Глядя в бархатную темноту ночи, Эардарлир печально закрыл глаза. Перед его взглядом снова, как и бесчисленное множество раз до этого, ожила скорбная картина: он видел изрубленное тело своей горячо любимой сестры, укрытое тяжёлым королевским плащом.
Ей едва ли исполнилось полторы тысячи лет, совсем юная и прекрасная…
Почему он не сумел уберечь её?
Вейар с серебряным венцом на голове напряжённо и печально нахмурил брови и сильнее сомкнул глаза.
С чего всё это началось…
Ему было около тысячи семисот лет, когда он впервые заметил её. Вейньяра, потрясающей красоты с тёмными глазами лани и длинными пушистыми ресницами, а волосы её были черны и густы, как бархатная ночь.
Миэринэ…
Её имя музыкой звучало на его губах. Мысли о ней будоражили кровь, когда он засыпал, и волновали его — когда просыпался.
Эардарлир был уверен, что именно Миэринэ была предназначена ему Веями. Только к ней он испытывал сильное влечение, но знаков, подтверждающих его желания не было. Однако, молодого принца это нисколько не волновало. Он был уверен, что рано или поздно Веи явят своё расположение их паре, и он, наконец, предложит ей стать его женой и будущей владычицей Нэрэльдалот.
Ни что не могло переубедить молодого вейара в обратном.
Миэринэ была близкой подругой Аманиэль и Аменрадэль. Серебристый переливчатый смех трёх прекрасных дев заставлял расцветать всё королевство. Но, конечно, юная королевна Аманиэль, была подобна самой яркой звезде в ночном небе или ослепительной заре по утру.
К великой радости Эардарлира, предназначенным Аманиэль оказался его самый близкий и верный друг — Синдар, вейар из благородного древнего рода. Была лишь одна беспредельная печаль: новость эта открылась, когда король Эрридар погиб в битве с Тьмой, и Эардарлиру пришлось занять его место во главе войска.
Молодой принц, с одной стороны, был рад за своего друга и нежно любимую сестру, но как будущий король был вынужден отложить столь радостную церемонию обручения до момента, когда война с Тьмой будет завершена. И его верный друг был абсолютно согласен, полностью уверенный в том, что его любимая и прекрасная Аманиэль дождётся его в полной безопасности дворца.
Как и её венценосный старший брат, Синдар верил, что пока Тьма не была окончательно побеждена, ни о каком празднестве не могло быть и речи.
Однако, там, где логика и стратегия дают чёткое видение острому мужскому взгляду, девичье сердце, охваченное горячей влюбленностью и желанием быть рядом с любимым, совершает далёкий от здравого смысла поступок.
Миэринэ сильно тосковала по Эардарлиру. Она была беззаветно влюблена в молодого принца и будущего повелителя Нэрэльдалот. Его белоснежные волосы, похожие на ледяной шёлк, каждый раз привлекали её взгляд, а его кристально-прозрачные голубые глаза из-под густых чёрных бровей вразлет посылали волны жара по всему её телу. Прекрасная вейньяра тянулась к нему всем сердцем и душой, но, в отличие от её близкой и любимой сердцем юной Аманиэль, Веи не давали ей никакого знака о том, что молодой принц был предназначен для неё.
И от того, находясь наедине с собой, её сердце часто сокрушалось, но Миэринэ верила, что как только Тьма будет побеждена, Веи обязательно проявят знак их паре.
И вот, когда настало время последней битвы, Эардарлир занял место ушедшего правителя, уверенно ведя за собой вейар и людей, но, как будущий владыка, строго наказал он дожидаться его возвращения во дворец.
Прекрасная Аманиэль не смела ослушаться любимого брата, в котором она души не чаяла, однако Миэринэ в порыве сильных чувств и волнения хотела следовать за Эардарлиром на битву. В тайных пылких речах стала она уговаривать Аманиэль накинуть мужские одежды и притвориться воинами-вейарами. Ведь вейньяры владели клинками и луками не менее искусно, чем мужчины-вейары.
Аманиэль колебалась. Она была смелой и рассудительной, и наказ брата ждать его возвращения во дворце был для неё приказом будущего короля. Но она также видела, как желала увидеть своего любимого Миэринэ и, посомневавшись некоторое время, все-таки решила уступить и пойти навстречу задумке подруги.
