Как и ожидалось, пробуждение меня ждало адовое. По традиции я лежал на спине и упирался взглядом в потолок. Ничего особенного там не было — чисто металлические или что-то типа того переборки, трубы, похожие на вентиляцию. И хорошо, что я лежал, потому стоять, или даже сидеть не смог бы. Так мне было плохо.
«Охкоа, мы там из вашей башни ничего не утащили такого, что могло бы облегчить моё состояние?» — мне даже думать было больно, так я перегрузился от такого количества расхода маны и ранений.
С трудом потянулся к наручу, и понял, что он помер смертью храбрых, защитив меня от неминуемой пули в лоб. Сил его снимать не было, пусть пока на руке болтается, я к нему уже привык. Хорошо хоть нейромоды с памятью не могут сломаться, и всегда при мне.
«Нет, ничего такого не припомню. — Откликнулся маг. — А заклинания тебе сейчас сделают только хуже, потому что задействуют всё ту же ману, которой у тебя, вероятно, и так мало. Надо просто питание и покой.»
— Ага, покой нам только снится, — от опустошения сил я и забыл, что с ним надо говорить мысленно, и произнёс эту фразу вслух.
На меня тут же обратили внимание и одна из женщин подсела ко мне, приложив ко лбу ладонь:
— Жар спал, это хорошо, с облегчением сказала она. — Ты очень живучий, парень, а ещё пули умеешь из себя выталкивать. Мы такого ни разу не видели. Ты тоже из этого мира, что и эти серокожие уроды? Огнём из рук стреляешь. Нам повезло, что ты на нашей стороне.
— А вы сами откуда? — ответил я вопросом на вопрос и оглядел нашу компанию, забаррикадировавшуюся в каком-то отсеке.
Три женщины (вернее, две женщины и девушка), три мужчины и тот мужик, который всех вёл сюда. Всего семеро, короче. Плюс два связанных тела с кляпами во рту — белокожая красавица эльфийка и самый симпатичный серокожий маг-эльф. Оба в сознании и гневно смотрят то на меня, то на мужика-главного.
Все они были одеты в какие-то безликие одинаковые одежды типа штаны плюс рубаха, но крой и сама ткань с шитьём были не грубые, а достаточно хорошего качества — то есть, не дешёвые робы для пленников, а нормальная типовая одежда. Без отличий, каких-либо украшений и функционала наподобие карманов. Правда, взглянув на пленных эльфов и их одежду, я понял, что по сравнению с тонким мастерством кроя и изяществом их шмоток то, что было на пленниках — действительно тюремная роба.
— Планета Земля, двадцатый век, — ответила мне женщина, трогавшая мой лоб. — Они похитили меня, когда мы с экспедицией работали в Карелии над раскопками и мемориалом убитых во время Большого террора 1937–1938 годов.
Пока она говорила, я достал из пространственного кольца скатерть-самобранку, постучал по ней и вся компания тут же заработала челюстями, опустошив всё, что на ней лежало. Пока мы жевали, пусть и безвкусную эту еду (что-то она мне начинает поднадоедать, если честно, хотя и выручает ого-го как! вопрос с питанием вообще не стоит), остальные стали говорить пару слов о себе каждый.
— Земля, мемориал Тростенец в Беларуси. Пошли с друзьями спиритические сеансы устраивать, на «месте смерти» и вот результат — я здесь уже несколько месяцев, — подключился молодой парень с неуловимым акцентом.
— А мы с мамой из института хирургии Вишневского, в Москве, там накануне несколько человек умерло, их всех привезли почти без шансов, в реанимации лежали, — а это самая молоденькая девушка, она, когда говорила, взяла маму за руку. — Мама как раз осталась со мной в палате, дежурить, на ночь, вот мы и попали сюда.
— Афганская война, — усмехнулся другой парень. — Восьмидесятый год. Нас отправили душманов давить, мы поддерживали правительство Афгана против моджахедов. Моей матери даже груз-200 не из чего было получить…
К концу своих слов парень сник и обречённо, застывшим взглядом смотрел в угол. Я отвел от него взгляд. Сочувствую, парень.
— Канада, деревушка Мариваль, где нашли 750 безымянных могил на территории бывшей школы-интерната для детей из коренных народов. Я был там проездом по делам своего клиента. Видимо, зацепило ненароком.
