В лесу наступила звенящая тишина. Воины во главе с Повелителем стояли, приготовившись к бою. Кольцо тьмы медленно сужалось, подбираясь все ближе к вейарам. Белесые светящиеся глаза и страшные оскалы острых зубов опасно щерились в темноте.
И вдруг прямо перед Повелителем проявилась огромная искореженная Тень. Казалось, она закрывает собой все пространство вокруг, и даже свет дня как будто померк с ее появлением.
— Эаардаарлииир, — страшным голосом прошептала Тень, — твоиии эльфффыыыы мертвыыы…
Темные брови Повелителя нахмурились, в его кристальных голубых глазах плескалась безмолвная ярость.
Он защитит свой Лес и горы от этих тварей. Это его земля, и он ее Хранитель. Он — Лесной король, и пусть их черные боги попробуют сберечь их.
Эардарлир кожей почувствовал внезапный рывок Тьмы, готовый сразить острыми клинками любого врага, кто посмеет посягнуть на жизни его вейар, но в тот же миг Тьма как будто истончилась и вдруг отступила.
Черная Тень, клубясь сменяющими друг друга очертаниями измученных существ, будто замерла на месте.
— Скороооо Лессс падет… и Тыыы вместееее с ниим… Эээльффффф.
И в этот миг от Тьмы не осталось и следа. Вейары настороженно вглядывались в гущу окружавших их деревьев, но перед ними лишь молчаливо расстилался лес, а через какой-то миг послышалось ржание коней, которые стремительно возвращались назад к вейарам.
Повелитель задумчиво смотрел вперед, впервые за долгое время улавливая легкое колебание магии Леса…
* * *
Где-то далеко у северных границ Нэрэльдалот в комнате лесного терема наступила тишина, лишь трели птиц и шелест ветра доносились через окна, увитые зеленью. Синее небо проглядывало сквозь вершины высоких деревьев, и солнечные лучи проникали через окно в комнату, рисуя причудливые тени на деревянном полу. В воздухе чувствовался легкий травяной запах, и не было ни следа того густого и тяжелого смрада, исходившего от умирающих тел.
Анна сидела на краю кровати и удивленно рассматривала молодого эльфа, которого ей все же удалось вырвать из когтистых лап смерти. Ей показалось, что в тот миг, когда он открыл свои огромные небесные глаза, тьма, как будто давившая и сгущавшаяся вокруг, вдруг отступила прочь.
— Моя госпожа… спасибо, — его голос был тихим, но в нем слышалась искренняя теплота. — Вы вернули меня…
Анна смутилась. Она знала, что была тут абсолютно не причем, и это все сделали цветы, но, тем не менее, сердце внутри радовалось и подсказывало, что это была и ее большая победа.
— Ну что ж, — голос Долгура словно вывел всех из транса, — во истину, друзья мои, сегодня для нас счастливый день!
— Да оберегут нас Веи, — отозвался Гэлендол.
Вейары, находившиеся в комнате, в том числе Ирсиль согласно вторили ему в ответ.
Анна чуть обернулась и посмотрела на мага уставшими глазами. После всего пережитого сил улыбаться не было, но она ясно чувствовала общую радость, охватившую вейар.
— Дух, Веи и Повелитель вовремя прислали тебя и эту женщину, — отозвался Гэлендол, пристально глядя на Анну, — Сегодня наши братья живы! Веи оберегают нас!
Анна скривилась. Веи, возможно, и послали Духа, как выразился военачальник эльфов, но вот насчет Повелителя у Анны были большие сомнения. Она почему-то было уверена, что, когда они вернутся обратно, эльфийский владыка не выразит своего восторга от нарушения его приказа.
— Гэлендол, враг очень опасен, и сейчас, как никогда, нельзя терять бдительности! Распорядись, чтобы воины не отправлялись на разведку малыми отрядами.
Анна вдруг почувствовала легкое прикосновение к своей руке, все еще лежавшей на грудной клетке молодого вейара, и резко обернулась.
— Моя госпожа, я могу узнать ваше имя? — яркие голубые глаза внимательно смотрели на нее, от чего молодая женщина снова смутилась.