Ведь как будет славно, когда сразу после боя, она сможет крепко обнять старшего брата и поздравить его со столь желанной победой!
В отличие от юной королевны, Аменрадэль была более дальновидна и категорична. С самого расцвета юности ей нравился Эардарлир, и она искренне не понимала его выбор, ведь не было никаких знаков о том, что Миэринэ должна была стать будущей владычицей Нэрэльдалот, а, значит, у Аменрадэль были все шансы, и она вполне могла оказаться парой нового повелителя.
Вейньяра чётко видела свою цель. Но, тем не менее, она пыталась вразумить обеих подруг, чтобы они послушались приказа принца и оставались во дворце, ожидая в безопасности, однако же скрыла их намерение, не сообщив вовремя о том Ирнисс или самой королеве Вейлессе.
В ночь перед последней битвой обе вейньяры незаметно выскользнули из дворца и, взяв пару быстрых скакунов, устремились к месту боя. На месте они оказались, когда сражение уже во всю кипело, и люди, и вейары, и нечисть перемешались друг с другом в порыве бешеной схватки.
Черная пыль вокруг стояла столбом, и солёный запах крови пропитал воздух. Аманиэль и Миэринэ начали искать Эардарлира и попали в самую гущу сражения. Обе вейньяры храбро сражались, но в какой-то момент нечисть оказалась проворнее, и тело Аманиэль упало на каменистую твердую землю.
Эардарлир отважно сражался, каждый раз устремляясь в самую гущу битвы. Он не боялся смерти, не замечал царапин, его верные клинки молниеносно рубили тварей. Рядом с ним плечом к плечу сражались его верные вейары.
С холодной ясностью принц эльфов вступил в последнюю решающую схватку. Тьма была хитра и опасна, но молодой вейар был ловок и искусен. Бой был яростный и ожесточённый. Враг наступал, и своим зачарованным лезвием ранил Эардарлира.
Лишь на мгновение, когда противник замешкался, пара острых длинных клинков раненого эльфа со всего размаха вонзились туда, где должно было быть сердце Тьмы…
И в тот миг что-то резко переменилось: от мечей Эардарлира вдруг прошла ощутимая энергетическая волна, которая рассеивала в пыль всех тварей.
Когда от Тьмы не осталось и следа, на поле битвы лишь оставались ещё способные сражаться вейары и люди, а на земле лежали их раненые и павшие сородичи и друзья.
Как древний Дух и предсказывал: Тьма рассеялась над равнинами в кровавый час.
Эардарлир прикрыл глаза и на мгновение вдохнул. Боль от ран начинала давать о себе знать, но сейчас это было не важно.
Он победил! Конец войне!
— Мой принц! — к нему со всех ног бежал его друг и верный командир разведчиков — Рейнир. Высокий эльф с тёмными длинными каштановыми волосами, красивым мужественным лицом и тёмно-синими глазами потрясённо остановился перед ним. Его лицо было бледным, а в глазах застыли нескрываемое отчаяние и ужас.
Эардарлир почувствовал, как его сердце сжалось. Он ещё не знал, что произошло, но тронул коня и сорвался в галоп к месту, куда указывал Рейнир. Он не слышал, что кричал ему вдогонку взволнованный эльф. Подскакав ближе, он увидел, как его воины вейары кого-то плотно окружили. Его лицо в мгновение побледнело, а руки вдруг стали мокрыми от липкого холодного пота.
Эардарлир слетел с коня и ворвался в круг. Кровь отхлынула от его потрясенного лица, прозрачные светло-голубые глаза застыли в ужасе. На земле прямо перед ним в одеждах эльфийского воина лежала его любимая сестра Аманиэль, изрубленная кривыми клинками.
Рядом с ней, опустившись на колени, замер мертвенно-бледный Синдар. Его ладони нежно гладили её светлые волосы, но выражение безмолвного искажённого от боли лица друга ужасало.
Эардарлир почувствовал, как всё внутри него леденеет.
Она ослушалась его указа!
Его Аманиэль! Его сестра!
Почему она подвела его?
В прозрачных светло-голубых глазах отразился весь ужас, отчаяние и потрясение.
— Мой Повелитель… — раздался едва слышный голос чуть в стороне и, не веря собственным ушам, Эардарлир как во сне перевёл взгляд на лежавшее неподалёку второе тело.
