- Кто сказал Нель? Ты?
- Я?! Тебе послышалось.
Экранный шантаж (но он же вышел из программы!).
-... У тебя занятный, - сказал ей, - компьютер. - Прозвучало как намек. - Завлекающий.
Иносказанье?
- Может, завораживающий?
алое алое алое на весь экран. Он целовал ее алое, когда приехали к нему.
- Господи, как хорошо, когда о тебе думают!
- О Господе?!
- Я о себе... Совсем другая жизнь!
Не по-мужски: вызывать, используя власть над нею, на исповедь.
Вздремнут и снова (полусонность, послушность...) поиск удобной позы, и каждый раз она новая, съежилась простыня, натер локти и колени до красноты, щипало, когда мылся.
- Ты легкий , - она ему. Хочет почувствовать его тяжесть? Нет, утомиться под тяжестью твоего тела.
Расставания всегда были трудные и долгие: наступал момент, когда не терпелось остаться одному, и он видел в этом своем желании готовность к предательству, мучился, что не может перешагнуть через эгоизм, а она цельна в чувствах. Не потому ли, думал, Нора отошла от него?
Взглянуть на себя со стороны: выскочка, непонятно чем занятый. Клерк, думающий, что он - здесь и ввернуть - демиург. Рычаги? Но ведь никакой реальной власти! Еще ученики: как делать карьеру, и для избранных - как захватить власть (?); девчонка-любовница, подцепила почтенного семьянина, какая она по счету, эта его новая?
Достаточно ли пальцев рук или подключить и пальцы ног?
- Ты что-то зачастил в свой дом, - Нора ему и, как всегда, неожиданно: не сразу скажет, сначала обдумает и - самую суть.
Это еще до Ники, но тоже на N, - он их всех (конспирация?) на N, и даже сам поверил, хотя лишь одна - по-настоящему, редкое имя Нель, с которой... Она, в сущности, и научила его (соседка не в счет!). Такая горячая была пора, что, казалось, заново родился и понял это.
- А ты давно не интересуешься моими делами.
- Этими, да, не интересуюсь.
- Я о делах иных. Ведь рассказывал тебе.
- О чем?
- Ну... - замялся. С другими решителен, а с нею теряется. Надо твердо: - О ZV.
- Впервые слышу.
- Ты ж меня не допускаешь до себя. - Тут бы и добавить, сказав правду: В темноте мне вдруг почудилось, что Ника - это ты, когда у нас начиналось, и все было так прекрасно, точнее - как если бы он с нею проделывал то, что с Никой: и долго, и по-разному, ощущая легкость и владея собой.
"Ты вариативен. Все другие, с кем я была, - польстила ему перед расставаньем Нель, - меркнут перед тобой. Себе на беду научила тебя, подлеца, - и смеется, в ее устах звучит не грубо. - Знаю, бросишь меня, чтобы на других испытать обретенную со мной мужскую уверенность".
- Ты только в такие моменты обсуждаешь свои дела? Наверно, кому другому, вернее, другой рассказывал.
И защищал тебя!
Каждая копала под Нору, выискивая (как и она сама - в других) изъяны, и это отталкивающе действовало на Мустафу, будто косвенно осуждается его выбор, - тотчас желания угасали.
Нель даже диагноз Норе поставила по-привычке, как все медики: Мустафа сам виноват, кто за язык тянул рассказать о странном случае, что однажды жена не впустила его, выскочила на балкон и кричала, что к ней вламывается грабитель, набежали соседи, милиционер явился, долго уговаривали, чтобы открыла дверь.
"Может, - чей-то ехидный шепот, но слышно всем, - она не одна, там у нее кто-то есть?.." - пока не пришла из школы Аля, - поначалу и ей Нора не верила, думала, что подучили.
Нель сказала про какую-то манию - забыл, а переспрашивать не стал, кажется, страха, обиделся, будто болен сам, а не жена, и, защищая Нору, сказал, что сочинил, хотел удостовериться в ее, Нель, медицинских познаниях.
С Никой ведь тоже - мама ей сказала, и она поделилась с Мустафой: жена узнает и в припадке ревности плеснет в лицо кислотой... Мустафа возмутился, и не успел рта раскрыть, как чуткая Ника тотчас уловила: У меня мама такое вдруг брякнет!..
-... Как же впервые про ZV слышишь? Я даже помню, когда рассказывал: ты варила варенье абрикосовое (может, действительно перепутал?). - А отчего у тебя вдруг нос раздулся (раньше было почему вздрюченный)? Выпустила невидимые антенны: - Ну да, - поймала его думы, - как новая дамочка - тотчас и новое задание.
Все реже и реже с Норой, пока она не стала N, а потом и вовсе прервалось: там не трогай, этого не касайся, здесь будь осторожен, что ты делаешь?! (больно или неудобно), - исполнением лишь долга Мустафу не удержать, ему нужна импровизация, отзывчивость, упреждение желаний и множество иных причудливостей.
Какой ей смысл идти на явный разрыв? Чтоб потом наслушаться всяких о себе небылиц и слухов? А мы-то думали!.. И пошли судить-рядить: Уж если у Мустафы с Норой!.. Дескать, и без того на свете ничего святого, а тут рушится идеальная (?) пара! Расставаться нелепо, окажемся под развалинами.
- Ты, как всегда, проницательна. Это, что у нас не получается, как источник вдохновенья, чтоб построить дом или написать роман, а деловая игра и есть роман!..
- Твой излюбленный, - на сей раз спокойно, - тост: все, что ни делает мужчина, делает ради своей дамы. И на преступление пойдет, и подвиг совершит.
- Разве нет?
- При условии, разумеется, постоянного обновления объекта.
- Пусть так! - и смотрит дерзко.
Я собью твою спесь!
- А если жена уже вчера изменила?
- !
- И сегодня ей приглянулся другой?
- Что ж, - нашелся с ответом, поняв, что вредничает, - завтра к ней придет понимание мужа.
- Ты хочешь сказать, что третьим увлечением будет собственный муж?.. Увы, я пока во власти вчерашнего дня.
И Мустафа опоздал, выбитый из колеи, на встречу с Никой. Или с Нель?
Перед прощаньем Ника заговорила о своих записках - напомнить, чтоб не повторилось ее унизительное ожиданье.