили давно, но в очень узком кругу. Еще два года назад, при очередной попытке проникновения в одну лабораторию группа военсталкеров натолкнулась на точно такой же феномен, как и Группа Старого на "Агропроме". Оставили человека охранять вход, вернулись через какое-то время, а на месте человека сидит скелет в комбинезоне. Это случилось на заводе, который вы видите в километре от моего бункера. Все-таки хорошо, что тамошняя стихия не очень стремится наружу. Читая тот отчёт я подумал, что помимо прочих метафор относящихся к Зоне, уместна ещё одна - точка равновесия. Зримая и легко доступная в ощущениях. Равновесие между миром, который мы знаем и чем-то иным. Я хорошо знаю, о чем говорю. В этих вопросах мне не надо опираться на слухи. Я столкнулся с этой аномалией в самом начале. Наблюдал её действие. В две тысячи седьмом. Через тринадцать месяцев после второй Катастрофы. Сразу после того, как стали ясными масштабы случившегося, равно как и то, что современное знание беспомощно перед вызовом новорожденной Зоны. Тогда еще было много оптимистов, считавших, что можно пробиться к лабораториям и что-нибудь отключить там и все наладить.
- Так значит, это правда? - Илья разволновался так, что позволил себе прервать Сахарова. Тот не рассердился и не был задет, как можно было ожидать.- Правда, что правительства знали о том, что именно происходило в зоне отчуждения до Второй катастрофы?
- Не совсем. О том, что какие-то исследования проводятся, знали все. Но знали отвлеченно. Поскольку тут не было никакой собственности, а хозяйственная деятельность граничила с натуральным хозяйством, властям эти территории были не интересны. Поэтому, когда периодически появлялись некие группы, предлагающие некоторые средства конкретным лицам, чтобы те разрешили провести экологические, генетические и какие-то иные исследования, им разрешали. После того, как с немногими находившимися внутри той, первой зоны отчуждения, была потеряна связь, к ним попытались пробиться спасатели. Они пропадали. К слову, в районе Рыжего леса недавно застрелили снорка. Матерый, как мне говорили, Только квад с ним и смог справиться, потеряв одного своего. Судя по остаткам амуниции и паре татуировок, при человеческой жизни тот снорк был милиционером в одной из граничивших с первой зоной отчуждения деревень. Как его занесло к центру Зоны, то не знаю. Впрочем, я отвлекся.
- Простите, профессор. - Майк решил воспользоваться историческим моментом. Когда он еще сможет расспросит человека который точно знает что же в две тысячи шестом случилось? - А как вы узнали о том, что случилось и как с этим следует бороться? Сомнительно, что бы те, кто за деньги пускали в первую зону отчуждения разных исследователей, знали о том, что тут происходит на самом деле.
- Все просто до безобразия. Спасся один из работников одной из лабораторий. Его вы знали под прозвищем "Старый".
- Так это правда? Правда, что он работал...
- Правда, правда. А вы думали, что Михаил Старый был каким-нибудь сторожем - истопником? Вы ошибались. Звание его было не высоким и переводилось примерно как "лаборант". Он смог выбраться из лабораторного комплекса, того что на южных болотах со "Скадовском" посередине. И не только выбраться, но и захватить ключи. Хотя, это было бы не существенно, не выйди он на одиночный грузовик спасателей. Но это так, лирика.
Мы с ним имели много бесед на тему путей развития альтернативной науки. Каким образом ему поверили тогда, в первый месяц, не знаю. Слова Михаила тогда выглядели полным бредом. И прекратите меня перебивать! - Чуть повышенный голос и та же чуть не внятная дикция пресекли попытку Майка спросить, а что подразумевалось под "альтернативной наукой" . - У меня не так много сил чтобы спорить и постоянно отвлекаться. Хочу сказать, что как только я увидел временную аномалию, то сразу подумал, как ей можно воспользоваться. Вдруг можно вернуться назад и предотвратить Катастрофу? Именно это я и хочу вам предложить. Нужно провести ряд исследований, навестить пару человек и проникнуть в одно место. Годы мои не те, здоровья нет совсем и я смогу присутствовать рядом с вами только виртуально. Вы готовы помочь?
Вы станете не первой попыткой подчинить эту аномалию человеческой воле. К моему дикому сожалению многие из тех, кто разделял мои взгляды или получил приказ претворить мои идеи в жизнь, теперь среди нас отсутствуют. Кто-то молча лежит в каком-нибудь неприятном месте - под комплексом что в Темной долине или на заводе рядом с нами. Некоторые бегают в рваном противогазе и нападают из засад. Поэтому, я предлагаю вам сделать осознанный выбор. Добровольно. Идти на риск с открытыми глазами.