Миэринэ….
Он бессознательно сделал шаг к эльфийке и замер, едва покачнувшись на месте.
— Простите… меня… — тихо прошептала вейньяра. Из её рта стекала кровь, темные волосы были спутаны и испачканы свежей кровью.
— Это я виновата… — с усилием выдохнула она, и из её темных карих глаз потекли слезы…
Эардарлир не мог пошевелиться. Он застыл на месте в абсолютном ужасе, вглядываясь в вейньяру.
— Я так хотела вас увидеть… — она снова замолкла, было видно, что слова даются ей с большим трудом. В её животе и груди были смертельные раны. — Я убедила вашу сестру… отправиться к вам.
В душе Эардарлира что-то резко оборвалось. Он продолжал неподвижно стоять, не в силах сделать ни одного движения.
В нём что-то умерло.
Его душа. Его сестра.
Он всегда думал, что Миэринэ была предназначена ему, но не понимал, почему не было тому знаков. Теперь он знал. Он ошибался. Если бы Миэринэ была его суженой, она бы дождалась его возвращения во дворец, и его нежно любимая сестра была бы жива.
Он с силой заставил себя перевести взгляд на истерзанное тело Аманиэль. Он запоминал её: её спокойное лицо, волосы цвета светлой пшеницы.
Он не мог больше заставить себя смотреть в сторону нарушившей его приказ вейньяры. Она предала его доверие и привела к смерти его сестру. Она предала своего правителя.
Эардарлир мучительно нахмурился, сдерживая внезапно подступившие к глазам горькие слезы.
— Простите меня… — тихо прошелестел голос в стороне и умолк навеки.
Эардарлир резко развернулся, сжимая со всей силы руки в кулаки. Когда он обернулся к Рейниру, на его лице не было никаких эмоций, кроме царапины от клинка врага…
— Рейнир, пусть подготовят всех погибших к погребению. — Он хотел также отдать приказ Синдару искать раненых, но слова застряли в горле.
По его вине его лучший друг лишился своего счастья навсегда. И он не мог себе этого простить.
На лице Эардарлира отразилась ледяная маска.
— После погребения мы возвращаемся домой, — голос холодный и не терпящий возражений.
После скорбного погребения Аманиэль, жизнь в Нэрэльдалот замерла. Королева Вейлесса, не выдержав горя от потери любимого супруга и дочери, покинула Нэрэльдалот, отправившись в Предел Веев.
Повелитель безмолвно винил себя в смерти Аманиэль, а имя Миэринэ негласно стало под запретом. Эардарлир запретил вейньярам принимать участие в любых битвах. За нарушение следовала суровая и неминуемая кара.
Себе же Повелитель запретил любить. Ведь его прекрасная сестра так и не узнала этого чувства. А он упрямо и слепо выбрал себе вейньяру, которая не была его истинным предназначением.
И в том была только его ошибка и его вина.
И с каждым новым днём лёд незаметно и осторожно проникал в благородное гордое сердце вейара, сковывая его, стирая эмоции и чувства. Повелитель больше никогда не улыбался, и во дворце не было слышно двух весёлых голосов вейньяр.
Аменрадэль, горюя по подругам, не оставляла надежду на то, что Повелитель через какое-то время обратит на неё свой благосклонный взор, ведь она, в отличие от подруг, выполнила его приказ. Но Повелителю её присутствие было безразлично.
Правда о том, что Аменрадэль знала о планах сестры вскрылась не сразу, но когда Повелитель узнал, то испытал к вейньяре глубокое отвращение, однако убивать не стал. Война и так унесла много жизней вейар. Память о его сестре была ей неменьшим наказанием, а призрачная надежда на трон, которую она лелеяла, превратилась для нее в жестокую пытку. Счастье же для самого Повелителя теперь было невозможно.
Повелитель открыл глаза, чувствуя, как ночь не спеша сгущалась перед рассветом.
Ещё несколько часов, и его войско выступит на битву с Тенью, однако в этот раз он оставлял позади себя дворец, в котором больше не было его сестры.
"Сколько ещё вы будете заставлять себя страдать?" — вдруг рядом раздались слова чужеземки, заставляя вейара вздрогнуть и широко распахнуть глаза.
