Рэйсон.
Я шёл, бездумно уставившись себе под ноги, нервно отшвыривая, изредка попадающиеся камешки.
Пару раз слышал недовольное ворчание проходящих мимо виэров, когда моя злость задевала чью-то начищенную до блеска обувь.
В голове пульсировала одна мысль:
«Не хочу… Не буду…»
Зачем сейчас нужна эта дурацкая помолвка, мне же всего четырнадцать.
Да ещё и на Лиании Марье.
Эта вечно кричащая, недовольная всем девчонка с дурацкими косичками, раздражала, при одном взгляде на неё начинало трясти.
Он знал моё отношение к этому.
Я всего лишь просил отсрочки до окончания учёбы в королевской академии.
Но нет, поставил перед фактом, сегодня вечером и не обсуждается.
— Что же делать? Как отвертеться? — вырывалось при каждом выдохе. — Мне нужна только моя единственная.
Подняв глаза, увидел, что добрёл до городской набережной, пустующей в это время дня.
Слишком жарко, для неспешных прогулок вдоль всегда тихих, тёмных вод Туиры.
Оживает это место по вечерам, когда прогулочная аллея, наполняется торговцами сладостей и мелких безделушек. Пользуясь возможностью хорошо подзаработать, каждый придумывает свою завлекалку, затем чтобы как можно больше привлечь внимание к своим передвижным лоткам, тихо прогуливающихся парочек, неслышно беседующих и наслаждающихся вечерней прохладой.
Взгляд упёрся на одиноко стоящую маленькую девочку, озирающуюся по сторонам.
Осмотрелся, взрослых нет.
Странно.
Тихо, чтобы не напугать, подошёл и присев на корточки спросил.
— Привет, милая, ты здесь, что совсем одна?
Малышка, уставилась на меня огромными синими глазами.
— Нет, Вера Николаевна только что была здесь, — звонко ответила, хлопая ресничками.
Оглянулся ещё раз.
Никого нет и что за странное имя такое, «ВераНиколаевна».
— А тебя, как зовут?
— Лия, — без капли страха, произнесла своё имя малышка.
— Какое необычное у тебя платье Лия, цветом как твои глазки, — улыбнулся, разглядывая незнакомый фасон. Чуть прикрывая острые детские коленки, платье пышным бутоном, разбивалось на множество лёгких воланов.
— А меня зовут Рэйсон, — представился в ответ.
— Спасибо, Рэйсон, — растянулась в широкой улыбке, чуть покраснев при этом, — это мне бабушка подарила, на день рождения. Пробежалась тоненькими пальчиками по ткани, разглаживая мягкие складки на талии.
— А когда твой день рождения, Лия?
— Сегодня, — улыбка стала ещё шире.
— Поздравляю и сколько же тебе исполнилось?
— Шесть.
Шальная мысль залетела в голову.
Что если …
Это же отсрочка на столько лет и никто, даже отец, не сможет ничего сделать, пока ей не исполнится двадцать, а там, я уже сам всё решу. Да и пойди найди девчонку, которую видел всего один раз и судя по одежде точно не местную.
Нет найти-то, конечно, можно, со связями отца это не составит проблем, но я сделаю всё, чтобы не нашёл, прикинусь, что не запомнил кроху. В конце концов, дело уже будет сделано, обратить обряд вспять, уже будет невозможно.
— Лия, можно я сделаю тебе подарок? — как можно мягче произнёс, в предвкушении исполнения своей затеи.
Девочка прищурила глазки, огненная кудряшка, выбившаяся из одной косички, прилипла к розовой щёчке.
— Бабушка говорит, от чужих нельзя брать подарки, — сказала как отрезала, надув губки и скрестив тонкие ручонки на груди.
— Бабушка правильно говорит, — одобрительно покачал головой, маленькой феи. — Но это особенный подарок, волшебный и никто, кроме тебя о нём не будет знать.
— Волшебный? — выдохнула она, распахнув удивлённо глаза.
— Дай свою руку, — вкрадчиво попросил, протягивая к ней, свою ладонь.
Малышка недоверчиво глянула, потом, видимо, любопытство всё-таки пересилило страх, и она протянула ручку.
Взяв в кольцо своей левой ладони её запястье, протянул ей свою правую руку.
— Положи свою ладошку вот сюда, — указал на внутреннюю сторону своего запястья. — Молодец.
— Принимаю тебя Лия и делаю своей наречённой, — проговариваю слова, которые должен говорить сегодня вечером другой. — А ты говори — Принимаю тебя Рэйсон и делаю своим наречённым.
— Принимаю тебя Рэйсон и делаю своим наречённым, — тихо повторила моя маленькая, теперь невеста, запястье зажгло. — Ай — пропищала она.
Я раскрыл ладонь показывая, причину внезапной боли.
— Как красиво, — восхищённо прошептала, вглядываясь в сияющий рисунок, забывая, про жжение. — А у тебя такой же?
— Нет, на тебе появился герб моей семьи, а на моём запястье, — я бросил взгляд на свою руку и удивился, — должен был появиться твой, но это что-то другое, — запястье украшали две витиеватые буквы с каким-то насекомым, вплетённым в общий рисунок.
— Это пчела, — начала разъяснять девочка, указывая пальчиком на линии.
— Пчела?
— Да, бабушка рассказывала, что это символ нашей семьи, а это буквы «А» и «Е», — продолжила она — я такие видела на старых книжках в дедушкином кабинете.
Договорив, она подняла глаза, вот только взгляд её остановился не на мне, а где-то за моим плечом.
Миленькое, детское личико только что улыбавшееся, стало белым.
Быстро встав, проследил за испуганным взглядом малышки. Взор сразу же зацепился за силуэт девушки, стоящей на каменном ограждении моста.
В висках застучало сердце.
«Что она делает? Где люди? Почему не останавливают?»
В следующий миг она уже падала камнем вниз. Я рванул вперёд, оставляя малышку за спиной.
— Выплывай! — вырвалось из разрывающейся груди. — Ну же, выплывай!
Но ничего не происходило, только всплески тёмной воды расходились кругами, постепенно делая место падения девушки, снова спокойным.
От увиденного всё тело пробивала нервная дрожь, ноги были почти ватными.
Обернулся к тому месту, где оставил Лию.
Если уж я так испугался, то какого ей, но девочки там не оказалась.
Несколько раз огляделся, ища глазами синее пятнышко.
Пусто.