- Так чего же вы хотите, профессор? - Илья как всегда был конкретен. В голосе прорезался некоторый скепсис. Не собирается ли Сахаров предложить двум сталкерам уничтожить, а вернее предотвратить возникновение собственного источника жизни - Зоны? - Какое изменение в прошлом вам кажется предельно желанным?
- И откуда мы знаем, что не присоединимся к тем, кто "молча лежит" или "бегает в противогазе"? - Майка интересовали вещи попроще.
- Не будите ни лежать, ни бегать... Если приложите к тому некоторые усилия, разумеется. Сами понимаете, в Зоне это единственная гарантия. Что касается меня - теперь всё иначе, чем было в начале. Раньше мы искали в слепую, теперь нет. За девять лет накоплено достаточно информации. Риск, которому вы подвергнитесь, будет больше обычного лишь на самую малость. Время для работы самое подходящее. Как "окно запуска" у космонавтов. Что касается вашего вопроса, Илья, - не совсем изменение. Я хочу передать сообщение самому себе девять лет назад. Во время той экспедиции, о которой я говорил. По моим расчетам, отправленное с вашей помощью сообщение будет мной получено посредством той аномалии, на которую я наткнулся тогда. Вы передадите мне в прошлом ряд разработок, которые и сейчас не имеют аналогов. Это большие, очень большие деньги. Вам хватит надолго, а при разумной жизни хватит и вашим детям. - Заметив некоторый скепсис в глазах слушателей, Сахаров счёл необходимым добавить: - Ну а кроме того, я собираюсь предотвратить развитие болезни, которая медленно, благодаря артефактам, но уверенно сводит меня в могилу. Вы и сами наверное заметили, что я не вполне здоров.
Майка последние слова убедили больше, чем весь предыдущий рассказ, вкупе с обещанием значительных процентов от будущей (или прошлой) прибыли. Скосив глаза, он заметил, что Илья убежден не до конца. Впрочем, могло и показаться, поскольку Илья тоже не вполне здоров.
- Хорошо, я согласен. - Илья говорил эти слова явно сосредотеченно что-тообдумывая.
- Я тоже, - Майк Сахарову поверил безоговорочно. Все подозрения и недосказанности как-то сразу забылись. Получить много денег за короткий срок - такая перспектива согрела его душу. А что касается риска - мы же в Зоне. Здесь нет безопасных дорог. Набрать артефактов на сумму "чтоб и детям хватило" - означает подвергаться многим опасностям. Меньшим, чем временная аномалия, но гораздо чаще.
- Вот и хорошо, уверен, вы хотите поговорить вдвоем. К сожалению, я не могу вас покинуть и готов предложить другие места пригодные для беседы. До завтра. Утром я спрошу, каков ваш окончательный ответ.
Напарники перешли в помещение для сна. Хотя, слово "перешли" не вполне соответствовало тому, что они делали. Илья ковылял на костылях, постоянно путаясь в них и спотыкаясь об стены и загромождавшие проходы шкафы и ящики, матерясь сквозь зубы. Майк шел позади, постоянно гася порывы поддержать напарника. Единственную помощь тот от него принял, только вставая с кресла. Единственную попытку поддержки во время походя в спальню, Илья пресёк сразу:
- Сам доберусь. Не мешай мне расширять опыт. Полно народа, который так ходит. Я тоже смогу. Убери руку, на-нап-парник!!! Я думал, что учёные любят порядок и не захламляют коридоры. Зар-разы. Отстань со своим сочувствием! Я справлюсь. - Последняя фраза, не смотря на безупречную корректность текста, заставила Майка отступиться от своих благородных помыслов. Ярости в голосе Ильи хватило бы и на рукопашную схватку с кровососом.
- Ты веришь Сахарову? - Илья выдохнул эти слова, едва плюхнулся на койку. Ему явно хотелось зашвырнуть костыли подальше, но сдержался. В тусклом свете двух зарешеченных ламп под потолком, лицо сталкера было не на много здоровее чем у старого ученого. В соседнем помещении свободные от службы долговцы совмещали прием пищи с забиванием "козла". Илья морщился при каждом громком восклицании.- Кстати, надеюсь, что он прав и я завтра смогу обойтись без этих деревяшек.
