Путь назад Анне показался гораздо быстрее. Может, потому что несколько раз за всю дорогу она теряла сознание от усталости и переживаний, свалившихся на нее в эту ночь, удерживаемая в седле лишь сильными и надежными руками Синдара. По правде говоря, находясь в том полуобморочном и безумном состоянии, на грани транса, Анне было уже все равно, догонят ли их твари, свалится ли она с лошади, или просто заснет и никогда не проснется. Все было лучше, чем еще раз сталкиваться с безжалостным ледяным вейаром.
А может, клинок, занесенный над ней грозным Повелителем эльфов, все-таки сделал свое дело, и все эти картины были лишь образами, которые пока еще оставались в памяти ее души?
После первого приступа слабости Анна еле держалась на ногах, потому Синдар осторожно подхватил ее на руки и усадил на коня. Вейару показалось, что за ночь чужеземка стала как будто тоньше и прозрачнее. Ее лицо было бледным, а серые глаза на обычно приветливом лице лихорадочно блестели и казались огромными. А еще он чувствовал ее отчуждение и неприятие, словно бы она огородилась невидимой стеной и никого не хотела к себе подпускать.
Синдару самому было мерзко от произошедшего. Возможно, этого можно было бы избежать, расскажи он обо всем сначала Духу, но будучи верным другом и соратником Повелителю, он поступил согласно своему долгу. И, тем не менее, он чувствовал свою огромную вину за произошедшее с ней.
И еще зеленоглазый вейар все яснее понимал, что она была откуда-то издалека, но никак не из южных земель… Слишком хороша была легенда, чтобы быть правдой. И все же, по тому, как она реагировала на тварей, на раны воинов, которые ранее увидела на телах его сородичей, Синдару все яснее становилось, что эта женщина из совершенно незнакомого ему края.
Помимо всего прочего, он был уверен: после битвы чужеземка прекрасно осознала, что ее везли с собой в качестве приманки.
Замысел был опасен, но Повелитель рассчитывал таким образом вывести ее на чистую воду.
Синдар стиснул зубы. К счастью, Анна не пострадала физически, сам же Повелитель вовремя раскроил череп скъяду, решившему взять свою добычу. Однако же, ее состояние вызывало у эльфа тревогу. То, как ее скрутило у дерева и рвало без перерыва, испугало эльфа не меньше.
Воины вейары рядом лишь молчаливо наблюдали, сидя верхом в ожидании, когда все пройдет. Они выполняли приказ Повелителя охранять чужеземку.
После того, как Синдар помог Анне снова оказаться верхом на коне, он сильнее пришпорил скакуна, стремясь догнать основной отряд, но по тому, как напряглось все тело женщины, понял, что ей было плохо, и заставил коня ехать медленнее. Так они брели какое-то время в полной тишине и тьме.
Синдар чуть сильнее стиснул между поводьями хрупкое тело смертной женщины. Она не реагировала и иногда теряла сознание, но ни единого звука из ее рта не вырвалось.
Когда зеленоглазый эльф почувствовал приближение рассвета, то понял, что они существенно отстали. Синдар не хотел ее будить, он слышал ее спокойное размеренное дыхание. Ее фигура чуть-чуть клонилась вперед, и она как будто упрямо не позволяла себе опереться на его крепкую грудную клетку.
— Анна, — тихо позвал Синдар. Ему было странно называть ее по имени. Оно звучало чем-то очень теплым и далеким, что он пытался силой воли изгнать из своей памяти … — Мы должны догнать Повелителя.
Он услышал, как она тяжело вздохнула и лишь ясно кивнула головой.
В бархатной темноте ночи лошади неслись быстро. Анне только пару раз в жизни доводилось ездить галопом. И то, этот опыт был крайне неожиданным и очень опасным. Но здесь, если бы не состояние усталости и желания лечь и закрыть глаза, ей бы даже понравилась эта легкость и скорость, с какой летел неудержимый гнедой конь.
Они нагнали основной отряд уже совсем ясным утром. Всадники верхом на конях двигались не спеша, как будто предчувствуя скорый приезд домой.
Когда гнедой начал осторожно спускаться по крутой скалистой тропе, чуть наклонившись вперед, Анна в очередной раз открыла сонные глаза, и увидела знакомый дворец на другой стороне ущелья. Веренея шумела как никогда громко, и молодой женщине хотелось занырнуть в реку с головой.
