Спустя десяток шагов меня начали одолевать сомнения. Стоило ли ввязываться в столь сомнительное предприятие? Он ведь и убить меня может. Впрочем, стоит ли бояться смерти, особенно после того, как я дважды вернулась с того света, а теперь даже не совсем жива? Старуха с косой так упорно за мной гонялась и не могла достать, а теперь я, кажется, сама кладу шею на плаху.
Хотя мне нечего терять и я понятия не имею, что делать дальше. Если выживу, то неизвестность уже не покажется такой пугающей. А если нет, то и печалиться будет поздно.
Такие фаталистические мысли мне не свойственны, но они успокоили, дыхание стало ровным, стремительный шаг замедлился. Я улеглась на жёсткую кровать почти спокойной, размышляя о предстоящей схватке. У Федерика больше опыта, наверняка он если не будет, то ранит меня…
"У тебя есть силы, чтобы одолеть его".
Я не сразу узнала голос Ксамен-Эка и вздрогнула, когда он внезапно раздался в голове, так не похожий по звучанию на мои собственные мысли.
"Какая ещё сила?" — удивилась я, припоминая обстоятельства нашей встречи. Я ведь могла сегодня не пугать моряка, Фрэдерика отыскала бы и сама, причём очень быстро. Но так хотелось пошуметь, покричать, а сознание так затуманилось от боли и обиды, что на применение особых сил не осталось ни возможности, ни желания.
"Искать можно не только вещь или место. Причины чувств — своих и чужих, верного друга или… подходящий момент для выстрела", — пояснил древний бог, и в его интонации мне послышались ехидные нотки.
Интересно, а с фехтованием это тоже работает? Искать время для верного удара можно?
"Освойся сначала с пистолетом", — проворчал Ксамен-Эк, а через несколько секунд я уже перестала ощущать его присутствие. Наверное, он уснул, и я решила последовать его примеру.
Спала я плохо. Можно сказать, что и вовсе не отдыхала. Не хватало морской качки. А ведь месяц назад я подумать не могла, что будут скучать по столь раздражавшему прежде постоянному движению.
Проснувшись в очередной раз после мутного, необъяснимо-тревожного сна, который никак не могла вспомнить, я погладила Йо, сопевшего рядом, и даже позавидовала его спокойствию. Что бы ни случилось, этот зверёк никогда не откажется от еды и отдыха.
Мысли то и дело возвращались ко вчерашним событиям, в груди отчего-то болезненно ныло. Я вспоминала собственные крики, брошенный Фрэдерику вызов, и всё произошедшее казалось пьяным бредом. Сейчас я не могла поверить, что тот, кто так бережно держал мои руки, мог облить меня грязью. Впрочем, не стоит забывать, что мировоззрение местных мне до конца незнакомо. Может, для здешних моряков такое поведение — единственная возможная норма?
Развить мысль я не успела. В дверь кто-то постучал. Я подскочила и напряглась, но из коридора донёсся голос Ги.
— Леди Эстер, откройте. Я от капитана Фрэдерика, — сказал он и постучал ещё раз.
Я поднялась с кровати, натянула сапоги и взяла со стола кружку с водой, которую предусмотрительно прихватила вчера с кухни. Но питьё даже не притупило ощущения сухости в горле, а голова начала ныть, стоило только телу принять вертикальной положение. Если мне не слишком хорошо, то интересно, каково же Фрэдерику?
— Заходи, — почти прохрипела я и попыталась откашляться, пока подпоясывала рубашку.
Может, я надеваю новые тряпки первый и последний раз, так почему бы и не покрасоваться.
— Почему ты здесь? — этот вопрос мучил меня с того момента, как я услышала голос рыжего юнги. Юнги с корабля Стэфана.
— Я… — парень опусти взгляд и резвее зашагал по коридору, будто пытался убежать от неудобного вопроса, но я нагнала его. — Я… Вы простите, Леди Эстер, но я теперь служу в команде Фрэдерика. Капитан Стэфан — хороший человек, но…
Тут мы подошли к лестнице и Юнга поскакал по ней через ступеньку, оборвав речь на полуслове.
— Но плавники тебе не нравятся, — догадалась я, спускаясь вслед за ним. — Тебе нечего стыдиться. Особенно передо мной.
