Ужас! Но почему именно стрела? В наше время?
- Рихард, - шипел ещё живой Курт. - Это всё... из-за моих исследований... возьми материалы... в машине, в багажнике... заверши работу! В любом случае, они теперь будут охотиться и за тобой! Спеши - будет поздно... меняй квартиру, город, страну - что угодно, но спаси материалы! А-а, чёрт! Твою мать!
Курт Кригер умер.
Паранойя в мгновение передалась полностью, словно по закону сохранения энергии, вещества и даже психической ненормальности.
С этой секунды жизнь Рихарда Зельцера резко изменилась.
Храм.
Храм - святыня и источник магических сил эльфов. Здесь собраны многие артефакты лесного народа, но даже не они являлись основными ценностями. Нет, сила в самом Храме, находившемся в толще Западных лесов, заповедных для всех, кроме эльфов и дриад - духов леса. Храм строили ещё Древние. Много, много тысяч лет назад. Хранителями избрали тогда ещё молодую расу эльфов. И всё это время в Храм не проник ни один человек, гном, гоблин или представитель другого племени. Находились смельчаки, но в лесу от истинного Перворождённого не скроется никто. Кого-то отпускали, взяв Слово больше не лезть в святые места, потом надоело, начали стрелять. Но хуже всего пришлось пленным, пытавшимся оказать сопротивление, их безжалостно убивали, иногда под пытками - "Отвечай, откуда пришёл, и зачем". После нескольких прецедентов, охотников за приключениями значительно поубавилось, а точнее, они переключили внимание на что-нибудь другое.
Однажды, около полутысячи лет назад, король людей (это произошло до развала Королевства на добрую сотню княжеств и уделов) заинтересовался Храмом всерьез. Собрав огромную по тем временам армию, двинулся в гущи Западных лесов. Случилось так, что армия наткнулась на небольшое селение эльфов, занимавшихся возделыванием земель. Король приказал занять деревеньку, полагая, что полсотни безобидных землепашцев не доставят особых проблем. Эльфы же никогда не расставались с верным луком и колчаном стрел. И, стоило солдатам Королевства улечься спать, как глотки часовых тихо перерезали, а "землепашцы" ушли партизанить в лес. Взбешённый король приказал тут же "схватить и казнить остроухих каналий". Но лес-то эти самые канальи знали, как пять пальцев. И, не успев углубиться в чащи, войска людей начали нести потери. Казалось, стрелы летели из ниоткуда. Никто не знал, кого атаковать - противника-то не видно. В конце концов, с тридцатикратными потерями, людям удалось поубивать всех лесных жителей.
Но тут подоспели стражи Храма. Из многочисленного войска никто не вернулся. Сам король тоже сгинул где-то в Западных лесах. Ходили слухи, один хуже другого. Говорили, что все пленники из армии, покусившейся на святой для эльфов Храм, ещё и умерли не сразу, а "живые завидовали мёртвым".
Даже в Город эльфов, средоточие их достижений, столицу, где заправляла Королева Атлиэль, людей пускали - по торговым и политическим делам. Но Храм... туда не допускался никто. Только эльфы, и то из избранных, и хранительницы леса, дриады.
В одном из залов Храма шёл разговор. Эльф, уже седой и опытный, но совсем не старик, а скорее богатырь в лучшие времена, и эльфийка, по человеческим меркам лет восемнадцати. Хрупкая, тоненькая фигурка может ввести в заблуждение несведущего в военном деле, но кто повнимательнее, сразу оценит удобную, походную одежду и лук, висящий за спиной, никак не походящий на детскую игрушку. Многие расы подвержены традициям, и эльфы, в отличие от людей, далеко не исключение. Так что лук можно увидеть даже у трёхлетнего ребёнка, и не сомневайтесь, что в стрельбе он заткнёт за пояс практически любого человеческого лучника, разве что этот человек не состоял в каких-либо специальных войсках, что в нынешние дни практически исключено. Королевство развалилось, люди разъединены, и не представляют опасности. Эльфийка же имела не только оружие. На лбу находилась изящная диадема - в золотой оправе устроился ярко-оранжевый гранёный камень. Такие диадемы носили лучшие воины, в совершенстве владеющие всеми видами холодного оружия - от лёгких кинжалов до увесистых секир, которые могли порхать в руках эльфийки, словно невесомые, выструганные из дерева палки. Но это не сейчас. Сейчас Мироэль - так звали девушку - расслабилась, насколько это позволительно воинам, и внимательно изучала карту Европы. Что же до эльфа, то, судя по величественной красной мантии, он являлся магом. Заурон - один из знаменитых эльфийских волшебников, не раз спасавших мир от очередного нашествия Хаоса. Живая легенда...
