- Не туда ли спешите? - рукой на Вышку. Замялась. - Хотите попасть?
- Как-нибудь сама! - Сработал, еще со школьных лет, комплекс повышенной бдительности.
На симпозиуме по игрологии (собраны из всех зон) увидел ее: сидела в зале, а он - об эффектах игры, и, как это часто с ним, увлекся, взял в руку мел, которым редко кто пользуется, графически изобразил синусоиду колебаний от пафоса до стресса и даже попытался, в порядке шутки, извлечь корень квадратный из среднестатической личности (для познания фиктивной величины).
Идет сама к нему, в глазах то ли вызов, то ли затаенная робость, и он ей:
- Я вас заметил в зале, решил, что обознался. Коллеги?
- Ну что вы, я из начинающих.
- И уже преуспели?
Ты и поможешь!
Тебе - да.
Цветом кожи и чертами лица напоминает статуэтку, где-то видел, - с трещинкой у рта, а когда улыбается - шов проходит по улыбке. И в облике излом.
Симпозиум покатил на ужин в загородную шашлычную - домик из фанеры, с пластмассовыми столами и стульями, где вкусно кормят. На обратном пути сидели рядом в автобусе, туда ехали как чужие, а возвращались, наговорившись вволю, - увлекся юностью.
Сошли на бульваре: центр треугольника, и одинаковые лучи до обеих N, не надо вслух о Норе (и Нике тоже), - с первой штамп в паспорте, черноволоса и хранит красоту, другая светловолоса, симметрия эмоций. -... Ты обо мне не думаешь, - сказала Ника, - ты чувствуешь меня. И не уверена, - продолжила, пока пытался понять, о чем она, - что мне на пользу, если будешь обо мне думать.
Ну да, приоритет чувств - это и есть любовь, - фраза пришла потом, а ему бы экспромтом.
Раньше как бывало? (Нора права: совпадения с новыми заданиями.) Он улавливал (самовнушенье?): приглянулся ей, если не обратит немедленного внимания - она обидится, что пренебрег, - столько женщин стремится уйти от одиночества, а с Мустафой, в чем он убежден, легко, искренен в чувствах, и так день за днем. А потом однажды встреча не состоится, другая отложится, третьей что-то помешает, и, захлестнутые текучкой, расстаются до новых встреч - не постоянных, а эпизодических, пока и вовсе не угаснет.
Нет, Ника ни на что не претендует - лишь неожиданные просьбы, и рождаются после, это надежнее, нежели до: чтоб и она была законной.
- Но как?!
- Нет, скажи, что не откажешь. И не разозлишься.
- Обещаю. О разводе и не заикайся!
И она - про моллу!.. Ох, и находчива! Чтоб их брак был закреплен по стародавнему обычаю.
В чем корысть, и кто это всерьез принимает? Раньше счел бы дикостью, теперь - шалость, колорит. Во имя собственного самоощущения. Даже приятно, что хочет удержать его.
Использовать моллу в игрологии.
Заглянул в мечеть, условие - чтоб пришла в чадре. Купили розовый сатин, и Мустафа учил ее, вспоминая, как это делала бабушка, закутываться в чадру. В ней красивая (и смешная): обнимет, какая-то вдруг таинственная и - целомудренна, а он - первый у нее мужчина, - сбросит с головы чадру и целует в губы, глаза, шею, никак не насытится.
В старой части города, перед входом, Ника завернулась в чадру. Молла и два его свидетеля ждали. Мустафа и Ника сели на пол, подушечки на ковре, смесь ритуалов:
- Женщина, - начал молла, - согласна ли ты стать женой этого мужчины?
Ника предупреждена - только кивнуть. Потом согласие выразил Мустафа (в роли собственного деда, а Ника - бабушка), и молла скрепил их брачный договор - кябин, арабская вязь на плотном листке.
Ника молча прошла всю кривую улицу в чадре, сняла перед выходом из крепости и попросила у Мустафы - дрожь в голосе - бумагу, бережно взяла:
- Буду хранить, - сказала серьезно, чуть бледная. - Моя купчая!
Накануне в дар молле на фабрике сластей была специально заказана высоченная, как остроконечный колпак восточного шута, сахарная головка (тоже ритуал - чтоб слаще любовь была), и на вершине, словно знамя на покоренной высоте, - широкая красная лента, да еще уплачена валюта.
А первая просьба была не про моллу: он гладил ее пальцы, рассматривая простенькое колечко с гранатом, в тон старинной гранатовой броши, отстегнула, чтоб Мустафа разглядел: изящный якорь, чья тонкая золотая цепочка переплела маленькое сердце и обвилась вокруг креста:
- Это символы: крест - вера, якорь - надежда, сердце - любовь. - Мол, обрела с Мустафой.
Символы у аранцев? Якорь - дом (отцовский?), обрести пристанище, сердце - сердце и никакого креста. Лишь полумесяц.
Затихла: задумалась или переживанье какое? И - про обручальное кольцо, чтоб купил ей. Жениться?!
- Всего лишь символ, - уловила. - Я на твою свободу не покушаюсь.
- И как в тебе уживается?
- Что?
- Вера предков и молла.
- Это предрассудки. К тому же я не отрекаюсь от своей веры.
Что еще придумает? А придумает сны, - Мустафа как-то сказал, что верит в тайну сновидений, любит их разгадывать.
Еще недавно казалось: одна, другая... и все же центр - Нора, N (с Ники и пошло - назвать Нору усеченно).
Но что это такое - любить? Ника пытается вернуть его к самому себе изначальному. А какой он прежний? В каком таком веке?
В отрочестве услышанная фраза: Никчемный ни в горести, ни в радости (кто?). Не он ли?!
Маленькая уловка - распалить затем воображение: задуман, дескать, на великие свершения. Тут же, хитря, прерывал себя самокритицизмом, гася тщеславный пыл.
Поедем и поедем к маме, - пристала Ника. Мол, что ему стоит? Хоть и хозяин игр, но покинуть Вышку в решающие дни этно-эксперимента?
- Мама просила, - странно назвала ее: Верма (Вера-мама?) - Приезжай, говорит, со своим мужем.
- Так и сказала?
- А ты уже испугался!
- С чего ты взяла?! (Но ощущенье аркана было - шея зачесалась).
Однажды пришла, как договаривались, а его нет. Начало разрыва?
Был с Нель!