- Я тоже надеюсь. Видеть не могу, как ты страдаешь. После нападения снорка ты выглядел более спокойным. - Майк плюхнулся на койку напротив. Перехватив взгляд напарника, в котором читалось много чего, только не понимание и одобрение столь тонкой шутки, перешел к делу. - Какое-то странное впечатление у меня от его слов. Не до конца я ему верю, если честно. Кажется, в гадании на картах такая вещь называется "скрытыми помыслами", или "тайным интересом". Ты понимаешь, о чем я?.
- Кажется да. Про свою первую экспедицию, озарение и временную аномалию он вроде не врал. Про Старого - так правду никто не знает. В перенос во времени не очень верится, но мы в Зоне. Тут самое невозможное становится иногда явью. Никакого противоречия я не увидел...
- Вот именно, нет противоречий. Впрочем, у нас с тобой разные подходы. У тебя странный шепот, больший опыт и вообще, ведущий у нас ты. Я неплохой интуит. Что-то Сахаров крутит, поверь мне. Нет, все верно и про болезнь, достаточно просто на него посмотреть и про супер передовые технологии. Но что касается возможности переноса... Как-то мелко все это для такого человека, ты не находишь? Технологии, найденные разгадки Зоны, коды доступов в машинные залы лабораторий...
- Интересное слово ты использовал - мелко. Еще в начале нашего знакомства, тебя в Зоне тогда не было, Сахаров как-то обмолвился, что настоящий ученый мечтает не только познать мир и получить за это дело Нобелевскую премию. На наследство Альфреда Нобеля можно в принципе наплевать, если есть перспектива получить место во всех учебниках. Но и эту возможность можно проигнорировать, если ты изменишь мир и все, кто будут в нем жить, будут знать, кто этот мир создал таким, каким его знают все живущие. Просто надо быть осторожным, поскольку шансов переделать все назад не будет. Для того, чтобы все сделать как надо и изменить мир благоприятным образом, надо быть еще хорошим человеком... Без сомнения Сахаров считает себя именно таковым. И великим человеком и хорошим ученым, который после старательного изучения собственной безупречности пришел к выводу, что может учить не только аспирантов науке, но и человечество как именно следует жить. Ты прав, Майк. Заявленные цели - технологии, которые принесут миллиарды для него цель недостойная. Знать бы только что у него на уме... Он ещё как-то сказал, что довольно часто все престижные регалии, премии и учебники, ему кажутся ничего не стоящей мишурой. Он понял это здесь в Зоне.
-Ты не вспомнил про болезнь. Думаешь, он не хочет избавить себя - прошлого, от страданий?
-Наверняка хочет. Просто в эту цель можно включить какую-нибудь другую, вроде зарабатывания больших, очень больших денег. А может и нет. Избавление от болезни считаю достоверным мотивом отправки нас в этот рейд. Обо всём остальном я не знаю. Единственное, что мы с тобой сможем сделать - держать в голове всё то, что мы с тобой только что наговорили. Авось, ближе к выполнению этой миссии мы догадаемся, куда Сахаров клонил.
- Как бы не было поздно
- Вроде никто не жаловался, на то, что Сахаров предлагал невыполнимое задание...
- Ага, просто те, кто на такое соглашались и могли бы рассказать, сейчас молчат. Молчат и лежат себе тихонько в каком-нибудь укромном уголке.
- Странно, обычно пессимистом работаю у нас я.
- Это я тебя так подменяю. На время болезни.
- Ладно. Я склонен принять его предложение. Нужно только в процессе выполнения побольше думать и почаще оглядываться.
- Поддерживаю. В крайнем случае, всегда можно нашего умника послать куда подальше. Ущерб для репутации лучше ущерба для жизни. Некоторые поморщатся, не без этого, но большинство сталкеров поймёт нас с тобой правильно. Пойду, пообщаюсь с "Долгом". - Майк поднялся и направился к выходу, но через пару шагов резко остановился:
- Как мне кажется, есть ещё один мотив, объединяющий все нами сказанное. Ведь Сахаров умирает, а на пороге смерти люди порой задумываются над вещами сложными, которые иногда называют вечными.
- Продолжай. - Илья аж приподнялся.
- Спасти себя от болезни и мучительной смерти - понятно и предсказуемо. Любой бы ухватился за такой шанс. Но он, как ты говоришь, уже не первый год мечтает о чём-то большем. Большем, чем нобелевская премия, чем собственное имя в учебниках. Если с помощью аномалии и впрямь можно совершить путешествие во времени - это четыре туза на руках. Джокер. Полный карт-бланш на любые действия. Сахаров задумал что-то глобальное, как мне кажется. Высшая цель истинного учёного изменить мир? Зона предоставила шанс сделать это.