КОЛЛИНЗ. Джонстон?
ДЖОНСТОН. Я за.
КОЛЛИНЗ. Фэдди?
ФЭДДИ. Я против.
КОЛЛИНЗ. Можно узнать, почему?
ФЭДДИ. Режиссер не вызывает у меня доверия.
КОЛЛИНЗ. Тенч?
ТЕНЧ. А, пустая трата времени.
КОЛЛИНЗ. Его преподобие, наш духовный пастырь, не возражает.
ПРЕПОДОБНЫЙ ДЖОНСОН. Я, конечно, пьесу не читал...
ТЕНЧ. Дэйви, вы передергиваете, так нельзя. С присущим вам высокомерием...
КОЛЛИНЗ. Не думаю, Уоткин, что вам пристало обвинять кого-либо в высокомерии.
ФИЛЛИП. Джентельмены, прошу вас.
КОЛЛИНЗ. Его превосходительство, насколько я понимаю, поддерживает идею пьесы. Я же со своей стороны убежден, что это будет весьма интересный эксперимент. Итак, нам остается только пожелать Ральфу удачи.
РОСС. Я категорически против. Все эти ваши словечки заумные. Фа-фа-фа! Му-му-му! Греки, римляне, эксперимент! Вам лишь бы своего добиться. Все значительно серьезнее, чем вы думаете. Я знаю одно: эта пьеса... эта пьеса... порядку конец. Начнется бардак. Театр распространяет крамолу. А вы, господин губернатор, уполномочены Его Величеством возводить крепости, строить города, создавать армию, а в колонии поддерживать железную дисциплину. Вместо этого вы тут собираетесь устроить балаган с какой-то развратной пьеской. Я буду вынужден писать об этом в Адмиралтейство.
У х о д и т .
ФИЛЛИП. Сейчас не ваша очередь писать донос, Робби.
КЭМПБЕЛЛ. А... Э-э... непорядок...
У х о д и т .
ДОУЗ. Не понимаю, чего это Робби так разволновался. Столько шуму из-за какой-то пьесы.
ДЖОНСТОН. Майор Росс никогда не простит вам этого, Ральф.
КОЛЛИНЗ. Полагаю, общее настроение присутствующих ясно. Но последнее слово за вами, Артур.
ФИЛЛИП. Джентельмены, я думаю, последнее слово будет за спектаклем.
СЦЕНА 7.
ГАРРИ И ДАКЛИНГ КАТАЮТСЯ НА ЛОДКЕ.
ГАРРИ гребет. ДАКЛИНГ сидит насупившись.
ГАРРИ. Уже похоже на город. Даклинг, смотри, вон дом Капитана. А вот он и сам возится в саду.
ГАРРИ машет рукой, ДАКЛИНГ не поворачивает головы.
Сидней. Мог бы придумать название получше. Порт Придурков. Приют Кандальников. Бухта Даклинг, а?
ГАРРИ смеется, ДАКЛИНГ продолжает хмуриться.
Капитан говорит, город пришлось назвать в честь Министра внутренних дел. Вон здание суда. Внушительно выглядит. Кирпичное. А вон там обсерватория лейтенанта Доуза. Ну посмотри же, Даклинг.
ДАКЛИНГ смотрит, потом снова отворачивается.
А отсюда деревья кажутся не такими уродливыми. Ты знаешь, что эвкалипт больше нигде не растет? Мне судья Коллинз сказал. Интересно, правда? Лейтенант Кларк говорит, что три апельсиновых дерева хорошо прижились на острове. А вот репу у него постоянно воруют. Лейтенант Кларк слишком занят своей пьесой, чтобы присматривать за грядками. Хочешь взглянуть на апельсиновые деревья? Даклинг?
ДАКЛИНГ смотрит.
Я думал, тебя позабавит прогулка на лодке к острову Ральфа, напомнит тебе катание по Темзе. Посмотри, какая здесь синяя вода. Ну скажи же что-нибудь. Даклинг!
ДАКЛИНГ. Будь это Темза, я была бы свободна.
ГАРРИ. Но все же здесь получше, чем в тюрьме Нью-Гейт.
ДАКЛИНГ. Уж лучше тюрьма.
ГАРРИ. Даклинг!
ДАКЛИНГ. Там по крайней мере тюремщик ко мне не приставал. И можно было поговорить с людьми.
ГАРРИ. Кто мешаете тебе разговаривать с женщинами.
ДАКЛИНГ (презрительно). Это с кем же? С Эстер Абрахамс? Или с Мэри Бренэм?
ГАРРИ. Они славные женщины.
ДАКЛИНГ. Мне не о чем говорить с ними, Гарри. Мои подруги в женском лагере.
ГАРРИ. Не подруги там тебя ждут, а солдаты, которым охота подержать кого-нибудь за задницу. Уж я-то тебя знаю. На кого ты теперь глаз положила? Говори, кто он? Солдат? Или еще один морской пехотинец? Капрал? Говори, кто?
П а у з а .
Уже подцепила себе кого-нибудь? Ну и где ты с ним встречаешься? На берегу? Или в моей палатке, как с Хэнди Бейкером. Где? Под деревьями в кустах?
ДАКЛИНГ. Ты же знаешь, что меня тошнит от одного вида этих деревьев. И перестань говорить мерзости.
ГАРРИ. Мерзости? Это ты мерзкая! Мерзкая шлюха!