Мы в полном молчании шли по тихим переулкам. Я интуитивно знала, куда мы идем, но в лабиринте узких проёмов между домами ориентировалась плохо. Небо постепенно светлело, и когда мы выбрались на довольно широкую площадку между домами и склоном вулкана, моё сердце ёкнуло от страха. Как бы я не храбрилась вчера, сегодня жить отчаянно захотелось, и даже невозможность касаться земли перестала быть столь уж значимой проблемой на фоне реальной опасности.
Заметив меня, Фрэдерик поморщился. Ветер трепал широкие рукава его белой рубашки, и даже издалека я заметила двухдневную щетину на подбородке и глубокие складки между бровей. Капитан, видимо, страдал от жуткого похмелья. Или может, надеялся, что я не приду. В любом случае, утренней прогулке он явно не рад.
Рядом с капитаном стоял Дуглас и держал в руках коробку — чёрную, покрытую позолоченными росписями. Наверное, в ней парные пистолеты для дуэли. Он переводил взгляд с меня на Фрэдерика и обратно, и по каменно-спокойному выражению его лица я понимала — штурман эту идею, мягко говоря, не одобряет.
— Вы с капитаном — два идиота, — шепнула мне Мариотта, появившись откуда-то из-за спины. — Постарайтесь не продырявить друг друга, я не хочу тратить на вас силы.
Судя по всему, порядок дуэлей в этом мире такой же, как и в моем. Для процедуры требуются секундант, он же штурман, лекарь, новое непристрелянное оружие и два соперника, которые, поссорившись по пьяни, теперь и сами не рады предстоящему бою.
— Доброе утро, леди Эстер, — столько яда в голосе Фрэдерика я не ощущала ни разу, даже во время первой нашей встречи.
Поздоровавшись в ответ как можно нейтральнее, я приблизилась к капитану.
— Я обязан спросить, есть ли возможность разрешить конфликт мирным путём, — монотонно произнёс Дуглас, видимо, не особенно надеясь на бескровный исход.
— Пусть капитан Фредерик извинится за свою грубость, — тут же предложила я, высокомерно вздергивая подбородок.
— Мне не за что извиняться, — холодно ответил Фредерик, пожимая плечами. — А вам, леди Эстер, следовало бы просить прощения за то, что вы позволили себе в присутствии команды ударить меня по лицу.
Ага, значит, свою пьяную брань он забыл, зато "оскорбление" запомнил! Вчерашняя злость вернулась, пусть и не в полной мере, и я не осознано сжала кулак.
— Очевидно, к согласию вы не придете, — подытожил Дуглас и открыл коробку.
Я подошла к нему и на несколько мгновений забыла о страхах и злобе, разглядывая шикарные парные пистолеты. Чёрные, с тяжёлыми позолоченными рукоятками и тонкими стволами, они матово поблескивали в лучах рассвета и явно хранились для какого-то особого случая. Я взяла один из них, сжала рукоять, покрутила оружие в руке. Оно приятно оттягивало ладонь, и, завозившись с заправкой пули в дуло, я даже не заметила, когда Фредерик успел взять зарядить свое.
— Дуэль на линии, начало с двадцати шагов! — объявил штурман и поставил коробку на землю у своих ног.
Уже по названию я примерно поняла, что меня ждёт, но Дуглас всё же снизошёл до более подробных пояснений. Суть местного варианта почти ничем не отличалась от знакомого мне по книгам земного: противники отдалялись друг от друга на двадцать шагов и постепенно сближались. Стрелять можно в любой момент, и потенциально в выигрыше тот, кто способен попасть в цель с большего расстояния. После первого выстрела противники останавливаются, и второму из них придётся стрелять с той дистанции, с которой стрелял первый. Если один из дуэлянтов к этому моменту не истекал кровью, конечно.
Пока штурман отсчитывал шаги, неодобрительно покачивая головой, я крепче сжала рукоять и пыталась заставить тело стоять ровно, без дрожи. Фредерику затея тоже не нравилась, он украдкой поглядывал на меня и хмурился, хоть и пытался казаться я спокойным. Трагикомичность ситуации заключалась втором, что никто из нас теперь не мог отступить, даже если бы и захотел. Но в моей груди ещё горела обида за мерзкие слова. И усиливалась она тем, что поначалу капитан казался вполне дружелюбным. Так что когда Дуглас указал на точку, куда мне следовало встать, я почти без страха заняла позицию.
— Один выстрел. Начало по моему хлопку, — провозгласил Дуглас и отошёл в сторону.
