Послушной. Ха!
Отвернувшись, я бросилась следом за подгорником, и старалась не обращать внимание на смешок демона, прозвучавший очень уж обидно.
И угрожающе.
“Это мы еще посмотрим”, — говорил Вэйл всем своим видом.
Живая сила
Со временем усталость отошла на второй план. Я не чувствовала уже ни тяжести в ногах, ни тошноты. Все растворилось в любопытстве и желании глазеть по сторонам.
А посмотреть было на что! Первое впечатление, что передо мной очередная унылая пещера разрушилось в пыль, стоило только добраться до очередного коридора. Стены там сверкали и переливались, как внутрення часть раковины.
Темный, почти черный цвет медленно перетекал в голубой перламутр, а следом его менял багровый закатный отсвет. Все вокруг дышало и пульсировало, ластилось к руке, стоило только прикоснуться к шершавой поверхности камня.
То и дело я ловила на себе задумчивые взгляды демона, идущего в нашей цепочке вторым. А когда я решила всего на минуточку задержаться, чтобы рассмотреть совершенно умопомрачительный рисунок из света и камня, он остановился тоже и даже подгорнику велел немного подождать. Тот не слишком довольно заворчал, но что делать? Со своим заданием он бы в одиночку не справился, шесть рук всегда лучше, чем две, да еще и бестолковые.
— Это часть большой магической жилы, — заговорил Вэйл, остановившись в каком-то шаге от меня. — Ее исток — под твоим трактиром.
— И что в ней такого? Красиво, конечно, но разве может камень приносить такие беды?
— Это не просто камень, мелочь.
Демон аккуратно перехватил мою руку, точно сжимал что-то хрупкое, стеклянное и невесомое.
Что можно сломать одним только неосторожным нажатием. Раньше я такой деликатности за Вэйлом не замечала, странно это как-то. Нелепо даже.
Он таскал меня на плече, за шкирку, не церемонился поднимать на ноги так, как привык — без жалости, а тут…
Подменили его что ли? Пришел какой-то другой демон, а я не заметила?
Он прижал мою ладонь к стене и встал за спиной, ограждая меня от мира вокруг широкой спиной, оставив между нами всего дюйм свободного пространства.
— Чувствуешь? — прошептал он, склонившись к моему уху. — Как сердце бьется там, в глубине.
Первую секунду я могла сосредоточиться только на тепле, гревшем спину. Вэйл не хуже печки нагревал воздух вокруг. Это я тоже раньше не замечала, но теперь демон прямо пыхал жаром.
Заболел что ли? Не хотелось бы. Лечи его потом…
А потом я почувствовала. Еще как почувствовала!
Это был не похоже на пульс, скорее на бесконечный гул, проходящий через пальцы прямо в руку и дальше — по всему телу. Каждый орган во мне подчинился этому гулу, откликнулся на него и в груди разлилось приятное тепло. Будто прижимаешься к боку здоровенного мурчащего кота.
— Здесь вся сила этих земель. Их кровь, плоть, их жизнь и разум. Под камнем, — продолжал нашептывать Вэйл. — Говорят, что жила выходит далеко за пределы долины, что она тянется до самого края континента и уходит глубоко в море, стелится по дну и пронизывает собой каждый уголок. Но здесь, в узле под трактиром — вся ее первородная суть. Начало начал.
Я прикрыла глаза позволив голосу демона вливаться в меня, по капле заполнять разум. Под веками вспыхивали картинки. Странные места, которые я не могла помнить, потому что никогда не видела. Высоченные горы, чьи вершины упирались в небосвод, бесконечные долины, рассеченные извилистыми реками, измазанные пятнами белоснежных цветов. Густые леса, где каждое дерево не обхватило бы и десять человек, пышущие жаром вулканы, исторгавшие в небо пепел и смерть.
И с каждой новой вспышкой, с каждой гудящей волной, сотрясавшей меня от пяток до затылка, в голове снова и снова вспыхивали вопросы: тебе нравится? Ты хочешь остаться? Тут красиво, правда?
Последним ярким всполохом были слова: я рада, что ты здесь. А потом картинки пропали, оставив меня, дрожащую, один на один с гулом в толще горы.
— Как и у любого живого существа, у этой силы есть чувства, — голос Вэйла был полон щемящей тоски. Я чувствовала ее кожей. — Она способна на привязанность, на дружбу, даже любовь. Потому и говорят, что нельзя покупать артефакты бездумно. Если в них есть хотя бы частичка этой живой силы — артефакт прикипит к хозяину. И стоит его потерять по глупости или случайно, сила в нем будет тосковать и принесет много бед.
— Потому ты так против хозяев? Потому что сила будет тосковать, если они уйдут?
Демон тяжело вздохнул. Он все еще удерживал мою руку и не позволял отойти, но я не думала сопротивляться.
Этот разговор необходим нам обоим.
— Все…сложнее, — Вэйл чуть сильнее сжал мою ладонь и провел ею по стене, отчего по камню в разные стороны разошлись цветные волны. Я ахнула от удивления и смотрела, как демон моими пальцами создает новые и новые узоры.
— Человек способен переживать горе в тишине. Мы закрываемся в себе, не выплескиваем тоску на первого встречного и продолжаем жить. Посторонний может никогда и не узнать, что у другого в душе, какие шрамы скрыты от глаз.
На несколько секунд Вэйл замолчал, а я решилась повернуть голову и заглянуть ему в глаза.
Серебристые глаза слабо светились в окружающем полумраке, но в них не было привычной угрозы или насмешки. Меня встретил взгляд очень уставшего, помотанного жизнь человека. И он не привык ничего ждать или надеяться на лучшее.
— Эта сила…как малое дитя. Она тоскует, разрушая все на пути, разрывает мир и вынуждает всех проживать ее утрату. И каждый раз ждет нового хозяина, раскрывает ему объятья, готова принять любого и научить, обогреть, подарить себя. И каждый раз ее тоска все сильнее, потому что предательствам нет конца.
— Я так не поступлю.
Откуда у меня взялась такая уверенность? Не знаю.
В этот момент слова пришли сами собой, из самой глубины сердца и касались они не только трактира и жилы под ним, но и самого демона.
— Я не предам тебя.
Его губы растянулись в слабой усмешке, но глаза остались холодными.
Не поверил. Ни единому слову.
— Не давай поспешных обещаний.
— Оно не поспешное, — упрямо возразила я. — Так и будет!
По лицу демона пробежала тень. Сомнение, а может и надежда, но он эти чувства быстро задавил, спрятав под обычной маской.
Отстранившись, он коротко кивнул на коридор и мы продолжили путь.
Может быть люди и могут переживать свое горе в тишине, но мне казалось, что лучше бы сам Вэйл позволил всей этой темноте выйти наружу. Поорал бы, пострадал, выпустил в мир собственное горе.
Оно там точно есть.
Демону это было даже нужнее, чем самой земле.
Великий Разлом