- Вот, - указал на карту Заурон. - Это самая развитая часть того Мира. И самая опасная. Там собрались отборные негодяи. Паразитируют на теле планеты, медленно, но верно, словно жук-короед, подтачивают жизнь в собственном Мире. Остальные континенты не так опасны - за исключением Америки и Советского союза. Они не так давно достигли уровня Европы. И... они ничем не лучше, Мироэль. В силах этих недоразвитых разрушить планету, а, затронув саму сущность Земли, разрушат и наш Мир. Тебе понятно?
- Не совсем, - нахмурилась эльфийка. - Разве уничтожение планеты влияет на жизнь Мира?
- Мы сталкивались со случаями, когда разрушение планет являлось плодами работы магии, - объяснил Заурон. - Для Мира это не самое страшное - жизнь везде найдёт дорогу, и рано или поздно возродится. Но недавно наши лучшие разведчики достали планы создания оружия чудовищной силы. И мало того, что нам будет нечего им противопоставить, так ещё это оружие не оставляет после себя ничего. В случае одиночного применения может уничтожить город, причём немаленький. Это не смертельно для нашего Мира, но мы слишком хорошо знаем людей. Земляне наделают сотни, тысячи таких штуковин и, в конце концов, развяжут войну. Их Мир будет уничтожен.
- А нам-то что? - не могла взять в толк эльфийка. - Как известно, люди уничтожили немало Миров, их племя всегда отличалось жаждой войн и крови. Мы можем спокойно пересидеть здесь, так?
- Нет, не так, - покачал головой маг. - Дело в том, что уничтожение их Мира повлечёт беды и на наш. Всё взаимосвязано. Если не остановить их, начнутся страшные времена - от голода и эпидемий погибнут тысячи, десятки тысяч. Нечисть снова повылезает из тёмных углов - низшие вампиры, вурдалаки, зомби - далеко не самое страшное, что предстоит пережить нам. Мы должны это предотвратить.
- Как? - выдохнула Мироэль.
- Я вижу один выход - нанести магический удар.
- Это будет немногим лучше полного уничтожения, - опустила голову эльфийка.
- Знаю, - вздохнул Заурон. - Но другого выхода у нас нет. Воздействие магии лишит Землю любой техники сложнее стенобитной машины. Человечество скатится в средневековье, кровавым войнам не будет конца, разбушуются болезни, люди будут умирать миллионами. Без хитроумных устройств, на которые человечество так привыкло полагаться, земляне станут беззащитными, как дети. И не будут угрожать одним своим существованием, разрушающим всё вокруг.
- Может, есть другой способ? - с надеждой спросила эльфийка.
- Нет, - коротко сказал маг. - Если бы существовал, я не обрекал бы несчастных. Но выхода нет. Заметь, что после нашего магического удара у них остаётся больше шансов, чем, если бы люди уничтожили Землю собственноручно. Мы сделаем всё возможное для спасения нашего Мира от рук неразумных людей, Мироэль. Я всё сказал.
- Да, Заурон, - кивнула эльфийка. - Мы всё сделаем.
Глава 1: Блицкриг
Земля, май 1940г. Франция.
Войска вермахта наступают на Париж.
Моросит дождь. В сапогах хлюпает вода, хочется отдохнуть от изматывающего марша, достающего не хуже боя. Плюхнуться на травку, пролежать до следующего утра, ничего не делая... Ага, щаз! Разбежались! Пока не дойдём до столицы лягушатников, отдыха не будет! Наша тактика - блицкриг, молниеносная война, а при молниеносной войне армия должна выкладываться на все сто процентов! Ничего, попотеем, не впервой - зато потери небольшие. Да и с чего им быть большими, когда противник сокрушён всего за две недели, хе-хе. Ну а пока - ходу, ходу, ходу! Чем быстрее дойдём до позиций французов, тем хуже они укрепятся, тем меньше будет убитых.
Всё это на пальцах объяснил Дитрих Заубер, обер-лейтенант одного из взводов разведки первого соединения пехотных армий. Ребята, похоже, поняли, но у человеческих возможностей есть предел. Поэтому солдаты держались, но планов не перевыполняли.
