Единственным желанием после хольмганга было провалиться в сон. Но мои товарищи думали иначе, и с улюлюканием потащили моё выжатое тело в кабак.
В этот вечер наш хирд выжрал весь алкоголь корчмаря, спел десяток раз драппу о волках в овчарне, и затеял одну массовую драку. К счастью, всё обошлось без последствий. Но на турнирное награждение двигаться самостоятельно у меня уже не было возможности, и я плыл на руках близнецов. Дважды услужливые братья меня уронили — последний раз в лужу, так что «взбодрившись», я смог взойти на пьедестал своими силами. Кстати, призом по состязанию в стрельбе был лук. Боги, видимо, услышали мои молитвы и послали мне сложный композит тюркского типа. Вроде как я даже пытался его натянуть, но в глазах двоилось, и поймать нужную тетиву так и не вышло. Дальнейшие события напрочь выбило из моей головы, и, думаю, к лучшему.
Стоит ли говорить, что пробуждение было мучительным. До такого состояния я не допивался даже в прошлой жизни. И не придумав ничего лучше, я подозвал жестом трэля. Во рту будто йотуны нагадили и лишний раз раскрывать его не хотелось. Тем более любые звуки знатно отдавались болью в голове, поэтому я на пальцах показал, чтобы трэль прикатил телегу. Общими усилиями он облокотил меня на небольшой воз. Дальше жесты были бессильны и я, срывающимся на хрип голосом, приказал вести меня до причала.
— Да кати ты её уже! — сип, словно тёрка разодрал горло.
Испугавшийся холоп, что было мочи принялся тащить телегу. Каждая кочка отзывалась набатом в черепной коробке. Наконец, колёса зашуршали по мосткам. И еле как выбравшись из дроги, я пластом слетел в воду.
Неготовый к такому шоку организм, казалось, полностью перезагрузился после фатальной ошибки. Из памяти экстренно удалило все ненужные процессы, запуская единственную команду — выжить!
Руки мощными толчками вытянули к поверхности конфуженное тело. Жадно наслаждаясь воздухом, я с шумом пытался продышаться.
Успокоив бешенное сердцебиение, я отклонил голову и подобно морской звезде вытянул конечности в стороны. Солнце играло яркими бликами на поднятых барашках волн. Тёплая вода ласково трепала длинные волосы, норовя плеснуть брызги на закрытые веки. Боль и тошнота утихли, оставив место лишь блаженному покою.
— Конунг велел русалку поймать и в тяжкие цепи её заковать!
— Русалка по волнам уйдёт, пусть конунг дальше слёзы льёт… — буркнул я знакомому голосу строчки популярной баллады, слегка изменив её текст.
— Давай на берег, водяной, — расцепив глаза, я увидел ухмыляющуюся рожу Иста, — думаю тебе будет интересно, что тебя искал Скалласкальп!
Ну вот надо ж было так испоганить момент! И ведь ещё стоит, лыбится.
— А как он искал? Навроде «где этот мертвец?!» или «не знаете, где найти Эгиля?» — выбираясь на берег полюбопытствовал я.
— Эмм…что-то среднее. Он же хёвдинг, тут сложно сказать. Да ты не тушуйся, я своего зятя в обиду не дам! — хвастливо заявил Ист подавая мне руку.
— Один Всеотец, с такими защитниками, мне то-очно ничто не грозит! — усмехнулся я. — Может он что-то хотел передать?
— Ага, что приглашает тебя в гости, и братьев твоих тоже.
— Спасибо, Ист! А Рауд знает об этом? — я пытался нащупать дорожку к отступлению.
— Конечно, он и велел тебя найти и передать эти слова, — а вот это уже вдвойне странно.
