Аркадий Куропатов, собственной персоной. Я всё гадал, когда он даст о себе знать, но совершенно не ожидал услышать его фамилию из уст изгнанного беса. Версия о том, что это Магистерий купил его верность только что разбилась вдребезги. Если Куропатову хватает власти требовать от них нарушения договора…
— И в чём причина? Как вам это объяснили?
— Чужаки не снизошли до объяснений, — проворчал старик, недовольно оглядывая вооружённых бойцов.
— У самого тоже идей нет? Ты ведь тоже… черпал силу там?
— Моим погружениям в Вихрь скоро наступит конец, — туманно произнёс он. — Скоро я погружусь навсегда. Но ты прав, Фёдор Аронов.
Вид у него при этом был совсем не трагичный. Это скорее гордость марафонца, добравшегося до финишной черты. Странные ребята эти бесы. Мне жизненно необходимо их понять, чтобы воплотить задумку в реальность, но в прошлой жизни такие ребята прожигали свою жизнь слишком быстро, чтобы обрасти житейской мудростью.
— Поделись мыслями, Джирай. Ты же опытный бес, должен улавливать изменения как больное колено — погоду.
— Погоду? — он хихикнул, задумчиво поправляя связку свистков на шее. — Но ты уже слышал мои слова. В зоне башни, Сеятель особенно беспокоен. Что же до причин… — он продолжил едва ли не шёпотом. — Чужаки всё время ищут способы брать больше силы от Сеятеля, и граф Куропатов не исключение. Он что-то строит на самой границе. В жёлтой зоне, как её называют. Нечто массивное и мне незнакомое.
— И ты не знаешь, для чего эта штука нужна? — старик лишь покачал головой. — И не захотел узнать?
— Я всего лишь рядовой бес, у меня нет власти, Фёдор Аронов. Его волей, нас выставили как бездомных собак, вопреки всем договорённостям! Нам даже не позволили пройти по кромке Сеятеля, чтобы утолить голод. Любое промедление могло обернуться резнёй. И ты думаешь, что в таких условиях я осмелился бы задавать вопросы?
— Однако тебе хватило смелости потребовать своего здесь, — заметил я.
Скосив взгляд, он цыкнул, раздражённый поднятой темой, и крайне неохотно признался:
— Добиваться ответов будет Лидер.
— А кто ваш лидер?
— Ветер не носит его имени. Лидер сам тебя найдёт, если пожелает.
Таинственный, дальше некуда. Выбросив из головы неизвестную личность, я обдумывал действия знакомой фигуры. У меня не было ни времени, ни возможности изучить Куропатова. В сети про него слишком мало информации, за исключением совсем уж желтухи.
Что он может строить? Если он похож на отца, то постройка может быть связана с производством Наделённых. Вряд ли отец так сильно выбивается из общего характера местных графов. Что ещё?
Учитывая то, с какой маниакальной страстью меня пытались обезвредить, он может строить ловушку для меня. Зачем? Это уже другой вопрос. Заставить отца выдать секрет, как он наделяет силой дружину? Пфф. Отец ни за что на это не пойдёт. Да, он признал меня наследником, но отступить от планов, которые он строил годами…
Вооружённый конвой замедлился, мы подходили к приземистому зданию, приютившемуся под огромной цистерной. Двое парней в спецовках грузили знакомые баллоны с эфиром, всего шесть штук. И это я буду зарабатывать за неделю…? Либо Барон пожадничал, либо служба у Вихря не такая выгодная, как я предполагал.
— Кто из вас Аронов? — вперёд вышел тощий очкарик, нацепивший огромный, нелепый пуховик. В огромных, совсем не по размеру, перчатках он держал планшет, оглядывая собравшихся. Остановив взгляд на Анне, он вздёрнул брови.
— Я Фёдор Аронов.
Очкарик качнулся вперёд. Видимо, это считается поклоном. Указав на стоящие на асфальте баллоны, он протянул мне планшет.
— Мне поручено передать Вам эфир из запасов господина Барона Власов. Распишитесь.
— Это моя добыча за неделю? — уточнил я, мазнув пальцем по экрану.
— Мне об этом не известно. Простите извините, ваше благородие, — раздражённо буркнул он. — Господин барон не соизволил снизойти до объяснений, только назвал цифру.
— Какое непочтительное обращение к складским работникам…
— А сами то? — возмущённо вспыхнув, он указал на Анну. — Барышню водите, раздетую совсем. Холодно же! Милая, позвольте я…
Набравшись смелости, героический очкарик неловко стаскивал с себя куртку, подходя к ней. Бывшую преподавательницу несказанно смутил рыцарский жест, но куртку она принимала с положенной благодарностью. Дьявольщина, хорош же я, совсем о ней не подумал.
