…На нём полосатые злые порты, В кармане краюшка вчерашнего хлеба. Мальчишки так разевают рты, Что можно подумать – проглотят небо. Они сбегаются с дач к нему. Им ящик – забава. Но что с мальчишек? Прослышал старик, что в каком-то Крыму, Люди заводят стеклянные крыши. Он флигель оставил. Свистя на ходу, Побрёл ноздреватой тропой краснотала… Стекольщик не думал, что в этом году В лондонских рамах стекла не хватало.
Николай Майоров Стихи про стекольщика
- Давайте мы вас с багажом, с диппочтой вывезем, - сказал посол, сэр Фрэнк Робертс, Рыцарь Великого Креста ордена Святых Михаила и Георгия (1963, рыцарь-командор 1956, кавалер 1946). Рыцарь Великого Креста Королевского Викторианского ордена (1965).
- Мысль интересная, - ответил новоиспеченный миллионер, владелец фабрики и пока несостоявшийся лондонец участковый милиционер Овчаренко. – Но если перехватят, то посадят. А из советской тюрьмы можно и не выбраться.
В посольство он попал лишь к вечеру. Гбешные псы отвезли миллионера на дачу к Хрущеву, где он добрых три часа сидел в приемной, ожидая кукурузника. «Я кукурузник», ― любил шутить Хрущев, общаясь с партийцами и вспоминая, как в 1949 году, когда он был первым секретарем Компартии Украинской ССР, ему удалось спасти вверенную ему советскую республику от голода именно благодаря кукурузе. Уже на февральско-мартовском пленуме ЦК КПСС 1954 года Никита Сергеевич впервые поднял вопрос о необходимости широкомасштабного распространения посевов кукурузы. Производство кукурузы, уверял Хрущев, должно снять сразу две проблемы советского Агропрома ― нехватку зерновых и нехватку кормов для животноводства. Хрущев поставил задачу интенсификации сельскохозяйственного производства и повышения его товарной рентабельности с целью приблизить сельхозпроизводство к производству промышленному...»
Правда, на просьбу Овчаренко принести пива охранник/секретарь среагировал положительно и достал из финского холодильника пару бутылочек «Двойного золотого».
Наконец, появился и виновник задержания. Приехал и сразу - в кабинет.
- Ты знаешь, сколько комбайнов можно купить на миллион английских тугриков? – заявил он, увидев Владимира. – Я что тебя к себе пригласил - слышал, что ты невыездной, служил-де в секретной части. Херня это все, просто тебя выпускать не хотят – боятся, что не вернешься. А я говорю – как он может не вернуться? Офицер, ныне служит в милиции, наш советский человек, кандидат в ряды коммунистической партии. Как он может не вернуться?!
Он усадил насильственного гостя за приставной столик вдали от письменного и нажал кнопку. Мгновенно обслуга внесла водку и закуску, отдельно поставили небольшой скворчащий электрический самовар.
- На подмосковном заводе изготавливают, от электричества работает, - кивнул на самовар Никита Сергеевич. – Так о чем это я? Да, а зачем тебе ехать? Нет, ты, конечно, съезди, посмотри как англичане живут. Но делами пусть лучше опытный человек займется. Ты ему доверенность напиши, а мы тебе квартирку на набережной, дачку и сто тысяч чеками или сертификатами наменяем. Как раз в Москве магазин «Березка» открылся, чего там только нет. В Лондоне твоем паршивом того нет, что есть в нашей «Березке»! Со всего мира товары. И дешево. Ондатровая шапка всего 25 рублей чеками. «Волгу» хочешь, машину? Семь тысяч чеками и получай «Волгу». Сто тысяч отнять семь сколько будет? Ну, ну, сколько?
- Девяносто три тысячи, - посчитал ошарашенный «миллионер».
- Вот, девяносто три тысячи у тебя на руках останется. Еще правнукам твоим хватит роскошно пожить!
- Ну правнуки, допустим, - подумал Овчаренко, - будут жить при капитализме. И что это Хрущев так раздухарился. Он что – думает я миллионы с фабрикой на сто тысяч чеков поменяю?
- Никита Сергеевич, - сказал он осторожно. – Я попросил адвоката положить наследство в Лондонский банк и я средствами буду распоряжаться прямо отсюда. И фабрикой руководить, так как меня в совет директоров ввели. Мне бы разрешение телетайп дома поставить. Поможете?
- А вот хер тебе, а не телетайп! – подскочил со стула Хрущев. Хер тебе Лондон с миллионами и хер тебе телетайп. Сгною, сука!
Не ожидавший такой вспышки Овчаренко тоже вскочил, а потом вдруг зарядил Хрущеву кулаком по уху. И замер, ожидая жестокой расправы.
Но Никита Сергеевич неожиданно развернулся и выдал «миллионеру» хорошую оплеуху. Рука у Никиты Сергеевича оказалась твердая, удар мощный.
От неожиданности Овчаренко споткнулся и упал на ковер. Сразу встал и посмотрел на ухмыляющегося Хрущева.
- В молодости, - сказал тот, - я любил на кулачках. Стенку на стенку ходили, помню.
И присев, заметно успокаиваясь, добавил:
- Садись, выпьем давай. Но ты обнаглел, первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета министров СССР и председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР по мордасам бить!
- Я и сам растерялся, как так получилось, - окончательно смутился Овчаренко. Вы уж простите меня, Никита Сергеевич!
- Да ладно, я и сам переборщил. Такое тебе предложил. Что там сто тысяч, хочешь миллион сертификатами без синей полосы и дачу в Ялте?