Впервые с момента ее присутствия в этом мире, вейар сам спросил ее об имени и даже прикоснулся, что как Анна поняла, проведя некоторое время во дворце Повелителя, считалось жестом достаточно интимным.
— Я — Анна, — просто ответила молодая женщина с длинными высветленными волосами и мягко улыбнулась.
— Мэлидор, моя госпожа… — Анна кивнула и в этот момент услышала резкую усмешку рядом. Переведя взгляд, она столкнулась с острым взглядом хищных зеленых глаз, но Синдар более ничего не сказал. Однако то, как он взглянул на нее не обещало ничего хорошего.
* * *
День стремился к закату, когда Анна устало стянула плащ с плеч и аккуратно сложила его на кровати. Военачальник Повелителя Гэлендол приказал выделить «светлой госпоже» комнату, чтобы она могла спокойно провести эту ночь. Однако за такой любезностью Анна упустила еще один приказ лесным стражам о немедленной отправке быстрокрылых соколов с вестью для Повелителя.
Стоя у кровати, Анна невольно поморщилась: в самом деле, какая из нее госпожа, однако простая комната без излишеств с парой деревянных кроватей вполне устраивала ее в качестве временного ночлега.
Синдар напряженно мерил шагами комнату и время от времени кидал пристальные взгляды на Анну, что последнюю скорее начинало раздражать.
— Долгур, здесь опасно оставаться, — снова взгляд зеленых глаз проскользил по фигуре чужеземки, указывая на Анну, — Тебе это известно не хуже меня.
Маг тяжело вздохнул и устало присел на другую кровать:
— Синдар, здесь не менее опасно, чем и во всем Лесу. — Старик яро сверкнул глазами на эльфа, а затем тяжело вздохнул. — Я и сам думал вернуться сегодня, но нужно дать время воинам восстановиться. Завтра они будут готовы к путешествию.
Синдар остановился на месте и взглянул на мага:
— Ты хочешь привести их по дворец.
Маг сверкнул карими глазами:
— Ты, друг мой, думаю, хорошо знаешь, как отреагирует Повелитель на нарушение его приказа. Будет лучше, если он увидит сначала живых вейар, а уже потом Анну.
Молодая женщина невольно поежилась. Ее подозрения относительно вероятной реакции эльфийского владыки только крепли, а после взгляда Синдара — не оставляли никаких сомнений.
Долгур вдруг резко поднялся, и от взгляда Анны не укрылось напряжение в фигуре высокого старика:
— Я должен переговорить с Гэлендолом до наступления ночи. — с этими словами он скрылся за порогом комнаты, оставляя Анну наедине с вейаром, замершим напротив окна и пристально смотревшим вдаль.
И если при свете дня эльф скорее создавал некую иллюзию безопасности, то с наступлением ночи Анне стало не по себе. Она молча наблюдала за ним, сидя на краю кровати в тишине замирающего леса. Крики птиц уже не были такими легкими и звонкими, как днем. Звуки, которыми их теперь окружила лесная глушь, были тревожными и не вселяли спокойствия. Успокаивало лишь то, что Долгур собирался спать на второй кровати, а вот, где будет ночевать Синдар Анну интересовало мало.
— Тьма рядом… — вдруг прозвучал его голос в тишине, — Не боитесь? — его высокая фигура резко развернулась, но Анна не могла рассмотреть выражение его лица в сгустившихся сумерках. На миг ей показалось, как вспыхнули в темноте его зеленые глаза… Наверное показалось…
Неприятная дрожь пробежала по спине:
— Вы меня специально пугаете? — молодая женщина открыто усмехнулась, пытаясь придать своему лицу больше уверенности и скрыть страх.
Синдар молчал, но Анна теперь ясно видела, как сверкают его глаза в темноте. На мгновение ей захотелось, чтобы рядом оказался кто-то еще, но, увы, в этой небольшой комнате они были одни.
Вейар снова отвернулся к окну:
— Вам лучше подумать о том, что вы скажете Повелителю, когда мы вернемся во дворец… — его голос звучал как будто издалека.
Анна вздохнула и задумалась.
