- Пропал мальчик, - с отчаянием в голосе произнес отец.
Доктор добродушно усмехнулся.
- Славный мальчик, - заметил он и забарабанил пальцами по столу.
- Эх! - махнул огорченно отец и зашагал угрюмо по комнате.
Приехала мать с радостным лицом.
- Разрешил?! - спросил Тёма, выскакивая с латинской грамматикой. Мама, я вот уже сколько прошел!
Неделя промелькнула для Тёмы незаметно. Он не мог оторваться от книг. В голову, строчка за строчкой, вкладывались страницы книги, как в какой-то, мешок. Иногда он закрывал глаза и мысленно пробегал пройденное, и все в систематическом порядке, рельефно и выпукло проносилось перед ним. Довольный опытом, Тёма с новым жаром продолжал занятия. Передержка была по русскому, латинскому и географии, но уже она сидела вся в голове. Иногда он звал сестру и говорил ей:
- Экзаменуй меня.
Зина добросовестно принималась спрашивать, и Тёма без запинки отвечал с малейшими деталями. В награду Зина говорила огорченно:
- Стыдно с такими способностями так лениться.
- Я на будущий год буду отлично заниматься, сяду на первую скамейку и буду первым учеником.
- Ну да...
- Хочешь пари?
- Не хочу.
- А-га, знаешь, что могу!
- Конечно, можешь - да не будешь.
- Буду, если Маня меня будет любить.
Зина засмеялась.
- Будет любить?
- Не знаю... если заслужишь.
- А я знаю, что она меня любит!
- И неправда.
- А зачем не смотришь? А я знаю, что она тебе говорила в беседке.
- Ну, что?
- Не скажу.
- А я скажу, если хочешь: она говорила, что ты ей надоел.
Тёма озадаченно посмотрел на Зину и потом весело закричал:
- Неправда, неправда! А зачем она мне сказала, что любит Жучку, потому что это моя собака?
- А ты и уши развесил.
- А-га! - торжествовал Тёма. - Передай ей, когда увидишь, что я влюблен в нее и хочу жениться на ней.
- Скажите пожалуйста! Так и пойдет она за тебя.
- А почему не пойдет?
- Так...
В день экзамена Таня разбудила Тёму на заре, и он, забравшись в беседку, все три предмета еще раз бегло просмотрел. От волнения он не мог ничего есть и, едва выпив стакан чаю, поехал с неизменным Еремеем в гимназию. Директор присутствовал при всех трех экзаменах. Тёма отвечал без запинки.
По исхудалому, тонкому, вытянутому лицу Тёмы видно было, что не даром дались ему его знания.
Директор молча слушал, всматривался в мягкие, горящие внутренним огнем глаза Тёмы и в первый раз почувствовал к нему какое-то сожаление.
По окончании последнего экзамена он погладил его по голове и проговорил:
- Отличные способности. Могли бы быть украшением гимназии. Будете учиться?
- Буду, - прошептал, вспыхнув, Тёма.
- Ну, ступайте домой и передайте вашей матушке, что вы перешли в третий класс.
Счастливый Тёма выскочил, как бомба, из гимназии.
- Еремей, я перешел! Все экзамены выдержал, всё без запинки отвечал.
- Слава богу, - заерзал, облегченно вздыхая, Еремей. - Чтоб оны вси тые екзамены сказылысь! - разразился он неожиданной речью. - Дай бог, щоб их вси уж покончали, да в офицеры б вас произвели, - щоб вы, як папа ваш, енералом булы.
Выговорив такую длинную тираду, Еремей успокоился и впал в свое обычное, спокойное состояние.
Тёма мысленно усмехнулся его пожеланиям и, усевшись поудобнее в экипаж, беззаботно отдался своему праздничному настроению.
- Ну? - встретила его мать у калитки.
- Выдержал.
- Слава богу, - и мать медленно перекрестилась. - Перекрестись и ты, Тёма.
Но Тёме показалось вдруг обидным креститься: за что? он столько уже крестился и всегда, пока не стал учиться, резался.