— Выпьем?
— Самая трезвая мысль за весь день!
В столовой раздался звон бокалов, и веселый смех наполнил комнату. Мордор вышел из тени, и производство духов начало приносить свою небольшую, но жутко приятную прибыль. Небольшой процент следовало отсылать Императору, но доля эта оказалась настолько приемлемой, что я ликовала. Мой народ начал считать меня неглупой, вокруг собирались те, кому я могла доверять, а восьмая Императрица давилась завистью от того, что её бывший советник отныне мой фаворит. На самом деле, я не придавала этому факту столь большое значение, ведь сказано это было с целью задеть Гертруду и «отомстить» за нападки на Лайма, однако, последний посчитал мои слова серьезным заявлением.
— А знаете, Госпожа, вы в моем вкусе! Я не против! — довольно заявил он, взмахивая бокалом и проливая часть на свою одежду. — Это воистину симбиоз!
— Что ещё за симбиоз? — строго спросила Ольха, отодвигая бутылку от меня подальше.
— Мы с Сисиль рождены, чтобы помогать друг другу!
— Ох, Госпожа, прошу, вам хватит!
— Нет, Ольха! Как говорят врачи, бокал вина на ужин — это не только полезно, но ещё и мало!
Это был чудесный вечер. За окном медленно растворялся жаркий день, и полная людей столовая шумела вместо инструментальной музыки. Все пожимали мне руки, извинялись за ложные суждения, просили вести их дальше, а Лайм рассказывал о своем детстве, где его часто путали с девочкой. Интересно, в какой семье росла Сисиль? Пускай, мой шрам на лбу сияет ярче солнца, спрашивать о своих же родственниках будет крахом моей новорожденной репутации, а потому придется ужом изворачиваться, лишь бы хоть что-нибудь узнать. На всё это будет время, куда важнее сейчас узнать другое.
— Кстати, Лайм, мы сможем открыть торговлю ещё где-нибудь?
— Я уже думал об этом, Сисиль, — ответил раскрасневшийся фей, — и пока ничего толкового не надумал. Первая Императрица сейчас занята отчаянным охмурением Императора, ей и без нас хорошо. Вторая и третья согласятся только, если и мы взамен начнем покупать у них товары. Четвертая, сами знаете, — злобная генеральша, которая вечно ищет горячие точки, с пятой все немного попроще — она попросту всех ненавидит. С шестой — Госпожой Сильвией — вас связывают крайне неприятные воспоминания, а седьмая при каждой встрече требует слишком много подношений.
— Ну-ка, фрукты, встаньте в ряд. Вместе мы — прогнивший сад… — задумчиво протянула я, понимая сомнения Лайма. Из всех зол выбирают меньшее, но тут и выбирать не из чего.
— Усовершенствуем производство, начнем получать относительно стабильный заработок, а дальше я буду пытаться выйти ещё на какой-нибудь регион. Недовольство Гертруды пойдет нам на пользу. Мордор станет на слуху, и многие, думаю, заинтересуются.
Есть одно неизменное правило: если вечером было слишком хорошо, значит, утром будет очень плохо. Этот случай не был исключением, и страдала я от похмелья почти весь следующий день, не сделав ничего полезного. Ольха любезно поила меня родниковой водой, делала расклады на картах — она училась гадать — и вообще предсказала, что в мою жизнь придет змей-искуситель. Вечером её сменил Подсолнух, и, в целом, дни потянулись обыденно и размеренно.
«Дорогой дневник, я про тебя забыла.
Прошел месяц с тех пор, как я проснулась в этом мире с разбитым лбом, и вот моими потугами Мордор стал чуточку счастливее. Мы отмыли дворец, выщипали траву на главной площади, наладили производство духов, которые, благодаря чудному ингредиенту улетали как пирожки, и даже нашли среди селян бывших стеклодувов, которые пообещали создать скляночки для духов. Вспомнив самые привлекательные дизайны своего мира, я в общих чертах нарисовала на бумаге желаемое, и вот — меня уже называют творческой персоной.
Многими делами занимается Лайм, за что я ему крайне признательна. Моих мозгов не хватило бы на то, что просчитывал он, благодаря чему с нами согласилась торговать пятая Императрица. Если я правильно поняла, то её сильно достали ноющие аристократки, и она решила побаловать себя избавлением от этого соплежуйства. Что удивительно, Госпожа Яйра мне очень даже понравилась. Её неприкрытая злоба ко всему и каждому вызывала восхищение, да и воспоминаний особо плохих с ней не оказалось — Сисиль, как и предполагалось, попросту её боялась. Вместе с Яйрой у нас даже состоялся разговор, где мы вместе жаловались на других, а завершился он договором и пожеланием друг другу удачи. Её не сковывали предрассудки, и за это я уже была ей благодарна.
Пускай доход вырос, я боялась тратить его на покупки. У нас не хватало рук, но селиться в Мордоре никто не желал. Около пятидесяти человек были заняты на производстве, семьдесят работали на полях, тридцать реставрировали город, а десять были заняты во дворце. Оставшиеся же были детьми, которых я не имела права привлекать к работе.