Повелитель уже наверняка был оповещен своими воинами. И его гнев был лишь вопросом времени. В этом Синдар был абсолютно прав.
Но, однако же, Анна не понимала странное поведение самого Синдара. Временами ей казалось, что вейара что-то терзает, что внутри он борется сам с собой, и отблески этого мучения порой отражались на его красивом мужественном лице. Определенно, только благодаря ему Анна смогла поехать с Долгуром и помочь воинам.
Она то чувствовала его защиту рядом, то ощущала себя пленницей под неусыпным присмотром надежного стража, в то же самое время испытывая на себе его осуждающий молчаливый взгляд. Это разногласие в нем не давало молодой женщине покоя.
В чем Анна была уверена, в отличие от ее немногословного спутника, грозный властолюбивый владыка вейар непременно придет в ярость, когда обнаружит, что его приказ был нарушен. Как он поведет себя Анна могла только догадываться. Единственным ее спасением были, как сказал Долгур, выжившие вейары, еще несколько часов назад находившиеся на грани перехода в мир иной.
Будет ли этого достаточно, чтобы Повелитель усмирил свой гнев и простил ее?
Анна не знала, но и вариантов других у нее просто не было. Так или иначе, завтра, если все будет хорошо, они вернутся во дворец, и уже тогда она будет разбираться с последствиями своего вынужденного побега по мере поступления проблем. Но в конце концов, неужели Повелитель не сможет понять и оценить ее помощь в спасении раненых? Разве не сам он превыше всего ценит жизни своих вейар?
В этот ночной час Анна почувствовала, что мысли начали путаться, и сон медленно подбирался, окутывая ее своей пеленой. Свернувшись калачиком под легким шерстяным одеялом, Анна решила, что подумает об этом в дороге, и заснула, убаюканная шумом древнего леса.
На следующее утро небольшой отряд тронулся в путь с первым лучом рассвета. Долгур не желал медлить, очевидно, предчувствуя что-то. Анна сидела верхом на коне, ощущая спиной крепкую грудную клетку Синдара, и его стальную хватку на поводьях. Ей показалось, что взгляд эльфа стал еще более жестким.
Лес просыпался, солнышко поднималось над долиной, рассеивая мерзлый утренний туман в глубоких лощинах, через которые они скакали легкой рысцой. Очередное удивление у Анны вызвали кони лесных стражей. На них не было упряжи и седел, но, казалось, что всадников это абсолютно не беспокоило. Животные послушно следовали безмолвным приказам эльфов.
Также, как и по пути к раненым, маг не медлил долго, и через какое-то время Анна почувствовала, как их кони снова неслись где-то в легкой дымке междумирья, сокращая время своего путешествия и все быстрее приближаясь к дворцу Повелителя.
Когда стук копыт коней на широкой каменной террасе внизу у подножия дворца стих, Анну и Синдара, сидевшего за ее спиной, Долгура и лесных воинов окружила целая толпа ликующих вейар.
В их глазах светилась неподдельная радость и изумление, ведь все они уже были уверены, что увидеть своих близких в этом мире уже не смогут.
Во всей собравшейся толпе Анна почувствовала и поймала на себе пристальный взгляд Ирнисс, возвышавшейся на каменных ступенях, как монументальная статуя древней грозной богини. Длинное бордовое платье придавало хозяйке королевских кухонь величия. Ее острый взгляд зеленых глаз неотрывно смотрел на Анну, но прочитать эмоции вейньяры было невозможно. Рядом с ней стояла Туйлиндэ, и в глазах молодой эльфийки светились радость и настоящее счастье.
* * *
После нападения на пограничный отряд эльфов прошел длинный день и ночь. Кони вейар стремительно скакали в сторону дворца, радостно фыркая от предвкушения своего приближения к дому.
Повелитель эльфов с длинными белоснежными волосами и тонким венцом на лбу, украшенном льдистым камнем, облаченный в серебристые доспехи и серебристо-серый тяжёлый королевский плащ, гордо восседал на своем белогривом коне Бэллире, возглавляя многочисленный конный отряд и ведя его обратно в безопасную обитель.
Увы, ни одна битва не проходит бесследно, и несколько лошадей без седоков печально рысили рядом, удерживаемые за поводья ближними всадниками.