Здесь действительно было холодно, как в отделе заморозки в супермаркете. Я то потерплю, но Анна… Склонившись к Анне, кладовщик что-то ей прошептал, ненавязчиво протягивая визитку. Карточка исчезла за поясом обтягивающих леггинсов.
Качнувшись в мою сторону ещё раз, он направился к зданию, а я с тяжёлым вздохом обратился к баллонам с эфиром. Попытался поднять один и тут же едва не выронил. Ледяной, зараза, руку жжёт. С надеждой поглядев на бесов, я подозвал старика.
— Джирай, мне нужна услуга.
— Ты распалил Шквал в наших сердцах, Фёдор Аронов. Мы поможем.
Старик ёрзал, нетерпеливо потирал руки. В его взгляде на баллоны читался голод, он не спускал с них глаз с тех пор, как они появились в поле его зрения. Не думал, что Наделённые так сильно страдают без Эфира. Может Олегу тоже захватить?
— Мне нужно безопасное место, где я использую свою долю. Есть у вас такое?
— Барак нашей бригады. Сколько времени тебе потребуется?
Припомнив, сколько это заняло в прошлый раз, я раздосадовано вздохнул и трусцой подбежал к Анне. Кутаясь в трофейную куртку, она заинтересовано разглядывала бесов, хоть и не могла скрыть пренебрежение во взгляде.
— Сколько времени займёт пробуждение? Час, три? Пять?
— Может больше, может меньше… — она пожала плечами. — Я не знаю, Федя. Каждый случай уникален, а твой особенно… Ты хочешь начать здесь?
Чувственно приоткрыв губы, приложив руку к груди, будто от жара ей становилось сложно дышать… И это, не смотря на ощутимый вечерний холод!
— Уймись, пробуждаться придётся среди чужих глаз.
— Но… — обиженно прикусив губу, Анна приковала ко мне умоляющий взгляд. — Разве нельзя это сделать дома?
В принципе, она права. Вот только я не хотел этого по двум причинам. Во-первых, дома ждал Олег. С виду то простой парень, но вряд ли отец предоставит место в дружине простаку. Уведомлять отца о повышении своих возможностей не было в моих планах. Во-вторых, ощутимая злоба в голосе барона Власова.
Ему не понравилось моё решение, и мне предстоит пересечь как минимум два блокпоста, на каждом из которых, эфир у меня могут просто отобрать. Здесь его территория, но он боится бесов. Это его обещание применить силу скорее пустая бравада. В общем, затея рисковая, но логически обоснованная.
— Нельзя.
Снова вернувшись к старику, я прикинул максимальный срок, десять часов. Он нехотя кивнул.
— Мы устали с дороги, но ты помог нам, вернул трезвость разума старому безумцу. Я тебе должен, Фёдор Аронов.
— Тогда хватайте эфир и ведите.
Остальные бесы так и не проронили ни слова. Они даже не обращали внимания на вооружённую охрану, воспринимая их как часть декораций. Зато капитан занервничал, осознав мою задумку.
— Господин Аронов, нельзя!
— Почему?
— Бесы непредсказуемы, я не могу отпустить Вас без охраны!
— Ещё как можешь. Доложи барону, что всё в порядке.
Снисходительно похлопав его по плечу, я поспешил вслед за удалявшейся группой. Капитан сделал шаг, порывался отдать приказ, но не решился. Верный пёс барона не ослушается хозяина.
Бесы молча тащили баллоны с эфиром. Мы удалялись в сторону границы города, подальше от Вихря, но не в жилой район. Их бараки располагались здесь, практически посреди производства. Двухэтажное здание, окружённое сетчатым забором, двое скучающих бойцов в будке охраны лениво наблюдали за приближавшейся группой. На фоне постоянно гудели механизмы, не то систем охлаждения, не то отопления. Поддерживать нужную атмосферу в таких здоровенных цистернах, да ещё чтобы рядом не приходилось ёжится от холода? Не простая задачка.
— Джирай, тебя не смущает забор? — спросил я, минуя охрану. — Вы здесь как заключённые.
— Нет разницы, где отдыхает тело, — отмахнулся старик. — Важно лишь где оно набирает силу.
