Подъезжая к «Приюту воина», я обратил внимание, насколько он преобразился. Вездесущая охрана графа Аронова заполонила все окрестности, строили укрепления, возводили блокпосты. Единственные, кого из чужаков пускали на территорию — рабочих, заканчивавших уборку территории вокруг особняка.
Нужные распоряжения я выдал заранее, так что у входа уже стояло пару чемоданов, и Анна, в лёгком спортивном костюме, подчёркивающим соблазнительную фигуру.
— Это всё твоё? — в ответ, Анна смущённо кивнула. — И когда только успела… Ладно, где остальные?
— Готовы к выходу, ждут твоей команды.
Ещё полчаса суматохи, и мы погрузились в одну из отцовских машин. Олег сел за руль, Лера спереди, а я оказался зажат Михайловым и Анной. Они явно предпочли бы сидеть рядом, да и мне было неуютно, но тратить время на рокировку не хотелось. Задумчиво играя с застёжкой молнии, я нарушил тишину.
— Так значит вы…?
— Да.
— И как давно?
— Ещё в академии.
Я не стал спрашивать Михайлова, как он относится к раскованным методам своей благоверной. В конечном счёте, это не моё дело. Разговор особо не ладился, всю информацию я вывалил на них ещё «на берегу».
— Вы же понимаете, что это опасно?
— Ещё как, — хмыкнул Михайлов.
— Я могу оставить вас на вокзале. Вас с Анной.
Михайлов ответил не сразу. Задумчиво постукивая пальцем по смартфону, он собирался с мыслями.
— Помнишь мои сомнения, относительно твоего положения в Роде Ароновых?
— Ну?
— Их больше нет. Я хотел вырваться из Академии, вернуться в дело. Делать что-то… Значительное. Пускай у меня не так много власти, но я внесу свою лепту.
— Хорошо. А ты? — я повернулся к Ане.
— Ты ещё спрашиваешь? — лукаво улыбнулась она. — Я пришла в Академию, чтобы увидеть рождение Мессии, а ты подарил мне возможность приложить к этому руку.
Остаток пути я потратил на созерцание. Больше всего, перемены настроения среди местных стали заметны у вокзала. Людей возмущали дополнительные проверки, задержки поездов, но таковы меры безопасности, поддерживаемые людьми отца.
Проталкиваясь через шумную вокзальную суету, я заметил что не мы одни прицепили отдельный вагон к поезду. Это молодое лицо я уже видел, на вечеринке у Цесаревича.
— Спасибо за приглашение, господин младший граф! С нетерпением жду представления, — тепло улыбнулся он.
— О, зрелище будет что надо, это я вам гарантирую, — нервно усмехнулся я. — Простите, запамятовал имя…?
— Леонтий Панкратов, и я… — кто-то окрикнул Леонтия. Он оглянулся, тяжело вздохнул. — Простите. Как бы я не старался убежать от дел, они меня догнали. Увидимся у башни.
Чуть ли не трусцой, Леонтий подбежал к ещё одной знакомой фигуре. Барон Гордеев. Что этот хмырь здесь делает? Он что-то прошептал Леонтию, тот застыл, помрачнел, оглянулся на меня. Сдаётся мне, Панкратовы тоже кормились из рук Союза Баронов. Весёлой беседы с одарённым в пути не сложится. Ну и в бездну его. От Леонтия мне нужно лишь присутствие возле Башни.
Я позвал почти два десятка одарённых со своими отпрысками, и все они станут свидетелями… Нет, не нашей с Семёном дуэли. Они станут свидетелями моего восхождения.
Во многом это перестраховка. Для сдерживания Куропатова и компании, для участия ещё нескольких одарённых в сражении, которого они не смогут избежать. Я и Никитина пристроил к делу с той же целью. Демонстрация способностей его впечатлила, но он всё ещё сомневался. Он просил цель? Я её дал.
Никитина я отправил вместе с небольшим отрядом бесов вперёд, чтобы они начинали укрепляться, и статус главы рода даёт Никитину много инструментов, чтобы им не смогли помешать.
Когда мы разместились в вагоне, Михайлов торжественно объявил:
— Я возьму что-нибудь перекусить. Кто-нибудь чего-нибудь хочет?
— Возьми с собой Олега, и не торопись.