После водных процедур я полностью оклемался и направился с Истом на наше подворье. Между делом, всё это время трэль так и стоял с телегой на причале. Я уже успел забыть о нём, но заметил его переминающийся с ноги на ногу силуэт и отпустил. Классовое неравенство не позволяло рабу своевольничать. Хотя те же скандинавские трэли вполне вольготно себя чувствовали, и могли даже вести диалог со свободными людьми. А вот подчинятся кому-то, кроме хозяина были не обязаны.
Дома меня встретили близнецы, увлечённо рубящиеся в хнефатафл. До сих пор поражаюсь их пофигизму. В одних портках, но опоясанные мечами, сидят, не обращая внимание ни на что вокруг. Но это только мнимая беспечность, готовая в любой момент ощетиниться клинками любой угрозе.
— О! Эгиль! Тебя тот лысый хер искал, — лениво протянул Фреки, не отвлекаясь от игры.
— Он и вас, вообще-то искал, — ответив им, я прильнул к кувшину с морсом.
— Не, только тебя. Нас же он просто так позвал. Чтобы мы не порубили всех его хирдманов, если ты вдруг задержишься, — вполне обыденно ответил Гери, почёсывая пятку.
— Ваша самоуверенность сведёт вас в могилу.
— Тогда ты за нас отомстишь, — ничуть не расстроившись ответил Фреки.
— И умру сам… — добавил я. На что оба брата только развели руками.
Наскоро одевшись и приведя внешний вид в порядок, я выдвинулся к Скалласкальпу.
Пока шёл до его резиденции, волосы окончательно высохли. Весна уже на всех порах переходила в лето, и ощущалась на градусов тридцать тепла. Было желание скинуть с себя отороченную шёлком рубаху, ладные синие шаровары и ботинки, но элегантные северные модники не оценили бы посыла. Тем более, когда речь идёт об официальной встрече с уважаемым человеком.
К дому лысого хёвдинга меня впустили без проблем. Проблемы возникли уже на самой аудиенции. Прямо с порога.
— Ты должен мне, Эгиль Синдрисон! — вместо приветствия сурово заявил Скалласкальп.
Я состряпал на лице самое невозмутимое выражение и пустым взглядом вперился в хёвдинга. На секунду пожалел, что со мной нет близнецов.
— Поэтому, чтобы искупить свой долг, я предлагаю тебе и твоим братьям вступить в мой хирд, — благодушно произнёс он.
В горле пересохло и, будто прочитав мои мысли, Скалласкальп кликнул слуг, чтобы мне принесли вина.
Слава Богам! Теперь риск, что меня грохнет гладкоголовый вождь минимален, иначе он нарушит законы гостеприимства. А законы здесь чтут.
— Тебя и близнецов-ульфхендаров я сделал бы хольдами. У меня два корабля, и их рундуки[1] ждут ваших задниц. Насчёт Красной Луны можешь не беспокоиться, я уже обговорил с ним этот вопрос.
— Скалласкальп, ты известен как достойный вождь и великий воин, — издалека начал я, — твоё предложение честь для меня, но…
— Напомню, ты убил двух моих хирдманов, хурскарл, — с нажимом перебил меня хёвдинг. В этой ситуации не было абсолютно никакого смысла доказывать, что убил я только одного, причём в честном поединке.
— Но я верен Рауду, — твёрдо ответил я.
Скалласкальп испытующе вперился в меня краснеющими буркалами. Вены на его черепе вздулись и поползли толстыми червями под кожей. Двое его молодцов тут же сдвинулись позади меня.
А мой меч пришлось оставить в сенях, на поясе только скрамасакс. Но что толку от него, если противников втрое больше, и все они являются элитой военного сословия.
Жизнь, странная штука — до безумия скоротечна. И может оборваться крайне неожиданно.
— Ха-хах! А Луна в тебе не ошибся! Этот лис поставил пять марок, что ты останешься при нём! — подавился смехом лысый вождь. — Эх, потерял столько серебра… Но людей, хускарл, ты мне найдёшь! — с угрозой в голосе отчеканил он.
Не камень — настоящая скала упала с души.