Верные воины Повелителя и его собственный смертоносный клинок уничтожили за прошедшую ночь еще один большой отряд скъядов, вторгшихся в священный Лес, однако радости от победы грозный вейар не испытывал… Среди скъядов оказались г'нари…
Г'нари…
Последних не было видно уже несколько тысяч лет. Казалось, бестелесные мерзкие твари канули в небытие, забившись после войны разделения Миров в самые черные глубины и бездны, боясь солнечного света и предпочитая абсолютную тьму.
Это были жуткие существа, страшнее скъядов. В отличие от последних, они не чувствовали ничего, кроме вечного голода. В темноте их нельзя было отличить от тени, но их белесые глаза и острые, как лезвия зубы впивались в жертву за мгновения и выпивали из несчастного всю жизнь без остатка. Раны, полученные от г'нари, не проходили бесследно. «Счастливчик» сначала думал, что рана затягивается, но внезапно она начинала гнить и расходиться черной слизью по здоровым покровам, разъедая тело до костей и сводя с ума раненого. Что было лучшим в этом смысле: погибнуть на месте или получить ранение оставалось скорее риторическим вопросом.
Повелитель напряженно нахмурил темные густые брови, вглядываясь вдаль и прислушиваясь к Лесу.
Древняя нежить несколько десятков веков боялась показаться на поверхности, но теперь она присоединилась к скъядам. Кому, как не черной Тени Моркарна могло это удастся…
Моркарн… Истребляющий и высасывающий жизнь, потрошащий живых и забирающий себе их души.
Вечно голодный… И в том было его проклятье.
Повелитель знал, что г'нари были лишь пустыми оболочками бессчетного количества существ, чьи души поработил Моркарн. Алчущие крови и ненасытные, ищущие части своих душ… Они сами стремились вытягивать их из живых, но не имея темного дара своего властелина, разъедали плоть и становились только злее и неистовее, беснуясь от бессилия.
Будучи юным принцем, Эардалир часто слышал легенды и древние истории, которые Ирнисс любила рассказывать ему, когда молодой вейар возвращался во дворец после очередной вылазки с отрядами к северным пустошам. Он был еще очень молод, и кровь бурлила в его венах. К историям Ирнисс будущий владыка все же прислушивался, но великодушно усмехался, и думал о том, что если бы у кого-то в прошлом хватило сил одолеть Моркарна, г'нари получили бы свои души обратно и смогли бы освободиться… Думал ли он тогда, что тысячелетняя легенда станет явью? Знал ли он, как изменится Его мир…
«Миэринэ…», — словно прошептал ветер, и тонкая грациозная фигура высокой вейньяры с густыми слегка вьющимися каштановыми волосами закружилась в лучах солнечного света на зеленой поляне из диких душистых трав и цветов, звонко смеясь.
Повелитель вздрогнул и широко распахнул прозрачные льдистые глаза, будто пробуждаясь от незваного видения и раздраженно прогоняя образ прочь.
Только не та, что предала его…
Он бы предпочел увидеть свою сестру… Но Аманиэль никогда не приходила… Ее золотые волосы, белоснежное лицо с яркими синими глазами, ямочками на щеках и алыми губами все еще было запечатлено в его памяти так же ярко, как и ее последний день…
Во всей Эардиандэ не было вейньяры прекраснее его сестры… Той, которой больше нет… Той, которую он не уберег… Может поэтому она никогда не являлась к нему ни во снах, ни в видениях… И лишь иногда, идя по коридорам своего дворца, Эардарлиру казалось, что он слышал знакомый шелест платья… но то была лишь тень воспоминания…
Многих самых близких уже не было рядом, и даже обещание бесконечной жизни не остановило их.
Повелитель знал, что Черная Тень появлялась там, где сама основа Жизни начинала истончаться и уходить. Но он никогда бы не подумал, что это произойдет с ним и с его народом… Жизнь для вейар была непосредственно связана с древней эльфийской магией. Сам мир вейар был соткан из нее, сплетенной в единую великую Песнь Леса, пульсирующую подобно человеческому сердцу.
