Слова Долгура о том, что мир, в котором отсутствуют чувства и перестают рождаться новые души, со временем замирает и поддается власти забвения и пустоты, — не давали Анне покоя до глубокой ночи. Сон не шел, и Анна лежала на мягкой кровати в темноте эльфийских покоев и думала.
Она вспомнила бабушкину деревню из детства, где все было так ярко и живо. В то время жизнь там бурлила, и это было самое счастливое время Аниного детства. Когда почти через двадцать лет Анна целенаправленно вернулась повидать родные места снова и навестить могилу прабабки — оно выглядело замершим, совершенно другим. Сначала у нее возникло ощущение, что деревня и природа — все вокруг заснуло. Молодежь, способная работать, переехала жить в большие города, а в деревне оставались доживать свой век лишь старики и с ними их память. И все же во всей это странной тишине чувствовалась дремлющая Сила. Дикая, первозданная — чистый источник энергии. В тот единственный день, когда Анна оказалась на знакомом пригорке у старого деревянного дома с заколоченными ставнями, место словно ожило, наливаясь яркими красками, оживая под ее взглядом. Анна чувствовала, как место как будто приветствует ее и радуется ее появлению. Получалось, что все, что ему было нужно — это новая энергия, и оно готово было возродиться вновь, а пока дремало, накапливая силы.
Перевернувшись на бок, Анна устремила взгляд за окна, прислушиваясь к шуму Веренеи и шепоту древнего леса, разраставшегося от ущелья на многие пространства вдаль.
Очевидно, что маг дал ей подсказку, но не говорил всего, — эту его особенность Анна уже успела отметить за тот небольшой период общения со стариком. Но на то он ведь и был маг, чтобы дать пищу для размышлений, а выбор направления всегда оставался за самим путником. Только была ли Анна тем самым Путником, который мог его найти, ей самой было не ясно.
Последний вопрос, который Анна задала Долгуру перед его уходом, застал мага врасплох. Старик уже направлялся к дверям, когда Анна позвала его:
— Долгур, что будет, если я не смогу помочь?
Маг замер на месте и некоторое время не шевелился. Затем он медленно повернулся к ней, его карие глаза на бледном суровом старческом лице сверкали.
— Если Нэрэльдалот падет, то остальной мир в скором времени будет ждать не менее печальная участь.
Неприятная дрожь от того, с какой жесткостью прозвучали слова старика, пробежала вниз по позвоночнику Анны. Очевидно, что при таких перспективах о ее возвращении обратно в родной мир не могло быть и речи.
— А если это какое-то древнее проклятие? — Как бы дико это не звучало, Анна знала, что и в ее мире такие вещи были применимы. К сожалению, многие люди в погоне за сильно желанным готовы были преступить все этические законы.
Маг вдруг по-доброму усмехнулся:
— Проклясть Эардарлира? — он тихо рассмеялся и отрицательно покачал головой. — Только если эльфийский владыка сам себя проклянет. Веи следят за тем, чтобы в мире сохранялось равновесие. Повелитель, являясь прямым потомком Первозданных Вейар и Хранителем этой земли не подвластен таким темным делам.
— И, однако же, эльфийская магия начала истончаться, — Анна пристально смотрела на высокого старика в небесных одеждах, повторяя его собственные слова. — Значит, что-то произошло в прошлом, что привело к этому.
— Это я и сам пытаюсь выяснить… — кажется, Долгур впервые был в растерянности. Не зная того, Анна дала ему подсказку.
* * *
Анна открыла глаза, когда за окном стояло раннее пасмурное утро, и в открытые окна врывались свежие порывы ветра. Все небо было затянуто плотными облаками, а воды Веренеи под тускло выглядывавшим из-под рваных облаков солнцем казались серебристо-свинцового оттенка. Но не утренний свет разбудил Анну, а тихо звучащая мелодия множества сливавшихся в унисон голосов, словно окутывала все пространство вокруг, проникая в каждую клеточку этого мира. Это было похоже на оплакивание горькой утраты или потери. Печальная мелодия взывала к самым глубинам души, пробуждая в сердце тоску древнюю, как сам мир.