Я завидовала первому региону. У них был спирт. Я завидовала второму сектору. У них были настолько удивительные животные, что моя внутренняя капризность умоляла хотя бы об одном. Лайм выслушал меня спокойно, показал ценники, а после я заткнулась, думаю, на очень долгий срок. Мне обидно».
Сегодня я решила погулять в лесу. Взяла с собой револьвер, флягу с водой и Ждака, и отправилась на проветривание к границе, где деревья были красивее. Мы хотели найти растущие там грибы, и Лайм строго приказал нам даже не пробовать их на вкус. Звучит, как вызов.
— Я, когда был маленьким, попробовал их как-то…
— И что было?
— Ну, — чуть покраснел Ждак, складывая в корзинку найденный гриб, — проблемы…с желудком.
— Понос?
— Госпожа! Что за грубые слова? В любом случае, нам их нужно совсем немного. Матушка умеет их готовить, получится вкусно.
— Она точно умеет? У нас пока только один рабочий туалет.
— Который вы занимаете притом на целый час!
— Я читаю.
— Госпожа, этим не надо заниматься в туалете.
— Мой замок! Где хочу, там и читаю! И вообще…
— Тихо!
— Ты цыкнул на меня?
— Да прислушайтесь же!
Я недовольно скривила физиономию, но замолчала. На высоких деревьях пели не известные мне птицы, в кустарниках стрекотали насекомые, и ветер играл на мягкой шелестящей листве, что изредка отрывалась от веток и прилетала мне по лицу. Я могла бы назвать это очередным свиданием с Ждаком, если бы не один странный, не вписывающийся в атмосферу звук. Мы двинулись ему навстречу, и сильно удивились, когда различили детский плач. Быть может, ребенок из села заблудился?
Раздвинув кусты, я увидела девочку десяти лет, что совершенно не походила на крестьянского ребенка. Хотя бы потому, что нижняя её часть была лошадиной. Она взглянула на меня своими большими зелеными глазами и расплакалась лишь больше, горько прижав к лицу маленькие ладошки. В её светлых кудрявых волосах застряли листья и веточки, а дорогое платье, чуть прикрывающее белый круп, оказалось порванным. Я сделала шаг вперед, села перед ней на корточки.
— Втяни сопли, давай поговорим.
— Госпожа, с детьми так не разговаривают. Отойдите.
Ждак отпихнул меня в сторону, сел рядом с девочкой, вдруг положив ей на голову свою руку. Она жалобно всхлипнула, но притихла, бросив на него испуганный взгляд. Он ласково улыбнулся, и девочка замолчала.
— Всё хорошо. Мы тебя не обидим.
Маленькая кентаврида посмотрела на меня, но я взгляд отвела. Общение с детьми — не моя стезя.
— Скажи, что случилось. Мы поможем тебе. Хоть по этой девушке и не видно, но она Императрица.
— Ну, спасибо.
— В-вы…? — жалобно проговорила она тонким голосом, и вдруг вскочила на копытца, цепляясь руками за моё платье. — В-вы?
— Я. Я.
— Пожалуйста, помогите…Не отдавайте…
— Рыба моя, я не смогу помочь тебе, если ты не объяснишь, в чем дело.
— Госпожа! — с упреком воскликнул Ждак, взяв девочку за руку. — Пойдем. Выпьешь чай, покушаешь. Я думаю, ты устала.
Мы вернулись во дворец, где нас встретили десятки удивленных взглядов. Кирка и его жена поспешили заняться физическим состоянием девочки и тотчас увели её на кухню, тогда как Лайм, схватив меня за плечи, начал внезапную и недовольную встряску.
— Где вы нашли её? Зачем привели?
— Да валялась под деревом…
— Сисиль, у нас могут быть проблемы! Вечером нам нужно вернуть её домой!
— Что ты злишься-то так? Кто это?
— Это дочь второй Императрицы! Если узнают, что она у нас…
— Ого. Не хило она так заблудилась.
Лайм тяжело выдохнул, отпустил мои плечи и принялся мерить шагами комнату. Выглядел он очень взволнованно и даже испуганно — впервые, наверное, я видела его таким.
— Эй, Лайм. А она кентаврида, потому что вторая Императрица любит животных?
— Сисиль…Иногда мне очень хочется тебя прибить.
***
К вечеру девочка была помыта, накормлена и приведена в должный вид. Как оказалось, в спокойном состоянии Эльфия предстала перед нами, как спокойный и развитый не по годам ребенок с покрасневшими от слез глазами и с исцарапанными руками. Она вела себя вежливо и почтительно, однако, не прекращала бросать на меня просящий взгляд, пускай и сидела я в самом углу. Если это очередная диснеевская принцесса, которая сбежала в лес петь с животными, я незамедлительно отправлю её домой, как того советовал Лайм. Только вставшему на ноги Мордору не нужны проблемы.
— Госпожа Сисиль, — обратилась она ко мне, проигнорировав все добрые и снисходительные вопросы от Ольхи и Ждака, — я бы хотела поговорить с вами наедине.
— Ты уверена? Ты про меня не слышала?
— Матушка высказывалась о вас негативно. Именно поэтому я решила просить помощи у вас.