Повелитель лишь на миг прикрыл глаза, взывая к древней Песне, но следов пробудившейся на миг магии он так больше и не почувствовал, как будто все это был лишь призрачный мираж.
Неужели это связано со льдом, который сковал все его существо, сердце и душу? С его неспособностью чувствовать? И поэтому его сила Хранителя больше не отзывалась ему, и Песнь Леса умолкла…
Эардарлир презрительно усмехнулся.
Определенно он чувствовал: гнев, ярость, горечь и глубокую древнюю печаль, терзавшую его душу…
Возможно, все же чужеземка была права, когда сказала, что он не способен чувствовать… Лицо Повелителя оставалось спокойным, а взгляд твёрдым, но опустошенным.
Он вспомнил фигуру это маленькой стойкой женщины, которая после его грубых слов пыталась обжечь его холодом взгляда, но не проронила ни слезы.
Отправленные ему вдогонку птицы принесли дурные вести: маг вместе с чужеземкой покинули дворец и отправились в направлении северной границы Нэрэльдалот, нарушив его приказ! Однако, следующие строки сообщения о том, что вместе с ними отправился Синдар, и именно он убедил стражу, что Повелитель вверил смертную женщину в его руки, меняло дело. Синдар мог быть упрямым и своенравным, однако более верного и бесстрашного друга и соратника нужно было еще поискать. И если он нарушил личный приказ Повелителя, на то должны были быть действительно веские причины, о которых владыка непременно спросит с него, но сначала даст тому возможность говорить.
Царственный вейар был молчалив, но в его глазах играло пламя, опасное и уничтожающее.
Если смертная женщина причастна к этому нападению, она непременно заплатит за это.
Погруженный в тяжелые думы, Повелитель не заметил, как лесная чащоба вдруг расступилась перед ним, и он выехал на вершину высокой скалы, от которой спускалась незаметная узкая каменистая тропа, резко уводившая в сторону от пропасти. Со скалы обрушивался грохочущим гулом большой хрустальный водопад, скрывая секретную тропу и проход к царству вейар.
Повелитель кинул острый взгляд в сторону скрытого за водопадом каменного моста, пересекавшего Веренею, и выходившего на широкую каменную площадь перед прекрасным дворцом и эльфийскими домами, и с его губ тут же сорвался громкий резкий вздох, а кристально-голубые глаза распахнулись в полном потрясении и изумлении. Эльфийский владыка замер, сидя в седле.
Еще до наступления предыдущей ночи и столкновения с многочисленным отрядом скъядов, два дымчатых сокола с северного поста, покружившись в небе, сели на руки двух воинов вейар. К когтистым лапам каждой птицы тонким серебристым шнурком была привязана скрученная в трубочку записка. Воин с почтением поднес сообщение своего королю.
«Мой светлый Повелитель, в эти черные дни, я счастлив принести вам радостную весть. Все наши раненые братья, еще несколько часов назад находившиеся на пороге Предела Веев, живы и здоровы». — Повелитель сильнее сжал записку, вглядываясь в нее своими красивыми ледяными глазами, — «Долгур вместе со смертной женщиной, которую вы отправили нам на помощь, смогли исцелить раненых с помощью незнакомых мне огненных цветов. Завтра, мой Повелитель…»
Эардарлир не дочитал, зацепившись взглядом за упоминание об огненных цветах. Он вспомнил, как отшвырнул маленькие цветы на пол, когда получил вести о нападении на вейар.
Но каким образом цветы и смертная оказались связаны? Вероятно, именно это стало причиной того, что Синдар позволил им уехать… Его другу было известно то, что Повелителю только предстояло узнать. И почему-то в глубине души владыке очень не хотелось слышать ожидавшие его новости.
— Повелитель, — это был голос Рейнира, который осторожно приблизился к правителю, увидев его резкую остановку, — Что-то случилось?
Снежноволосый вейар удивлённо взглянул на своего эльфа и тут же пустил коня в галоп. Остальные воины последовали за Повелителем. Лицо владыки выражало крайнюю степень изумления, когда, миновав тропу под водопадом, его острые голубые глаза впились в небольшой отряд лесных воинов в темно-зеленых плащах, окружённых радостными счастливыми лицами встречавших их вейар.
