Полный, невысокий мужчина. Сначала я не сообразил, кто он такой, потом до меня дошло. Дядя Бинго Литтла, который пригласил меня на ленч, когда малыш Бинго влюбился в официантку из забегаловки. Неудивительно, что я не узнал его с первого взгляда. Когда я видел Литтла-старшего в последний раз, он был обрюзгшим стариком, севшим за стол в домашних тапочках и халате; сейчас передо мной стоял самый настоящий франт. Цилиндр, визитка и сверхмодные брюки с голубыми штрипками сверкали и переливались на солнце. Короче, он был одет с иголочки.
- О, здравствуйте! - сказал я. - Набираетесь сил?
- Я прекрасно себя чувствую, благодарю вас. А вы?
- На все сто. Только что вернулся из Америки.
- Ах! Собирали материал для одного из ваших восхитительных романов?
- Что? - Я не сразу сообразил, о чём он говорит. Затем я вспомнил историю с Рози М. Бэнкс.
- О, нет. Просто решил на время поменять образ жизни. Вы давно не видели Бинго? - торопливо спросил я, меняя тему разговора, чтобы не обсуждать с ним моей литературной деятельности.
- Бинго?
- Вашего племянника.
- А, Ричарда. Да, довольно давно. После моей женитьбы наши отношения стали весьма прохладными.
- Очень жаль. Значит, вы женились, что? Как поживает миссис Литтл?
- Моя жена в прекрасном здравии. Но: гм-м-м: она не миссис Литтл. Со времени нашей последней встречи великодушный суверен милостиво пожаловал мне звание пэра. После опубликования Списка Награждений я стал лордом Биттлшэмом.
- Прах меня побери! Правда? Примите мои самые искренние поздравления! Так держать, что? Лорд Биттлшэм? - переспросил я. - Так это вы владелец лошади Океанский Бриз?
- Да. Женитьба во многих отношениях расширила поле моей деятельности. Моя жена интересуется скачками, и теперь я содержу небольшие конюшни. Насколько я понимаю, Океанскому Бризу отдают предпочтение - по-моему, это так называется на скачках в Гудвуде, поместье герцога Ричмондского в Суссексе.
- Гудвудский кубок! Совершенно верно! Я готов продать последнюю рубашку и все деньги поставить на Океанский Бриз!
- Вот как? Надеюсь, животное оправдает ваши ожидания. Сам я в этом ничего не понимаю, но жена говорит, знатоки считают мою лошадь - если я не перепутал термин - <верняком>.
В этот момент я обратил внимание, что толпа притихла и с любопытством на нас смотрит, а бородатый парень на ящике тыкает пальцем в нашем направлении.
- Да, посмотрите на них! Посмотрите внимательно! - вопил бородач, заглушая голос атеиста и тем более невнятное бормотание миссионера. - Вы видите перед собой типичных представителей класса, который веками угнетал несчастных бедняков! Лентяи! Бездельники! Взгляните на тощего верзилу с маской вместо лица! Работал ли он честно хоть один день за всю свою жизнь? Нет! Вор, пустомеля и кровопийца! Могу поспорить, он не расплатился с портным за свои брюки!
По-моему, он перешёл на личности, и, должен признаться, мне это не понравилось. Однако у лорда Биттлшэма вид был довольный.
- Эти ребята обладают даром чётко выражать свои мысли. - Он ухмыльнулся. За словом в карман не полезут.
- Не забудьте о толстяке! - продолжал бородач. - Не обойдите его своим вниманием. Знаете, кто он такой? Лорд Биттлшэм! На свете найдётся мало людей хуже, чем он. Как вы думаете, чем он занимается с утра до вечера? Обжирается! Его бог - его желудок, и он непрестанно приносит ему жертвоприношения в виде пищи. Если б вы сейчас вспороли ему брюхо, из него вывалилось бы столько еды, что хватило бы десяти рабочим семьям на неделю!
- А знаете, метко сказано, - заметил я, но старикан, видимо, был лишён чувства юмора. Он покраснел как варёный рак и запыхтел как кипящий чайник.
- Пойдёмте отсюда, мистер Вустер, - сказал он. - Я не из тех, кто выступает против свободы слова, но я отказываюсь выслушивать вульгарную брань в свой адрес.
Мы не спеша тронулись в путь, а бородач продолжал выкрикивать гнусные оскорбления нам вслед. Жутко неприятно.
На следующий день я ненадолго забежал в клуб и неожиданно увидел в курительной комнате Бинго.
- Привет, старина! - воскликнул я, искренне обрадовавшись встрече. - Как жизнь?
- Бьёт ключом.
- Вчера я видел твоего дядю.
Рот малыша Бинго растянулся до ушей.
- Знаю, пустомеля. Присаживайся, старичок, и выпей из меня немного крови. Много наворовал, пока мы не виделись?
- Великий боже! Но ведь тебя там не было!
- Нет, был.
- Я тебя не заметил.
- Нет, заметил. Просто не узнал из-за растительности.
- Растительности?
- Бороды, мой мальчик. Ценнейшее моё приобретение. Изменяет до неузнаваемости. Само собой, неприятно, когда вслед тебе кричат <Бобёр>, но с этим можно смириться.
Я уставился на него, открыв рот.
- Не понимаю.
- Это долгая история. Выпей мартини или виски с содовой, и я всё тебе объясню. Но сначала скажи мне честно, ты когда-нибудь видел такую красавицу? Разве она не самая удивительная девушка в мире?
И внезапно он вытащил откуда-то фотографию - как фокусник кролика из шляпы, - и принялся махать ею перед моим носом. Особа женского пола, на ней запечатлённая, казалось, состояла из одних глаз и зубов.
- Боже всемогущий! - воскликнул я. - Только не говори мне, что ты опять влюбился!
Он бросил на меня недовольный взгляд.
- Что значит <опять>?
- На моей памяти с весны ты влюблялся по меньшей мере в дюжину девушек, а сейчас начало июля. Официантка в забегаловке, и Гонория Глоссоп, и:
- Ха! Хо! Те девушки? Быстро проходящие увлечения. Теперь это серьёзно.
- Где ты с ней познакомился?
- На крыше автобуса. Её зовут Шарлотта Кордэ Роуботам.
- Великий боже!
- Она не виновата, бедное дитя. Её отец окрестил её так потому, что он является горячим приверженцем революции, а подлинная Шарлотта Кордэ, если мне не изменяет память, обожала резать угнетателей в ванных, за что её можно только уважать. Ты обязательно должен познакомиться с Роуботамом-старшим, Берти. Удивительный старик. Собирается истребить всю буржуазию, раздать землю бедным и отменить титулы. Что может быть справедливее? Но ты спрашивал меня о Шарлотте. Мы сидели на крыше автобуса, и в это время пошёл дождь. Я предложил ей свой зонтик, и мы разговорились о том, о сём. Я влюбился и взял её адрес, а через несколько дней купил бороду и пошёл знакомиться с семьёй Роуботамов.