Наступал третий день пребывания Анны во дворце эльфийского владыки. Легким движением она накинула длинный шелковый халат-кимоно и приблизилась к высоким переплетенным из ветвей деревьев окнам, пытаясь взглядом уловить источник мелодии. Анне определенно повезло с тем врожденным качеством, которое позволяло ей за короткое время привыкать к незнакомой обстановке, как бы далеко от дома она не находилась. Вот и теперь у нее было ощущение, что во дворце она была уже достаточно долгое время.
«Интересно, когда я вернусь обратно, сколько времени пройдет с моего исчезновения?» — ветер развивал пряди ее длинных светлых волос, а серые глаза задумчиво рассматривали окрестный пейзаж. Темные изящно изогнутые брови чуть нахмурились, — «Что будут делать мои родители… Как отреагируют друзья… И будет ли у меня еще работа…» — Мысли о родителях заставили ее сердце сильно сжаться. Они были уже не так молоды, и, очевидно, что исчезновение дочери стало бы для них самой большой трагедией в их жизни. Анна попыталась отогнать неприятные мысли прочь, но вместо них тут же пришли опасения за работу. Ей пришлось приложить столько усилий, чтобы получить эту должность, проявить себя настоящим профессионалом и добиться доверия генерального директора. В мире акул бизнеса последнее было одним из самых ценных и вероятно определяющих факторов того, насколько долго человек задержится в компании, особенно если это частный бизнес. Анна долго выстраивала отношения и много сил вложила в свою работу, и теперь перспектива потерять все, если она пропадет без уважительных на то причин, неприятно терзала ее.
С другой стороны, предупреждение Долгура о том, что, если вейары исчезнут из этого мира, то возвращения ей тоже не видать, — было более тревожащим. Так стоило ли беспокоиться о работе, которая была теперь где-то очень далеко, если повлиять на происходящее было не в ее силах?
Анна тяжело вздохнула и повернулась к окну спиной. Сейчас ей нужно было подумать о том, как она могла помочь здесь. Очевидно, что и эльф, и маг — оба безоговорочно верили выбору древней магии, перенесшей Анну в этот мир. И если предположить, что эльфийская магия действовала в соответствии с интересами мира вейар, то есть была разумна, то она выбрала самое подходящее существо для своих целей, и, значит, никакой ошибки в этом быть не могло.
Анна встрепенулась, ее серые глаза широко распахнулись от внезапного осознания — ее, обычной смертной женщины без каких-либо явных магических способностей, было достаточно, чтобы справиться с той задачей, которую ей озвучил маг по прибытии! Но более того, это также косвенно подтверждало, что случившееся не было древним проклятьем, требующим магического решения, а, значит, в силах Анны было найти способ вернуть утраченное в мир.
Внутреннее чутье подсказывало, что она была на правильном пути. Однако вместе с тем, возникало много вопросов, на которые ей еще предстояло найти ответы, а для ответов ей нужно было приблизиться к Повелителю, чего очевидно последний не желал ни в каком виде.
«И все-таки», — Анна уже по привычке направилась в ванную комнату, скидывая шелковое кимоно и становясь под прохладный домашний водопад, как она уже успела прозвать необычный источник, — «Долгур не раз упоминал, что Повелитель является потомком Первозданных Вейар и Хранителем земель. Значит, он должен быть непосредственно связан с магией и с происходящим в его мире. Он также должен быть самым заинтересованным, чтобы вернуть всё на круги своя, но очевидно, что его королевская гордость не позволит ему опуститься до такого признания…» — и здесь Долгур действительно был прав: Анне придется самой найти подход к ледяному эльфийскому владыке. Молодая женщина слегка нахмурилась, закрывая глаза и подставляя лицо под струи прохладной воды источника. Если подумать, то властный вейар был не в лучшем положении, чтобы воротить свой идеальный эльфийский нос от помощи. Анна слегка улыбнулась краем губ, но тут же посерьезнела, припомнив свою первую встречу с грозным владыкой и его желание стереть ее в порошок. Если бы не Долгур, воспользовался бы он такой возможностью?