— Я бы с этим поспорил…
Изнутри, барак был проще некуда: двухэтажные койки, пара столов, окружённых табуретами, дребезжащий холодильник и шкаф для личных вещей. Запах пота соседствовал со сладким ароматом перебродившей вишни с нотками шоколада. Был я как-то на шоколадной фабрике…
Однако, спартанские условия совершенно не смущали бесов. Им вообще не было до него дела. Оставив один баллон возле моих ног, они сгрузили остальные на свободный стол и засуетились, доставая из шкафа полые трубки и сноровисто соединяя их со своими цветастыми масками. Наблюдать за процессом «кормления» мне не хотелось, это пробуждало неприятные ассоциации, так что я подозвал старика.
— Второй этаж занят?
— Свободен. Я скажу остальным, чтобы тебя не беспокоили, Фёдор Аронов. И можешь не беспокоится. Тебя не потревожат.
— Спасибо. Удачи вам в…
— Не нужно. Не ищи оправдательных слов для этого унижения.
Горечь в словах старика заставила поморщиться. Это ведь я заставил их согласиться. И всё же, я считал решение отличным. Они сохранят свои жизни, какая разница, как при этом будут выглядеть?
Позаимствовав у бесов комплект перчаток и запасную, простую маску, я потащил баллон по металлической лестнице. Тяжёлый, зараза! Лера порывалась помочь, но когда я на неё шикнул, пристыженно отступила в сторону, позволяя мне демонстрировать чудеса героизма.
Второй этаж был копией первого, разве что табуретки, поставленные одна на одну, сгрудились в углу. Опустив баллон возле максимально удалённой от лестницы койки, я брезгливо отряхнул маску и принялся неловко цеплять её на лицо. Так, как это делал отец.
— Помочь?
Благодарно кивнув Лере, я похлопал по матрасу. Она села рядом, закинув ногу на ногу. Расправив юбку, девушка заботливо поправила силиконовые края маски, цепляя резинки за мои уши. Благодарно приобняв девушку, я важно произнёс.
— На твоих плечах обеспечение безопасности. Судя по всему, я буду недоступен какое-то время.
— И от кого мне тебя защищать? — тяжело вздохнула она. — Ты зря притащился к бесам, лучше бы номер в гостинице сняли.
— Думаешь? — я усмехнулся. — У бесов есть причина меня защищать, они мне должны. В гостинице, хозяева проявят куда меньшее рвение, если кому-то захочется меня потревожить.
Лере не хотелось соглашаться, но она не могла подобрать аргументов. Повернувшись, она заключила мою ладонь в свои замёрзшие руки.
— Не задерживайся тут, прошу. Это плохое место.
— Я тебя услышал.
— Ты слышишь, но не хочешь понять…
— Почему ты так боишься бесов? Твои родители же… — вовремя заткнувшись, я мысленно выругался.
— Что, «родители»? — Лера подозрительно сузила глаза.
— Ты вроде говорила, что они погибли в Вихре. Не думаю, что бесы…
— Не говорила. Откуда ты знаешь?
Ну да, точно. Это было видение в лифте, о котором Лера не должна быть в курсе. Дьявольщина.
— Сложилась общая картинка. Мы же смотрели видео с какой-то вспышкой, и ты так злилась… — я невнятно махнул рукой.
— Бесы здесь не причём! Они рабы той же системы, что погубила моих родителей!
— Тем более не понятно, почему ты так нервничаешь.
— Потому что равнодушие бесов позволяет использовать их как какие-то… Инструменты!
Плечи напряжены, губы стянуты в тонкую полоску. Она так сильно хмурилась, что невольно напомнила нашу первую встречу. Нельзя допустить, чтобы между нами выросла стена.
— Успокойся, я понял, — ласково произнёс я, поправив выбившийся из её прически локон. — Волнуешься, вот и последи за ними. Ты же у меня любительница подглядывать?
— Дурак… Я же серьёзно!
— И я тоже. Я никому здесь не доверяю, но проблема в том, что дома ситуация точно такая же. Отец не должен узнать о моей, так сказать, эволюции как одарённого.
— Почему? — она округлила глаза.
— На то есть причины. Если он увидит во мне тоже, что и ты, как думаешь, сколько свободы у меня останется?
— Но если узнают бесы или барон… Будет в сто раз хуже!
— Сомневаюсь… Всё, иди. Не будем терять время.
Поднявшись, Лера с тоской посмотрела на меня и очень неохотно направилась к лестнице. Украденный из её прошлого эпизод всплыл в памяти. Её родители определённо погибли в Вихре, но на них было обмундирование, которого я здесь не видел. Так под чьим же флагом они отправились в центр Вихря?
Я провожал девушку взглядом, любуясь изящными бёдрами, но обзор заслонила другая барышня. Анна многообещающе улыбалась, теребила край майки, будто намекая, что одним движением может её поднять.
— Ты готов, Федя?