— Секретничаете? — нахмурился он. Встретив мой возмущённый взгляд, пристыженно попятился. — Молчу, молчу…
Двери с хлопком закрылись, в вагоне повисла тишина. Обновлённые стены вагона спасали не только от вооружённой атаки, но и от чужих ушей. Только как следствие, в запертом помещении повисла атмосфера погружённости на глубину, в ушах такое давящее чувство…
— Выкладывай, — велел я Ане.
— При ней? — она стрельнула взглядом к Лере. Та даже не изменила позы.
— При ней. Лера мой… доверенный советник. Давай, к делу. У нас не так много времени.
— В общем… — сцепив пальцы, она положила руки на бёдра, задумчиво глядя в одну точку. — Я перерыла всю доступную информацию, даже использовала старый логин в Магистерской библиотеке, но ни единого упоминания о «тёмном», обратном, или ещё хоть каком-нибудь эфире, кроме… обычного. Ты уверен, что другие люди могут его видеть? Может это способности Мессии?
— Да. Показал бы, но… Учитывая особенности твоего дара, боюсь причинить боль.
— Я готова! — сдвинувшись на сиденье, уперевшись коленями в мои, она взяла мою руку. — Не сдерживай себя.
— Тогда давай, делай что должна.
Касание дара Анны холодком пробежало по позвоночнику, мурашками отзывалось на руках. Не знаю, что она может увидеть, зато я увидел то, чего совершенно не ожидал. Я рассчитывал всего лишь на крохи тёмного эфира, но в том закруглённом канале, что я под них создал, скопилось… Ну… Достаточно.
Тяжело взвесить эту штуку, шкалы маны у меня нет, но я точно знал, что могу покрыть «тенью» созданный из обычного эфира меч. Был бы у меня такой запас, я бы с лёгкость вырвался из западни брата Цесаревича. К счастью, его у меня не было, иначе я бы лишился столько необходимых и ценных ответов. Ресурсов тоже, чего греха таить. Верность бесов стала отличным подспорьем.
Зондирующая магия Анны прощупывала созданный для эфира канал, но теневой эфир она как будто не видела. Я зачерпнул немножко, коснулся её. Анна вздрогнула. Я заметил, как сильно она сцепила зубы, увидел бисеринку пота на лбу. Я ведь всего лишь коснулся…
Секунда, и боль почувствовал уже я. Словно раскрыв ей глаза, я указал направление, и Дар Ани окунулся в канал с теневым эфиром. Он распространялся быстро, как заражение, и боль нарастала так стремительно, что я выдернул руку.
— Достаточно.
Изумлённо раскрыв глаза, она виновато вздохнула.
— Я увлеклась, извини. Похоже, соприкосновение этих материй внутри носителя причиняет боль. Обоюдную.
— Но ты увидела?
Поёжившись, она рассеянно качала ногами, разглядывая свою руку.
— Да. То, что скопилось внутри тебя, ты сам генерируешь этот эфир?
— Этот вопрос я собирался задать тебе, — хмыкнул я.
— Возможно это остаток, который ты получил внутри Вихря?
— Нет, я был пуст.
— Странно… Думаешь, внутри меня тоже есть нечто подобное?
— Определённо. Когда умирает одарённый, из его тела испаряется немного… — неохотно признался я, припомнив смерти подосланных Цесаревичем убийц.
— В таком случае… — её глаза быстро бегали, она обрабатывала новую информацию, изменившую картину её мира. — Ты правильно начал, для материи подобного рода, раз источник её происхождения внутри нас. Нужен резервуар, где теневой эфир мог бы копиться.
— Так я и сделал. Ты не разглядела?
— Нет, ты сделал трубу с входом и выходом, а нужно зациклить! Что-то вроде… — она вычертила в воздухе пальцем знак бесконечности.
— И какой в этом смысл? Как её пускать в ход?
— Федя, — Аня не сдержала лукавой улыбки. — Ты же не думаешь, что действительно создаёшь внутри себя что-то вроде стеклянных трубок? Это всё вот здесь, — она коснулась моего лба. — Ты можешь брать эфир из любого места канала, где пожелаешь.
Что-то подобное я и подозревал, но мне банально не хватало опыта. Простые формы, с чётким входом и выходом — я не представлял, как иначе справиться с огромным объёмом эфира. Я едва переварил одну порцию, да и то… Сколько я его контролировал? Минуту?
