Он здесь, в соседней комнате сидел, а ко мне зайти и не собирался?
— Йозеф, близнец Дарио, рад знакомству, — отвечает парень, почти точная копия Дарио.
— Кара, просто Кара, — говорю, пристально рассматривая этого парня.
— Не совсем-то вы и простая, мемфрай Кара из рода Рентлов, — смеётся он. Они, конечно, похожи, но не на сто процентов.
Пока я играю в игру «найди пять отличий», внимательно изучая брата "мамонта", из воздуха появляется Барсик и грозно рычит.
— Спокойно, тотем, я уже иду, — говорю кошке.
За спиной Йозефа бесшумно встаёт Олег и произносит:
— Нам пора, мемфрай Кара. Время не ждёт.
— Да я… — не успеваю закончить фразу, даже пару раз моргнуть толком не выходит, как оглядываюсь и вижу лес и наставника рядом.
— …иду, — добавляю, уже стоя на лесной дороге. Вот это сверхскоростная доставка! Это я понимаю!
— А вы меня и такому научите?
Но с сенсеем разговаривать, что со стенкой. Он лишь супится, молчит и говорит только то, что хочет и когда хочет.
Почти голые стволы высоких деревьев сплошной стеной стоят справа от меня. Кроны с редкими жёлтыми и оранжевыми листьями тянутся влево, образуют арку над тропой, где мы стоим. С другой стороны — сланцевая гора, камни и гальки, которые сыпятся нам под ноги. За ними сразу виднеется крутой обрыв. Тропа хоть и утоптанная, но очень узкая и каменистая. В воздухе пахнет пылью и выгоревшей на солнце листвой.
Смотрю на свои мокасины на мягкой подошве и сморщиваю лицо, в предвкушении боли.
— Тебе есть что сказать? — Олег-сенсей смотрит на меня грозно и сурово.
Отрицательно мотаю головой. Почему-то рядом с ним чувствую себя нашкодившей маленькой ученицей.
Не говоря ни слова больше, наставник поворачивается ко мне спиной и шагает по тропке, которая сворачивает влево и теряется через пару метров из вида. Я покорно плетусь следом за ним.
Несколько раз оглядываюсь в поисках полупрозрачной кошки, но рычащего тотема нигде не видно. Ощущение полного и тотального одиночества накрывает меня внезапно.
В голове прыгают, наскакивая друг на друга тысячи вопросов, но задать их некому. Да и какой смысл в ответах, если они всё равно ничего не поменяют.
Я здесь, в чужом мире, без друзей, любимых, иду за каким-то странным мужиком в монашеской рясе, сама не зная куда. Что меня ожидает там, где заканчивается эта тропинка, я тоже не представляю. Мне абсолютно непривычно жить исходя из принципа "Пойди туда, не знаю куда, получи то, не знаю что".
Слёзы бегут по щекам, но я их не вытираю. Иду молча за своим наставником, также молча рыдаю. Шмыгать носом стараюсь как можно тише. Очень не хочется, чтобы этот мудрейший, способный к телепортации, что не шагает, а пари́т над землёю, заметил мои слёзы. Иначе начнёт выдавать какое-нибудь высоко-мудрое напутствие заблудшей душе из другой реальности.
Мне просто нужно выплакаться, и всё. По несбывшимся мечтам, по обманутым надеждам и одиночестве и просто тотальной невезухе. Ах да, и о будущем муже, которого я толком даже не знаю. Не представляю, как можно выходи́ть замуж за того, кого я видела лишь смутно во сне.
Может он и приятный на вид и по характеру вроде вполне надёжный и добрый, но всё равно как-то уже всё это странно. Если здесь каждый будет решать за меня: что мне делать, как жить, чему учиться, кого любить, когда заканчивается мой завтрак, когда мне принимать душ, то я долго под таким прессингом не выдержу.
Сломом, иду сама себя накручиваю, и от этого на душе становится ещё тяжелее.
Учитель если и замечает, что со мной твориться что-то неладное, то великодушно помалкивает. Спасибо ему за это, а то говорить мне сейчас не очень хочется.
Сквозь мягкие подошвы лёгких мокасин я чувствую все твёрдые предметы, что попадаются под ноги: камни, мелкие сучья да палочки. Поначалу они доставляют мне массу неудобств, но постепенно стопы привыкают да и жалость к себе помогает отстраниться от физической боли.
Жёлто-коричневый пейзаж, сухая земля да солнце, палящее нещадно, настроения мне не улучшают.
Идём по дороге, которая теперь поднимается круто вверх. Растительности высохшей и жухлой, становиться с каждым шагом всё больше. К ним прибавляются огромные камни, валуны да сухие ветки. Сквозь редкие стволы, насколько возможно разглядеть внизу, ничего не видно. Ни города, ни села, ни домика одинокого, на худой конец.