"Вы не можете изменить судьбу вашей сестры, но вы можете изменить свою… от вас зависят жизни вейар…"
Лицо Анны отразилось в темноте ночи. Повелитель потрясённо замер, вглядываясь в фантомный образ женщины.
* * *
Анна проснулась ранним утром от голоса Долгура в своей голове, который настойчиво звал ее по имени.
«Анна, поторопись, у тебя мало времени…»
Анна встрепенулась, не понимая, что происходит, но услышав звуки множества горнов, на миг застыла и поняла… Воины уходили на битву…
Быстро, как только она могла, Анна привела себя в порядок, надев светло-голубое платье в пол с искусно вышитыми листьями и цветами на лифе и поспешила к выходу из дворца. У главных дверей ее уже поджидал маг, а вокруг было множество вейньяр, которые собирались в небольшие группы и шли к главной площади перед дворцом.
— Долгур, что происходит? — Анна потрясенно смотрела на такое огромное количество эльфов вокруг в столько ранний час.
Высокий старик в темно-коричневых длинных одеждах вздохнул, глядя на молодую женщину:
— Повелитель уходит на войну.
— Что? — прошептала Анна, не веря его словам. — Но… — Она потрясенно оглядывала огромное число всадников и пеших воинов, уже занявших строй. — Долгур, но он же еще…
Маг мягко улыбнулся:
— Не переживай, Анна. Повелитель — опытный и храбрый воин. За ним на бой пойдет множество воинов и не только вейар, потому что это великая честь для каждого.
И только теперь Анна заметила пристегнутый к кожаному поясу мага меч, выглядывавший из-под плаща.
— Долгур… ты тоже…
— Да, я должен быть с ним. Не волнуйся, Анна, с тобой остаются Синдар и Мэлидор. Повелитель распорядился, чтобы они не отходили от тебя ни на шаг.
Анна опешила. Она не понимала, когда она умудрилась упустить сборы. Правда заключалась в том, что в состоянии потерянности, в котором она пребывала последние пару дней, это было немудрено. И все же ей хотелось как следует отчитать себя.
Стремительно следуя за высоким стариком, Анна, наконец оказалась на широкой скалистой площади, нависавшей над Веренеей.
— Анна, дорогая, иди сюда, — голос Ирнисс заставил ее встрепенуться.
— Анна! — Туйлиндэ тоже уже находилась рядом с хозяйкой королевских кухонь. Молодая женщина в растерянности взглянула на них, краем глаз замечая удаляющуюся фигуру мага.
— Долгур! Но я все еще должна… помочь ему, — прошептала она последние слова.
Маг обернулся и вдруг с теплой улыбкой на лице взглянул на встревоженную женщину.
Он подошел и едва положил ладонь на ее плечо:
— Ты и так уже сильно помогла ему, — мягко сказал ей маг, загадочно покачав головой. — Теперь доверься Повелителю. Ступай к Ирнисс и Туйлиндэ, будь с ними. И запомни, Синдар и Мэлидор будут тебя оберегать. Ну же…
Анна растерянно взглянула на мага. Слезы вдруг подступили к ее глазам, но она сдержалась.
— Хорошо… Долгур… — маг кивнул и направился к группе всадников, удерживавших нескольких коней.
Внезапно раздались торжественные звуки боевого рога, и верхом на Бэллире показался Повелитель, а вокруг него множество вейар. Рядом с ним ехал Рейнир на вороном жеребце. За ними следовали несколько сотен всадников в золотистых доспехах верхом на лошадях. Повелитель, одетый в серебристые доспехи и тяжелый королевский плащ, усиленный металлическими пластинами, с серебряным венцом на голове, медленно и торжественно продвигался вперед, минуя собравшихся проводить своего правителя на битву вейар.
Анна потрясенно замерла, стоя рядом с Ирнисс и Туйлиндэ. Все происходящее не увязывалось в ее голове, и было похоже на сон. Ведь еще буквально прошлым вечером она разговаривала с ним и не заметила никаких признаков подготовки к походу.
Доспехи Повелителя сияли в лучах утреннего солнца, а его длинные волосы спадали снежным шелком на широкие плечи. Истинный эльфийский владыка! Величественный, благородный и сильный!