Навстречу вернувшимся уже спешил рассерженный маг, укоризненно глядя вперед себя:
— Повелитель, ты совсем разум потерял?! — попытался воззвать к нему старик в длинных коричневых одеждах, спускаясь по каменным ступеням и гневно глядя на высокого вейара, резко соскочившего с коня. Бэллир, его белогривый статный жеребец был сам не свой. Он храпел, прядал ушами, а когда Повелитель сделал шаг прочь, громко заржал, резко отступая в сторону.
— Занимайся своими делами, маг, а я займусь своими, — не глядя на него, ледяным тоном ответил Повелитель и твердым шагом направился во дворец.
— Анна! — Долгур вдруг увидел совершенно изможденную фигуру молодой женщины. Синдар только успел опустить ее с коня на землю, но первый же шаг заставил ее голову слегка закружиться. Чужеземка слабой улыбкой приветствовала старика, пытаясь сказать хоть что-то в ответ. — Синдар! — Долгур резво схватил высокого вейара за руку, в глазах мага сверкал неподдельный гнев, и этот взгляд не обещал ничего хорошего, — Ну-ка, друг, расскажи-ка мне что случилось!
— Долгур, — Анна устало позвала мага, пытаясь еще сохранять силы, чтобы дойти до своей кровати, — пожалуйста, пусть меня проводят до комнаты, я…
— Госпожа Анна… — мягкий теплый голос рядом. В том разобранном состоянии, в котором Анна находилась, ей лишь запомнились красивые небесные глаза Мэлидора. Молодой вейар неожиданно возникший рядом вдруг легко подхватил ее на руки, — Все в порядке, вы в безопасности…
* * *
Королевские доспехи были сняты и унесены в оружейную. В тишине покоев Повелитель медленно, чуть покачиваясь, приблизился к зеркалу в полный рост, в котором отражался высокий царственный и прекрасный вейар в темных мерцающих одеждах.
Эардарлир медленно вытянул вперед правую руку и осторожно отвел незаметно разрезанную ткань рукава.
Под тканью на коже проступала черная гнилая рана, уходящая дальше под одежду.
Повелитель осторожно расстегнул ворот одежд и отвел бархатистую ткань в сторону, глядя как черная гниль тонкой змейкой уже распространилась на часть крепкой грудной клетки.
Г'нари … Ему не удалось увернуться. Всего одно касание…
Когда внезапно скъяд, рванувший в сторону чужеземки, пролаял чтобы ее убили, если не смогут взять живой, Эардарлир понял, что допустил серьезную ошибку… Только по его милости она оказалась в смертельной опасности, и он был обязан ее защитить…
И вот… ирония судьбы… один тонкий порез…
На лице Эардарлира проявилась ледяная улыбка.
Не сам ли он заслужил эту кару?
* * *
Ирнисс, как всегда отдавала распоряжения на королевской кухне. Нужно было приготовить еще много блюд — ужин был не за горами. Вейньяра пыталась не думать о том, что было на уме Повелителя, когда он увозил Анну с собой.
После того, как чужеземка вернулась с северной заставы вместе с Долгуром и спасенными вейарами, отношение к ней стало неоднозначным. Кто-то, как Повелитель, считали, что ее помощь была подозрительной, другие, как Мэлидор, искренне полагали, что Анна спасла их.
Но где была правда Ирнисс все еще сомневалась. И все же, молодая женщина была ей по душе. Очевидно, Повелитель подозревал ее в чем-то, иначе не закрыл бы ее в покоях. Однако на сердце Ирнисс стало по-настоящему тревожно, когда ранним утром эльфийский владыка с большим отрядом выдвинулся в путь, взяв с собой и Анну, и наказал ожидать его не раньше, чем через сутки.
И вот, наконец, они все вернулись, слава Веям, без приключений. Однако по опустошенному лицу Повелителя, по уставшей и измученной фигуре чужеземки, и мрачному и жесткому взгляду Рейнира и Синдара, сопровождавшего ее, древняя вейньяра поняла, что случилось что-то серьезное.
Она помешивала соус для блюда, когда внезапно услышала удаленный зов Повелителя:
— Ирнисс… — длинная пауза, — Мне понадобится твоя помощь…
Лопатка для помешивания внезапно выпала из рук, гулко ударившись о каменный пол, и древняя вейньяра замерла на месте.
