- В каком смысле?
- Он странно на меня смотрит.
- Странно? Как? Изобрази.
- Не могу. Здесь люди.
- Нет, можешь. Я прикрою тебя салфеткой.
- Ну, хорошо. Только быстро. Смотри!
Учитывая, что в её распоряжении было не больше полутора секунд, я должен сказать, что она прекрасно справилась с поставленной задачей. Глаза её расширились, нижняя челюсть отвалилась на сторону, и она стала так похожа на телёнка, страдающего расстройством пищеварения, что я мгновенно узнал симптомы.
- Всё в порядке, - сказал я. - Можешь не беспокоиться. Он просто в тебя влюбился.
- Влюбился? Не говори глупостей.
- Моя дорогая старушка, ты не знаешь малыша Бинго. Он может влюбиться в кого угодно.
- Спасибо!
- О, я совсем не это имел в виду, знаешь ли. Неудивительно, что ты ему понравилась. Помнится, я тоже когда-то был в тебя влюблён.
- Когда-то? Ах! А сейчас от пожара остались одни головешки? Куда подевался твой такт, Берти?
- Но, старушка, прах меня побери, если учесть, что ты смеялась до икоты, когда я сделал тебе предло:
- О, я ни в чём тебя не упрекаю. Несомненно, мы просто не подошли друг другу. Он красивый молодой человек, правда?
- Красивый? Бинго? Бинго красивый? Ну, знаешь ли, это уж я не знаю!
- Я имею в виду, по сравнению с другими, - уточнила Синтия.
Через некоторое время леди Уикхэммерсли сделала знак особам женского пола, означавший, что им пора уматывать, и они покорно ретировались. Мне не удалось поговорить с Бинго, когда мы остались в мужской компании, а позже, в гостиной, он просто не появился. В конце концов я разыскал его в отведённой ему комнате, где он валялся с трубкой в зубах, задрав ноги на спинку кровати и глядя в потолок. Рядом с ним на покрывале лежал блокнот.
- Привет, старый хрыч, - сказал я.
- Привет, Берти, - рассеянно сказал он.
- Как странно, что ты здесь. Насколько я понимаю, после твоей гудвудской проделки дядя перестал выплачивать тебе содержание, и ты устроился гувернёром, чтобы немного подзаработать?
- Точно, - коротко сказал Бинго.
- По крайней мере ты мог бы дать знать своим друзьям, куда ты исчез.
Он нахмурился.
- Я не хотел, чтобы они знали, куда я исчез. Я хотел куда-нибудь забиться и никого не видеть. Ты не представляешь, Берти, что я пережил за эти три недели. Солнце перестало светить:
- Странно. У нас в Лондоне погода стояла дивная.
- Птицы перестали петь:
- Какие птицы?
- Не всё ли тебе равно, какие птицы? - довольно грубо выкрикнул Бинго. Разные птицы. Птицы, которые здесь живут. Я не успел каждую из них назвать по имени. Говорю тебе, Берти, мне нанесли удар, страшный удар.
- Кто? - Я никак не мог взять в толк, о чём он говорит.
- Бессердечная Шарлотта.
- Э-э-э: гм-м-м: - Я столько раз видел Бинго влюблённым, что совсем забыл о девушке, сыгравшей определённую роль в гудвудском деле. Шарлотта Кордэ Роуботам. Она дала Бинго от ворот поворот и ушла к товарищу Батту.
- Я испытал адские муки, Берти. Но сейчас, э-э-э, я воспрял духом. Послушай, Берти, что ты здесь делаешь? Я не знал, что ты знаком с владельцами Твинг-холла.
- Я? Да что ты, я знаю их с детства.
Малыш Бинго резко скинул ноги на пол, стукнув каблуками.
- Ты хочешь сказать, что давно знаком с леди Синтией?
- Конечно! С тех пор, как ей исполнилось семь лет.
- Великий боже! - воскликнул Бинго. Впервые за весь разговор он посмотрел на меня так, будто я чего-то стоил, и тут же поперхнулся дымом.
- Я люблю эту девушку, Берти, - заявил он, откашлявшись.
- Само собой. Очень приятная девушка.
Он посмотрел на меня с отвращением.
- Не смей говорить о ней таким мерзким, безразличным тоном! Она ангел! Ангел! Она что-нибудь говорила обо мне за обедом, Берти?
- О, да.
- Что? - быстро спросил он.
- Всего не помню, но она сказала, что ты красивый молодой человек.
Малыш Бинго закрыл глаза. На лице его появилось выражение исступлённого восторга. Затем он взял блокнот с покрывала.
- Поди погуляй, старичок, будь умницей, - сказал он каким-то далёким голосом. - Мне надо немного посочинять.
- Посочинять?
- Стихи, да будет тебе известно. Как бы я хотел, разрази меня гром, - не без горечи заявил он, - чтоб её звали не Синтия, а как-нибудь иначе. Во всём проклятом языке нет ни одного слова, которое рифмовалось бы с Синтией! Боже великий, чего бы я только не сотворил, если б её звали Джейн!