Я напряглась, но тут же одернула себя и повела плечами. Давно заметила, что способность находить искомое лучше работает именно в моменты расслабления. Сейчас полностью сосредоточиться не получалось, но через несколько секунд я, поставив своей новой целью верный выстрел, ощутила, что ещё рано.
Наконец, раздался звонкий хлопок, и я сделала первый шаг вперёд. Фрэдерик двинулся мне навстречу.
Рано.
Я едва переставляла ноги, капитан тоже. Мы сходились очень медленно, и если я сейчас выпущу пулю издалека, то, скорее всего, не попаду, и это станет своеобразным призывом к примирению. Если Фрэдерик его примет, то может сделать ответный выстрел небрежно и тоже промазать. Тогда дуэль формально состоится, мир и честь будут восстановлены.
Но чутье по-прежнему говорило, что рано, а я уже привыкла ему доверять, поэтому продолжала идти.
От напряжения тело будто задеревенело, но я чувствовала, что готова в любой момент вскинуть руку и нажать на курок.
Рано… Рано…
Поймав заинтересованный взгляд капитана, я нахмурилась. Он приблиджался медленно, даже вальяжно, его движения казались какими-то кошачьими. Он явно не видел во мне серьезной угрозы, и это разозлило еще больше.
Рано… Сейчас!
Всё случилось одновременно. Я занесла руку, откуда-то из-за спины раздалась ругань, судя по голосу — Стэфана. Фрэдерик едва заметно дёрнулся, мой палец дрогнул на курке, прогремел выстрел, отдача отбросила руку. Не прошло и мгновения, как грохот раздался вновь, но мне хватило мужества не двинуться с места.
Когда в воздухе вновь повисла тишина, я обнаружила, что так и не опустила пистолет, и наконец, с облегчением расслабила руку. Окинула своё тело быстрым взглядом, но ран не заметила. Зато стоило поднять глаза, как взгляду открылась прелестная картина: по плечу Фрэдерика расползалось яркое красное пятно, а он с лёгкой полуулыбкой косится на него, будто не веря, что подобное вообще возможно.
— Что здесь происходит?! — крикнул Стефан, приближаясь и пораженно осматривая нас.
В следующий миг Мариота очнулась и подошла к Фрэдерику, но прежде, чем она успела ему хоть что-то сказать, он отстранил лекарку и, не обращая никакого внимания на рану, посмотрел на меня.
— Нам помешали. Требую реванша. Завтра, на тех же условиях, — сказал он с такой мягкой улыбкой, будто звал меня на свидание, а не на очередное стрельбище.
Его тон настолько не подходил ситуации, что я расхохоталась, как сумасшедшая, то ли от удивления, то ли от радостного осознания того, что до сих пор жива.
— Как пожелаете, капитан. Надеюсь, завтра вам удастся меня застрелить, — ответила я и повернулась, чтобы уйти.
От меня не укрылся внимательный взгляд Фрэдерика, и я даже не сомневалась, что рассматривает он синюю чешую на скулах — причину моего острого желания расстаться с жизнью. За ночь она, кажется, ещё немного потемнела.
Я примерно помнила, как вернуться в таверну, и у меня оставались деньги, чтобы расплатиться за постой на пару дней. Сейчас видеть никого не хотелось. Всё, в чем я нуждалась — это тишина и одиночество. Но ни того, ни другого я не получила. Стоило мне сделать шагов сто, как сзади послышался окрик Дугласа.
— Эй, прилипала, погоди!
Я остановилась и обернулась. Штурман широкими шагами нагнал меня и улыбнулся.
— Ну и сцену вы уже капитаном сегодня строили! Вечером весь порт будет говорить об этом.
— Отлично, — я старалась отвечать нейтрально, хотя веселье штурмана меня удивило. Насколько я поняла, он изначально не одобрял эту затею. — Пусть весь порт знает, что я продырявила плечо капитану "Голландца".
— Пусть знает, — штурман махнул рукой, а с его лица всё не сходила довольная улыбка. И чему это он так радуется, интересно? Неужели тому, что все живы и здоровы? Не особенно на него похоже.
— Я хотел тебе кое-что показать, пока мы ещё на Монтсеррате, — вдруг перевел тему Дуглас.
Я удивлённо посмотрела на него, но не нашлась с ответом. Отказывать глупо, но и соглашаться не особенно хотелось. Впрочем, моего согласия он и не спрашивал.