Последний раз, когда Повелитель просил ее помощи, было сразу после решающей древней битвы, когда он вернулся с победой, но на его теле была оставлена черная рана…
— Туйлиндэ! — голос резкий, как взмах клинка. Выражение лица молодой вейньяры при взгляде в зеленые глаза Ирнисс мгновенно изменилось, — немедленно готовь отвар из сон-травы! Много. — Ирнисс чеканила каждое свое слово, подтверждая его взглядом.
— Да, Ирнисс! — на лице Туйлиндэ отразилось сильное волнение, но темноволосая вейньяра поспешила выполнять приказ.
Ирнисс нахмурилась, внутренне беря себя в руки. Ей предстояло приготовить отвар забытья, который понадобится Повелителю в его путешествие в Тень. Слезы на миг блеснули в зеленых глазах древней вейньяры, но она тут же отогнала эмоции прочь.
* * *
— Повелитель, — уставший голос мага раздался в королевских покоях, — у тебя не было причин подвергать свою жизнь опасности, — он печально покачал головой, глядя на могущественного вейара, неподвижно лежавшего на королевской кровати. На лбу снежноволосого эльфа проступили капли холодного пота, боль накатывала волнами, но быстро отступала и была еще терпима. Пока что…
Рана увеличивалась на глазах, разрастаясь в размерах.
Чтобы справиться с ней, Эардарлиру нужно было уйти за грань сна или воспользоваться силой Хранителя, но последней он не чувствовал.
Ирнисс стояла недалеко от кровати с бледным лицом и прятала сжатые в кулаки ладони за подолом эльфийского платья. Сон-трава не действовала, как и ее зелье забытья. Как будто это была вода, а не самое страшное зелье, которое может испить живое существо и никогда не проснуться. Только Повелитель уже пил его однажды, и оно провело его за грань мира. Сейчас же он лежал на кровати, не шевелясь, все еще бодрствуя несмотря на принятый отвар.
Что-то было совсем не так.
— Ирнисс, — Долгур мягко обратился к вейньяре, — Оставь нас наедине.
Древняя эльфийка лишь сверкнула на него глазами.
— Я должен переговорить с Повелителем.
Она молчаливо перевела взгляд на вейара, и тот лишь едва кивнул, сверкнув в ее сторону прозрачными ледяными глазами. В следующий миг его губы исказились от боли…
* * *
Проснулась Анна в глубокой ночи от странного шума. Ей показалось, что время от времени по коридору кто-то тревожно пробегал туда-сюда.
Проспав целый день, она чувствовала себя уже несравнимо лучше и бодрее, несмотря на ночное время. Молодая женщина поднялась с кровати и подошла к окну. Легкий ночной ветер тут же овеял лицо прохладой и ворвался в покои, принося свежий запах леса и реки.
В окружающем мире что-то незримо изменилось, и в воздухе витала тревога. Сонное сознание все еще не воспринимало картину целиком, пробуждаясь постепенно. И, однако же, в следующий миг она увидела множество воинов, бесшумными тенями сновавших с факелами по летящим мостам.
«Что могло произойти?» — Анна удивленно продолжила наблюдать из окна, но ответа не находила. Можно было бы спросить у Долгура, но вряд ли бы она смогла его найти в этот час. Других подходящих кандидатур для опроса, способных удовлетворить ее любопытство, на ум не приходило.
Анна снова обернулась вглубь темных покоев. Желудок громко и предательски заурчал. Ну, конечно, она же ничего в рот не взяла с момента возвращения. Она была настолько уставшей, что, когда Мэлидор опустил ее перед входом в ее покои, у нее лишь оставались силы дойти до кровати и провалиться в бесконечный сон. И вот, теперь желудок требовал свое и имел на это полное право.
Некоторое время Анна в раздумьях постояла на месте, а затем натянула на себя простое темно-синее платье и решила, что прогуляется до кухни и попросит у кого-то еды. Умывшись и приведя волосы в порядок, Анна направилась к дверям, когда снова услышала странный топот, пронесшийся мимо ее дверей.
— Что происходит…? — тихо и осторожно спросила она у самой себя. И первой мыслью ей тут же вспомнились те ночные твари из леса, которые так внезапно напали на них. А что, если все стражники ищут как раз такую тварь. Анне стало жутко и не по себе.