Воцарилось молчание, и я счёл своим долгом всё же ответить на незаданный вопрос, кто же я и откуда:
— Россия, Санкт-Петербург, две тысячи двадцать пятый год. Но сюда я попал не оттуда. Меня перенесло в какой-то другой мир, где технологии подавляют магические проявления у людей, и маги подвергаются гонениям, если я всё правильно понял. Я там не долго пробыл, меня перебросило сюда. А насчёт огня из рук — я, по стечению обстоятельств, нашёл и выручил из одной передряги сильного мага…
«Архимага!» — встрял Охкоа.
— … Архимага, — после запинки поправился я. — Он меня этому и учит. Кстати, о птичках.
Я, шатаясь, подошёл (да здравствует регенерация!) к связанному магу и стал его душить, как завещал дедушка Охкоа. Не душится. И сил у меня маловато, после экшончика такого, с побегом от злопыхателей.
Все оторопело смотрели на мои действия, не понимая, что происходит.
— Учитель, есть варианты? Эта раса слишком велика для меня, в прямом смысле: мне эту громадину не удушить, — серокожий маг с кляпом во рту возмущённо мычал и хрипел, бешено вращая глазами. Но мне было не интересно, что он там пытается сказать, да и не безопасно это — выну кляп, он метнёт в меня заклинание какое-нибудь. Так что…
«Конечно, есть. Узнай, где у них сердце.»
— Кто-нибудь знает, где сердце у этих эльфов?
— Они не эльфы, — послышался голос предводителя людей, который, кстати, ничего не сказал про то, откуда он и из какого времени. — Они называют себя Эльпиры.
— Да не важно, — отмахнулся я. — Мне бы понять, где сердце этого эльпира. Знаешь?
— Как и у нас, слева.
— У нас не слева, а в центре грудной клетки и чуть левее, — вмешалась девушка. — Я как раз только прошла этот раздел в мед. институте, как в больницу загремела, чуть ли не с тем же самым. Мне делали лапароскопию на проверку сердечной недостаточности или порока сердца.
— А у них слева, я точно знаю, — настаивал на своём главный из бывших пленных.
— Откуда? — с сарказмом спросил парень-афганец.
— Тот монстр, которого наш пришелец из Питера освободил, кусал всех подряд эльпиров, ты же видел. И одному бочину так выкусил, что потроха висели, а над ними билось сердце, хлестая кровью во все стороны из порванных аорт или что у них там вместо этого.
— А, ну отлично, — обрадовался я, — будь другом, покажи примерное место.
Мужик подошёл к нам с серым магом, и ладонью наметил примерное место:
— Ну, вот где-то здесь ориентировочно.
«Отлично, — подключился Охкоа. — Теперь положи свою правую руку на это место и пропусти через неё поток маны со словами ” Wozani, bafe, wena ukukhothama inja‟».
Я так и сделал.
Сначала маг недоумённо смотрел на мои телодвижения, а потом как понял, что я делаю (хрен столовый его знает, как он это понял, потому что по-нашему он точно не говорил), так сразу забился и замычал что-то через кляп с удвоенной силой. Нет уж, чувак, уж тебе-то мы точно не дадим шанса, ни на жизнь, ни даже на последнее слово. Знаю я последние слова этих волшебников — обязательно пакость какую-нибудь скажут, и хорошо, если жив после неё останешься.
Маг обмяк. Я похлестал его по щекам. Приложил ухо к грудине слева, послушал. Стука сердца не услышал. Ну, вроде получили тело для переселения.
— Очень хорошо, — пробормотал я, доставая камешки из пространственного кольца, — ну-с, приступим-с. Давай свою заунывную, Охкоа.
Я разложил камни в уже знакомом мне порядке, и стал зачитывать речитатив от мага внутри меня. Длилось это намного дольше, чем уже привычные заклинания из одной-двух фраз, и настолько намного, что у меня уже стало отключаться сознание от процесса, и я стал автоматически повторять за Охкоа слова, не вдумываясь в мелодику текста и букв. Мысли перескочили на магическую книгу, что я скопировал в свой наруч, и тут я понял, что от этого наруча ни в коем случае избавляться нельзя, пока не найду способ перекачать из него данные. Очень уж там ценное было. И ещё раз обрадовался, что я такого мага отхватил по дороге из подземного Лабиринта этих магов. Да ещё и магической клятвой душ его привязал к себе. Урашеньки!
Да и номер моего наруча знает Инга, если она там ещё жива… И в нём же координаты, где её искать.