У Скалласкальпа было наипаскуднейшее чувство юмора, а может его и не было вовсе. Зато теперь я меньше переживал за свою шкурку. Осталось лишь найти лысому новых хирдманов. Вот только где их на франкской земле искать?
— Передай Рауду, что мои люди принесут его выигрыш сегодня вечером. А вообще-то я сам скоро передам. И, Эгиль, ты всегда можешь изменить своё решение. Под моим парусом ваша троица добьётся гораздо большего. Будь-то добыча или слава, — проникновенно сказал он напоследок.
Слова были излишни. Кивнув ему, я направился к выходу.
Ах, чистый воздух. Иногда для счастья нужна сущая мелочь. Туника неприятно прилипла к коже, толи от жары, толи от переживаний. Интересно, растёт ли здесь валериана или ромашка? Ввиду последних событий, было бы неплохо успокоить нервы.
Тем не менее я зашагал к Рауду.
На подворье хёвдинга не оказалось. Норег из нашей команды по имени Снорри сказал, что Луна отправился на встречу с конунгом. Заявляться на собрание важных господ я ещё не имел статуса, а деятельная натура требовала занятий, поэтому следующим решением я принял идти в кузницу.
Как оказалось, Дарри и здесь успел навести свои порядки и занял отличную мастерскую на отшибе Эльсло. Но перед походом в кузню, следовало переодеться и как минимум показаться перед братьями. А то не ровен час натворят делов.
Это заняло не больше десяти минут. Близнецы вполуха послушали мой рассказ о вербовке Скалласкальпа и сразу дали рекомендации для набора нужных ему людей. Удивительно, но Гери и Фреки не просто праздно шатались, но и заимели при этом полезные знакомства. По их словам, они знали пару человек, желающих сменить команду. Инициатива наказуема. Поэтому я передал всю головную боль этого вопроса им. И со спокойной совестью удалился в сторону цеха Наковальни.
Вот кто-кто, а суровый кузнец всегда был рад меня видеть. Еле как высвободившись из могучих объятий крепыша, я предложил ему выковать кое-что по моим эскизам.
Но чтобы рассказать о совместном с Дарри проекте, нужно немного углубиться в историю.
Всем известна гонка вооружений? Холодная война, ядерное оружие… А ведь всё началось гораздо раньше — с палеолита и простейших копий. Тогда древним людям не нужна была особая защита в честной рубке один на один. Зачастую кожаные или меховые одежды справлялись с частью ударов, нивелируя их основной урон. Однако с появлением луков и дротиков нашим предкам понадобилось нечто, что убережёт их и от дальнобойного оружия. Вот и первые щиты. Дальше — больше! На смену каменным и костяным лезвиям пришли металлические. А вместо простых одежд — первые доспехи. В таком рассуждении много вольностей, но основной посыл понятен. Каждый раз, когда оружейное производство делало скачок вперёд, через определённое время доспешные мастера находили противовес.
Сейчас же основным типом защитного снаряжения торса являлась кольчуга. Признаться честно, она отлично справлялась с режущими и даже рубящими атаками, но хорошие колющие удары не оставляли шанса даже самой крепкой из кольчуг. Многие мечи, если и имели острие, то в большинстве случаев оно было скруглённым. Собственно, зачем что-то выдумывать, если всё равно большая часть людей не имеет защиты вовсе. Конечно, сложно нанести хороший колющий тычок противнику со щитом, с другой стороны, этот самый щит — материал расходный. И как только он выйдет из строя, то меч с ярко выраженным острием даст гораздо больше манёвра для атак. Это я и хотел добавить в конструкцию меча на эскизе.
Вторым нововведением я предложил корзинчатую гарду. В среде серьёзных северных мореходов было обыденным отсутствие одного или нескольких пальцев. Латные рукавицы здесь либо не знали, либо не умели делать или не хотели попросту носить. Поэтому, когда я рассказал братьям анекдот про викинга, который хотел держать меч до старости, но его пальцы закончились раньше — никого не рассмешил.
