Дверца тут же раскрылась, приглашая на выход.
Я резко вскочила, намереваясь скорее сбежать из этого давящего пространства.
— Амалия, мы ещё недоговорили, — попытался удержать меня Рэйсон, поймав мою ладонь в свою.
— Нам не о чем разговаривать, по крайней мере, год, — зло прошипела, высвобождаясь.
Как слетела, с чуть не убивших меня до этого ступенек, не помню, похоже, сигани я сейчас со скалы и не заметила бы.
Остановились мы, как оказалось, у внушительных размеров, двухэтажного особняка.
Тиберий, няня Нина и прыгающий от нетерпения Маркус уже встречали нас.
— Что за хмурые лица? — недовольно покачал головой старший Эриз. — Я думал, ваша размолвка в прошлом, и вы забыли то недоразумение.
— Боюсь, виэр Тиберий, Ваш брат одно сплошное недоразумение, — не скрывая злости выдала ему в ответ.
Шагнула к Маркусу и нянюшке, оставляя братьев чуть позади.
— Неужели так скучал? — улыбнувшись, начала разговор с мальчиком.
— Очень, — запрыгивая ко мне на руки, он крепко поцеловал меня в щеку. — Без тебя совсем грустно, — лукаво улыбнулся.
— Ну и лиса же ты, — покружилась с ним на месте.
Заливистый смех Маркуса отодвинул тяжесть в груди на задний план, позволяя наконец вздохнуть.
— Идем, я покажу свою комнату, — спрыгнув с рук, он потянул меня в дом.
Следом двинулись и остальные, в том числе и молчавший всё это время Рэйсон.
Украдкой пока кружила Маркуса, заметила, что он, не отрываясь, смотрит на меня, взгляд его при этом был мрачнее грозовой тучи.
— Что случилось? — услышала тихое обращение старшего брата к младшему.
— Нечего, это наши с ней дела, — буркнуло ему в ответ.
— Ну, ну, — прозвучало с усмешкой. — Тебе, кстати, пришло сообщение от капитана Лэнса.
— Я знаю, артефакт связи сработал ещё в дороге. Позволишь воспользоваться твоим кабинетом? Спасибо.
Шаги одного из спутника, позади нас, резко свернули вправо, отдаляясь всё дальше, Маркус тянул вперёд, к главной лестнице.
— Амалия, Ваша комната уже готова, так что, если хотите, можете отдохнуть с дороги, вира Нина покажет, куда идти, — обратился ко мне Тиберий, догоняя нас.
— Спасибо, — только и смогла выдавить из себя.
Маркус на мгновение остановившийся, когда отец заговорил, затем вновь потянул меня вперёд.
Холл оказался довольно большим и холодным, пол, стены, потолок, двери — выделяющиеся лишь резным узором, всё было снежно белым. Кое-где, только кляксой расплывалось бра, из чернёного серебра, придавая ещё большую строгость помещению. Лестница, к которой меня волок Маркус, обрамленная тёмным, кованым ограждением, как-то не гостеприимно приглашала на второй этаж.
Поместье в сравнении с этим «замком Снежной королевы», кажется, мне теперь уютным деревенским домиком, со своими паркетными полами, шелковыми обоями и тёплыми коврами. Похоже, я уже скучаю по загородному дому Эризов.
Второй этаж разделялся на две половины, правая — хозяйская, левая — гостевая, как пояснила няня Нина.
Приглядываться к интерьеру не было никакого желания.
Нянюшка сразу показала дорогу к моей комнате, которая оказалась по соседству с её и Маркуса покоями.
«Здорово, хоть не заблужусь». — порадовалась про себя.
Весь остаток дня мы провели в покоях Маркуса, рисуя и играя.
Всё произошедшее спрятала внутри себя, нечего малышу видеть переживание глупой девчонки.
Ужинали здесь же, чему я была несказанно рада. Очень не хотелось пока встречаться с Рэйсоном.
Хотя сейчас, когда остыла и первые эмоции слегка поугасли, на его признание я стала смотреть совсем по-другому.
