Раздавая по дороге приказы, отец решительно шёл во двор. В его поведении не было враждебности, всё-таки мы с ним, как говорится, одной крови. Я не сомневался, что он тщательно проанализирует новую информацию, благо Самайну есть что сказать.
— Я уже расставил глушилки, — нарушил тишину отец, — но этот разговор хочу провести в абсолютно защищённом месте.
— Разумно.
Мне казалось, что такое место должно быть комнатой, или покрытым специальным сплавом ящиком, но отец вёл меня к одному из автомобилей сопровождения. Самайн уже двигался в нашу сторону.
Также, как и я, отец протянул руку и Самайн, стянув перчатку, стиснул перепачканной в мази ладонью руку отца.
— Игорь.
— Самайн.
Я не ошибся, они давно знакомы. Единственное за что я переживал — это новый условный рефлекс бесов, желание кланяться мне в любой удобный и неудобный момент. Однако, обошлось без излишних выражений почтительности.
Водитель открыл двери и отошёл на перекур. Хлопнув дверьми, мы расположились на мягких сиденьях. Отец напротив, мы с Самайном рядом.
— Расскажи ему, — велел я. Отец очередным вздёргиванием бровей отметил приказной тон.
Самайн складно, лаконично начал рассказывать о знамениях Сеятеля, которые он обнаружил. Старательно избегая темы "дитя", он объяснил, что послужило причиной вспышки.
— Это не просто халатность, это диверсия. Ты видел результат подрыва такого малого объёма эфира. Представь что будет, если чужаку удастся воплотить задуманное возле башни?
— Ты сказал, что потерял пятерых бесов. Это ведь они притащили туда тележку. Я думал, ты контролируешь их, Самайн, — строго произнёс отец. — Выходит, что нет?
— Нас контролирует Сеятель, я лишь его голос. Первый среди равных.
— И всё же, ты их упустил.
— Вера бесов основана на снах, а сны подвержены искажению. Мы оба помним, насколько изобретательны лжепророки.
— Хорошо, я тебе верю, — нетерпеливо отмахнувшись, отец достал планшет, открыл карту окружавших Вихрь земель. — Где Куропатов разместил свою базу?
Самайн ткнул пальцем в экран, оставив жирный след. Следующим жестом, он провёл чёткую линию до земли барона Власова.
— Таким путём мы пройдём туда.
— Через бурю? Несколько часов?
— На малых процентах погружения это возможно.
— И там ты примешь моё командование?
— Не твоё, — сухо заметил Самайн, указав на меня пальцем. — Его.
Отец совсем растерялся. Он оказался загнан меж двух огней. Ему известно о численности бесов, и перед предстоящим сражением, отказываться от такой силы он не вправе, но он привык всё контролировать, а тут, лидер религиозных фанатиков вдруг выбирает в лидеры его наследника?
— Не смей делать из моего сына марионетку, Самайн. Так мы не договоримся.
— Мы подчинимся только его воле. Из всех чужаков, он единственный, кто видит сны.
— Сны? — отец перевёл на меня взгляд. — Об этом ты умолчал. Почему?
— А ты бы поверил?
— До сих пор не верю.
— Обвиняешь меня во лжи? — вскипел Самайн. — Опроси всех бесов до единого! Но не думай, что после этого я сохраню своё уважение!
— Нет, — устало произнёс отец. — Правильнее было сказать "мне не верится". Могу я узнать причину такого выбора?
— Она уже названа. Он видит сны.
— Ну да, точно.
Ему явно хотелось спросить "а реальная причина?", но делать этого отец не стал. Всё-таки, он не так глуп.
— Тем более, учитывая твою роль, я не могу отпустить тебя к башне, — снова завёл пластинку отец. — Безосновательный риск.
— Мы последуем решению Фёдора, — как бы между делом напомнил Самайн.
У отца зазвонил телефон, ему докладывали о каких-то проблемах на границе. Скользнув по мне взглядом, он неохотно ответил.
— Да, скоро буду, — оборвав звонок, он решительно кивнул Самайну. — Решено. Я приставлю к тебе Марка, адъютантом. Вся связь через него. У тебя, сын, будет Олег.
— Какие-то проблемы? — спросил я, указав на передатчик.
— Твои донесения подтвердились, цесаревич перебрасывает отряды, — отец стёр рукавом мазь с экрана, и указал два направления в нашу сторону. — Он движется сюда, и в то же время, инспектор Самсонов с дочерью уже стучатся в дверь нашего родового имения.
