Разобравшись с картой (как же хорошо, что сообразил её скачать на Станции), мы определили, что наша точка нахождения чуть ли не на противоположной стороне планеты… Вот это попадос. Хотя и логично: при отсутствии корректировки импульса и снижения перицентра под нужным градусом, мы, совершенно естественно, при падении с орбиты спустимся совершенно не туда, куда хотели бы…
Я ещё раз осмотрелся. Кроме разрушений из-за нашей посадки природа была девственная и естественна. Никаких апокалипсисов планетарного разлива, никаких экологических бедствий.
— А где же последствия ковровой бомбардировки?
— А зачем бить по природе? Мы же с людьми выясняем вопрос, вот и били по стратегическим точкам.
— И много их, этих точек на Дэгаре?
— Как обычно, тринадцать — по числу правительственных подразделений.
А, точно. У них же вся вертикаль/горизонталь государственного управления построена на тринадцати.
— Ну, это вы их тогда не ковровой бомбардировкой накрыли, а так, ковриками. С учетом планетарных размеров.
— Мы не имеем права уничтожать экологию планеты, поэтому бомбардировкам подвергается только населённая часть колонии, с учётом выборочного истребления стратегических точек противника.
Чтобы уж совсем неучем не выглядеть, я залез в справку по Дэгару (официальную, конечно же), и посмотрел данные по демографии и статистике. Их Цитадель даже на наш региональный центр, не из самых крупных, не тянет… Что же у них тут такого ценного-то запрятано? Ресурсы какие-то, что ли?
Так, слово за слово, а мы уже и выдвинулись. Собираться нам было нечем и негде — остов космолёта догорал. Что на нас с собой было, тем и собрались. Хорошо хоть, все трое в комбезах с неплохой защитой и саморегенерацией.
Понятное дело, что направление выбрали до самой ближайшей населённой точки. Не пешком же топать на другой край света, в прямом смысле этого слова? Пешком до первого поселения, а там по ситуации.
Над нами пролетел неопознанный летающий объект. Явно местная летательная техника, весьма целого и приличного вида — ни пробоин, ни следов от обстрела на бортах. А неопознанный — потому что я таких ни разу не видел, вот и не опознал тип и класс аппарата.
Не нравится мне это. То, что я слышал на Станции, совершенно расходится с тем, что я начинаю наблюдать здесь. Что же дальше будет? Будем посмотреть.
В ответ на мои мрачные мысли местная природа решила подтвердить настроение, и пошёл дождь. Как на Земле погода, один в один! Есть, конечно, разница, если присмотреться — и в растениях, и в птицах (животных пока не видели — моё эпичное приземление, похоже, на много километров вокруг всю живность разогнало). Но в целом всё такое же на этой планете, и деревья, и трава.
Хорошо хоть не в зиму попали. Но месить слякоть по бездорожью всё равно мало приятного. И тут мне ещё одна мысль испортила настроение окончательно, вот просто до значения абсолютного нуля по шкале Цельсия (и нет, это не ноль градусов, это минус двести семьдесят с чем-то, точно не помню, да и не важно в моём случае).
И эту мысль я и озвучил своим коллегам по несчастью:
— У нас нет оружия, — я капитан очевидность, не правда ли?
Оба, понурые от проливного дождя и промокшие до нитки, повернулись ко мне, молча глядя.
— Рукопашкой владеете? — развил я свою мысль. Ответ прозвучал синхронно:
— Да, — понятно, от кого ответ.
— Нет, — и этот тоже.
Ну ок, пошли дальше. Глядя на Моргана, сразу становилось понятно, что это просто «танк», а Инга как раз очень удачно вживила себе нейромод с мед способностями. Передам ей все склянки, что она мне в лаборатории вручила, когда Моргана откачивали, иначе в бою всё разлетится к хренам собачьим. Как они до сих пор уцелели, эти колбочки с трубочками, при всех перипетиях, не понятно. Одно дело в космолёте — я там всё время был зафиксирован в ложементе, но вот при посадке и спасении от взрыва потрепало меня знатно. Кстати, я осмотрел костюм: и правда, как новенький, хотя прорехи уже должны были появиться. Вспомнил, что саморегенерирует комбез за счет моей энергии, и тут же ощутил, что желудок засасывает в черную дыру. Как же не вовремя!
— Кушать хочется, — озвучила мою потребность Инга. Значит, у всех у нас такая реакция.