Так-так-так, неужели на повестке дня конфликт матерей и их детей? Очень любопытно. Хотя подобный подход к решению проблем казался мне нелогичным, Эльфия выглядела уверенно, но вместе с тем жалко, и столь странное сочетание не могло не затронуть струны души. Лайм понял это по одному лишь взгляду на меня, и обратился к девочке, не дожидаясь моего согласия.
— Я фаворит достопочтенной Императрицы. Я должен всегда быть подле неё.
Странно, но Эльфию это устроило, и, когда все остальные покинули помещение, она подошла ближе, нервно щипая себя за пальцы. Лайм выглядел скептически. Я, должно быть, глупо. Бедная девочка…
— Скажите, Госпожа…Есть ли возможность мне остаться здесь?
— Это исключено, — тут же рявкнул фей. А я думала, что он не умеет злиться. — Ты понимаешь, что ставишь под удар весь девятый регион?
— Уверяю вас, это не так! Моей матери нет до меня дела…
— Поверь, как только она узнает, что ты здесь, сразу же появится!
— Тише, Лайм, пусть расскажет…
— Сисиль, я хочу, чтобы Мордор процветал. На тебя могут обрушиться огромные проблемы, и я не смогу тебе помочь! Я не хочу, чтобы ты…
— Я поняла, — быстро перебила его я, пока дело не дошло до личных взаимоотношений, — я очень это ценю. Давай просто послушаем. И все…
Он недовольно фыркнул. Демонстративно взмахнул рукой, и стушевавшаяся прежде Эльфия возобновила рассказ.
— Поверьте, я нежеланный ребенок. Моя матушка не хотела беременности, но отец — он был главнокомандующим армией Запада — заставил её родить. Но, как следствие, я никому не нужна, — сказала она дрожащим голосом, но без запинок и всхлипываний, — отец погиб, а матушка отдала меня фрейлинам. Но тем до меня тоже дела не было.
— Жертва одиночества, — пробубнил Лайм, хотя и во мне эта история как таковой жалости не выявила.
— Матушка очень вспыльчива, и, к сожалению, часто вымещает свою злобу на мне, — девочка приподняла платье и показала длинный шрам от пупка до ребер, — она не считает меня своей дочерью. Говорит, что из-за меня её не полюбит Император.
— Но раз ты столько терпела…Сколько тебе лет, кстати?
— Двенадцать.
— Раз ты столько терпела, — продолжила я, — почему сбежала только сейчас?
— У меня, наконец, проявилась магия, и я не хочу, чтобы матушка узнала о ней…
— Что за магия? — строго вмешался мой названный фаворит, отпивая из бокала воды.
— Телепортация.
Та вода, которую Лайм вобрал в рот, оказалась на мне в виде освежающих брызг. Он с трудом откашлялся, а мне пришлось вытирать лицо рукавом. Не была б я простолюдинкой в душе, сидеть бы тебе фей в колодках и на гречке.
— Так ты благодаря этому оказалась здесь? — спросила я, пока Лайм надрывно кашлял и невнятно бубнил, активно жестикулируя. — Телепортировалась и все дела?
— Да, Госпожа…
— Это впечатляет, — наконец, членораздельно произнес Лайм, — редкая магия. Очень редкая, — пояснил он специально для меня. — Настолько редкая, что жуть…
— Так давай примем её в Мордор, как тебя.
— Она сможет отвечать за себя только с восемнадцати лет. А я не думаю, что Императрица согласится дать разрешение. Она поймет подвох.
— Умоляю, прошу, — Эльфия наклонилась так низко, что её голова оказалась на уровне копыт, — мне не к кому обратиться. У меня никого нет. Я пришла к вам, потому что думала, что…Что…Что и вы так же одиноки, как я! Простите!
— Эльфия, — строго произнес Лайм, — иди в подготовленную комнату и поспи, если сможешь. Мы подумаем с Госпожой, что можно сделать.
Маленькая кентаврида сжала в кулачки складки платья, но покорно удалилась, оставив нас с феем наедине. Будучи выходцем другого мира, я не особо вникала в суть происходящего, поняв лишь то, что Эльфия — жертва, но Лайм выглядел озабоченно.
— Ты же сказал, что нам надо отправить её домой.
— Сисиль, это магия телепортации. Ты понимаешь? Да мы…Да мы с ней зажить хоть сможем! Не тратиться ни на ездовых животных, ни на кареты, ни доплачивать поставщикам, да даже люди начнут стекаться в город, когда узнают, кто в твоей свите!
— Какой ты корыстный. Кто бы мог подумать.
— Такой же, как ты. Единственный способ заполучить всё это — лишить вторую Императрицу родительских прав. А ты сделаешься опекуном Эльфии.
— Ты забыл, что при нынешнем положении мы никаких дел не выиграем?
— Но…
— Никто не поверит ни нам, ни Эльфии. Никто не пойдет против второй Императрицы.
Мы не пришли к единому решению. Долго бились и кружили над очевидными фактами, и лишь утвердились в том, что бессильны. Однако думать нам больше не пришлось. Уже следующим утром нас обвинили в похищении дочери второй Императрицы…