Только зиму, переждать зиму – и всё, весной Ирис уйдёт. А Аглая… Она что-нибудь
придумает.
Подумала, усмехнувшись, что неплохо бы выйти замуж. А что, тогда и ребёнок в
тепле, и никто с подозрением не взглянет. Маги ведь не станут замужних проверять.
Потом, когда муж станет не нужен, Ирис просто уйдёт. Полгода-год она в человека
поиграет.
Размышляя так, оборотница, а по виду обыкновенная женщина, смело ступила на
околицу. Двигалась не по наитию, а осознанно, по запаху. Безусловно, в обличие зверя он
намного тоньше, но и так сойдёт за советчика.
Двигалась медленнее обычного, изменив походку. Это несложно, ведь до первого
оборота она так и ходила.
Нюх вывел её к трактиру.
На губах тут же возникла приветливая улыбка.
Ирис, тщательно копируя поведение людей, начала сюсюкаться с Аглаей, походя
пожаловалась какой-то старухе на горькую судьбинушку. Так знакомства и завязываются, скоро у неё будет угол. А работа… Подавальщица она умелая, фигурой вышла – возьмут.
Даже если место занято: она уломает. Грех молодую мать-то не взять.
А в трактире и последние новости узнаешь, и шашни с кем-нибудь заведёшь.
Старушка оказалась сердобольная и любопытная: начала расспрашивать, кто Ирис
и откуда. Она не осталась в долгу, щедро попотчевав слушательницу душещипательной
историей о погорельцах.
Женщина расчувствовалась, обещала помочь подыскать угол.
Поблагодарив её, оборотница толкнула дверь трактира, окунувшись в привычный
мир своей второй жизни. На этот раз она должна была начаться под вывеской «Три
весельчака».
Ирис заподозрила неладное, когда на её шутки (она всегда шутила, чтобы казаться
недалёкой и безобидной, вселяющей доверие) не ответили привычной улыбкой
приезжие. И переглянулись за её спиной.
А тут ещё поползли слухи, что маги по соседним деревням ищут какую-то жуткую
нечисть. Оборотница не сомневалась, что жуткая нечисть – это она и есть.
Уходить нужно было немедленно, пока ещё не загнали за флажки. Благо и повод
есть отлучиться с работы: покормить ребёнка. Но перед этим она намеревалась
заглянуть в хозяйскую кассу: деньги лишними не бывают.
Нос волкодлака без труда отыскал нехитрый тайничок. Сложнее было отвлечь
хозяйского сынка, вечно вертевшегося у кубышки. Но пара ласковых слов и поцелуй на
время лишили его зрения и развязали ей руки. Необременительная просьба – и она
осталась одна. Пары минут оказалось достаточно для того, чтобы монеты перекочевали
под потрёпанный кожух: оборотница сменяла на него бывший не по размеру жупан.
Ирис вела себя, как обычно, даже остановилась поболтать с бабами у колодца –
незачем раньше времени выдавать себя. В своём закутке быстро покормила на дорожку
Аглаю, укутала в один из хозяйкиных пуховых платков и спрятала под кожух. Мышью
выскользнула из дома и огородами поспешила прочь.
Запах еды дразнил ноздри, но Ирис старалась не думать о голоде. Обратиться пока
не могла: куда ж при солнечном свете в чистом поле, да и одежды жалко, не хотелось бы
потом заново доставать. Вот доберется до леса, разденется, соорудит что-то вроде сумы, куда и дочку положит, - и на четырёх лапах прочь, туда, где магами не пахнет. К горам
нужно идти, к троллям и драконам. Места там глухие, необжитые. И королевство иное.
Вдруг Конклав просто так сунуться не посмеет?
Не выдержав, наполовину обернулась. Звериный слух уловил топот лошадей.
Не раздумывая, Ирис побежала.
Вот он, лес, она успеет, а там уж легче.