...Я выбираю Свободу —
Пускай груба и ряба,
А вы — валяйте, по капле
Выдавливайте раба!
По капле и есть по капле _
Пользительно и хитро,
По капле — это на Капри,
А нам — подставляй ведро!
А нам — подставляй корыто,
И встанем по всей красе!
Не тайно, не шито-крыто,
А чтоб любовались все!
Я выбираю Свободу,
И знайте, не я один!
…И мне говорит «свобода»:
— Ну что ж, — говорит, — одевайтесь,
И пройдемте-ка, гражданин.
Александр Галич
Ну что ж, мы с Бармалеем, неожиданно для окружающих, сдружились. И пили чефар (крепкий чай) по местному ритуалу – два глотка, конфетка и передать товарищу. И анекдот попроще, чтоб сам Гоша оценил:
- Что делаешь?
- Засыпаю.
- Без меня?
- Трупы землей засыпаю! Хочешь к ним?
Ржет, вот сука! Или приходилось ему засыпать-то. Трупы?
Капитан Свентицкий не решился поручить мне свои курсовые, но я не унывал. На зоне как раз проходил чемпионат по шахматам и я выступил от инвалидного отряда. С успехом, разделил первое и второе место с мужиком из 12 отряда. Сильно играл тот мужик, не ниже первого разряда.
Надо сказать, что в СССР этого времени шахматы были вполне общественной, массовой игрой. Я это и помнил по первой жизни, прожитой в уголовном режиме, заново вспомнил при второй, пока в роли милиционера.
Мне довелось белыми, ну я и начал королевским гамбитом. Который, конечно, дает быстрое преимущество над слабым игроком, но ослабляет твою позицию в схватке с сильным. Противник мгновенно отыграл защиту Фишера! А я и не подозревал, что тот уже проиграл Спасскому и выдумал свою защиту[1]. Нет, я знал, конечно, это оригинальное продолжение дебюта, но в истории, как и в датах, хромаю. С громадным трудом удалось уравнять позицию. В миттельшпиле (в середине партии) я предложил не рисковать и поделить призы. А призами были конфеты, тушенка и плиточный чай – ценные продукты на зоне. Так что пожали друг другу руки, поздравив с ничьей. И Бармалей, жадно болевший за меня, принялся делить навар. Но я его оборвал:
- Ты что ж, Бармалеюшка, воров позоришь. На глаз прикинь и споловинь. А мы пока чефир организуем.
Замполит, довольный проведенным массово-просветительным мероприятием, не стал придираться к нашему пикнику прямо в клубе. Так что посидели клево (в смысле – фартово).
Так, за делами и без них, и настал день свободы. Мы, естественно, сходили в баньку, помылись и сменили белье. Ни у меня, ни у Бармалеенко родственников не имеется, так что никто нас и не встречает за решеткой. Только замполит провожает нас, говорит положенные слова и вручает Памятки от администрации:
"Наказ-памятка администрации учреждения освобождающемуся.
Товарищ Бармалеенко. Сегодня вы становитесь полноправным гражданином советского общества, перед вами открываются широкие возможности для честной трудовой жизни. Мы надеемся, что вы пересмотрели свои жизненные понятия, серьезно обдумали совершенные ранее ошибки. Администрация всемерно стремилась помочь вам осознать сваю вину перед обществом, повысить политический, общеобразовательный и культурный уровень, приобрести специальность. Мы выражаем уверенность, что вы будете добросовестно трудиться на благо нашей любимой Родины, строго соблюдать советские законы и правила социалистического общежития. Всегда помните, что где бы ни пришлось вам жить и трудиться, вы обязаны дорожить честью советского гражданина.
