Сам себе удивлялся: полгода назад и мысли не допускал о близости, потом
воспринимал Ирис как мартовскую кошку, а теперь – что обычная баба. Только куда
более искусная.
Волкодлак – но не убьёт, когтём не тронет. С чего такая уверенность? Да потому, что повязана, уже своим считает. Он ведь теперь натуру их изучил, во всяком случае, эту
конкретную оборотницу. Пару лет – и хозяином станет.
Когда Рош закончил и заснул, Ирис осторожно, чтобы не потревожить, вылезла из
постели. Покосилась на спящего: а ведь она всё, что угодно может сделать. Хоть горло
ему перегрызть. Но тогда никогда не увидит дочь.
Но жить по его законам оборотница не собиралась: она обещала ребёнка, а не
совместное проживание. Сейчас не вышло: Ирис бы почувствовала тепло новой жизни, но ещё пара раз – и дело сделано. Особенно если она день подгадает.
Оборотница скользнула к двери, тихонько, неслышно скользнула вниз, к входной
двери. Задумалась: уйти или остаться? Пожалуй, сейчас нельзя: решив, что обманула, колдун наведёт на след.
Ирис жадно втянула в себя воздух – и сразу ощутила запах опасности.
Не заботясь о том, что её, обнажённую, с горящими звериными глазами, кто-то
может увидеть, оборотница заметалась по двору, но охотники обложили её со всех
сторон. Пришлось ретироваться в корчму, стрелой взлететь наверх, будить Роша. Это
чуть не стоило ей жизни: ещё не проснувшись, колдун пырнул спрятанным под подушкой
д’амахом воздух. Серебро едва не проткнуло живот.
Ирис вцепилась ему в плечи, затрясла:
- Спрячь!
- Поздно, - колдун оттолкнул её и начал спешно одеваться. – Тебя уже засекли.
Сиди, всё будет хорошо. Не убьют.
Оборотница щёлкнула зубами и застонала. Не верила она, что Рош своим не сдаст.
А не он ли и навёл? Не выдержала, набросилась на него, но в последний момент
раздумала, не покалечила. Обернулась и сиганула в коридор. Там её уже поджидали…
Ирис лежала на полу клетки, смотря на мир сквозь частые прутья. Она
отказывалась есть, но её тюремщикам было плевать: они с чувством выполненного долга
кидали ей куски мяса. Оборотница к ним не притрагивалась – и их крюками вытаскивали
обратно.
Прибывший из Властены архимаг постановил кормить её насильно: Конклаву Ирис
была нужна живой. Оборотница же с удовольствием переломала им всем шеи. Пару раз
пыталась, кидалась на прутья, но острые колья и искры магии загоняли её обратно в угол.
Там она и лежала: не в образе волка, а человека.
Местные жители сбегались посмотреть на живого волкодлака, безнаказанно
поиздеваться над ним, побросать камнями. Сначала Ирис огрызалась, потом перестала.
Ей было всё равно. Но апатия скрывала тихую ярость. Оборотница давно решила, что, когда откроют клетку, она попытается убить столько людей, сколько сможет.
По ночам она грызла прутья решётки, но, увы, металл был ей не по зубам. Удалось
вырвать парочку, но маги вовремя заметили, зачаровали.
Рош ехал вместе с охотниками: ему также надлежало держать ответ перед
Конклавом. И выдержать бой за право оставить Ирис себе.
Малышка Аглая, пожалуй, путешествовала с большим комфортом, нежели все
остальные. Росла, крепла и набиралась сил.
Во время одной из остановок колдун, воспользовавшись тем, что оборотницу
оставили без присмотра, подошёл к клетке. Смело просунул руку сквозь прутья, бросил
на пол одежду. Ирис исподлобья покосилась на него: с чего такая доброта?
- Слушай меня внимательно и не перебивай. Тебя везут в столицу, показывать
верховным магам. Постарайся вести себя тихо и смиренно, слушайся меня. Выбор-то
невелик, Ирис: либо подчинение, либо смерть.
- Ты слово давал, - хрипло напомнила оборотница. Поднялась и подошла к нему.