Она осторожно на носочках пробралась к двери и слегка приоткрыла ее. Эльфийские светильники в коридоре ярко горели, приглашая наружу и давая достаточно света. Анна вышла и огляделась по сторонам. Шум шагов ясно доносился со стороны коридора, который уводил в сторону приемной залы Повелителя.
Анна не знала, как ей поступить. С одной стороны, быть в неведении не очень хотелось, с другой — оказаться на виду у опасной зубастой твари хотелось еще меньше.
И, однако же, Анна осторожно прошла вперед по широкому коридору, решив, что в случае чего, она попытается убежать и запереться в собственных покоях. Выбор был сделан.
Ей было страшно. Она все сильнее слышала бег чьих-то ног и тени, отбрасываемые стремительно спешащими, к ее явному облегчению, эльфами в свете колеблющихся огней светильников. Фигуры вейар то появлялись, то стремительно исчезали, скрываясь в дальнем конце коридора.
Выглянув из-за угла, Анна заметила нескольких вейар, спешивших по широкому арочному проходу через длинную открытую веранду с травами в руках и кувшином с чем-то горячим.
Внезапно она застыла на месте от дикого утробного рыка боли, раздавшегося неожиданно из дальнего коридора, в котором исчезли спешившие эльфы. Мурашки пробежали по коже. Судя по звуку, ей показалось, как будто кого-то истязали, и силы этого существа были на исходе.
Миновав открытую веранду и свернув в незнакомый коридор, она увидела бледные лица величественного золотоволосого Дондолиона и напряженного Рейнира, освещенные огнями факелов. Оба вейара пристально смотрели в одном направлении, но ничего более не происходило. И снова раздался сильнейший стон боли.
Рядом с ними Анна заметила высокую фигуру Ирнисс. Вейньяра стояла с пустым остекленевшим взглядом в глазах, в которых напрочь отсутствовала вся жизнь. Чуть в стороне от хозяйки королевских кухонь возвышалась Аменрадэль в длинном зеленом платье рядом с кем-то из своих подруг.
Что-то происходило. Что-то очень нехорошее. И возможно, Анне просто стоило вернуться к себе, пока ее не заметили, но какая-то сила настойчиво толкала ее вперед.
Анна вышла из-за угла, и вейары тут же развернулись в ее сторону, пристально глядя на нее. Их взгляды были разными: от нечитаемого и тяжелого Ирнисс, взволнованного и печального у Рейнира до неприязненного и высокомерного у Аменрадель. Прекрасное лицо Дондолиона было непроницаемо, а в глазах замерло ожидание.
— Анна, — Рейнир обратился к ней первый. Его лицо выглядело измученным, и ей показалось, что в его глазах поселился глубинный страх.
С длинными каштановыми волосами и темно-синими глазами, командующий был немного ниже Повелителя ростом, но молодой женщине все равно приходилось смотреть на него снизу вверх. — Вам не нужно здесь находится.
— Что случилось? — чувство, что она, наоборот, нужна здесь становилось только сильнее, а упрямости при необходимости ей было не занимать.
— Рейнир прав, — отозвался высокий золотоволосый Дондолион, — возвращайтесь в покои и ожидайте.
«Чего ожидать?» — чуть не вырвалось из ее рта…
И снова ещё один стон боли и гробовая тишина. Только в этот момент до нее дошло, что они находились перед покоями Повелителя. И этот страшный стон принадлежал ему…
Огромные резные деревянные двери в покои эльфийского владыки внезапно раскрылись, и из них вышел Долгур со скорбным выражением на лице. Казалось, что его высокая старческая фигура поникла под огромной тяжестью внезапно навалившегося груза.
— Долгур! Что случилось? — Анна с беспокойством смотрела на него во всё глаза, отмечая, как осунулся маг.
Старец печально улыбнулся ей и перевёл взгляд на военачальников Эардарлира и Ирнисс.
— Огонь г'нари сжигает его, — он тяжело вздохнул и покачал головой.
Анна ничего не понимала, но по искажённым ужасом лицам эльфов чувствовала, что произошло что-то ужасное.
— Он ранен? — вдруг догадалась она.
Молодая женщина находилась в растерянности: когда Повелитель успел получить рану, ведь они только вернулись, и с ним все было в порядке? И даже если так, должен был быть какой-то способ ему помочь.