В день вашего освобождения даем вам несколько добрых советов. В пути к месту следования ведите себя достойно, не употребляйте спиртные напитки, будьте выдержанным, не заводите случайных знакомств. Прибыв к месту жительства, сразу же обратитесь в милицию. Здесь вы получите паспорт, решите вопрос о прописке, вам окажут помощь в трудовом и бытовом устройстве. Если встретитесь с трудностями при решении этих вопросов, обратитесь в местную юридическую консультацию, где вам помогут выяснить некоторые правовые вопросы.
Стремитесь к знаниям. Используйте имеющиеся возможности в повышении своей трудовой квалификации и общеобразовательного уровня. Любите книгу, искусство, занимайтесь физкультурой и спортом. Добросовестно выполняйте общественные поручения. Будьте самостоятельны и честны в своих действиях, учитесь разбираться в людях, оценивайте их не только по словам, но и по делам. Если ранее у вас были сомнительные приятели, не восстанавливайте с ними связь. Помните, что хороший друг – это добрый советчик и наставник. Он всегда предупредит от неверного шага.
Будьте хорошим семьянином, воспитывайте детей достойными строителями коммунистического общества. Не омрачайте недостойным поведением своих близких, не лишайте их радостей жизни.
Поддерживайте с нами письменную связь. Сообщайте о своей жизни. Желаем успехов и большого настоящего счастья!
Администрация учреждения".
Звонко щелкнули железные створки первого КПП, сержант наружной охраны проверил документы бывшего зэка, с жужжанием отодвинулась вторая металлическая калитка и Профессор вместе с Бармалеем вышли с территории исправительно-трудовой зоны № 9 на территорию советского города Калининград. У нас на руках было по 42 рубля наличными (неработающим выдавали прожиточный минимум) и предписание на ж/д билеты: Бармалею - в Подмосковье, мне – в Вязьму. По месту прописки. Я был одет более-менее прилично, но жарко, так как на зону прибыл зимой. А Гоша красовался в отличном костюме (воры подогнали) и плаще. А вот шапка была на нем не по сезону – ушанка. На мне же головного убора не было вовсе, в этом времени и сезоне моя голова выглядела экстравагантно.
- Пойдем в кабак! – заявил Бармалей. – Выпить надо.
- В дороге выпьем, в поезде отличный вагон ресторан, - сказал я. – Если ты опьянел от воли, то прости-прощай, я один поеду домой. А ты не успеешь до брюликов добраться, снова сядешь. За хулиганку или ограбишь кого.
Я, вроде, неплохо изучил примитивный психопортрет этого увальня: он, доверившись мне, теперь боялся потерять вожака. Гоша по жизни не был лидером, а похищение бриллиантов – слепая удача неофита.
Я взмахнул рукой и такси, дежурившие у ворот зоны (знаю, черти, когда на волю выпускают), подкатило к нам.
- На вокзал. Но неспешно, хоть город посмотрим. – Я сунул таксисту трояк. О деньгах не волновался – на почте должен был ждать перевод, оговорено.
Бывший Кенигсберг был почти полностью восстановлен и выглядел красиво. Готика, мрачная по определению, в советском окружении выглядела интересно. Понравились натуралистичные быки из металла около какого-то учебного вуза. Как пояснил таксист, студенты перед экзаменами красили этим быкам яйца.
Невольно вспомнился Юз Алешковский:?
Там красят яйца в синий и зеленый,
А я их крашу только в красный цвет,
В руках несу их гордо, как знамена
И символ наших радостных побед.
Таксист оказался потенциальным гидом и в неспешной поездке по городу рассказал и о могиле Канта, и о музее янтаря. А в отношении быков объяснил, что это не быки, а зубры. Называется скульптура «Борющиеся зубры». Установил её в 1912 году, ещё в Кёнигсберге, немецкий скульптор Георг Август Гауль. о время Второй мировой войны, Кёнигсберг неоднократно подвергался авианалетам наших британских союзников. И хоть город основательно разрушили, скульптура сохранилась нетронутой. Повезло рогатым, потому как британцы знатно утюжили город. Особенно центральную часть.