— Какое совпадение… В таком случае, не стану тебя задерживать, — я повернулся к бесу. — Самайн, подожди снаружи.
Лидер бесов безропотно подчинился, оставив нас с отцом. Как тот ни старался, не смог скрыть недовольства.
— Поделишься секретом, сын?
— Каким?
— Даже не знаю с чего начать. Например, как ты раньше моей разведки узнал о планах цесаревича? Или как запудрил мозги фанатикам Самайна, заставив себе подчиняться? И да, самый важный вопрос. Зачем на самом деле тебе так нужно в башню?
— На всё есть простой ответ. Цесаревич пытался меня завербовать, настроить против тебя. Ты же знаешь, после того, как его отец заперся за барьером, все государственные дела легли на его плечи.
— О затворничестве императора знают очень немногие.
— Видимо, теперь я в ближнем круге. Что касается бесов, их сны не придурь, ты бы тоже это понял, подавив скепсис и проведя с ними неделю-другую. Правильно подобранные слова вершат историю.
— Значит они считают тебя тем самым? Отпрыском Вихря?
— Вроде того, — спешно кивнул я, не желая развивать эту тему. — Что же до башни, ты прав. У меня есть корыстная цель, и имя этой цели — Даут Марран. Я хочу с ним поговорить.
— Зачем?
Я подступил к самой сложной части своего плана. Убедить отца в том, что это категорическая необходимость очень непросто. Придётся пройти на самой грани правды и лжи.
— Грядёт новая буря, передел миропорядка. Сомневаюсь, что этот старик уцелеет, но он может оказаться ключом.
— От какого замка? Или ты… — отец подозрительно прищурился. — Мессия? Ты думаешь, он не на пустом месте выдумал этот бред?
— Думаю да. И у меня есть основания полагать, что старик, в отличии от своры фатумцев, точно знает, что нужно для укрощения бури. Не хочу терять возможность.
— Стать мессией?
— Стать сильнее. В грядущей эпохе, решать будет сила, это твои слова. Мы должны стать сильнее, чтобы возвести Род на самую вершину пищевой цепочки.
Впервые улыбнувшись за время нашей беседы, отец кивнул.
— Это я могу понять, достойная цель. В таком случае, я желаю тебе достичь успеха, сын.
Мы обменялись рукопожатиями, и я вылез из машины. Солнце уже поднималось из-за горизонта, отражаясь разноцветной радугой от массивного Вихря. Щурясь, я махнул Самайну и поспешил к выходу.
— Я осмелюсь высказать сомнения, — осторожно произнёс он, когда мы вышли с территории замка. — Я уважаю твоего отца, но он остаётся чужаком. Зачем нам рисковать бесами, играя в его войну?
— Потому что такова воля Сеятеля.
— Не честно… — буркнул он. Не выдержав, я расхохотался.
— Наконец-то ты похож сам на себя! Я уж и не рассчитывал снова увидеть своего Первого.
— Шок прошёл. Мы долго ждали твоего появления, прости усталому бесу минутную слабость, — ухмыльнулся он.
— Отец нужен мне для исполнения замысла. Даже у врагов нашего рода есть своя роль. Ты можешь её не понимать, но ты знаешь, кто я такой. Я говорю, что так надо. Ослушаешься приказа?
— Нет.
Он молчал, надеялся, что я раскрою секрет, но я не был уверен, что ему придётся по вкусу идея стать батарейкой. У любой веры есть предел.
— Только один вопрос. Ты собираешься сказать отцу, что будет в итоге?
— Он несговорчивый, пусть узнает постфактум.
— От кого? — удивлённо обернулся Первый. — Мы видели во снах твою судьбу. У новой бури должен быть центр.
Вот и ещё одно подтверждение. Лампа не сможет существовать без Джинна. Ещё одна проблема, которую мне предстоит решить. У меня есть пара идей, но сработает ли? В любом случае, механизм уже пришёл в движение, осваивать придётся на ходу.
Последним распоряжением, я велел разыскать Никитина. Из всех одарённых, ему одному я мог доверить прикрывать свою спину. Несмотря на ранний час, он уже не спал, а когда выслушал моё предложение, окончательно проснулся.
— Хочешь сказать, Магистр был прав? Ты тот самый?
Вместо тысячи слов объяснений, я решил устроить небольшую демонстрацию. Обратив взор внутрь себя, на два чётко выстроенных канала, я с изумлением обнаружил небольшой запас теневого эфира. Я создал для него полость, где он мог скапливаться, и пусть запас совсем небольшой, это ещё на шаг приблизило меня к цели.