Итоговый чертёж представлял собой типичный палаш или скьявону. Что, впрочем, мало отличались от мечей викингов, не считая фигурной защиты кисти.
Перед тем, как показать мастеру наброски меча, в голову закралась желчная мысль: «А зачем мне делиться передовыми технологиями с местными кузнецами?» Ответ не заставил себя долго ждать: "Потому в нынешних условиях я не смогу получить желаемый результат, если решу всё делать самостоятельно." Тем более эти "передовые технологии" передовыми и не являются. Защита руки появилась задолго до эпохи викингов, к примеру, у той же фалькаты ещё до нашей эры. Местные умельцы просто не могли не видеть подобного оружия на фресках или статуях.
А это значило только то, что на данном этапе, все эти ухищрения им никоим образом не сдались. К тому же, в отличии от Дарри, я так и не смог стабильно получать сталь необходимого качества. У Наковальни этот процесс поставлен на поток, и уровень его умений был несоизмеримо высок.
— Работа непростая… — почесал кудрявую маковку он. — Занятные каракули, и откуда в твоей голове идеи родятся?
— Приснился он мне, вестимо меч во сне Боги послали, — пожал плечами я.
— Вёлунд — не иначе! Тебе послали, а от меня-то ты чего хочешь?
— Хочу, чтобы вместе мы сон явью сделали. Не получается у меня стали, подобной твоей. До твоего мастерства мне всю жизнь идти! — умаслил я Наковальню.
— Ты это брось… — засмущался могучий кузнец. — В твои года я только гвозди да подковы шлёпал. А может ты железо не то варишь? — спохватился он.
— Разное пробовал — всё в пустую.
— Я вот своё!… Эх, от сердца отрываю. Ну ладно, ты эт только никому! — пригрозил он. — Есть в Финнмарке одна круча, ну как круча — гора, так вот из неё железо самородками бьёт! Да такими чистыми, что их можно хоть сразу на клинки выковывать. Но я сначала всё равно от шлака отбиваю и в тигли потом. Шоб проварилось оно всё, значить, — хлопнул он в ладоши, — сам я уже давненько на той горе не был. Её колдуны-лопари да саамы меж собой делят. А за жёлтый металл готовы хоть всю кручу по камушку разобрать. Да… — вздохнул он.
— Вот поэтому я обратился к тебе, друг! Предлагаю следующее: с тебя сталь, а я из неё два таких меча выкую. Один тебе, один мне. Но на обоих клинках будет твоё клеймо. Идёт?
— Экий ты ловкий! Условия хороши, но как друга тебя спрашиваю. Зачем тебе это? Поковки из моей стали я тебе и так продать могу. Почему свои заслуги на меня сложить хочешь? — нахмурился Наковальня.
— И как другу тебе отвечу. Потому что хочу наблюдать за работой мастера, как ты тигли наполняешь, как печь разгоняешь. И за эти знания, пусть хоть все мечи не видят больше моего имени на клинке! — с душой молвил я.
— Значит так мои секреты выторговать хочешь? — процедил он, сложив на груди руки.
— Без нужного железа, мне твои секреты не повторить. А такой материал есть только у тебя, и где гора волшебная я не знаю.
Молчание затянулось. Гулкая дробь от постукивания пальцев Дарри по столу наполняла кузницу.
— Добро! — спустя минут пять выпалил Наковальня и в последний раз грохнул пятерню на дубовую поверхность.
Так началась наша работа.
Кузнец разжёг горн, нагоняя жар большими мехами. В полной тишине мастер заложил в специальный тигель кусочки железа и чугунную стружку. Затем припорошил всё костной мукой и положил поверх серебряный дихрем. Следом за монеткой присыпал мелким речным песком и накрыл крышкой. Полный горшочек весил кило полтора, и повторяя прошлую процедуру, Дарри сделал ещё один такой тигелёк. Обе ёмкости кузнец отправил в печь и начал рьяно раскачивать меха.
