— Ты в какой пещере алтарь устанавливал? — спросил у Манфре- да Лорд Вампир, всматриваясь в темные проемы у основания скалы.
— Вон в той, — показал на один из них тот. — Там сухо.
— Ловушки ставил?
— Естественно. Полсотни упырей. Сверху колья, отравленные, само собой. Колья я перед выходом закрепил.
— Сам веди.
Фон Корстейн подошел к проему и звонко щелкнул пальцами.
Из темноты с гулом наружу вылетела стая крупных летучих мышей и расселась на выступах близлежащей скалы.
По знаку Манфреда путешественники вошли внутрь.
Беглый осмотр пещеры удовлетворил рыцаря. Он, не теряя времени, достал нож, нарисовал на земле круг, начертил положенные знаки и, надрезав себе ладонь, оросил круг кровью. Фон Корстейн первым встал в круг и произнес: «Здесь». То же самое повторил Второй.
— Теперь к Цыгану? — спросил Лорд Вампир.
— Да, заглянем на минутку, — попросил фон Корстейн.
Как только путешественники оказались снаружи, упыри сорвались со скалы и нырнули обратно в пещеру.
— Ты уверен, что это хорошая защита? — на всякий случай уточнил у него Абхораш.
— Они выпивают быка за пять секунд, — успокоил его отец Наолы. — А укус самок парализует.
— Сам вывел? — предположил рыцарь.
— Семейное хобби, — довольно улыбнулся Манфред.
Путь через перевал занял около двух часов. Путешественники шли быстро, придерживаясь теневой стороны. По дороге им встретился только один небольшой отряд орков, но они, приберегая время, не стали нападать на него и пропустили разбойников мимо, притаившись в зарослях терновника. Ближе к вечеру тропинка вывела их на открытое пространство.
— Вот они — Безымянные Земли, — взмахнул рукой Абхораш. — Край безграничных возможностей для любого маньяка. Ни одного нормального существа и ни одного солнечного дня.
— Ко всему привыкаешь, — глубокомысленно заметил фон Корстейн и предложил: — Ускорим шаг. Цыган принимает строго до девяти.
— Ты у него давно был? — заинтересовался услышанным рыцарь.
— Вчера, — сообщил Манфред, но грустно добавил: — Мне выпал перевернутый Рыцарь Мечей. Цыган отказался гадать.
Они прошли по ветхому мосту над заросшей коричневым камышом речкой и двинулись вдоль нее направо. Начал накрапывать дождь. Путешественники обогнули старое пепелище на берегу с единственной уцелевшей в пожаре печью. Из полуосыпавшейся трубы шел дым.
— Кто топит ее? — не удержался от вопроса Магнификус.
— Никто, — прозаично сообщил отец Наолы. — Аномалия. Внутри огня нет. Я проверял.
Стали появляться деревья, преимущественно березы.
— А Корин родину не любил, — отчего-то злорадно подумал молодой человек, принюхиваясь. — Олифой воняет.
Деревьев становилось все больше. Березы сменились ельником. Тот, в свою очередь, перешел в большой запущенный яблоневый сад.
— Остались только тополя в разгар цветения, — опять подумал Магнификус.
Но он ошибся — за яблоневым садом забелели насыпи белого песка. Подойдя поближе, Второй понял, что это не песок, а соль. Крупная грязная соль. И ее было много, очень много. Соляные холмы тянулись до самого горизонта.
— Здесь было море, — сообщил ему Лорд Вампир и ткнул рукой во что-то темнеющее вдали среди соляной пустыни. — А там — переход на территорию Цыгана.
По хрустящей под сапогами соли они добрались до низкого каменного бункера с ржавой дверью. Фон Корстейн толкнул дверь рукой. Дверь со скрипом отворилась, и путешественники вошли в шахту. Металлические, такие же ржавые, как и дверь, ступени вели вниз.
— Я предполагал, что в Безымянных землях мало красивого, но чтобы так погано, даже представить себе не мог, — спускаясь по ступеням вниз, признался рыцарю Второй.
— Это мало увидеть, это надо почувствовать, — обнадежил его тот.
— Сомневаюсь, что хочу этого, - вздохнул Магнификус.
Ступени заканчивались круглой площадкой с еще одной дверью.
— Ничему не удивляйся, - предупредил Абхораш. - Кузнец особенный.
— В каком смысле?