Джош в слепой ярости валится на землю, перекатывается и пытается ногами достать Гарри. Но не успевает. Гарри не стал дожидаться, чтобы его забили ногами до полусмерти. Он коленями навалился на Джоша всей тяжестью, в одно мгновенье пригвоздил его к земле, заломил ему руку за спину и хочет вырвать у него из пальцев тетрадку.
- Что это у тебя? Покаяние? Отпусти, не то порвется.
- Не смей рвать...
- Не буду, если отпустишь.
- Говорю тебе, не смей рвать!
Гарри еще выше заламывает ему правую руку, боль отдается в плече, пальцы сами разжимаются, и Гарри уже больше не давит его, Джош свободен.
- Ну все, теперь пошли подобру-поздорову. Придем домой, получишь ее обратно.
Джош ничком в траве, весь сотрясаясь:
- Ты порвал!
- Я же тебе сказал: отпусти.
- Порвал... Пусть даже вы меня терпеть не можете, все равно...
- Да ладно, обернешь. Подумаешь, какой Шекспир нашелся. Нечего реветь, как грудной младенец. До этих пор в тебе хоть нахальство было, Джошуа, свой шик.
- Я их всю жизнь писал, еще когда даже совсем маленький был.
- Ну и напрасно. У тебя от них мания величия. Захочешь-сможешь высушить, склеить и сохранить для потомства. Вот если бы Лора сломала шею, ее бы уж не склеили. - Гарри безжалостно дергает его за шиворот, поднимает на колени, потом рывком поворачивает и сажает на землю. - Ну и видик у тебя. Она подумает, что тебя грузовик переехал...
Джош вдруг замечает, что после недавнего шума стало совсем тихо, находит глазами Гарри, но Гарри какой-то расплывчатый, потому что кругом все расплывается, Гарри кажется странным, потому что все какое-то не такое...
- Ну, пошли, Джош, вставай. Это Гарри-то зовет его Джош.
Он протягивает к нему руку, не дергает, а помогает подняться.
- Пошли к твоей тете.
Джош на ногах.
Хорошо, что вы, прадедушка, меня сейчас не видите.
Он тащится позади Гарри.
Тетя Клара, мне очень жаль, что я возвращаюсь к вам не как Джош Плаумен, а больше похожий на тех мальчишек, которых я иногда привожу с улицы к маме, - мы их жалеем за то, что они плохо приспособлены к жизни среди себе подобных.
Гарри вдруг останавливается, растопырив руки, и Джош, которому сзади ничего не видно, натыкается на его спину.
- Спокойно. Держись ко мне ближе. Я тебя проведу. Только не трусь.
От мостков, ведущих к железнодорожной станции, спускается компания мальчишек в белой спортивной форме, кто вприпрыжку, кто скользя по склону оврага, кто прямо сигая сверху через поручень. Половина из них - незнакомые, есть ростом с Билла, есть здоровенные, как Гарри, некоторые на бегу кричат:
- Это он? Поймал его?
- Я не дам тебя им в обиду.
Легко сказать, Гарри. Ты - и целая армия.
Гарри идет им навстречу, вплотную за ним ковыляет Джош.
Сошлись и встали. Гарри, опять раскинув руки, Джош сзади под его защитой, а лицом к лицу с ними, наверно, человек тридцать ребят, если не больше.
- Это вот он и есть?
Гарри отвечает:
- Он свое получил. Все сполна. И довольно.
- Это ты с ним, может, рассчитался, Гарри, а теперь наша очередь.
- Я за вас за всех с ним тоже рассчитался.
- Ты что, шутишь?
- Нет, не шучу. Надо по справедливости. Он уже получил, сколько полагается.
Джош так и знал, что Гарри их не остановит. Одного желания мало, ему их не под силу остановить. Джош высматривает в толпе лица, знакомые по воскресной школе. Но дружеского нет ни одного.
- Брось, Гарри. Отойди в сторону.
- Он заплатил за Райен-Крик и заплатил за Кроксли. И за все остальное, что он тут наделал, тоже. Рекс! - вдруг крикнул Гарри. - Беги за Биллом. Живей.
Рекса Джош не заметил. Значит, Рекс опять прятался и следил? Наверное, это он и увидел, как я пробежал и укрылся в овраге.
- На что тебе Билл?
- А ты как думаешь?
- Слушай, Гарри, ты ведь не станешь заступаться за этого типа? Правда?
- Именно что стану. Я ведь сказал, он свое получил.
- Брось, Гарри.
- Отойдите.
- Не толкайся, Гарри.
- Я не толкаюсь. Я человеческим языком говорю. Его нельзя больше бить, покалечите.