Увы, но всё гораздо прозаичнее: я ничего не смыслю в уходе за детьми, а спокойнее
было бы, если б за Аглаей присматривала магичка. Считай, что так отработаешь мою
помощь в Караторе.
Бажена заявила, что нянькой работать не намерена. Но заинтересовалась, узнав, что младенец необычный. Она слышала о шумихе вокруг волкодлака и сгорала от
любопытства хоть одним глазком взглянуть либо на неё, либо на Аглаю. Рош, естественно, предложил удовлетворить пытливость девушки: «Хоть сегодня!».
- Поздно уже. Ты меня проводишь?
Но в итоге Бажена не ушла, осталась послушать песни заезжего менестреля, даже
прослезилась на балладе о русалке.
Воспользовавшись душевным настроем спутницы, якобы оберегая от порыва ветра, Рош обнял её на пороге трактира. Бажена фыркнула, повела плечами и легонько пнула
его локтем: «Знаю я вас, мужиков, - только бы облапать!». Гордо вскинула голову и
зашагала прочь.
Колдун догнал её, извинился - мол, ничего такого не хотел. Бажена не поверила, но
не прогнала, милостиво позволив идти рядом. На прощание она смилостивилась, торопливо поцеловала и, хихикнув, скрылась за дверью.
Ирис дожидалась Роша там, куда её поместили днём: в небольшой комнате под
лестницей. На шее – ошейник с шипами из серебра: попытается снять – пожалеет.
Простыми средствами защиты маги, разумеется, не ограничились: по периметру
комнаты едва заметно серебрилось плетение защиты. Многогранное, реагирующее на
любые попытки побега.
Аглая в это время мирно спала наверху, в комнате Роша.
Колдун был предупреждён о мерах предосторожности и немного повозился у двери
перед тем, как войти.
Оборотница сидела в углу, обхватив колени. При звуках шагов вздрогнула и
выпрямилась. Глаза впились в Роша, недобрый прищур заставил насторожиться.
Ирис приблизилась, практически упёрлась в выставленную вперёд руку с заготовкой
заклинания.
- От тебя пахнет счастьем! – будто обвинение, выплюнула она. – Но я зверь – зачем
интересоваться моими чувствами? Небось, за неё-то ты боролся, с ней бы так не
поступил.
- Не сравнивай. Что на тебя нашло?
- Что на меня нашло? Да меня с твоего согласия отдали на шкуру, отобрали дочь!
Она ведь не со мной. Её только раз сегодня кормить приносили, один раз! Её какая-то
девка баюкает, кормит из рожка! Потом и вовсе видеть не буду.
- Хорошо, если дашь слово, что ничего не выкинешь, тебя поместят рядом с
дочерью. Согласен, маги поступили жестоко, только через пару месяцев вы расстанетесь.
Ирис по-звериному щёлкнула зубами, замахнулась на Роша, но в последний момент
передумала, заходила из угла в угол, давясь болью и злобой.
- Смотрю, к Аглае ты потеплел, забрал себе, - наконец процедила она, снова
повернувшись лицом к колдуну. – Значит, и я что-то тебе подарила? Да хотя бы твою
новую степень: ты же честолюбив! А меня можно на помойку, у меня можно всё отобрать.
Убить спутника, лишить дочери, посадить на цепь… Не хочешь почувствовать, какого
это?
Рош нахмурился. Губы превратились в две тонкие ниточки.
- Не смей её трогать! Хоть я и жалею тебя, но убью, не раздумывая.
- Конечно, она же человек!
Оборотница заметалась на привязи, как дикий зверь по клетке. Она была напряжена
и взвинчена до предела. На мгновенье колдуну показалось, будто Ирис ревнует. Нелепо?
Но, может, её подчинение – следствие привязанности? С чего бы ей так откровенничать, так угрожать? Нелепо угрожать, ведь без посторонней помощи ей отсюда не выбраться.
Рискнул, развеял заклинание и поинтересовался:
- Тебя не устраивает наличие…хм, соперницы?