— Шо ты, орясина. Раз напросился в ученики, так помогай! — утирая пот со лба, посмеялся Наковальня.
Поначалу меха поддавались легко, но после пятнадцати минут непрерывной качки, тело уже не слушалось и меня подменил Дарри. Так, постоянно сменяя друг друга, мы пропахали до вечера. Под конец работы подле каменных плит горна виднелись белёсые разводы обширной лужи пота, что быстро испарялась от жара печи. После бесчисленного количества смен, Наковальня достал кадку с глиной и принялся замазывать толстым слоем все щели и стыки горна. Теперь печь больше напоминала термитник, в чреве которого зияло бушующее пекло.
— Теперь пусть сутки там отдыхает да греется, — устало проговорил он.
— Может остывает?
— Может и так… — буркнул кузнец.
— И как ты один с этим справляешься? Немудрено, что потом неподъёмные камни ворочать можешь… — обессиленно осел я на лавку.
— Дома-то я не один. Двух сыновей учу, всё в макушки их непутёвые умения кузнечные втемяшить пытаюсь. Ульф и Берт у меня на мехах стоят, — смахнул пот с глаз Наковальня, — им для роста полезно, да и дело это вельми почётное. Сам ведь знаешь, хороший кузнец — он похлеще некоторых конунгов будет. Поценнее! — прильнув к бурдюку, булькнул Дарри.
— Эт точно, — на фоне гулко гудела печь. Кузнец утер мокрые усы и предложил воды мне.
— А у вас — норегов, до Харальда вашего Прекрасноволосого, энтих конунгов было, шо червей у дохлой собаки, хе!
— Спасибо за знания, Дарри! Что ж, увидимся завтра! Надеюсь и я смогу что-то новое тебе показать! — неохотно поднялся я.
— Ээ-э, погоди! Торопыга! Завтра мы изново будем тигли нагревать, да поставим их на отжиг. Всё только начинается! — пробасил Наковальня. — А ты думал, стану я свои тайны хранить, коль всё так просто? — ухмыльнулся мастер.
Мне стало страшно за его детей. Точнее за окружение этих самых детей. С таким папаней они обещали вырасти всамделишными богатырями. Уверен, если они смогут направить свои силы и умения в нужное русло, то мир надолго запомнит их имена. А если нет, то былины про нечеловечески сильных йотунов, вполне могли бы иметь правдивые основания в лице детей могучего кузнеца.
— Умно, и как же ты к этому пришёл? — отвлёкся от мыслей я.
— Путём проб и ошибок! А уж ошибок по молодости у меня было… не сосчитать! Ох, отец и ярился, когда все его поковки испоганил… — улыбнулся воспоминаниям Дарри.
После небольшого приступа ностальгии, мы с Наковальней пожали руки и договорились о встрече завтрашним утром.
Когда я вышел из кузницы, на улице уже смеркалось. Надеюсь, что Рауд вернулся с совета вождей и готов принять своего хирдмана.
А поговорить нам было о чём.
[1] Рундук зачастую выступал и местом хранения вещей, и скамьёй для гребли на корабле.
Очередная глава подошла к концу. Уже близится финал этой книги, но не истории Эгиля.
Как я уже упоминал, это моя первая работа, и скажу честно — писательство крайне захватывает. Я стараюсь вести повествование сверяясь с историческими данными и сагами, но вполне допускаю некоторые вольности. Надеюсь, что и для вас они допустимы.
Спасибо, что читаете, добавляете в библиотеку и ставите лайки. Каждый просмотр и любая активность невероятно важны для начинающего автора. Я буду благодарен вашим комментариям. Они помогут создать более качественное произведение, поэтому надеюсь на обратную связь. Благодарю, что вы здесь!
ZaNo