Это хорошо. Я предпочитала, чтобы странные личности слишком близко не подходили.
— Да я это…испытание прешел проходить, — промямлил Крон.
Его лицо залила густая краска и подгорник не знал, куда деть глаза.
– “Художник”, твою мать. Смотри на нее, как смотришь на любого натурщика.
— Я голых людей никогда не рисовал!
Девушка скрестила руки на груди и слабо усмехнулась.
— Под волосами ничего не видно, дитя гор.
— У меня живое воображение.
Хлопнув себя по лбу, я решила, что проще все рассказать самой.
— Ему тут срочно надо стать взрослым, а тут, вроде как, раздают силу, мужество и что там тебе еще нужно?
Улыбка на лице незнакомки стала шире.
— А, это просто! Вон, видишь дерево?
Она ткнула себе за спину, на самое большое дерево в этом проклятом лесу. Его ствол не обхватили бы и пять человек, а крона раскинулась так высоко, что накрывала собой верхушки других деревьев.
— Полезай наверх и достань мне яблочко.
Мы с Кроном переглянулись.
— Чего-чего достать?
— Яблочко, — совершенно невозмутимо повторила девушка. — Я тут застряла, как ты видишь. В таком положении на рынок за покупками не сходишь.
Я чуть не застонала вслух прикинув, сколько же времени уйдет, чтобы достать чертово яблоко, да еще с такой высоты!
И лицо у Крона вытянулось так, что только дурак бы не догадался — парень напуган до смерти, того и гляди, бросится бежать, теряя штаны.
Ну вот!
Мы никогда отсюда не выберемся.
Подарок и предупреждение
— Держи, — я всучила Крону кинжал. — Это лучше, чем пытаться забраться с голыми руками.
— Думаешь, твоя зубочистка мне поможет?!
— Ну, приятель, варианта два. Либо ты туда залезаешь, либо мы застряли.
Стеклянная девица встрепенулась и уперла руки в бока. Правда, изобразить негодование у нее не вышло. В глазах то и дело вспыхивали смешинки, ситуация казалась ей убийственно уморительной.
— Да-да! Без этих яблок ты не получишь свою силу, а значит — не вернешься в родной город. Что скажет твой отец, когда сын так и не сможет доказать свою “взрослость”?
— Что он так и знал, — огрызнулся Крон. — Будто кто-то ждет, что я не облажаюсь.
— Я жду, — подтолкнув подгорника к дереву, я запрокинула голову и тяжело сглотнула.
Высоко. Очень даже высоко. Если Крон сделает хоть одно неверное движение и сорвется вниз…
Так, нельзя об этом думать! Если до этого справлялись с таким же заданием, то и он справится.
Чем он хуже всех тех “великих воинов”?
Не все же там прямо от рождения талантливы, и одним пальцем ломают хребты врагам. Да каждый стоял перед этой дурацкой стеклянной яблоней и дрожал, не зная, за что хвататься.
Я была в этой уверена на двести процентов.
Никогда не поверю, что есть такие безумцы, которым без разницы, куда лезть: хоть в пасть к дракону, хоть на высоченное дерево.
— Если сверзнусь вниз и сломаю шею…
— Давай только без последних слов, — я ткнула в сторону дерева. — Только вниз не смотри и все будет нормально.
Крон понуро опустил голову, но спорить не стал. Все-таки это ему, а не мне нужно испытание. При всей нелюбви к отцу он не был похож на человека, готового все бросить при первых трудностях.
Перехватив кинжал поудобнее, подгорник двинулся к дереву и остановился у самых корней, осматривая гладкую, блестящую поверхность. Примерялся.
Первый удар вышел неуверенным, но клинок вошел в стекло с такой легкостью, что Крон ойкнул от удивления.
Варианта два. Либо эти штуки куда мягче, чем кажется и тогда подгорник не сможет забраться с помощью кинжала, потому что тот будет резать все на куски и не удержится в стволе.
Либо очень уж хорошее оружие.
Но тогда оно все равно будет резать дерево, как нож — масло.
О чем Крон и сам без подсказок догадался. Он выдернул оружие и перевернул так, чтобы опираться на обратную сторону и не съехать радостно вниз при первом же рывке.
Выдернув кинжал снова, он обошел дерево по кругу и радостно воскликнул:
— О, внизу веточки есть!
Кряхтя и страдая, подгорник начал свой подъем, оставив меня один на один со странной девицей.
Она смотрела на меня, а я на нее и игра в гляделки уже через пять минут начала откровенно напрягать.
— Если хочешь что-то сказать, то говори.