Анна не могла оторвать от вейара глаз. Только вчера он стоял перед ней…
— «…ваш дом здесь…», — Анна вздрогнула. Она тут же нахмурилась, чувствуя подступающие к глазам слезы. Почему! Почему она была так не внимательна!
Вокруг нее стояло множество вейньяр, провожая своего Повелителя в далекий и опасный путь.
Во дворце оставался большой охранный гарнизон, но ощущение пустоты накрыло ее, не успел конь Повелителя проехать мимо, пересечь мост и скрыться за стеной сверкающего водопада.
Анна пыталась рассмотреть, а может запомнить его фигуру, когда Бэллир начал взбираться вверх по каменистой скалистой тропе, но ее зрение, в отличие от вейар, не было настолько острым.
Когда все воины покинули дворец, и вейары начали потихоньку расходится, Анна все еще не могла заставить себя пошевелиться, глядя в одну точку.
Она должна была вернуть ему магию!
Как он сможет победить тех ужасных тварей без силы Хранителя?
— Анна… — раздался сзади знакомый мужской голос, и, обернувшись, Анна увидела Синдара и Мэлидора.
Во истину оба вейара представляли собой знатный контраст, несмотря на почти одинаковый рост. В то время, как от Мэлидора исходила какая-то невесомая красота, а его невозможные яркие голубые глаза смотрели на нее с огромным теплом, Синдар на его фоне напоминал ей скорее большую и хитрую хищную кошку, и его зеленые глаза только усиливали это восприятие.
— Повелитель приказал нам оберегать тебя, — тепло отозвался Мэлидор.
Анна смутилась, глядя на двух красавцев-вейар, с одним из которых она так хорошо потанцевала всего каких-то пару вечеров назад.
Изо рта Анны сорвался нервный смешок.
— От кого вы меня собираетесь охранять вдвоем?
Их парочка больше походила не на охрану, а на стражей. Симпатичных, стоило сказать.
Глаза Синдара хитро сверкнули:
— Исходя из наказа Повелителя: от нежелательных родственников и плохого настроения.
Анна вдруг нахмурилась, сама от себя не ожидая снова подступивших к глазам слез.
— Анна, — встрепенулся Мэлидор, — все в порядке.
— Да, все хорошо…
— Мой командир, — позади раздался незнакомый голос вейара, и, обернувшись, Анна увидела отряд лесных воинов-вейар. Самый первый уважительно поклонился Синдару, остальные ждали указаний.
Зеленоглазый вейар взглянул на Анну:
— В отсутствие Повелителя и Рейнира, я отвечаю за безопасность дворца, потому, Анна, прошу меня извинить. Мэлидор будет с тобой постоянно. — Анна попыталась протестовать, но Синдар был непреклонен. — Это приказ Повелителя, и он будет выполнен. Если я понадоблюсь, скажи об этом любому стражу. У твоих покоев с этой ночи будет также стоять стража.
— Но Синдар…
— Это приказ, — дикие зеленые глаза вейара опасно сверкнули. За одно мгновение, казалось, уже знакомый ей эльф превратился в сурового и несговорчивого стражника. Синдар поклонился Анне, приложив ладонь к груди и направился к отряду.
— Анна, — голос Мэлидора вывел ее из задумчивости, — Куда тебе хотелось бы пойти?
— Думаю, в сад, Мэлидор… Думаю, в сад… — потрясенно произнесла молодая женщина.
Всего за один день ее реальность снова круто поменялась.
Вечером в общей зале за ужином было непривычно тихо. Синдар сидел за королевским столом справа от пустующего кресла Повелителя. Рядом с ним по правую руку сидел еще один вейар. С левой стороны от царского кресла сидела Аменрадэль в компании двух вейньяр. Молчаливым королевским взглядом она величественно оглядывала всех собравшихся, и невольно ее взгляд останавливался на чужеземке.
* * *
Стоя в своих покоях, Анна смотрела в непроглядную темноту первой ночи после выступления войска. Несмотря на то, что во дворце оставалось много вейар и большой гарнизон воинов охранял близлежащие территории, во всем этом месте ощущалась какая-то странная пустота.
Где-то там далеко был Повелитель и вся его армия… Ей же оставалось покорно смириться с бесконечным томительным ожиданием, как делали это множество женщин до нее, с верой ожидавших возвращения своих мужчин с войны.