Нежность, с которой она произнесла моё имя вызвала приятную дрожь в теле. Не дожидаясь ответа, она скинула куртку и села рядом, чуть ли не закидывая ногу мне на колено. Близость к этим бёдрам… Спокойно, Федя, возьми себя в руки, чёрт подери!
— Расскажи, что нужно делать?
— Для начала расслабься, ты такой напряжённый… — её рука скользнула по моему бедру. — Я не смогу быть точной, если продолжишь так зажиматься!
— Ты этому не способствуешь, милая…
Медленный вдох. Выдох. Спустив маску на нос, я вопросительно поднял бровь.
— Ты правда считаешь меня милой?
— Аня! — возмутился я сквозь маску.
— Да-да, конечно…
Обиженно поведя плечом, она вернула себе сосредоточение. Я видел в её глаза заинтересованный блеск, она постоянно ёрзала, предвкушая новый опыт. Сколько одарённых она провела через пробуждение? Ничего не хочу сказать, но такая, кхм, любвеобильность наводит на определённые мысли.
— Как только эфир начнёт поступать, я буду направлять его по нужным каналам. Всё что остаётся делать тебе — визуализировать.
— Представлять символ Рода на чёрном фоне?
— Не только. Во многом, этапы пробуждения задействуют воображение, поскольку только это, — она постучала себя по виску, — помогает придавать форму эфиру. Даже в случае, когда форма передаётся по крови, как у твоего соперника по Казерай, она лишь начало. Чем качественней ты огранишь дар внутри, тем больше возможностей он тебе подарит.
— Например возможность умножить Родовое оружие? — предположил я, вспомнив фокус Никитина.
— Да. Это очень непросто, концентрация сразу на нескольких объектах… — томно прикрыв глаза, Анна прижала руку к груди, но быстро опомнилась. Улыбнувшись, она пересела поудобней, взяв мою руку. — Я до сих пор остановилась на третьем пробуждении, потому что сфокусировалась на одной задаче. Я оттачиваю мастерство анализа чужих способностей. Если бы я взялась за лекарское ремесло, например, Дар быстро довёл бы меня до четвёртой ступени, но я не внушаю себе лишних образов. Это помогает держаться.
Хотелось узнать почему, что заставляет Аню противиться подъёму по, так сказать, эфирной лестнице, но она уже опустила руку на вентиль и медленно повернула его. Быстро заморгала, зрачки пропали, глаза побелели. Её дар растворялся во мне, но я по-прежнему ничего не чувствовал. Не работал ни мысленный образ, ни моя мантра. Нихрена это не помогало. Пока она не выкрутила вентиль сильнее…
Я до конца не понял, что конкретно требуется от моего воображения, так что почувствовав знакомое покалывание на кончиках пальцев, лёгкое жжение в плече, я попробовал вообразить движение потоков эфира внутри моего тела.
У него должно быть направление. Забирая чужую силу одной рукой, я выпускаю её другой. Пропускаю эфир через сердце. Но сейчас, эфир поступал в меня через нос, и куда он идёт? Закручивается в спираль в желудке, а что потом? Я могу выбрать, в какую руку его направить? Или сразу в две?
Резкая боль в запястьях сбила меня с мысли. Я хотел заорать, но открыв рот, не издал ни звука. Адский холод коснулся рук, поднимался к плечам, заполнял моё тело. Уколы тысячи игл по всему телу дезориентировали, я не понимал, как взять под контроль это дерьмо. И лишь спустя долгие мгновения, тактильные чувства подарили подсказку.
Слабый огонёк двигался сквозь сковавший меня лёд. Как я и предполагал, эфир спускался по позвоночнику к желудку, закручивался в спираль по часовой стрелке, и вытягивался ввысь, к каждой руке отдельно.
Глаза начали слезиться, я пытался проморгаться. Зажмурившись, я без дополнительных усилий увидел Родовой символ перед мысленным взором. Вернулся, родной! А раз дар вернулся, значит я могу взять течение эфира под контроль. Вот только в этом уже не было необходимости.
Я создал для него маршрут, и эфир струился по мне по заданному направлению. Он собирался в моих руках, готовый сорваться, стоит лишь выдать приказ. Я не знал, какую придать ему форму. Снова оружие? Это малый конструкт, он не израсходует собранный запас, а эфир всё продолжал поступать, давление из баллона лишь возрастало. Эфир уже сочился из моих глаз, выделяясь тем самым дымом, вызывавшим слёзы. И сквозь застилавшую глаза пелену, я увидел окно. Увидел медленное движение Вихря за ним. И у меня появилась идея.
