цели. К слову, цель оказалась выносливой, живучей, даром что на вид хилая. Только она
не умерла, даже не забилась в конвульсиях на снегу, а, резко, по-собачьи, взвизгнув, предостерегающе зарычала, обернувшись к обидчику. И тут Рош понял, к кому он попал.
Перед ним был волкодлак, волкодлак-женщина в человеческом обличии. А он-то со
спины принял её за мужчину!
Пахло палёным. Судя по горящим зелёным глазам оборотницы, спускать обидчику
свою рану она не собиралась.
- Очнулся, колдун! – словно змея яд, выплюнула она. – Ненадолго.
Роша мутило от путешествия волоком по бездорожью, к тому же болели от верёвок
ноги. Пока он возился с ними, волкодлак пропал из поля зрения, чтобы, по закону
подлости, оказаться у него за спиной.
Даже особи женского пола обладали чрезвычайной силой. Рош в полной мере
вкусил все её прелести. Его горло будто сдавили железным обручем, всё сжимая и
сжимая его, пока не стало невозможно дышать.
Пара заклинаний ушла в никуда, не причинив, похоже, особого вреда.
Оборотница подняла свою жертву за горло, с удовольствием наблюдая за тем, как
Рош сопротивляется и трепыхается, затем швырнула его оземь, придавив коленом.
- Станешь колдовать, освежёвывать буду долго. Начну с пальцев.
Раз – и хруст возвестил о том, что правая рука непригодна для манипуляций.
Два – и оборотница сломала её во втором месте, вызвав бурю проклятий в свой
адрес.
- Ты бы радовался, колдун, что боль чувствуешь. Раз чувствуешь, то живой.
Рош ответил пожеланием в духе троллей и кое-как перекатился на бок.
Левая рука, конечно, меньше пригодна для волшбы, но если хочешь жить, то и не
такое сделаешь. Да и ранен волкодлак, серьёзно ранен, раз перекинуться не может, уже
менее поворотлив. Зато ярость ему сил прибавляет. Подбитый зверь опаснее здорового.
Пальцы заволокло лёгкой сиреневой дымкой. Вовремя заметив её, оборотница
увернулась, отскочив аршина на четыре вбок. Воспользовавшись ситуацией, Рош со
стоном поднялся на ноги, надеясь успеть окружить себя хоть какой-то защитой. Не успел
– вокруг горла обернулась петля.
Захрипев, колдун упал на колени, здоровой рукой пытаясь избавиться от удавки.
Подоспевшая оборотница, ловко наматывавшая на локоть свободный конец верёвки, ударила его в грудь, на этот раз когтистой лапой. Не удержав равновесия, Рош повалился
на спину.
Ухмыльнувшись, оборотница тут же затянула верёвку до предела.
Мир перед глазами померк, лишившись красок, запахов, звуков и ощущений.
Рош пришёл в себя на столе. Он был сделан из неотёсанных досок, и занозы
больно впивались в кожу. Оборотница полностью раздела его и распяла, привязав руки и
ноги к ножкам стола. Не было ни малейшей возможности пошевелиться.
Приподняв голову, Рош заметил пару пунцовых синяков на боках и животе, вкупе с
болью свидетельствовавших о том, что после вторичной потери сознания, его пару раз
крепко приложили. Думается, в отместку за пульсар.
Правая рука адски болела. Рош мечтал, чтобы она онемела. Да и шея налилась
огнём – поневоле старался лишний раз не вздохнуть, не глотнуть.
Колдун повернул голову и увидел оборотницу. Она сидела боком к нему, шипя, накладывая повязку с мазью на место ранения. На вид – молодая женщина, симпатичная
даже. Рош мысленно усмехнулся: несимпатичные не выживают, никого к себе не заманят.
Что-то в ней показалось знакомым, будто видел уже. Но не из села, это точно.
- Вспомнить пытаешься? – почувствовав его взгляд, оборотница обернулась. – Вот и
проверим, хороша ли у колдунов память.
Значит, не показалось, и он её когда-то видел. Но вспомнить всё равно не мог.
- Убил кого-то из твоего выводка, выкурил с насиженных мест?