— Федя? — окликнул Никитин.
— Да-да. Призови рапиру пожалуйста.
— Сейчас?
Я кивнул. Ярко рыжим засияла рапира из чистой энергии. Я коснулся самого кончика, направил волю, и, под изумлённым взглядом Никитина и Самайна, сотканное из эфира оружие начало таять.
Интерлюдия
Граф Куропатов устало опустился на стул. Его сильно мутило, сказывалось превышение дозы стимуляторов. Целитель дал ему двое суток, но это даже с избытком. Яростно протерев лицо ладонями, он натянул дежурную улыбку и нажал кнопку на коммуникаторе. Цесаревич звонил с полевого устройства, чуткий слух графа уловил шум мотора.
— Ваше высочество.
— Оставь насмешки, Аркадий. У меня мало времени. Я снялся с места, направляюсь к землям Власова, где окопался Игорь.
— И под каким же предлогом?
— Ты слышал о вспышке, — не спрашивал, а утверждал цесаревич. — Аронов уже стянул людей к Вихрю, и я собираюсь встать на защиту империи от его попыток вызвать новую бурю.
Аркадий не выдержал и расхохотался. Заливисто, неудержимо. Цесаревич побагровел от ярости, вскрикнул:
— Что ты себе позволяешь?!
Смех перешёл в надсадный кашель, Аркадий сипло втягивал воздух, пытаясь восстановить дыхание.
— Ты думаешь, кто-то поверит в этот вздор? Если Аронов стянул силы в одну точку, он разобьёт тебя. Без шансов.
— И тебя это так обрадовало? Ты мой слуга, и если мне суждено пасть, ты упадёшь следом!
Больше всего, Аркадию хотелось послать в бездну отпрыска императора, но врождённая осторожность вынудила помедлить. Настанет час, и он забудет о вынужденном союзе как о страшном сне.
— Ты должен был посоветоваться со мной. Чего ради ты прёшь напролом? Аронов зажмёт тебя с двух сторон.
— Не зажмёт, я разнесу его резервы. Инспектор, в сопровождении гвардии императора, уже выехал, у него будет законное право разворошить их родовое гнездо, — самодовольно усмехнулся Цесаревич. — Больше ему негде прятать резервы.
— Похоже, ты всё предусмотрел. Так зачем же тебе тащить на поле боя больного человека?
— У меня большая армия, но мало одарённых. Я пожертвовал братом, ради…
— Ради чего? — перебил Аркадий, заметив входящее сообщение на смартфоне. — Он сгинул от рук бесов, а Фёдор цел и невредим. Что за тупая идея?
— Довольно!! Ты подчинишься, иначе я передам ассамблее документы на эти твои исследования, и тогда даже в случае моей смерти, ты…
Краем уха слушая гневный монолог цесаревича, Аркадий удивлённо перечитывал свежее сообщение.
— Тише, у меня есть то, что тебе нужно.
— Что?
— Щенок Ароновых написал, — Аркадий потряс телефоном перед камерой. — Он едет ко мне в башню. Ты же хотел секреты их рода?
— Они мне были нужны ДО боя. Да и Фёдор…
Телефон зазвонил у них одновременно. Звонил человек, приставленный следить за тем, как справляются с последствиями вспышки.
Сняв трубку, он вдумчиво выслушивал донесение, и хорошее настроение, заработанное неудачами цесаревича, быстро улетучилось. Тот, судя по мрачной физиономии, выслушал такую же информацию.
— Что, уже не так весело? — саркастически усмехнулся цесаревич. — Аронов снялся с места, он едет к тебе.
— Едет…
— Я пойду за ним по пятам. Зажмём его с двух сторон. Ты меня слышишь?
— Да-да, — встрепенулся Куропатов, вырванный из размышлений. — Это в корне меняет дело, разумеется я поддержу.
— Потяни время, сыграй паиньку перед младшим и другими гостями.
— Слушаюсь.
Оборвав звонок, Аркадий стиснул телефон и швырнул в стену. С хрустом, тот разлетелся на маленькие осколки. Он поднялся, прошёл по галерее к двери, отпираемой лишь его ладонью. Воздух здесь был особенно спёртый, от его дыхания поднимался пар.
Тёмное помещение освещали лишь датчики заполнения. Осталось совсем немного, он почти набрал нужную массу. Ещё бы несколько часов!
Ладно, это не так важно. Он сыграет в паиньку, в последний раз. Когда эти баки заполнятся, его уже никто не сможет остановить.