«Что еще за огонь г'нари?» — пронеслось в ее голове.
Анна начала лихорадочно думать, в то время, пока вейары пытались прийти в себя. Очевидно было одно: ему нужна была помощь, как и любому другому раненому существу. И пусть Анна после последней ночи не желала и близко находится рядом с ледяным вейаром, но тем не менее, она понимала, что только он сможет вернуть ее обратно домой, — одно это уже существенно перевешивало на чаше весов.
Что во всей этой ситуации она могла здесь сделать? Что можно было сделать для правителя эльфов?
Анна вдруг резко встрепенулась:
— Долгур, цветы у источника! Мы можем использовать их!
Но Дух печально помотал головой.
— Там больше нет цветов, Анна. Мы увезли с собой всё.
Снова яростный стон.
Анна пораженно смотрела на двери королевских покоев и не знала, что делать. Сердце почему-то громко билось в ее груди, звуча в ушах набатом.
— Вернитесь в покои, — жесткий голос Дондолиона откуда-то сбоку. Множество приближенных вейар, собравшихся поблизости… Их лица, как и глаза, полны ужаса.
Жестом он подозвал стража, указывая ему очевидно на нее.
Анна не шевелилась, продолжая лихорадочно смотреть на дверь.
— Пойдемте, — грозный голос над головой.
Анна автоматически повернулась, пристально глядя невидящим взглядом вдаль. Насмешливый голос в голове твердил, что здесь она была скорее бесполезна.
«Что еще ты можешь сделать? У тебя нет эльфийской магии, ты просто челов…ек…» — серые глаза Анны широко распахнулись, а изо рта раздался громкий выдох. Она застыла на месте от яркого осознания.
— Вам приказано следовать в покои, — голос стража более напряженный и недовольный.
Она еще раз неверяще выдохнула. Как вообще, о Боги, она могла забыть об этом!!! Где все это время были ее глаза! Дар ее прабабки, который неявно дал о себе знать еще в детстве, но в полной мере проявился во взрослом возрасте.
Некоторые назовут это магией, другие ведьмовством, третьи — шарлатанством, но факт оставался фактом, как его не назови, у Анны был дар через шепот и прикосновение убирать боль и лечить раны.
Однако она не особо об этом распространялась. Люди сами находили к ней дорогу. В мире современных успешных людей такое было скорее отклонением от нормы.
Хотя, что есть норма?
— Долгур! — Анна резко развернулась, когда маг почти скрылся в дверях покоев, — Прошу тебя, я хочу помочь! Позволь мне, пожалуйста! — голос раздался слишком громко, так что в коридоре наступила гробовая тишина.
Казалось, все вейары замерли, напряженно глядя на чужеземку. Маг удивленно разглядывал Анну, словно впервые изучая ее внимательным взглядом, но затем вдруг кивнул.
Не дожидаясь более и боясь, что кто-то из вейар может вмешаться и возразить, Анна решительно направилась к дверям, ведущим в королевские покои. От усталости и голода не осталось и следа… как и от злости на эльфийского владыку.
* * *
Величественные просторные покои были окутаны мягкой полутьмой, и лишь со стороны окна горели свечи на небольшом ветвистом подсвечнике.
Когда Анна остановилась на пороге его спальни, миновав переднюю приемную залу, в глаза ей бросилась фигура, неподвижно лежащая в полутьме на большой королевской кровати.
Казалось, Повелитель отдыхал, одетый в темные длинные королевские одежды или спал. Его лица не было видно, белоснежные волосы были рассыпаны по широким плечам и подушке под головой, а руки лежали вдоль тела, словно обездвиженные.
Лишь мучительное тяжелое дыхание говорило об обратном.
Анна обернулась в недоумении, и маг скорбно и печально объяснил:
— Я сделал все, что в моих силах… — тихо проговорил он.
Анне всё ещё было непонятно, что происходит. Она осторожно приблизилась к кровати Повелителя, подойдя еще ближе к роскошному королевскому ложу. Ей хорошо была видна одна сторона его напряженного лица в свете мягкого светильника.
Ледяной вейар вдруг резко метнул голову в сторону Анны, и она увидела то, что скрывалось с другой стороны — от виска шла зияющая рана и вся его правая сторона лица была словно выедена гнилью и уходила под подбородок к шее, скрываясь под одеждой и проявляясь на руке в виде глубокой зияющей раны.