Ох, как же не вовремя меня сюда перебросило! Там ведь этот… как его, эльпир на Дэгаре, с моими товарищами, чем им это грозит?.. И вообще конец света почти. И Инга в плену. И как отсюда выбраться, и смогу ли вообще выбраться?..
По крайней мере, приложу все усилия к этому.
Я вздохнул и переключился на текст заклинания привязки души к новому телу. А текст, кстати, был немного другим — несмотря на всего пару раз как я его говорил, но разница была заметна. Видимо, так как в моём теле две души и я жив, да ещё и надо правильную душу извлечь, чтобы не меня в этого серокожего переместило (вот не хватало мне стать ещё и попаданцем в чужое тело, имея своё собственное!). А ещё я подумал, насколько же я доверяю всё-таки своему учителю, что без возражений покорно зачитываю заклинание по переносу души. Ведь он может и меня туда перекинуть, так-то.
Но — пронесло.
Как только голос моего учителя затих в голове, с последним словом заклинания, я почувствовал пустоту в сознании. Оказывается, незримо я всё время ощущал чужое сознание рядом, а теперь его не было. Это… странные ощущения. Их не описать. У нас в языке просто нет таких слов, вряд ли кто-то испытывал подобное. Хорошо, что мне не болтливый «подселенец» попался.
Я обратил внимание на тело мага. Оно всё ещё лежало неподвижно, и я решил его потормошить на всякий случай.
И тут тело сделало глубокий вздох, выгнувшись дугой вверх, и открыло глаза. Радужки стали не синими, а зелёными. Это меня удивило, но не очень, ведь можно же объяснить такое изменение душой другого типа. Ведь глаза — зеркало души, так?
Но, несмотря на это, я, перед тем как вытащить у него изо рта кляп, решил перестраховаться:
— Сколько нас было в лабиринте, когда мы первый раз повстречали тебя? Моргни столько раз, по числу человек.
Его глаза моргнули два раза, я облегчённо выдохнул и вынул кляп.
— Добро пожаловать не обратно, и не в наш, но такой же дерьмовый мир! — патетически провозгласил я, и на мой перл девчонка, которая медичка, отреагировала даже, нервно хохотнув.
«Ну, хоть кто-то в курсе и оценил Масяню», — мельком подумал я.
— Кхкм, — прочистил горло главарь «беженцев». — Это как?
Это он, наверное, про успешное воскрешение эльпира и его лояльность к нам.
— А вот так, товарищи присяжные заседатели, — ответил я. — Хочу представить вам моего учителя и архимага в новом теле, Охкоа. Он был привязан к моей душе, пока мы не найдём ему новое тело. Там длинная история. Только не с каждым такое можно провернуть. Есть несколько условий.
Но тут меня перебил Охкоа:
— Ну, что я могу сказать, дорогой ученик, свои обязательства ты пока даже перевыполняешь по нашей клятве. И я рад, очень рад, что выбрал тебя в свои преемники.
— Что, настолько всё хорошо?
— Ну, я не знаю, насколько был силён этот эльпир по местным магическим меркам, — это он хорошо уточнил, понимает, что расклад магических сил в этом мире может случиться и не на нашей стороне, и он оказался не в самом могучем теле, — но благодаря моим знаниям и прошлым умениям я могу спокойно приобрести такие же, и даже лучше, навыки в этом теле!
Голос у него был достаточно мелодичным и даже как будто лучистым — такая ассоциация приходила, когда я слышал его голос.
— Отлично! — обрадовался я. — Ну, теперь можно приступить к допросу «языка».
И я кровожадно повернулся к эльфийке.
— Док, — обратился я к Охкоа, — мы, с твоими возможностями, сможем с ней сейчас безопасно пообщаться и обезвредить в крайнем случае?
— Не уверен, — засомневался «новорождённый» маг. — И не потому, что я слаб. А, скорее, я просто не имею данных, чтобы сравнить свои возможности с возможности других таких же как я. А вот её способности крайне велики, судя по всему. Нам просто повезло, что она только начала своё воздействие, а мы тут же перекрыли этот поток. Нет времени проводить сканирование тела и возможностей, как я бы этого хотел, но как только появится такая, то я очень глубоко в себя заберусь, чтобы всё понять и оценить.
А черноволосая красавица-эльфийка (всё-таки она не похожа на своих собратьев, если она одна из них, потому буду её пока эльфийкой так и звать) с любопытством и свысока наблюдала за происходящим. Её спокойствие поражало. Видимо, она совсем не опасалась своего пленения и знала что-то такое, что нам дальше составит большой такой геморрой…
— Тогда ладно. Оставляем ценного заложника как есть, и тащим с собой. Пригодится, — решил я. — Давайте вообще познакомимся, все?