Острый эльфийский взор Повелителя тут же выхватил среди путников невысокую женскую фигуру, робко стоявшую подле одного из коней, а рядом с ней знакомую фигуру Духа и недалеко Синдара, безмолвным стражем возвышавшегося за спиной чужеземки. Его зеленые глаза на миг встретились со взглядом Повелителя, и высокий вейар едва кивнул.
Гордо восседая верхом на коне в серебристых доспехах и плаще, Повелитель едва ли тронул поводья, когда конь сам скорее почувствовал желание своего господина. В один миг он преодолел мост между пропастью и оказался на другой стороне скалы, уверенно въезжая по каменным плитам навстречу собравшимся вейарам, радостно встречавшим своего короля.
— Да здравствует Повелитель! — вейары ликовали и торжественно приветствовали своего владыку.
Эльфийский правитель с белоснежными волосами и серебряным обручем на лбу не спешно приблизился к склонившимся при его приближении лесным стражам, внимательно вглядываясь в каждое лицо. Его глаза выражали крайнюю степень изумления, словно отказываясь верить в происходящее. В чем он твердо был уверен еще день назад — воины в отряде, охранявшие северные границы, были мертвы или очень близки к Пределу Веев.
Но несмотря на радостную весть от Гэлендола, только сейчас, видя их всех живыми, Повелитель смог поверить, что чудо действительно произошло.
Позади них, словно прячась от лишних взглядов стояла она. Женщина из другого мира. Анна. Он заметил, что взгляд ее серых глаз был уставшим. Она осторожно гладила коня, словно намеренно скрывая своё лицо от него. Усталость была заметна во всем её теле.
— Повелитель! — громко приветствовал его старик в коричневом плаще и капюшоне, выходя навстречу правителю Эардарлиру. — Цветы источника Элес Ндарлим во истину творят чудеса!
Глаза Повелителя испепеляли. Если бы не вид спасенных вейар перед ним, он бы с особым удовольствием спросил со старика, даже несмотря на то, что это был Дух. Однако, он не задержался долго на старике и снова перевел пристальный взгляд на женщину позади него.
— Ты потащил ее с собой, — опасно проговорил Повелитель, сверкая глазами, — Ты знаешь, что там опасно… — и снова его ледяной взгляд невольно зацепился за хрупкую фигуру Анны. Он заметил, что молодая женщина намеренно избегала его взгляда и молчаливо смотрела в сторону. Вейары поблизости наблюдали.
Долгур устало вздохнул, нахмурив седые брови, но не успел ничего сказать.
— Мой Повелитель, — раздался вдруг мелодичный мужской голос, и вперед вышел статный и легкий Мэлидор. Он глубоко поклонился эльфийскому владыке, возвышавшемуся на коне, — Мы живы благодаря Духу и госпоже Анне…
Анна глубоко смутилась, вся эта картина и излишнее к ней внимание начинали ее скорее тяготить. Вместо радости, в глазах Повелителя сверкали лишь гнев и недовольство. И даже объяснение Мэлидора не сильно изменило настроение Повелителя, пристальные взгляды которого она пыталась избегать как можно дольше.
И тем не менее, несмотря на его недовольство и ледяной фасад, вид эльфийского короля вызывал у Анны искренний восторг. Та мощь и превосходство, с которыми он восседал на своём коне, заставляли забыть обо всём происходящем в мире. Он был правитель — сильный, неистовый и яростный в своём облике. Истинный король вейар.
Однако стратегия незаметности со стороны Анны, очевидно, не сработала, и дальнейшее молчание не имело никакого смысла. Анне вдруг стало даже смешно, как она, привыкшая к переговорам с владельцами и директорами международных компаний — сильными и успешными мужчинами ее мира, почувствовала лёгкий ужас при мысли разговора с могущественным вейаром. С этим странным красивым, но очень опасным существом.
— Повелитель, — ее голос на удивление прозвучал мягко, и вейар странно замер, глядя в ее уставшие серые глаза, — я прошу простить меня… Когда вы обронили в зале те огненные цветы, я случайно узнала, что они могут заживлять раны… — Вейар неподвижно смотрел на Анну прозрачными голубыми глазами.