«Проблемы клиента в жизни — это всегда только его ответственность… Мы сами творцы нашей судьбы,» — знакомая фраза старшей сестры и по совместительству профессионального психотерапевта, заставила молодую женщину широко распахнуть глаза. От такой неожиданности Анна вздрогнула — на мгновение ей даже показалось, что в голове прозвучал родной голос со знакомыми нотками сарказма.
«Проклясть Эардарлира? Только если эльфийский владыка сам себя проклянет»… — голос Долгура ясно раздался в голове Анны.
И следуя за мыслью, так внезапно ворвавшейся в поток, ближайший план действий начал складываться сам собой. Было очевидно, что Повелитель связан с исчезновением магии, но в то же самое время Анна прекрасно понимала, что неприступный вейар об этом никогда не скажет, это бы означало его признание в собственной несостоятельности, как защитника и Хранителя. Все это наталкивало на следующую мысль: в прошлом произошла какая-то ситуация, послужившая началом конца. Если у вейар перестали рождаться дети, что, по словам Долгура произошло две тысячи лет назад, Анне нужно было выяснить историю Повелителя до этого момента. Совершенно определенно неприступный эльфийский король являлся ключом к разгадке или, по крайней мере, одним из ключей.
Из своего собственного опыта и из многочисленных бесед с сестрой Анна хорошо знала про триггерные ситуации, которые могли стать причиной необратимых и опасных процессов в теле человека. А чем в этом плане отличался эльф? У него тоже было тело, и он также, как и люди (Анна скривилась при этой мысли) испытывал чувства.
«Ну, хотя бы иногда…» — гордое лицо с ледяным взглядом вейара так некстати предстало перед глазами Анны, на что та драматично закатила глаза. — «Во всяком случае, он точно умеет испытывать отвращение и гнев… Проверено.»
Картина складывалась самая удручающая, ведь теперь Анна все более ясно осознавала, что ей нужно сунуть нос туда, где ей очевидно будут не рады, если не сказать большего, но помимо всего прочего, ей нужно было понять, что из себя действительно представлял Повелитель, так сказать, составить его индивидуальный портрет.
Из горла молодой женщины вырвался громкий стон разочарования, как только она осознала, размеры предстоящего «бедствия» и того, что на самом деле ожидает ее впереди. Из всего выше сказанного выходило, что для самой Анны это будет не простая прогулка в мир сказочных эльфов.
Накидывая на себя сине-серое платье из плотной ткани, по рукавам которого шла тонкая вышивка, а подол был также украшен растительными мотивами и позволял свободно двигаться без страха зацепиться при движении за ткань и упасть, Анна продолжала интенсивно обдумывать решение, которое напрашивалось само по себе.
«Очевидно, что характер у него тяжелый и общение с ним выйдет в лучшем случае обоюдным мучением, в худшем — превратится в сплошной кровавый интеллектуальный ад».
И в этом аду, без всяких на то иллюзий, — Анна прекрасно отдавала себе в этом отчет, — Повелитель одержит заслуженную победу.
Анна вдруг горько усмехнулась.
Однако, если взглянуть с его стороны, то стоит учитывать, что для него это тоже была вынужденная необходимость, однозначно заключавшая в себе сильное потрясение и стресс. Властный вейар не знал ее и не желал этого, а в свете последних печальных вестей испытывал к ней очевидную неприязнь. Он также не мог предвидеть дальнейших событий, и было кристально ясно, что меньше всего владыке эльфов хотелось связываться с каким-то человеком.
Он — король, привыкший править и не иметь ничего общего с людьми, о чем ей косвенно успела поведать Туйлиндэ, когда Анна поинтересовалась, как часто люди наведываются в их земли.
Он — победитель, знающий, чего хочет.
Он — хищник во всем своем королевском величии.
«Прекрасный, но холодный», — Анна грустно улыбнулась, но затем посерьезнела, возвращаясь к мыслям.
