Уже третий день Мария Александровна петляла по странному непонятному лесу, продвигаясь на юг. Ну, по крайней мере, ей так казалось. На самом деле расставшись с Корой у орешника — а это действительно оказался он — женщина залезла на самое высокое дерево и огляделась.
Поверх моря зелени стало понятно, что…. ничего не понятно. Жить в лесу? Опасно, да и самой более чем ясно, что она заблудится в первый же день не найдя убежища или попадет в лапы к хищнику. Единственное, видимое сверху отличие от монотонно колышащейся зелёной массы были горы, будто разрезанные надвое блестящей гладью воды.
— Видимо та же река, что я видела далеко за поселением, — решила Мария, — и судя по всему довольно широкая.
Женщина еще немного поразмышляла, окидывая тоскливым взглядом лес, но решила, что горы для временного пристанища все же будут предпочтительнее. Во — первых есть шанс найти пещеру, а во вторых, учитывая голые скалы, можно не ожидать нападения из-за ближайших кустов. Все-таки отсутствие так пугаемой густой растительности перевесило другие варианты и Мария тяжело вздохнув, решила остановиться именно на этом — более привлекательном для нее.
Она еще раз осмотрелась, прикидывая как ориентироваться в пути. Тааак, если учитывать, что горы находятся справа от восхода солнца, то это значит…… Юг же? Решив условно считать направление югом, она сползла с дерева, подобрала спрятанные в траве орехи, и аккуратно постукивая палкой по траве впереди себя, направилась в путь.
Третий день пути давался тяжело. Каждый день Мария Александровна дважды залазила на дерево. Вечером, что бы переночевать и днем для проверки направления, а также что бы убедиться, что горы хоть и приближаются, но намного медленнее, чем она рассчитывала.
А еще женщине очень не хватало общения. Несколько раз она даже пожалела, что не взяла с собой Кору, уговорив ту подождать в поселении, пока сама Мария найдет им жилье и хоть немного сориентируется по добыче еды. Кстати, добытые орехи она честно поделила с девочкой перед уходом, что безумно выручило в пути.
Орехи оказались не грецкие, хоть и были отдаленно на них похожи. В тонкой не слишком твердой скорлупе, они оказались довольно вкусными и замечательно перебивали голод. Одно плохо, что собирать их можно только с земли, поскольку ствол с мелкими и крупными шипами не давал ни одного шанса залезть на дерево без вреда для здоровья. А еще, как подсказала Кора, сбор длился всего около двадцати дней, хотя и хранились они долго. Да, уж… не зря Манга отправляла девочек на сбор орехов каждый день и отбирала их в личное пользование.
К вечеру третьего дня лес, как показалось Марии, поредел, а воздух стал не таким удушливым и тяжелым.
Забравшись на очередное высокое дерево и прикинув, что завтра она как минимум доберется к подножию гор, Мария устроилась на ветке и собралась спать, когда услышала рык какого то крупного животного. Она уже собралась залезть повыше на всякий случай, когда под деревом раздалось вполне человеческое хныканье.
От неожиданности она вздрогнула и наклонилась, что бы рассмотреть, что же происходит. Рык, а за ним и всхлип повторился.
— Кто здесь? — Собственный голос показался женщине писклявым и испугал еще больше, — кто там? — повторила она увереннее, стараясь подавить страх.
— Лая, это я Кора, — послышался знакомый голосок, — Лая, мне страшно!
Несколько секунд Мария переваривала откуда здесь взялся ребенок, но треск приближающегося животного привел женщину в чувство и решив разобраться позже, она начала быстро спускаться.
— Лезь на дерево, — скомандовала она, перебираясь все ниже и ниже.
— Я не могу, слишком высоко, — прохныкала Кора, пытаясь допрыгнуть до нижней ветки.
Чертыхнувшись, Мария спрыгнула все же на землю, и быстро подхватив ребенка, подсадила его.
— Дальше сама, цепляйся за следующую ветку и лезь как можно выше, — приказала она тоном не терпящим возражения и полезла следом.
Им повезло. К тому времени как охотящийся тагр принюхиваясь и фыркая вышел на поляну они уже сидели довольно высоко.
— Ну и как ты здесь оказалась? — насмешливо поинтересовалась Мария успокаиваясь и обнимая ребенка.
— Ну, я испугалась, — пряча глаза, замямлила девочка.
— Да? — приподняла бровь женщина, — и чего ты испугалась?
Кора замялась, покраснела.
— Ты боялась, что я не вернусь за тобой? — Догадалась, наконец, Мария и получив подтверждающий кивок тяжело вздохнула.
С одной стороны она понимала девочку, но с другой… ни жилья, ни еды…. вот и что теперь с ней делать?
— Я же обещала, что вернусь, — укорила она смущенного ребенка, но, заметив упрямо поджатые губы, вздохнула и тут же решила сменить тему, — и что, ты все три дня шла за мной? — поинтересовалась с любопытством.
— Ага, — кивнула Кора, — было трудно. Куда ты идешь? Почему не стала строить хижину?
Мария Александровна внимательно посмотрела на девочку и снова тяжело вздохнула. Учитывая, что вернуть ребенка в поселение уже не получится, скрывать планы на будущее было глупо.
— Я иду в горы, — сказала она честно, — мне страшно в лесу, поэтому я хочу поселиться где-нибудь в пещере.
Кора охнула и округлила глаза.
— А как же кОты? — выдохнула она, делая ударение на первый слог, — все знают, что это их горы.
КОты…. кОты…. попыталась вспомнить женщина. Перед глазами промелькнуло крупное, гладкошерстное, гибкое тело однотонно — темного окраса.
— Пантеры что ли? — задумчиво пробормотала она и нахмурилась. Возможное наличие хищников в горах Марию, конечно, не удивило, но представлялось чем-то абстрактным, из разряда 'не страшнее чем в лесу", а тут конкретное и опасное доказательство. Впрочем, как ни крути, а выхода женщина все равно не видела. Хотя, может быть сработало врождённое упрямство.
— Ну и ладно, придумаем что-нибудь, — сказала она как можно оптимистичней, обняла девочку за плечи и протянула ей пару оставшихся орехов, — ешь уже и спи — завтра дорога тяжелая будет, в гору…. так что ты спи, а я тебя караулить буду.
— И не вернёшь обратно в поселение? — тихо уточнила девочка и потерла подозрительно заблестевшие глаза грязным кулачком.
Марии оставалось лишь закатить глаза и поморгать, что бы самой не заплакать от жалостливой картины.
— Нет. Не верну, — заявила она твердо, — теперь ты моя и я никому тебя не отдам.