природа позаботилась, чтобы процесс проходил максимально коротко, хотя всё же не так, как у чистокровных зверей.
Оборотница предпочла бы обойтись без услуг травницы, даже попыталась
выставить её (нечего человеческой бабе к её ребёнку прикасаться), но потом отбиваться
стало сложнее, хозяйка и травница взяли инициативу в свои руки.
Но принять ребёнка Ирис травнице не позволила, прохрипела, заметив бледного
Роша:
- Выстави их вон! Вон, слышишь!
Рош попытался это сделать, но женщины уходить не собирались. Вылетели за
дверь только после истошного хрипа оборотницы: «Прокляну, паршивки!».
Колдун тоже отошёл к двери, повернувшись спиной к Ирис. Облегчённо вздохнул, услышав крик ребёнка. Не вой – и то хорошо. Выждав пару минут, решил обернуться: наполовину перекинувшаяся оборотница уже перегрызла пуповину и вылизывала
малыша.
- Можешь воды принести и чистых пелёнок. Только этих клуш не пускай: достали!
Для роженицы она выглядела удивительно бодро, Рош полагал, что женщина после
такого должна пластом лежать. Впрочем, Ирис не женщина, а волкодлак.
Воду, вопреки желанию оборотницы, принесла травница: колдун банально не смог
бы удержать лохань. И пальцы не зажили до конца, и руки дрожали. Одним глазом
наблюдая за тем, как под недовольным, тяжёлым взглядом Ирис обмывают
новорожденного, Рош добрался-таки до записей и сделав подзаголовок: «Роды» кратко
описал то, что видел.
- И тебе совсем неинтересно, кто? Тоже мне, папаша!
Колдун вздрогнул. Только этого не хватало! Ещё бы по всему королевству
разнесла… Хотя шила в мешке не утаишь. Придётся забыть о легенде с заботливым
кузеном и надеяться, что местные не заподозрили в Ирис нечисть.
- Девочка, - с готовностью сообщила травница и протянула Рошу спеленатое
кричащее нечто.
Но колдун брать это на руки не собирался, зато с любопытством рассмотрел
сморщенное личико, выискивая признаки волкодлачьей породы. Даже в раскрытый ротик
заглянул – нет ли зубов?
- Что, брезгуешь, папаша? – знахарка осуждающе покачала головой. – Твоё дитё-то.
- Не моё. А сестра у меня шутница.
Колдун сунул знахарке монетку, велев позаботиться об Ирис, и, подхватив свои
записи, вышел во двор. Нужно было хлебнуть воздуха и разобраться, что делать дальше.
Оборотница пока опасности не представляет, её можно без присмотра оставить. А потом
опоить снотворным и связаться с Конклавом. Только вот за кристаллом связи придётся
тащиться в соседнее селение: Гнилушки таким не располагали.
Удобно устроившись на завалинке, Рош начал компоновать листы, раскладывая
заметки по тематике. Закончив, взялся за чистые, нетронутые, обмакнул перо в
чернильницу (позаимствовал у старосты) и вывел на первом заголовок: «Описание
повадок, уклада жизни и строения волкодлака на примере самки…». Тут задумался: сколько же Ирис лет? Нужно выяснить и дописать. А так же внести, какой по счёту
ребёнок.
Работа двигалась споро: материала набралось немало. Рош разделил свой труд на
три основных раздела: «Общие сведения по предмету», «Жизненный цикл», «Повадки и
особенности поведения».
Заветный листок маячил перед глазами. Колдуну не терпелось вернуться в Каратор, дополнить практическую часть теорией из научных трудов других авторов. Если повезёт, то защитится осенью. Правда, в связи с этим вставал вопрос: что делать с Ирис и
ребёнком? Рош хотел оставить его себе и попытаться осуществить свои планы по
одомашниванию волкодлаков. Только вот оборотница так просто его не отдаст, да и
Конклав заинтересуется… Придётся попотеть. И не проговориться, что девочка его.
Когда стало темнеть, Рош вернулся в избу, аккуратно сложил исписанные листы в
сумку и прошёл на кухню, надеясь перекусить чего-нибудь и приготовить питьё для Ирис.