Нет, для меня это неприменимо, однако, слова Ани подбросили мне одну любопытную идею. Плохо, что проверить её я смогу только непосредственно во время главного представления. Ладно, до этого у меня всё равно не было идей лучше.
— Что-то их долго нету, — буркнула Лера, напоминая о себе.
— Михайлов пирожки набирает, небось. Обжора.
— Полчаса? — она покачала головой. — Я схожу посмотрю.
— Пойдём вместе.
Действительно странно. Они даже не постучались, хотя я не называл время, сколько им надо «прогуливаться». Будет смешно, если они просто задержались в буфете, но… Стоило выйти за пределы нашего вагона, я сразу почуял неладное.
Пусто. Вообще, ни одного человека. Дверь в следующий тамбур хлопала на ходу, но и всё, как будто здесь изначально никого не было. Подтолкнув Леру вперёд, я отвёл руку в сторону, концентрируясь на запасах эфира и мысленно перебирая свой небогатый, но всё же арсенал.
Ещё один пустой вагон, но когда мы дошли до следующей двери, впереди раздался глухой стук, будто кто-то врезался в стену. Мы сорвались с места одновременно.
Пролетев переход, я увидел на металлической двери сильную вмятину. Вышиб дверь ногой, и едва успел отойти в сторону — в тамбур вылетел парень с разбитым носом. Немного концентрации, и я отметил слабую эфирную нить. Наделённый.
В вагоне-ресторане был бардак. Столы перевёрнуты, посуда со скатертями на полу. Рядом со входом без сознания валялся Михайлов, а впереди, как герой боевиков, Олег сдерживал сразу двух бойцов, одного придавил к стене щитом, а второму пытался пробить щит оружием. Ещё двое лежат на полу. Поднимаясь, один из них взмахнул рукой, будто кинул что-то, и сияющая нить, словно хлыст, обернула ногу Олега, роняя его на пол.
— Одарённого, — крикнул я Лере, срываясь вперёд. — Не убей!
Хрустя разбитым стеклом, я походя запалил дар, «смазал» тёмным эфиром лезвие, и полоснул ближайшего наделённого. К моему величайшему разочарованию, меч не прошёл сквозь барьер, как нож сквозь масло, но россыпь трещин на щите, потеря бойцом концентрации, могучий удар ногой в грудь — и он летит на пол, придавливая только начавшего подниматься бойца.
Лера прошмыгнула у меня под локтем, лихо выгнулась дугой, избегая сверкающей плети, проскользила по полу и вцепилась одарённому в ногу. Олег, поднимаясь, схватил одного, грохая об стену, а я, развернув лезвие, с размаху навалился на упавших бойцов, пронизывая тела мечом. Эдакая канапешка вышла.
Глухой грохот — это Олег вбивал парня кулаком в стену, судорожное сопение травимого одарённого, и неприятный металлический лязг впереди. Лера поставила Леонтия на колени, перекинула ногу через плечо, наступив на бедро и задрала голову за волосы. Какая девушка, ух!
— Обездвижь, но позволь говорить, — процедил я, отталкиваясь от груди наделённого и сближаясь с одарённым. — Я его допрошу.
— Не надо, я всё скажу! — замычал он, едва Лера ему это позволила.
Олег оставил, наконец, давно мёртвого наделённого и, тяжело дыша, хотел наброситься на одарённого, но я его удержал.
— Тихо, боец. Победили.
Ему было тяжело остановиться, физически больно. Тряся головой, как кот, застрявший в пакете, он отступил. Пусть приходит в себя.
— Зачем напал?
— Мне заплатили! Мне пригрозили! — выкрикивал он оправдания, словно лозунги. — У меня не было выбора!
— Выбор есть всегда, — хмыкнул я, сев на корточки. — Ты ведь знал, на кого лезешь. И ты слаб. На что рассчитывал?
— Я должен был попытаться, но… — приложив пальцы к его скуле и виску, я скорчил страшную рожу, и парень заверещал в ужасе. — Отвлечь внимание! Задержать!
— Для чего?
Леонтий не успел ответить. Раздался металлический лязг, последовал мощный толчок, а затем завыли тормоза. Скорость заметно падала.