Анна в ужасе отпрянула, пытаясь сдержать невольный крик. Он смотрел на нее здоровым глазом и силился совладать с чёрным огнём, пытаясь сдержать очередной рык.
Молодая женщина обернулась к Долгуру:
— Но он не был ранен!
Старый маг лишь покачал головой.
— Был… очень давно. Во время решающей битвы почти три тысячи лет назад враг серьезно ранил его, но тогда рану удалось исцелить. Теперь она снова вернулась, когда г'нари подстерегла его. А вместе с ней вернулись и смертельные терзания.
Анна снова обернулась к Повелителю, в нерешительности замерев на месте. Ужасающий контраст бросался ей в глаза. С одной стороны идеально прекрасные черты мужественного лица, белоснежные шёлковые волосы, обрамлявшие его высокий лоб, красивый разрез глаз, густые чёрные брови, тонкий нос и чувственно очерченные губы, с другой — чёрная бездна, разъевшая мышцы лица до костей и изуродовавшая глаз, выглядевший теперь странно белесым, как у тех Теней из леса.
Рана уходила вниз по шее и скрывалась за шелковой тканью королевских одеяний.
Рукав одежд на одной руке был завернут, и под ним была заметна рана. Чёрная.
— Вон! — яростно прошипел Повелитель, когда с натянутым спокойствием открыл здоровый глаз, почувствовав постороннее присутствие. — Дух, я вышвырну тебя из моего дворца. Ноги твоей здесь не будет! — прерывисто продолжил он.
— Успеется, Повелитель, — подтвердил Долгур.
Царственный вейар вдруг остановился здоровым глазом на чужеземке, и на его лице отразилось всё презрение и неприязнь к человеческому роду.
Анна отпрянула, ей захотелось убежать. В самом деле, она уже достаточно натерпелась от него. Все его подозрения, непомерная гордыня, обвинения и оскорбления только усиливали желание поступить так, как он и приказал. И полуразвернувшись, она уже готова была сделать шаг прочь, когда вдруг остановилась.
А не была ли она такой же раненой в далеком-далеком прошлом? Она безумно искала помощи, но не могла ее найти. И, кажется, самое страшное в нем она уже увидела. И ей больше не хотелось бежать. Ее душа когда-то давно была похожа на его изуродованную сторону лица. То была ее глубокая боль. А он? Разве не поступал он также из собственной терзавшей его душу боли?
Анна обернулась, печально посмотрела на него и вдруг осторожно сделала шаг в его сторону. Ей показалось, что в темноте его темные брови нахмурились, а здоровый прозрачный ледяной глаз опасно сверкнул.
— Я знаю, вы меня презираете, и у вас есть на это право… Но позвольте мне помочь вам. — Она попыталась сказать это как можно мягче и спокойнее, словно спрашивая его разрешение, и осторожно сделала еще один маленький шаг вперед, приближаясь к нему. С раненым и испытывающим боль спорить было не нужно.
Выражение лица Повелителя было нечитаемым, но его взгляд — ледяным и уничтожающим. И в то же время он силился не закричать при ней.
— Уходи, — прошептал он на грани болевого порога. Его темные брови мучительно нахмурились, а меж бровями сильнее пролегла глубокая морщина.
Было очевидно, что его боли были ужасны, но он не показывал свою слабость. Машинально сняв любимое сапфировое кольцо с пальца, Анна оставила его на широком низком деревянном подоконнике. Она тихо обошла массивную кровать с темной стороны и присела рядом с Повелителем, осторожно накрыв своими руками ладонь его раненой руки.
Маг не мешал, пристально наблюдая за действиями женщины.
В своих снах прабабка учила Анну пользоваться живой энергией природы, из которой соткан весь видимый мир. Она всегда говорила, что природа мудрее и знает, как лечить, надо только довериться ее потоку.
Вейар резко повернул голову в сторону женщины, как хищник, готовый разодрать ее в клочья. Но Анна этого не видела. Она лишь закрыла глаза, оставляя свое внимание на прикосновении к его холодной ладони, и в этот момент почувствовала, как тепло хлынуло из нее потоком в его тело.