А то я как-то и забыл за всем этим, и о своей немощи (слава регенерации животворящей, я очень быстро приходил в себя), и о том, что мы с этими людьми как бы даже имён не знаем. И люди, когда называли кто откуда сюда попал, как-то без имён обошлись.
— Как вас зовут? — начал я первым. — Меня Павел, для своих — Паша, или Пашка.
Я решил не светить своими новыми именами, что получил на Дэгаре, ни родовым, ни «липовым». Ведь я могу туда и не попасть обратно, хотя очень рассчитываю на это, причём не к концу всей драки, как пресловутые полицейские из известных всем блокбастеров, а вовремя. И попытаться сесть жопой на обе ёлки сразу — и с Ингой, и с Дэгаром. Эх. Ну ладно.
— Меня зовут… Дэмиэн, просто Дэмиэн, — с запинкой, но первым сказал предводитель.
— О, кстати, а тебя как сюда за несло? — тут же вспомнил я, что он один не рассказал.
— Я… не помню… Пусть это пока так и останется, — он покосился на Охкоа в новом теле, наивно полагая, раз мы умеем переселять души в чужие тела, то и память ему вернём.
— А, ну ладно. Я тебя очень понимаю. Пока мыкался в том мире, не сразу вспомнил вообще кто я и как там оказался, — поддержал я его, ибо надо налаживать отношения, но не поверил ему до конца. Что-то он скрывает, похоже. Ладно, разберёмся, а пока это не так уж и важно.
— Я Валентина Ивановна, — первый раз подала голос женщина, мама девушки.
— А я — Аня, — присоединилась к ней её дочка.
— Саша, — это парень-афганец.
— Вера, — это женщина, что трогала мой лоб на предмет жара.
— Алисей, можно просто Алис, — с ударением на букву «а» представился тот, который белорус.
— Джо, — представился канадец.
Какое-то у него не канадское имя.
— Я так понимаю, что нам здесь рассиживаться слишком уж долго — опасно. И, кстати, вопрос: сколько я без сознания пролежал?
— Да полчаса где-то, не больше, — это Вера, она из них из всех самая контактная и заботливая, видно. — Тебя, как упал, трясло и жар был сильный, и мы не знали, что с тобой делать. Думали, умер, когда затих. Но проверили — без сознания. Как ты вообще выжил, не известно. С такими ранениями.
— Я в том мире успел регенерацию приобрести. Рекомендую, хорошая штука, — не удержался я от хохмы. — Как нас за это время, супостаты не обложили еще? Или уже?
Теперь я внимательнее осмотрелся и понял, что это какое-то помещение типа предбанника перед большим помещением.
— Мы сейчас в шлюзовой камере перед ангаром их малых космических кораблей, — просветил меня Дэмиэн. — Я специально прорывался сюда, в надежде, что в ангаре пока никого нет и все на «нашем мероприятии», и мы сможем поставить блоки на их ворота. К счастью, это удалось.
— А ты умеешь водить их корабли? — новым взглядом посмотрел я на него.
— Нет. Но в нашем случае это не важно, потому что после того, что произошло, нам всё равно не жить, и лучше я погибну от взрыва в космосе, чем в пасти этого монстра или, того хуже, от манипуляций этих… эльпиров, — выплюнул он последнее слово.
— Ладно, давайте уматывать отсюда подобру-поздорову, пока этот эльфятник не стал нам могилой. Будем переть, пока они не очухались насчет ангара.
Я вспомнил, что у меня уже есть опыт вождения космического шаттла, и под ложечкой предвкушающе заныло — а вдруг мне и тут удастся «порулить»?
— Они спокойны, скорее всего, потому что думают, что мы не улетим, — предположил Саша-афганец.
— Вполне возможно. А мы попробуем. Уже на борту разберёмся, кто что может и что дальше будем делать.
Кто как, а я уповал на свои двадцать пять процентов везения, которые вычислил ещё на орбитальной станции Дэгара тот Мырамсит, что был самым первым иномирянином и инопланетянином, которых я встретил в своей жизни.
И мы, с помощью такого подозрительно хорошо ориентирующегося на звездолёте эльпиров Дэмиэна, собрались открыть внешние ворота, выводящие нас в ангар малых космических судов.