Затем тропа начинает спускаться. Обстановка вокруг меняется. Всё чаще мелькают зелёные листья на кронах деревьев и кое-где появляется изумрудного цвета трава.
Темп сенсей задал быстрый и к этому моменту нашего путешествия, я запыхалась не на шутку.
Догоняю Олега, не выдерживаю, и спрашиваю;
— Долго нам ещё идти туда, не знаю куда, затем, не знаю зачем? — учитель делает вид, что меня не слышит.
Я грустно опускаю голову, но он вдруг отвечает:
— Мы почти на месте. Остался заключительный этап, — значительная пауза секунд на тридцать. — А шутки и прибаутки тебе лучше оставить в прошлом. Так же, как и всё остальное. "Прошлое" необходимо сбросить как старую и рваную одежду, чтобы пройти обряд инициации.
"Сбросить прошлое" — какая отличная идея! Непременно это сделаю, только вот сначала узна́ю как.
— Понимаю, магия, обучение, всё серьёзно так, аж зубы сводит, но без приколов я скукожусь и умру. А так-то прошлое я, пожалуй, согласна сбросить, но шутки лучше пока оставлю, — пытаюсь улыбаться, но Олегу, видимо, невесело.
— Ты пока ещё не можешь до конца осознать всю серьёзность задачи, возложенной на тебя судьбой. И моя миссия тебе в этом помочь. Искоренения шуток станет началом обучения. За сарказмом и обесцениванием прячется твой страх. Это элементарная защита, и она забирает слишком много энергии на своё поддержание. А вся твоя сила с данного момента должна быть направлена на то, чтобы разбудить силу Амора Адольтусса — Ярости Крови. Затем нужно научиться управлять ей. И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше для тебя.
Пока я стараюсь перевести незнакомые слова да понять, что же за “ярость” в моей крови содержится, сенсей продолжает более серьёзным тоном:
— Тебя ожидают не самые лёгкие дни и даже ночи, так что предлагаю начать прислушиваться к своей внутренней тишине сейчас и таким образом, аккумулировать личную силу.
Лучше было не начинать с ним разговаривать. Шутки отнимают энергию! Боже мой! Первый раз такое слышу!
Немного спустя кричу ему:
— Вот я интересуюсь, уважаемый, Олег-сенсей, почему мы не телепортнулись сразу в место назначения? Что, зарядка у телепорта кончилась?
В ответ мне лишь тишина и лёгкое шуршание гальки под ногами.
Мы выходим к опушке, и мгновенно атмосфера меняется. По небу ползут тёмные облака, поднимается холодный ветер, в воздухе пахнет грозой. Я поёживаюсь и обхватываю себя руками. Хотя мы передвигаемся очень быстро, но стылый воздух пробирается под одежду, и кожа покрывается мурашками.
Сквозь стволы деревьев, похожих на берёзы, но с белыми полосками на чёрном фоне и бордовыми листьями, виднеется тёмная гладь водоёма. Трава, похожая на осоку и тростник, тёмно-синего цвета, окружает эту заводь со всех сторон, оставляя лишь узкую полоску земли для входа в воду.
Наставник, не задерживаясь, направляется прямиком к пруду.
— Подождите, сенсей! — бросаюсь к нему и хватаю за руку. — Как мы будем переправляться? Нам что, плыть придётся? В этой воде?
Несмотря на то что я подводник, эта вода меня пугает. Вид у неё какой-то зловещий. Поверхность отсвечивает стальным цветом, на жидкую ртуть больше смахивает, чем на воду. Один взгляд на эту субстанцию вызывает отвращение.
Но не только это останавливает меня от погружения, но и то, что противоположный берег не просматривается, от слова совсем. Сколько придётся плыть, невозможно просчитать. Холод усиливается с каждой секундой. Тучи над головой становятся всё темнее, и ветер норовит сорвать котомку со спины.
Учитель отвечает, глядя прямо перед собой:
— Я — пойду поверху, а ты — как получится.
И как был так и, ступил на воду. Не верю своим глазам, ведь и правда идёт! Пари́т над водою!
Казалось бы, после всего, что я вижу за последние несколько часов своей жизни, хождение Олега по воде не должно удивлять меня. Но, чёрт возьми, я испытываю прям какой-то дикий, мистический ужас от этого зрелища!
Бегаю по берегу, высматривая что-то похожее на мост или лодку, но ничего, кроме зловещего пролеска, тёмной высокой травы, безжалостного ветра и блестящей поверхности заводи не вижу.
— Как получится?! А если плохо получится?! Да я вообще, не хочу не только плавать в этой субстанции, но даже прикасаться к ней! Я здесь останусь! С места не сдвинусь! — кричу, что есть мочи удаляющейся фигуре наставника, которая с каждой секундой неумолимо уменьшается..