Направив свободную руку к окну, я позволил эфиру сорваться с моих пальцев. Без определённой формы, без приложенной силы. Я заставил его испаряться с пальцев, объединяясь с медленным движением Вихря. Стало интересно, как это выглядит со стороны, и снова, стоило лишь подумать о своей чужеродной природы, как неведомая сила выпустила меня из тела.
В этот раз я увидел больше. Намного больше! Слабая дымка из глаз оказалась тонкой нитью, связанной с Вихрем. Рассеиваемый с пальцев эфир стал нитью потолще. Волевое усилие, и я отдалился ещё дальше от тела. Я видел две нити, замыкающиеся на моём теле. Эфир двигался по ним, следуя направлению Вихря, делая через меня небольшой виток.
А это ещё что…? Я заметил несколько слабых нитей, приближавшихся к зданию. Целая толпа, в основном из обычных людей, но троих связывали нити. Арендованные у графов наделённые? Дьявольщина! Из здания вышло несколько бесов, я видел связывавшие их нити, но эфир по ним не поступал. Значит выжидают.
Нужно скорее закончить, пока не началась заварушка, но… Мысленный приказ вернуться в тело сработал иначе.
Я сблизился с телом так близко, что заглянул внутрь. Я увидел течение эфира внутри себя, по сложному маршруту. Видел сгустки разной градации тёмно-рыжего. Точно такие же сгустки я видел внутри Олега. Толстая нить, соединявшая меня с Вихрем, делилась внутри тела на мелкие, и каждому концу нашёлся свой сгусток. И тут меня осенило…
Одарённые считают, что заготовки нужны только Наделённым. Но это ошибка. Дар, передающийся по наследству, — суть та же заготовка. Метод передачи другой, но это всё различие! Буквально! Если бы Наделённому подсадили заготовку в младенчестве, он бы достиг того же уровня контроля, как у Одарённых. Он смог бы питаться эфиром через нить, как это делаем мы, но организм Наделённого просто к этому не приучен. Вот они и мучаются от голода.
Проблем с доступом к дару больше не было. Я чётко видел разные «заготовки» внутри себя, их было куда больше, чем я думал. И это я их создал, своей волей! Я не просто впитывал чужую энергию, позволяя ей самостоятельно формироваться. Я дробил нить, создавал новые привязки, формировал заготовки. И теперь я мог выбирать, которую именно напитать поступившим эфиром. Я приобрёл невероятный контроль! Довести до автоматизма будет дьявольски сложно, но это решаемо.
А эфир всё продолжал поступать. Не знаю, о чём думала Анна, но она перекрыла бы доступ из баллона, если бы бараки начали штурмовать. И всё-таки…
Снова взмыв в небо, сопротивляясь слабому притяжению Вихря, я пристально вглядывался в связывающие людей барона нити. По одной пробежал слабый импульс, я следил за этим парнем. Он готовился сорваться с места, вопреки приказу. Собирался спровоцировать стычку!
Направив волю к его нити, я лишь коснулся её, и эфир до Наделённого не добрался. На это ушли почти все силы, но я справился, чёрт подери! Сфокусироваться на звуках в таком состоянии дьявольски непросто, я лишь домысливал его изумление.
Теперь я стремился прервать процесс, вернуться в тело. Однако, по какой-то причине «вернуться» стало «развернуться», и мой мысленный взор обратился в сторону башни Фатума. Туда, где развернул свою деятельность Куропатов-старший.
Даже отсюда я видел две слепящие жирные точки. Одна повисла в воздухе… Нет. Она примостилась на вершине башни. Вторая, более слабая, формировалась у его подножия. Совсем рядом с Вихрем. Не смотря на потенциальную опасность, я хотел продолжить исследование, вытянул вперёд руку и… упёрся во что-то мягкое. Вспышка, и видение исчезло.
Я снова смотрел на мир глазами Фёдора. Парня, положившего руку на грудь обольстительной женщины. Анна моргнула, зрачки вернулись на место. Лукавая улыбка, тепло её ладони на руке.
— Тебе тоже захотелось, или эфира оказалось недостаточно? — заискивающе поинтересовалась она.
Разжав пальцы, я отстранился. Анна даже не пыталась меня остановить. Пот застилал и её лицо, она тяжело дышала. Похоже, предельная концентрация оставляла её в неведении, относительно происходящего за стенами барака.
Я слишком резко встал, пришлось бороться с головокружением, но я упорно двигался в сторону лестницы.
— Федя, что случилось? Всё в порядке?
— Да, у нас вышло. Ты отлично сработала, Аня, спасибо большое. Только появились новые проблемы.
— Какие? — озадаченно поинтересовалась женщина.
— Похоже, здание собираются штурмовать.