И внезапно ему нужно впускать в святая святых — в свою жизнь, — какую-то смертную, еще и пришедшую неизвестно откуда.
Его гнев и ярость были теперь очень даже объяснимы и по-человечески понятны. И их разница в положении — тоже: Он здесь Король, а она всего лишь чужеземка, свалившаяся на него с неба.
Анна на миг задумалась, стоя перед массивным зеркалом во весь рост и расчесывая волосы деревянным гребнем, который ей успела подарить Туйлиндэ.
Что она могла сделать, чтобы и себе максимально облегчить жизнь, и почем зря не вызывать на себя огонь ярости этого ледяного эльфа?
Было ясно, что в случае нарушения личных границ, он не станет с ней церемониться, что тоже было понятно. И он точно не пойдет ей навстречу — она здесь чужая. Но с другой стороны, ей было крайне необходимо узнать о нем больше, чтобы иметь возможность выполнить свою часть уговора.
Во всей этой ситуации Анна видела лишь одно наиболее логичное и наименее травматичное решение для них обоих, и оставался лишь вопрос, каким образом она могла претворить его в реальность.
Из глубоких размышлений ее вырвал уже знакомый стук в дверь.
— Долгур, пожалуйста, проходи, — отозвалась Анна, и высокий старик не заставил себя долго ждать.
— Анна, доброе утро! Ты проснулась уже?
Молодая женщина кивнула, готовая к новому дню во дворце. Долгур одобрительно окинул ее взглядом и кивнул, слегка улыбнувшись:
— Пойдем для начала позавтракаем.
К своему удивлению, когда они оказались в обеденной зале никого из вейар в нем не было.
— А где все? — Анна удивленно взирала на пустые столы. На миг закралась мысль, что она проспала и потому опоздала.
— Вейары оплакивают погибших в священном месте у древнего лесного озера Верлуны — ты ведь слышала их траурную Песнь, — ответил он, оборачиваясь к Анне, шедшей чуть позади. — Они не вернутся до завтрашнего утра. Пойдем, — он поманил ее рукой, и они вошли в смежную залу с большим каменным очагом во всю стену. Огонь ярко пылал, а за небольшим круглым столом на одном из высоких кресел восседала Ирнисс, похожая на замершую мраморную статую. Вейньяра сидела неподвижно и смотрела на пламя.
Услышав движение позади, Ирнисс резко обернулась, ее дикие глаза яростно блеснули, от чего по спине Анны пробежал ощутимый холодок, однако в следующий миг, эльфийка приветливо, но сдержанно улыбнулась:
— Доброе утро, Ирнисс! — маг добродушно приветствовал хозяйку Королевских Кухонь.
— Доброе утро! — поприветствовала ее Анна следом за магом.
— Долгур, тебе ли не знать, что это утро совсем не доброе, — отозвалась высокая вейньяра, глядя на старика. Ее голос как будто потускнел, а во взгляде, поднимаясь на поверхность, плескалась древняя черная печаль. И Анна заметила, как на одно лишь мгновение, она увидела перед собой глаза древней старухи, а не прекрасной вейньяры.
Маг озабоченно повел плечами, будто и действительно успел позабыть о произошедшем.
— Тебе известно, что погибли совсем юные воины, им не было и трех тысяч лет! — Ирнисс вдруг кинула острый взгляд на Анну, заставляя ее невольно поёжиться.
— Ирнисс, я вижу твою печаль, — голос старика вдруг стал твердым, но в то же самое время в нем слышались доброта и забота, — Ты должна быть сильной и поддерживать Повелителя. Ты добровольно выбрала путь служения ему.
Ирнисс медленно поднялась со своего места, глядя испепеляющим взглядом на мага. Так они смотрели друг на друга некоторое мгновение, и, наблюдая за безмолвным разговором между двумя древними существами, Анна всей кожей почувствовала, что в этот момент ей стоило оказаться как можно дальше отсюда.
— Пойдемте на кухню, я накормлю вас завтраком, — наконец, раздался уставший голос Ирнисс, и эльфийка отвернулась, ведя их в свою неприкосновенную обитель.