- Чего только не сделаешь, когда кто-то тебе нужен! Ну, сколько крови-то?
- Спасибо, достаточно. Возьми платок.
Перевязав руку, оборотница положила испачканный нож на стол и пристроилась по
другую его сторону на табурете, с жадным любопытством наблюдая за действиями Роша.
Она никогда ещё не видела подобной волшбы, не связанной ни с охотой, ни с убийством, и проявляла к ней интерес ребёнка.
Сначала колдуна смущал её взгляд, но потом его и самого увлёк опыт. Он никогда
не делал подобного.
Кровь Ирис кипела на серебряной пластине, меняя цвет. Рош осторожно наклонил
её, позволив жидкости стечь в воду. Медленно, по капле. Потом проколол себе палец
(тем же ножом не стал, для этого подошёл д’амах) и проделал со своей кровью то же
самое, что с кровью оборотницы. Реакции на серебро не было, а, смешавшись с
остатками содержимого вен Ирис, она значительно замедлила запущенный ими процесс.
В воде Рош кровь не смешивал: своя плавала в чашке, всего пара капель.
Покусывая губы, колдун посыпал пластину алхимическим порошком, потом смёл его
и промокнул пергаментом. Оставленный отпечаток был двуцветным, но второй цвет по
палитре Гавейна Содорского обладал всего лишь второй степенью интенсивности. Кто бы
мог подумать, что законы алхимии пригодятся в таком деле?
Давненько, давненько он не проводил опытов!
Опыт с пластиной говорил о том, что Ирис – не чистопородный оборотень. Примесь
человеческой крови – от четверти до трети. Точнее пока не определить.
Строго велев Ирис ничего не трогать, Рош снова прошёл на кухню, где в запертом
шкафу хранил различные колбы, маленький перегонный куб и различные препараты.
Оставалось надеяться, что нужная вещица найдётся. Нашлась, на самом донышке.
Порошок окрасил воду с кровью в густо-синий цвет. Она забурлила, грозя вылиться
наружу и ошпарить обоих наблюдателей. Пришлось слегка её подморозить.
Теперь по правилам надлежало опустить в алхимическую смесь полоски
пропитанного кленовым соком пергамента, но сока не было, поэтому пришлось нарушить
чистоту опыта.
Тот же порошок Рош распылил и над чашкой со своей кровью и также окунул в него
пергамент.
Обе полоски колдун просушил над пламенем свечи и теперь, нахмурившись, внимательно изучал, делая на глаз отметки углём. Его след короче, но интенсивнее и
однороднее, а у Ирис – длиннее, но бледнее.
Рош решил пока просто измерить их, а назавтра отнести Мартену: пусть посмотрит.
Тот, конечно, наскоро объяснил, что да как, но без практики и с его знаниями ничего
путного не будет, только материал испортит.
Одно ясно – перед ним не дикий зверь в чистом виде. Впрочем, по поведению
можно понять. А сколько там этой крови… Да неважно, всё равно не превалирует. Рош
видел, что и как Ирис делала с людьми.
-Ну, и что ты делаешь? – Ирис не утерпела, встала и склонилась над полосками
пергамента.
Колдун поспешил отодвинуться: ему было не по себе от близости нависавшего над
ним волкодлака. Оборотница, воспользовавшись ситуацией, потянула руку к миске, принюхалась и брезгливо поморщилась.
- Это что-то такое, что мне не положено знать? Чего воды в рот набрал?
Рош с трудом подавил в себе желание прибегнуть к магии, когда Ирис облокотилась
о его плечо, желая лучше рассмотреть то, что он невольно закрыл от неё.
-Да не дёргайся ты! Я в человеческой ипостаси, когтем тебя не трону. Просто чтобы
жить под одной крышей, нужно хоть как-то друг другу доверять. Я тут пытаюсь, из шкуры
вон лезу…
- Не трогай меня, сделай милость, - он стряхнул её руку. – Мы друзьями не станем.