репорта усмотреть можно, который по несказанной дерзости и наглости
тех извергов, так как и другие найденные письма он ко мне прислал, из
которых некоторые при сем, для высочайшего усмотрения, подношу, другие
же для справок впредь отдам секретной комиссии. Самарских попов, кои и
в эктениях высокое лицо Ваше, во время пребывания злодея, исключить
дерзнули, я всех посланному нарочно лейб-гвардии Преображенского
полку, подпоручику Державину допросить велел, а показавших к злодеям
склоненных жителей, генералу майору Мансурову рассмотря публично
наказать велел, подтвердя в верности вновь к Вашему Императорскому
Величеству присягою. Здешнему же архиерею сообщил, чтобы он сих
самарских попов немедленно переменить другими приказал, а в
прикосновенных к оному селению жителей, кои добровольно поддались
злодеям зачинщиков высечь при собрании жителей и под смертную казнь
подтвердить, чтоб они впредь от злодейских и изменнических шаек их
внушение хранили, и ловя их приводили и отнюдь как пропитание, так и
людей по требованию им не давали и присяги Вашему Императорскому
Величеству верности не нарушали, а злодея Пугачева почитали за
изменника и самозванца, инако же сами яко злодеи огнем и мечом
накажутся. Всемилостивейшая Государыня, слепота и невежество в здешнем
краю по большей части жителей превосходят, кажется, всякое понятие.
Сие примечаю не только в самой черни, но и в здешних краях живущих
отставных офицеров, как то в экстракте, при сем подносимом, из
показания поручика Мызникова усмотреть изволите, тож и из рапорта,
поданного злодею Арапову по вступлении его с шайкой в Самару от
поручика Ильи Щепачева, которого я арестовав сюда же прислать по
караулам велел. Так же велел арестовать и бегущего из Самары
двоекратно за коменданта капитана Балахонцева.
По сие время к удержанию злой сей заразы и к остановлению успехов
злодейских, и к удержанию глупой черни от его прилепления, не вижу я
иных еще способов, как воинская сила. Но между тем однако ж испытываю
всевозможные средства к пресечению зла столь далеко возросшего.
Счастливым себя почту, если возмогу, тем или другим способом, показать
Вашему Императорскому Величеству, и при сей высочайшей доверенной мне
экспедиции, с какою непоколебимой верностью пребываю.
Всемилостивейшая Государыня! Вашего Императорского Величества
всеподданнейший Александр Бибиков. Января 29 дня 1774 года.
Казань".
Через несколько дней, не получая ответа, Бибиков посылает императрице выписки из дел следственной комиссии и снова пишет.
"Всемилостивейшая Государыня!
Здесь всеподданнейше подношу экстракт произведенных дел тайной
комиссии, из которых некоторые решены мною с комиссиею, а на другие
осмеливаюсь испросить высочайшего Вашего указа, как то о протопопе и
попах Самарских и Заинском, и о трех офицерах - Щепачеве, Черемисинове
и Воробьевском, равно и подпрапорщике Буткевиче. Из решенных же
приметить изволите, что некоторые определил я с публичными обрядами
повесить в самых тех местах, где они преступниками жили и
злодействовали, а гарнизонного солдата в Казани на Аре ком поле, чтоб
сделать страх не только другим, но и самим гарнизонным, из коих по
разным местам некоторые прегнусными предателями и злодеями себя