Его взгляд проникал насквозь и посылал мурашки по спине. А вокруг стояли многочисленные вейары и наблюдали.
— Когда я это выяснила, я хотела сразу сказать вам об этом, но к тому моменту вы уже уехали. Однако, я успела сказать Долгуру, и благодаря Синдару мы смогли помочь вовремя.
Краем глаз Анна заметила, как старый маг взглядом пытался остановить ее, но махнул рукой и слегка покачал головой, когда понял, что опоздал.
Анна вдруг увидела, как Повелитель едва приоткрыл свой рот, а его непроницаемое лицо потеряло маску, и теперь выражало волнение, плескавшееся на дне прозрачно-голубых глаз.
Собственно, они были последним, что Анна увидела в тот день.
Взгляд Повелителя вдруг стал ледяным, и он тут же отвернулся прочь, невидимым жестом подзывая к себе Рейнира. Командир вейар без промедления приблизился к Повелителю, но Анна не понимала, что было не так.
Не обращая более на нее внимания, Повелитель удалился на коне по направлению к конюшням, а на его месте путь Анне преградил высокий эльф с темно-каштановыми волосами и темно-синими глазами.
— Госпожа, — вейар едва поклонился ей, — Вы должны немедленно вернуться в ваши покои и оставаться в них. — Анну тут же окатило холодом и несколько напугало, что Рейнир, обычно обращавшийся к ней по имени, вдруг назвал ее госпожой.
— Рейнир, мы голодны, — почти возмущенно вмешался старый маг, — Дай хотя бы подкрепиться!
— Это приказ Повелителя, — чётко проговорил эльф, и Анне ничего не оставалось, как повиноваться. Тут же возникшая стража из двух высоких вейар окружила Анну с двух сторон, не откладывая выполнения приказа. Удаляясь в свои покои, Анна лишь поймала взволнованный взгляд Мэлидора и холодный и пристальный — Синдара.
Долгур глядел вслед Повелителю, печально качая головой.
* * *
Когда Синдар вошёл в залу, Повелитель стоял у окна в длинных тёмных мерцающих одеждах. В его руке был кубок с вином.
— Мой Повелитель, — тут же произнёс Синдар и склонил голову, прикладывая ладонь к груди, — Я должен сообщить вам нечто важное.
Повелитель медленно чуть повернул голову к своему другу и сверкнул взглядом в ожидании.
— Пришел рассказать мне, зачем нарушил мой приказ? — вкрадчивый голос правителя вызвал бы ужас у любого смертного.
Уголки глаз высокого царственного вейара опасно сощурились. Однако на лице Синдара не дрогнул ни единый мускул. Лишь в глазах отражалось странное терзание. Он и сам не понимал, что с ним происходило. Он знал, что выполнял свой долг перед своим правителем, как и любой другой воин, и даже больше — как друг Повелителя. И тем не менее то, что он собирался поведать терзало его всё больше, но он не мог молчать.
Он начал без промедления, глядя прямо в ледяные глаза Повелителя:
— Тем вечером, когда вы отправили меня проследить за чужеземной, я скрыл от вас одну деталь.
Повелитель не подал вида, но внутри вдруг испытал странное волнение. Он молча продолжал смотреть на Синдара:
— Я сказал вам, что чужеземка плакала в саду после разговора с вами, и это было истинной правдой. Но я скрыл от вас, что после она поднималась к источнику Элес Ндарлим…
Повелитель резко обернулся всем корпусом, ошеломленно глядя на вейара. Его руки с перстнями на длинных пальцах сами собой сжались в кулаки. — … И искупалась в нём…
Когда Синдар закончил, ему показалось, что его внутренности скрутило. Вместо облегчения он испытывал презрение и отвращение к самому себе.
Почему? Почему судьба этой женщины так волновала его? Ответ не заставил себя долго ждать, когда он столкнулся с обжигающе ледяным взглядом голубых глаз:
— И именно на этом источнике на следующее утро появились те цветы, — Синдар чуть вздрогнул, в голосе Повелителя звучал смертельный приговор и омерзение, как будто он только что узнал, что его священный источник был осквернён самым непотребным образом.