Эардарлир был в агонии. Чтобы исцелить рану ему нужно было уйти за грань сна, но дикая жгучая боль не давала этого сделать. Отвар Ирнисс не подействовал, как и магия Хранителя не отозвалась, и ему оставалось только мучиться и удерживать сознание в теле, пока черный огонь не испепелил бы его заживо.
Когда смертная посмела прикоснуться к его руке, он думал, что разорвет ее на части. Очередная волна боли была совсем рядом.
Эардарлир стиснул зубы, чувствуя приближение обжигающей изводящей пытки на грани сознания.
Изуродованное тело сестры, изрубленное косыми мечами, лежало у его ног, а она продолжала укоряющее смотреть на него своими невозможными синими глазами. И стоило ему на миг вырваться из жуткого видения прошлого, затуманенным ядом взором он видел лишь тени, неистово танцующие в ставшем невыносимом свете светильников.
А затем снова боль. Сильная. Обжигающая. Ломающая волю.
И снова тело сестры, безвольно лежащее перед ним на разгоряченной и окропленной её же кровью земле.
Ему хотелось раненым зверем выть от безумия в голос и рвать на себе кожу когтями. Часть лица горела, поглощённая непрекращающимся все пожирающим черным пламенем. Оно было везде и выхода из него не было.
Он проигрывал эту битву Тени. Она получит его душу.
Повелитель чуть приподнял голову, глядя здоровым глазом на ту, что посмела прикоснуться к нему без позволения.
Разве ей не было страшно? Он выглядел ужасающе.
Дикий стон боли уже подбирался, чтобы быть освобожденным.
Царственный вейар попытался сделать вдох через сомкнутые в хищном оскале зубы, и вдруг… мутными глазами увидел мягкое золотистое свечение, исходившее от рук чужеземки.
Он замер, его глаза зачарованно застыли на золотистом свете, умиротворяющей прохладой струившемся из её рук. Он проникал в его тело, расходясь освобождающей волной вверх по ране.
Повелитель все еще ждал боли… Но внезапно почувствовал облегчение, словно кто-то разжал сильнейшие тиски и освободил из огня его тело.
Снежноволосый вейар судорожно и резко выдохнул, опустив голову на подушку, и закрыл глаза, делая очередной вдох сквозь сжатые зубы.
Приступа огненной боли, которая скоро превратится в вечность, не было… Было лишь ощущение мягкого потока, медленно обволакивавшего его тело.
Эардарлир мучительно нахмурился, и с усилием снова распахнул глаза, вглядываясь в смертную.
Что она такое? Ему ведь только показался свет, идущий от её ладоней?
Вейар снова недоверчиво приподнял тяжелую голову в мягкой полутьме покоев, но свет никуда не исчез.
Вся раненая рука была наполнена им…
Женщина сидела неподвижно с закрытыми глазами рядом с ним. Ее длинные русые высветленные волосы лежали, рассыпанные по плечам. Простое темно-синее платье вырисовывало мягкую женственную фигуру.
Она держала в своих маленьких ладонях его руку, и он заметил, как её губы иногда бесшумно шевелились.
Зрение начало проясняться, и призрачные видения отступили прочь, беснуясь от невозможности вцепиться в него и разодрать его душу на части.
Тень не получит древнюю душу Хранителя Нэрэльдалот, которую так неистово жаждала поглотить.
Эардарлир медленно опустил тяжелую голову на подушку и закрыл глаза, открываясь навстречу свету, исходившему от смертной.
Боль уходила, безвозвратно покидая его тело, а вместо неё он чувствовал мягкое тепло, как будто кто-то заботливо укрыл его невесомой, но совершенно непроницаемой для тьмы пеленой нежности и ласки — столь давно забытых и запретных для него чувств…
И могущественный вейар охотно сдался этим ощущениям, как истерзанный и ослабленный путник, сожжённый диким огнём пустыни, вдруг обнаруживший живительный источник и из последних сил нырнувший в хрустальную воду оазиса…
Анна услышала странный вдох облегчения. Когда она почувствовала, что поток ослаб, она открыла глаза и посмотрела на рану, и не смогла поверить. Раны на руке не было, она затянулась, а место, на котором она находилась, слабо светилось золотистым светом.
Такого эффекта в ее обычном мире она не видела, но ведь мир вейар был совсем другой, и магия в нем имела непосредственное место.
Долгур с удивлением и явным облегчением смотрел на происходящее.