Он мог вообще не говорить мне об этом, будь у него желание лишь поиграться со мной, тем более видя, моё расположение к нему. И уж точно не просил бы подождать год, будь для него это всё несерьёзно.
Возможно, я себя, конечно, успокаиваю и просто хочу верить в то, что мои чувства взаимны, но всё же.
Да и у самой скелетик в шкафу посерьёзней его откровения будет, у меня так-то в планах было возвращение домой, а не любовный роман с иномирцем закручивать. Да уж, угораздило меня вляпаться.
С этими мыслями я пошла в свою комнату, попрощавшись с Маркусом и его няней.
За окном уже смеркалось.
А ведь я даже не успела увидеть город.
Столько времени смотрела на эту стену вдали, рисуя в воображении городские улочки, мощённые камнем. Представляла, какие эти дома с остроконечными крышами, похожие издали на сказочные шляпы ведьм.
По итогу всё пропустила, а сейчас, выглядывая из окна, видела только огромные деревья, закрывающие плотной стеной, весь город.
Комнатку мне предоставили очень даже уютную, мебели было по стандарту: кровать, шкаф для одежды, небольшой столик с парой кресел, да туалетный столик с зеркалом. Всё это в тёплых тонах, на контрасте со встречающей нас холодной пустотой холла, смотрелось прямо-таки по-домашнему тепло.
Шумно грохнулась на мягкую кровать, лицом в подушку. Захотелось прокричаться в приглушающую звук преграду, выпустить весь негатив сегодняшнего дня. Но тут пришли на помощь слёзы, я тихо всхлипнула, распуская сконцентрированный на Рэйсоне Эризе, сгусток эмоций.
Странно, что не разревелась ещё там в экипаже, когда Рэйс разбил мне сердце своим признанием.
В моём мире меня называли плаксой, но мои близкие никогда не препятствовали моим слезам, зная, что если я проплачусь, то словно заново рождаюсь — голова становилась холодной, расставляя весь раздрай по нужным полочкам, чуть ли не по алфавиту.
Так происходило и сейчас, с каждой слезинкой сердце начинало биться всё ровней, и теперь я уже сама хотела поговорить с Рэйсоном, обсудить его план действий, рассказать свою историю и после этого снова обсудить план действий, уже с корректировкой на моё попаданство.
Но это завтра, а сегодня — сегодня спать.
Утро вечера мудренее.
Глаза, раздраженные слезами, смыкались сами.
Я и не заметила, как уснула, даже не переодевшись ко сну.
Вскочила от дикого крика, превращающего всё внутри в дрожащее желе, от страха.
Казалось, мне кричали прямо в ухо оглушая.
Оглянулась, вглядываясь во тьму.
Некого.
Но крик был, звенящее до сих пор ухо и ходящие ходуном руки, были тому подтверждением.
Быстро встала с кровати, прислушиваясь к звукам в коридоре.
Тихо.
Несмело вышла.
Длинное, узкое помещение, уводящее к главной лестнице, чуть освещалась магическими огоньками, заключёнными в тонкие светильники.
Тихонько, прислушиваясь к звукам, спустилась вниз. Пожалела, что не надела туфли, босые ноги сразу замёрзли на каменном полу.
Кажется, услышала шаркающие шаги в глубине холла.
Неслышно, на цыпочках, пошла на звук.
Я уже дошла до тёмного пятна проёма, уходящего в неизвестность, когда на меня выпала, тряпичной куклой, белая как мел Алия, держась за правый бок.
— Что с тобой? — тихо спросила, прикоснувшись к её плечу.
Девушка лишь подняла на меня невидящий взгляд, медленно начала оседать, из-под прижатой к боку руки, алым пятном расплывалась кровь.
— Боже, что это? — пискнула я. От накатившей паники даже голос пропал.
Начиная оседать вместе с ней на пол, я инстинктивно прижала рану своими ладонями, пытаясь остановить кровь.
— Кто-нибудь, помогите, — хрипящим голосом простонала я.
Алия при этом судорожно вздохнула, хватая воздух, обескровленными губами.