Теперь всё складывалось ясно. Неожиданное нападение, внезапное появление цветов, чудесное спасение вейар. Как умело ей всё это удалось подстроить. Что было бы, если бы в тот вечер, он не отправил никого проследить за ней. Ярость снова поднималась из самого его нутра.
Шпионка…
Думала, что сможет долго претворяться.
"Что Он пообещал тебе, что ты так легко согласилась помочь ему?"
Эардарлир вдруг вспомнил её уставший бесхитростный взгляд серых глаз, и на миг вздрогнул. В нём совершенно не читалось злого умысла, ничего из тёмных намерений. Повелитель раздражённо отвернулся к окну.
Увы, некоторые существа умеют прятать истинные лица. Но на этот раз он не оставит это так просто.
О, он отплатит ей тем же, и его королевская награда обойдётся ей очень дорого…
Однако же, стоило избавиться от назойливого Духа, постоянно зримо и незримо встававшего на её защиту. Кстати, о нем, старик уже давно за этот день рвался поговорить с Повелителем, но Эардарлир не спешил. Теперь он знал, как ему стоило поступить.
Могущественный вейар коварно сощурил ледяные глаза, но вдруг заметил странное состояние друга и пристально взглянул на него:
— Синдар, — его голос звучал мягко, но опасно, — думаешь, если нарушил мой приказ, я позволю тебе уплыть к Веям, как ты того желаешь уже целую вечность… — Лицо Синдара на мгновение скривилось от боли и тут же замерло, лишь зелёные глаза ярко сверкали в ответ, — Это не та награда, которой ты достоин, — уже спокойно улыбнулся Повелитель.
Его друг мгновение смотрел на него, а затем тихо усмехнулся:
— Определённо, мой Повелитель, вы великодушны, — и однако же, волнение поселившееся в грудной клетке, взволнованной птицей билось в груди.
Он беспокоился о смертной женщине и чувствовал, что совершил серьёзную ошибку. Возможно, ему стоило переговорить с начала с Долгуром, а не сообщать Повелителю о виденном. Но было уже поздно, однако он всё же решил попытаться:
— Мой Повелитель, — эльфийский владыка пристально посмотрел на него, — Возможно, чужеземка действительно не причастна к нападению, и это лишь совпадение. Я наблюдал за ней, именно поэтому я нарушил ваш приказ и позволил ей уйти за пределы дворца. Если бы она была на стороне врага, она бы проявила себя, но она лишь помогла вернуть наших воинов к жизни… — Синдар на миг замолчал, — Она очень сильно переживала… странно, такое ощущение, что она никогда раньше не видела ран… — он не знал, зачем это добавил вслух.
Повелитель едва поднял ладонь, заставляя тем самым замолчать. В его ледяных глазах плескался хищный азарт:
— Не переживай о том, Синдар. Не тебе ли знать, что зло многолико. С ней будет покончено. — Повелитель сделал знак, и Синдар понял, что должен уйти, но ноги отказывались шевелиться и стояли, как вкопанные. Он не мог позволить Повелителю убить эту женщину.
Синдар резко обернулся:
— Мой Повелитель, если вы позволите, прошу своей наградой, стать карающей рукой для чужеземки.
Повелитель замер и некоторое время ничего не говорил. Через мгновение он поднял на него глаза:
— Иди.
Невидящим взглядом Повелитель смотрел перед собой, когда двери за Синдаром бесшумно закрылись.
"Дух, кого ты привёл в наш мир. Ты тоже заодно с ней? Но почему?"
Впервые Эардарлир не знал ответа. И эти мысли безумно терзали его.
Почему Дух, который всегда покровительствовал его землям, вдруг стал действовать против него? Определённо он знал гораздо больше самого Повелителя, но он не мог не видеть истинной сути чужеземки.
Эардарлир снова вспомнил её открытый взгляд и то, как она рассказывала ему о цветах.
"Значит, ты случайно узнала, что они исцеляют, когда подобрала брошенные мной цветы…"
Предательница…
Лицо Повелителя стало мрачным, а взгляд потемнел. Ей оставалось не так уж и долго.