Анна перевела взгляд на Повелителя и заметила, что его здоровая часть лица в абсолютном неверии взирает на место раны на руке. Его рот был потрясенно приоткрыт. В глазах плескалось неверие, изумление и ошеломление!
Ещё Анне стало ясно, что растерзанная чёрным огнём г'нари сторона лица медленно восстанавливалась.
В тишине она рассматривала его красивое лицо.
— Я могу… — она не успела договорить свой вопрос, но вейар опередил ее, бесстрастно прикрыв здоровый глаз, и глубоко выдохнул, сдаваясь ей на милость.
Молодая женщина придвинулась чуть ближе и осторожно приложила ладонь к виску эльфа. Так близко к эльфийскому правителю Анна ещё никогда не была.
Она тут же почувствовала, как поток энергии, словно вода из крана хлынул через ее руки. Она не знала, сколько прошло времени, но когда снова открыла глаза, то почти в голос выдохнула от удивления, столкнувшись практически нос к носу с его острыми кристально-голубыми глазами, буквально впившимися в ее лицо.
Лицо Повелителя было идеальным, без малейшего напоминания о ране давно минувших дней.
Вейар спокойно лежал на приподнятой подушке и жёстким оценивающим взглядом едва прищуренных прозрачных голубых глаз, в ночном сумраке казавшихся серыми, рассматривал Анну в упор.
Женщина невольно отдернула руку, все еще прикасавшуюся к его лицу и, медленно попятилась прочь, отстраняясь и убираясь подальше с его кровати и с его территории.
Его взгляд проникал насквозь, он был похожим на выжидающего свою добычу зверя.
В тот момент о его благодарности Анна даже и не думала. Ей лишь хотелось оказаться от него как можно дальше.
— Я… пойду, — неловко пробормотала Анна, не зная, как исчезнуть за мгновение. Если бы прабабка обучила ее и этому навыку, ее радости не было бы предела.
И опять, почему он вызывал у нее такое сильное внутреннее волнение? Не в ее ли обязанности входили практически ежедневные встречи и переговоры с первыми лицами компаний?
Анна не понимала, что с ней происходило, но оказываясь рядом с его могущественной фигурой, она чувствовала себя маленькой и неуверенной, что вызывало внутреннее раздражение.
После исцеления Анна чувствовала странное опустошение внутри, как будто ее тело стало невесомым. И когда она резко поднялась с его кровати и попыталась сделать шаг, мир вокруг стремительно поплыл навстречу звенящими кругами.
— Анна! — голос Духа испуганный и странно удалённый.
— Я держу ее… — сверху раздался знакомый ледяной и властный голос. Правда, льда в нём уже не было. И Анна почувствовала, как плавное течение уносит ее сознание в недосягаемую даль.
* * *
Когда двери королевских покоев внезапно распахнулись, открывая взору собравшихся вейар высокую и крепкую фигуру Повелителя с чужеземкой, лежавшей без сознания на его руках, лица вейар вытянулись от удивления и потрясения, лишь твердый взгляд Дондолиона выражал уверенность и внутреннюю радость.
Ни Рейнир, ни Ирнисс, ни другие ожидавшие вестей, старались не думать о самом плохом, когда мучительные стоны Повелителя внезапно стихли и наступила долгая тревожная тишина. Ирнисс только сильнее сжала руки в кулаки, стоя неподвижно и глядя невидящим взглядом на знакомые ей уже целую вечность двери, в которые она заходила столь бесчисленное количество раз, чтобы донести до правителя новости и получить распоряжения.
И, вот, он возвышался перед ними такой же величественный и неприступный, сверкая прозрачными голубыми глазами. Длинные белоснежные волосы, лежали на плечах угольно-черных одежд.
— Повелитель! — все вейары, как один, склонились перед своим правителем.
— Рейнир, есть срочные донесения с северных постов? — выдержанно и спокойно произнес грозный вейар, вглядываясь в темно-синие глаза своего командира, как будто ничего не случилось.
— Нет, мой Повелитель, — изумленно произнес темноволосый эльф, и перевел удивленный взгляд на спящую чужеземку. Ее лицо было бледным и уставшим.
Повелитель молча прошел вперед, скрывая смертную от взгляда вейар, и чуть обернулся:
— Ирнисс, подожди меня…
Древняя вейньяра кивнула, глядя вслед эльфийскому владыке, удалившемуся вместе с Долгуром.