В общем, от Хрущева новоиспеченному миллионеру удалось вырваться только вечером. Благо, на машине охрана довезла прямо до посольства. И вот сейчас они беседовали втроем: Абрамсон, посол и русский милиционер.
- В инюрколлегию[1] нам все равно придется обратиться, - сказал адвокат. - Они оформляют сопутствующие документы. Может и с телеграфным аппаратом там удастся договориться. Ну и прессу надо поднапрячь, нашу, естественно. Пусть поднимут скандал. Мол человеку не позволяют получить наследство, хотя советские утверждают, что их государство демократичное.
- Да все просто, - сказал сэр Фрэнк Робертс. – Я, как представитель нашего государство в чужой стране, имею права выписывать паспорта потенциальным гражданам нашей Великобритании. Вот я и выпишу временный паспорт гражданину Овчаренко. Как человек с двойным гражданством он имеет право не только свободно к нам приехать, но и снять временное жилье в нашем жилом корпусе. То есть – жить в посольстве, где его никакое КГБ не достанет.
- Вот здорово, - вскинулся Овчаренко. –Только мне еще надо со службы уволиться. А пока я считаюсь милиционером и ко мне могут применить дисциплинарные наказания. Завтра приду, а вы пока в Известиях разместите через инюрколлегию сообщение о том, что если получатель наследства Овчаренко не может выехать, он может вступить в права наследника прямо в России, прибыв в посольство Великобритании. И подготовить надо для Хрущева вырезки из зарубежных газет, критикующих антидемократическое поведение властей в отношении меня. Скандал никому не нужен, а уж Хрущеву, который себя считает миротворством, тем более.
Выйдя из посольства Овчаренко привычно оглянулся в ожидании наружной слежки, обнаружил их на другой стороне улицы и уверенно направился на квартиру «Мосгаза». По сводкам стало известно, что в Москве в квартире на Ленинградском проспекте, погиб 11-летний Саша Лисовец. Сценарий преступления был прежним: визит мужчины под видом сотрудника «Мосгаза», вопрос о том, один ли дома ребёнок, а затем в ход был пущен топор. После первого удара Саша побежал, пытался спрятаться в туалете, но нелюдь догнал и добил ребёнка.
Из квартиры не было похищено ничего — преступник не смог взломать дверь в комнату, где стоял шкаф с ценностями.
В ходе опроса жильцов дома выяснилось, что в тот период времени, когда погиб Костя Соболев, в несколько квартир заходил незнакомый мужчина, представлявшийся сотрудником «Мосгаза», пришедшим для профилактического осмотра газового оборудования.
То есть именно то, что писал я в рапорте, непринятом во внимание районным начальством.
Поэтому Овчаренко, который мыслями уже был в Лондоне и перепрофилировал фабрику на снаряжения для инвалидов, пошел прямо по адресу на улицу Щепкина, где, к сожалению, была только Алевтина Дмитриевна, закричавшая о том, что её гражданский супруг, Владимир Ионесян является… сотрудником КГБ, выполняющим специальное правительственное задание. И что она – известная работница искусств, балерина.
Один из сексотов стоял на лестнице наблюдая за мной и, услышав этот вопль, подошел и предъявил удостоверение сотрудника комитета.
- Что вы хотите от этой женщины, - спросил он Овчаренко?
- Это – любовница преступника, который убивает жителей в квартирах топором! – возмутился в свою очередь участковый. Если вы зайдете в комнату, то найдете там телевизор, похищенный с последнего места убийства. Вы что – сводки не читаете!
- Есть телевизор? - спросил смущенный комитетчик.
- Ну да, принес недавно, - сказала балерина, – на работе премировали.
Ну а дальше дело, которое уже было на контроле у министром охраны общественного порядка и заместителя главы правительства, пошло раскручиваться заново. Так как о ходе расследования докладывали главе СССР Никите Хрущёву, участкового оттеснить от операции не удалось. Никита Сергеевич, услышав про капитана, сказал:
- Наш пострел везде поспел! – и распорядился включить капитана в следственную группу.
Так что в посольство мне на следующий день зайти не удалось, ибо задерживали мы поганца не в Москве. Операцию по задержанию убийцы проводил глава милиции Татарской АССР. Вокзал в Казани был буквально напичкан сотрудниками в штатском, дабы не дать Ионесяну ни единого шанса сбежать. В качестве приманки на поезде из Москвы должна была прибыть загримированная под Дмитриеву опытная сотрудница Московского уголовного розыска.
Но всё прошло гладко — Ионесяна задержали на перроне без каких бы то ни было эксцессов.
И наконец, спустя время Овчаренко вновь подошел к замечательному архитектурой зданию на Софийской набережной, бывшей усадьбе «сахарного короля» П. И. Харитоненко, где он до революции хранил свою коллекцию живописи…
[1] Иногда алчные зарубежные адвокаты предлагали Инюрколлегии начать розыск наследников еще до смерти наследодателя: «Так, мол, и так... В Ницце проживает холостой солидный ювелир Иван Папандупало, родом из Жмеринки. Прямых наследников нет, завещания тоже. Начинайте искать его родственников, а то Папандупало уже на ладан дышит, вот-вот Богу душу отдаст, а гонорара очень хочется».
И начинался поиск по советским архивам, а когда там ничего не находилось, на последней странице «Известий» появлялось объявление типа «Ищем родственников Ивана Папандупало, родившегося в 1892 году в Жмеринке и умершего пару дней назад во Франции».