— Рэйс, — чуть громче выдавила, всхлипывая и захлёбываясь в тошнотворном, железном запахе.
Вдруг Алия замерла.
Я больше не слышала её дыхания, на уши начала давить звенящая тишина.
— Рэйсон! — заорала, не зная, откуда беря силы.
Алия вздрогнула.
— Жива! — с облегчением выдохнула.
Руки ходили ходуном, но я как могла, продолжала прижимать рану.
За спиной послышались быстрые шаги.
— Что это? Что с тобой? — услышала знакомый голос.
— Помоги, — простонала я.
Он будто подлетел ко мне, оглядел почему-то сначала меня, затем быстрыми движениями начал проверять состояние Алии, не убирая моих рук с раны.
— Держи также, — жёстко скомандовал он. — Сама цела?
— Цела.
— Я за целителем, только не отпускай, держи, — он ласково провёл подушечками пальцев по моей щеке, на мгновение уничтожая мой страх и тут же исчез.
Я снова осталась одна, окутанная мёртвой тишиной. Вот где-то в глубине этой тишины, снова послышались шаги.
— Что случилось, — ударило в спину обеспокоено, — я услышал…
Но договаривать пришедший не стал, в следующую секунду рядом со мной оказался Тиберий.
— Как это произошло? Кто… — начал ощупывать он Алию.
Ответить я ничего не успела, каким-то чудом рядом вновь появился Рэйсон, держа под руку, растрёпанного и наспех одетого магистра Вериоса.
Целитель немедля принялся водить руками над еле дышащей Алиёй.
— Рана не магическая, но её будто одурманили, — отчеканил он своё заключение. — Амалия сейчас мы быстро поменяемся руками, насчёт три — Вы поднимите свои, — посмотрел на меня так внимательно, как будто проверяя, понимаю ли я его.
Я, соглашаясь, кивнула.
— Раз. Два. Три! — последнюю цифру он даже выкрикнул.
Отпустив рану, я резко подтянула окровавленные, липкие руки к груди, не отрывая глаз от бледного лица девушки.
Боковым зрением увидела промелькнувшего Рэйсона, кажется, он направился к выходу.
— Амалия, кто это сделал? — неожиданно ухватил меня за плечи судья поднимая. — Вы видели кого-нибудь?
Он засыпал меня вопросами, вот только мой разум отказывался меня слушаться, дрожа, я бессмысленно смотрела на Тиберия.
И вновь меня оглушил крик, захотелось прижать руки к ушам, но дрожь и тяжёлая хватка судьи, не позволили это сделать.
Мы синхронно повернули головы к лестнице.
Источником крика оказалась Валерия, видимо, пришедшая на шум.
Тиберий тут же очутился подле жены, тихо что-то начал нашёптывать, пытаясь успокоить теперь замершую от ужаса супругу.
— Что это Тиберий? Кто это сделал? — не отрывая испуганного взгляда от своей сестры, громко провопила она.
А потом она посмотрела на меня, её безумный, сейчас взгляд остановился на моих руках, которые я так и держала у груди.
— За что ты её убила! — Зло выкрикнула она и рванула на меня, если бы не Тиберий, заключивший её в сковывающие объятья, лежать мне рядом с Алиёй.
Я открыла рот чтобы оправдаться, но вместо: «Это недоразумение», жалостно застонала.
Дикое жжение в области правого запястья, заставило согнуться пополам.
— Что с ней? — подхватывая, сползающую меня по прохладной стене, почти прокричал Рэйсон.
Я обхватила запястье другой рукой, крепко прижимая его к губам.
— Дай посмотрю, — пытаясь разомкнуть мою хватку, потребовал он.
В голове всё смешалось: страх за Алию, боль, обвинения меня в смерти.
Рэйсон тем временем одной своей рукой, держал мою горящую огнём, другой чуть потряхивал меня за плечо, что-то при этом говорил.
— Лия, это ты, — наконец сосредоточившись, разобрала я его слова.
— Это не я, — сквозь слёзы, простонала, глядя в наливающиеся ужасом, серебристые глаза.