После войны Советская власть перенесла зубров в Калининградский зоопарк. Зубры — это же животные, вот им и место среди подобных. Вероятно, руководствовались такой логикой. Но, со временем скульптуру вернули на историческое место. Только в здании напротив располагался уже не суд немецкой администрации, а Калининградский государственный технический университет.
Ну наконец доехали до вокзала. Я – сразу на почту, а то Гоша уже ноет, что денег мало. Гульнуть хочет мужик. Да и я, хоть отсидел всего ничего, памятью прошлой жизни трогаю свободу с восторгом, праздника душа требует. Но потерпим. До поезда. В Подмосковье Гоша где-то зарыл свою мечту о красивой жизни. И не ведает он, что отберут у него эту мечту злые дяденьки в синих фуражках.
Получил 270 рублей оперативных денег (с понтом – от друганов). Купили билеты. Переиграли с плацкарта на купейный. Всего лишь 22 рубля 40 копеек за билет. Но места верхние и купе неудобное – у туалета. Сунул в кассу червонец, сразу нашлись нижние места в вагоне, следующим за рестораном – бригадирском. Пошли на посадку. Купе чистенькое, соседей нет, но Гоша рвется за выпивкой. Вот нажрется – что с ним делать?
«Здравствуйте дорогие товарищи! – ожил репродуктор над окном. – Наш поезд отправляется в 14:03 и прибывает в 08:54. Ваш путь от Калининград Пасс Южный до Москва Белорусская займет 18 ч 51 м. Средняя путевая скорость поезда — 75 км/ч. По классификации РЖД это Скорый поезд. Вы проедете 1286 км. На этом маршруте будет 8 остановок. Самая продолжительная стоянка поезда на станции Черняховская - 10 минут. Провожающих просим выйти из вагонов!».
- Потерпи полчасика, - упрашиваю Бармалея. – Мы же не быдло какое, не крестьяне, чтоб нажраться в купе водярой и отрубиться. Надо получать удовольствие от жизни и от выпивки.
- Это как? – наивно спрашивает Гоша.
- Ну вот, представь себе, зайдем мы минут через пятнадцать в ресторан, сядем за чистый, скатеркой покрытый столик. И к нам подойдет девушка и вежливо подаст меню. А там чего только нет! И мы с тобой возьмем всего самого вкусного и графинчик выпивки. Тоже самой лучшей. И будем неторопливо кушать, выпивая порой рюмочку – другую. А за окном будут мелькать города и деревни, леса и поля, реки и озера. А мы с тобой сидим за столиком и неспешно так смакуем разные вкусности.
Гоша сглотнул слюну.
- Ну ты, Профессор! Ты в самом деле профессор?
- Ну, ежели в аферах – то да, профессор! Только мы с тобой скоро уедем в другую страну и до самой смерти нам не надо будет не мошенничать, ни воровать. А сможем мы на твои бриллианты жить и бухать сколько пожелаем. Как сказал поэт:
Мы рождены чтоб пить и веселиться,
Чтоб жизнь прожить не хуже королей,
Чтоб 300 раз напиться и свалиться,
Поднявшись снова закричать – налей.
[1] В 1960 году юный Фишер потерпел поражение от Бориса Спасского, применившего против американского оппонента Гамбит Кизерицкого. Раздосадованный Фишер приступил к анализу позиции в партии, стремясь После того как Бобби Фишер проиграл партию 1960 года в Мар-дель-Плате Борису Спасскому, в которой Спасский играл Гамбит Кизерицкого, Фишер ушел в слезах и быстро приступил к разработке новой защиты Королевского гамбита. А в 1961 году в журнале American Chess Quarterly[en] опубликовал статью «Опровержение королевского гамбита» (англ. A Bust to the King's Gambit), где рекомендовал ход 3. …d7-d6. Статья приобрела широкую популярность, а за дебютом утвердилось название «Защита Фишера».