Шли мы уже не первый час, и не всё по полям да по долам, сейчас как раз лёгкий пролесок попался по пути, который и скрывал от нас очень даже актуально попавшееся озеро.
Во-первых, пить хотелось тоже (но есть сильнее), а во-вторых, после дождя поднялась жара и мы все втроём были мокрыми от пота и покрывались испариной, усугублявшейся эффектом мокрой сауны. Одежда липла к телу и была неприятно жаркой, и снять хотя бы рубашку — не вариант, потому что комбезы цельнокроеные, прям хоть догола раздевайся и чеши как есть. Только вот одежду бы еще и высушить, но влажность воздуха была крайне высокая. Странно, что без тумана.
Вид озёрной воды воодушевил и придал сил, мы ускорили темп, и Морган первым бросился в воду.
Мы за ним не успели, потому что из кустов раздался панический крик:
— Не надо! Это опасно! Ты погибнешь!
Мы с Ингой непонимающе заозирались, ища источник голоса, отвлеклись от озера и Моргана в нём, а когда повернулись обратно, не найдя орущего, нашего парня на поверхности не было. Нырнул, наверное. Инга хмыкнула и пошла к воде, я за ней. Мало ли, какие глюки примерещатся.
— Нет, люди! Озеро проклято! Вы исчезнете! — опять кто-то закричал, и из кустов вылез старец с виду, седой как лунь.
Странно, а по голосу и не старый совсем. Да и тело у него поджарое и ловкое. Не худощавый, но и не качок, при этом видно, что следит за своим телом, и как то цвет волос и общий закос под старца выбивается из общего впечатления.
— Старик, ты о чем? Жара же.
— Ваш друг уже исчез, вы видите? — махнул в сторону воды этот мужик, и просторные рукава белой рубахи отчаянно взметнулись в движении за ним.
— Да он нырнул, наве…, — я повернулся к воде и Моргана в ней до сих поре не было, — …рное.
Не нравится мне это. Либо Морган хорошо ныряет и умеет задерживать дыхание, либо тут и правда что-то нечисто.
— Инга, Морган проходил подготовку по подводному плаванию?
Она в ответ неопределённо покачала головой, не отрывая взгляда от поверхности озера. Ни пузырей из под воды не поднималось, ни кругов на воде не было как если бы Морган и правда нырнул — их и не было сразу, когда мы обернулись на воду, но сначала не обратили на это внимание.
— Кто вы такой и что происходит? Что значит проклято? Куда он мог исчезнуть? — Морган, может, и всплывёт (в любом состоянии), а вот что это за первый абориген, вопрос интересный.
— Никто не знает, куда все в нём исчезают. Мы сначала думали — тонут, когда за что-то в воде цепляются, но баграми проводили вылов, и кроме коряг и тины с водорослями ничего так и не вытащили на берег.
— А вы что тут делаете, уважаемый? — это как он удачно так вовремя появился на берегу.
— Это наше озеро, я тут живу недалеко, кто-то его проклял, свои или чужие. Хотя чужих тут давненько не было, вы — первые за несколько лет. А я изучал его состояние…
— Чьё?
— Озера, конечно. Так вот, я изучал состояние на предмет как его вылечить. А то не хватает нам ручья, в который превратилась речка, выходящая из него.
— Говорите, жильё тут у вас неподалёку? А путников примете, переночевать, обсохнуть и поесть? Денег у нас нет, но сможем руками что-то сделать. Моя подруга, — на этих словах Инга с непривычки дёрнулась, — лечить умеет, я чинить сломанное. Возьмёте нас?
— А откуда вы взялись такие? — старец среагировал нормальной недоверчивостью, но с интересом.
— Ван! У нас Морган пропал в воде, а ты стоишь, выясняешь, можем ли мы у них переночевать! Ты совсем что ли?! Надо Моргана спасать! — она дёрнулась к озеру, видимо за ним прыгнуть в воду, чтоб спасать, но я её уже держал за руку, во избежание как раз таких импульсов.
— Сами мы не местные, потерпели крушение, пострадавшие от орбитальной Станции, — доза недомолвок и чуть-чуть правды, без уточнения, на чьей мы стороне, всегда лучше конспиративной лжи. Потом городить ложь на ложь с три короба придётся, это напрягает и муторно.
— А что вы тут забыли?