Рядового-снайпера Рудольфа Штайна мутило от бесконечной ходьбы. Ноги брели сами по себе, кое-как не унося хозяина за пределы дороги. Голова практически отключена за ненадобностью. В такие моменты любой нормальный человек хочет забыть обо всём, переждать неудачный период, а уж потом и начать мыслить. Но война - явно не то место, где можно так просто отключить мозги - недолго и на кладбище оказаться. А чаще всего быть похороненным под первым же деревом, в зависимости от боевой обстановки. Если, конечно, будет, кому хоронить. А то ведь по-разному получается...
"Как же меня это всё достало" - уныло подумал снайпер, разглядывая спину товарища по оружию. Спина принадлежала фельдфебелю Тилю Фатеру, он участвовал ещё в Мировой войне четырнадцатого-восемнадцатого годов.
- Тилль! - крикнул Руди. - Далеко ещё до привала?
Фельдфебель зло сплюнул. Ему тоже не нравилось происходящее вокруг, не нравился бесконечный, как кругосветное путешествие, марш, но делать нечего, приказ есть приказ.
- Я помню эту страну раньше, в четырнадцатом году, - буркнул Тилль. - И могу совершенно точно сказать, что ничего не изменилось. По крайней мере, в лучшую сторону. Франция дыра. Хотя, кто знает, может, полк, роту или армию, где я служил, всегда направляли в такие места?
- А всё-таки, Тилль, - Руди не оставлял попыток докопаться до правды. - Сколько до привала?
Услышав "привал", к ним потянулись другие пехотинцы. Оглядевшись, фельдфебель понял, что отпираться бесполезно.
- Ну, хорошо. Дитрих сказал, отдохнём в деревне... как её... Ньювилль, кажется... полчаса ходу.
Но снайперу показалось мало - решил поделиться с фельдфебелем всеми сомнениями, с утра посетившими уставшую голову.
- А почему идём мимо фермерского поля? - спросил Руди. - Нормальных дорог нет?
- Есть, наверное, - пожал плечами Тилль. - Только там французы наверняка заслонов понаставили, лучше не соваться.
- А здесь нет?
- Скорее всего, нет, раз нас сюда послали, - неуверенно предположил Тилль Фатер.
- Именно, - саркастически буркнул пулемётчик, шедший рядом - Нас послали... куда подальше!
- Заткнись, Ганс, - лениво прервал фельдфебель.
Вынужденный подчиниться старшему по званию, Ганс замолк. Обиженно сопя, дальше пулемётчик шёл молча
Через полчаса, как и говорил Тилль, рота достигла деревни. Ёжась от сырости, солдаты стали искать удобные места для отдыха. Руди тоскливо огляделся вокруг. "Фермерские дома. Там желанная еда" - смекнул Руди. Желудок настоятельно требовал подкрепиться, и мозг полностью поддерживал эту идею. Приободрённый, снайпер направился к двери ближайшего дома. Наверху раздался скрип открываемого окна. Руди удивлённо поднял голову. Кто это может быть? Местные старались не высовываться, основные силы французов отступили уже как три дня... Что-то не так!
Для Рудольфа время замедлило ход. Оторопело, с открытым ртом, снайпер наблюдал, как из окна высовывался ствол винтовки. С диким криком "Ложись!" Руди метнулся к стене дома. Раздался сухой щелчок выстрела. Кто-то из колонны упал. Защёлкали выстрелы. Немцы отстреливались, но без особых успехов - враг постоянно менял позиции, прикрываясь стенами фермерских строений. Немецкая пехота же как на ладони - идеальные мишени.
Вжавшись в мокрый камень, Руди потянул с ремня винтовку. Передёрнув затвор, приготовился действовать. Единственный выход - перебить всех в доме, а потом снимать стрелков по одному из окон, но этот план слишком рискован, ведь снайпер отстреливает врагов с дальних расстояний, и вооружение у него соответствующее. Для боёв в замкнутых пространствах существуют штурмовики с гранатами и недавно поступившими на вооружение автоматами "Мп-40". Воюют группами минимум по три-четыре человека. Одинокий снайпер имеет все шансы быстро погибнуть, так и не прихватив с собой ни одного врага.
Руди осмотрелся - товарищей убивают, на улицах Ньювилля валяются трупы немецких солдат. За углом строчит пулемёт, явно не "Мг-34". Значит, лягушатник практически расстреливает попавшихся солдат вермахта. Рудольф представил, как под плотным свинцовым дождём десятками гибнут другие, ложатся на мокрый от крови асфальт главной улицы... и не имеют шанса дать сдачи. Нет, что бы не стояло между ним и засевшими французами, Руди не имеет права трусить, пока других убивают.
Дождь усиливался, лил всё сильнее, словно хотел смыть кровь, пролившуюся в Ньювилле.