к столу и вынесли вердикт: предупреждение за не введение в курс дела Конклава.
- Заяви вы, как положено, тему исследования, ничего бы не случилось. А вы
проявили беспечность. И ещё один выговор с записью за ненадлежащее содержание
оборотня. Есть правила, и вы обязаны их соблюдать.
- Как положено? А вы бы заявили, ославили себя? Рассказали, как поступил с вами
волкодлак, которого вы ловили? Сомневаюсь. Поэтому мне пришлось поступить так, как я
поступил. Как я уже говорил, о теме бы заявил в положенный срок, но об источнике
оборотня… Лучше понести наказание, чем стать посмешищем.
Рош добавил, что не подвергал горожан опасности, напомнил о контуре и
категорично заявил, что Ирис нельзя сажать в клетку: «Она сделает её агрессивной и
бесполезной». Но, дабы даже самые мнительные караторцы могли спать спокойно, он
увозит оборотницу из города.
Члены Конклава с одобрением отнеслись к предложению колдуна, ему даже
показалось, что они обрадовались. Но поставили условие: строгий ошейник и холодный
поводок. Рош согласился и обязался представить через полгода подробный трактат по
выбранной теме.
На мельком брошенное замечание о том, что по окончании срока беременности
оборотница с ребёнком подлежат передаче в Конклав, колдун лишь пожал плечами, добавив, что оставляет всё на усмотрение Конклава, но на их месте поступил иначе. Ирис
будет гораздо полезнее живой, с её помощью можно попытаться вывести ручных
волкодлаков. А уж их польза неоспорима.
- И в заключение, господин Белковец, страшна не ошибка, а её сокрытие. Мы с
пониманием относимся к проблемам наших коллег.
Выслушав рекомендации и предупреждение о личной ответственности за действия
Ирис (от понижения квалификации до отлучения и тюремного заключения), Рош забрал
бумаги и покинул зал. Утёр пот со лба и в который раз проклял Злату Затравскую и свою
поездку домой. Ему повезло, крупно повезло, что нынешний председатель больше ценит
науку и честное магическое слово, нежели наушничество.
Часть 2. На всякий час не обережёшься.
Помогать магам оборотница не желала. Иного колдун и не ожидал, просто поставил
перед фактом. Щёлкнула зубами, скривилась, промолчала. Зато категорически
отказалась оборачиваться:
- Ты больной? Хочешь собаку – купи, а мне о ребёнке думать нужно. Либо в
человеческом облике, либо никак.
- Тебе можно ещё, побегаешь. А за городом посажу на заводную лошадку. Ты
пойми, дурёха, что твоя жизнь от меня зависит. Без меня семейство Затравских с
превеликим удовольствием волкодлачьей шкурой разживётся. И разнос мне из-за тебя
устроили. У, нечисть проклятая!
Рош в сердцах замахнулся на неё, не намереваясь ударить, просто, но Ирис
восприняла всё иначе: отскочила, напряглась. Была бы зверем – прижала уши.
Колдун вздохнул, убрал в сумку свои записи и свиток чистых листов. Туда же
полетел огрызок карандаша – в полевых условиях самое то, когда чернила плывут и
намокают. Да и перевернись – весь труд насмарку.
- В кладовку иди, травы собери. На твой вкус – ты ж опытная. Едем где-то на месяц.
«Счастье» я сам уложу. И не щерься: раз с собой беру, то не затем, чтобы закопать.
Будем налаживать хоть какие-то отношения.
- Зачем? Будто я не знаю, что мне уготовили, - усмехнулась Ирис и поплелась в
кладовую. Деловито принюхалась, прошлась пальцами по банкам и пучкам, ловко
сорвала парочку, разжевала листик и сплюнула.
- Был договор. Я его держу. Побыстрее, Ирис, в твоих же интересах.