- И как ты ее воспринимаешь?
Уловив в его голосе новые нотки, Дэви повернулась на бок и, прижимая к груди край простыни, села на кушетке, свесив босые ноги.
- Ты спрашиваешь как друг или как самый очевидный претендент на кресло окружного прокурора? - спросила она.
- Я мог бы оспорить последнее, но не вижу в этом смысла, - ответил он. - Я пришел как друг. Она глубоко вздохнула.
- В таком случае я честно скажу, что не собираюсь надевать власяницу и посыпать голову пеплом. Я даже не собираюсь отрезать себе палец, словно вдова индейского воина в низкопробном вестерне. Нет, я буду вести себя подобающим образом. Ни шумного празднества, ни персидских плясок не будет хотя бы потому, что в них нет никакой особой необходимости: благодаря Люту обо мне все равно будут говорить так, словно я исполняла канкан на костях мужа. - Она фыркнула. - Так что вовсе незачем показывать людям, что я чувствую на самом деле.
- А что ты чувствуешь на самом деле?
Она улыбнулась так радостно и светло, что Хэммонд невольно вспомнил ее выпускной бал. Точно так же она улыбалась, когда он пригласил ее танцевать.
- Я рада, что этот сукин сын сдох, - сказала Дэви, и ее золотисто-карие глаза сверкнули. "Только попробуй что-нибудь сказать мне на это!" предупреждал этот взгляд. Хэммонд промолчал, и Дэви, рассмеявшись, повернулась к массажисту:
- Сандро, будь добр, разомни мне плечи и шею. С того самого момента, когда она села на кушетке, названный Сандро неподвижно стоял у зеркальной стены, сложив мощные руки на необъятной груди.
Услышав просьбу Дэви, Сандро шагнул вперед и опустил руки на ее обнаженные плечи, но его глаза были по-прежнему устремлены на Хэммонда. Несомненно, он видел в нем соперника, и Хэммонд догадался, что услуги, которые Сандро оказывает Дэви, не ограничиваются одним массажем. Ему захотелось сказать парню, что он может расслабиться и что они с Дэви - просто друзья детства, но промолчал. Во-первых, Сандро вряд ли бы ему поверил, а во-вторых, это не казалось Хэммонду важным. Гораздо важнее было предупредить Дэви, что сейчас ей следует вести себя с максимальной осторожностью. В ее положении любой вызов общественной нравственности мог привести к самым непредсказуемым последствиям, в особенности учитывая настойчивое желание Стефи внести Дэви под номером один в список подозреваемых.
- Я восхищаюсь твоей прямотой, Дэви, но...
- К чему лгать и притворяться? Разве тебе Лют нравился?
- Совсем нет, - честно ответил Хэммонд. - Он был мошенником, проходимцем, нечистоплотным дельцом, который никогда не был особенно разборчив в выборе средств к достижению своей цели. Он без колебаний делал больно тем, кто позволял ему это, и использовал тех, кто был сильнее.
- Я тоже ценю твою откровенность, Хэммонд, - промолвила Дэви. Большинство людей думают так же, но не всем хватает мужества высказать это вслух. Особенно в такой день... - Она хмыкнула. - Он многим насолил при жизни, и я не одинока в своем отношении к нему. Это отрадно.
- Люта многие ненавидели, - согласился Хэммонд, - но ты - его вдова.
- Я не только его вдова. - Дэви криво улыбнулась. - Я - его наследница и так далее, и так далее. Но я не лицемерка, и я не собираюсь горевать из-за того, что он наконец сыграл в ящик. Ни горевать, ни делать вид, будто я горюю.
- Если кто-нибудь услышит, как ты говоришь подобные вещи, ты попадешь в беду, - предупредил Хэммонд.
- Ты имеешь в виду Рори Смайлоу и ту суку, которая приезжала с ним ко мне вчера вечером? Эта штучка Стефи... Кажется, она работает с тобой?
Он кивнул.
- Знаешь, она просто ужасна, - пожаловалась Дэви.
- Действительно, многие ее недолюбливают, - согласился Хэммонд, - Стефи очень честолюбива. К тому же ей все равно, какие чувства других людей она задевает, а это не всем нравится. Словом, Стефи вряд ли когда-нибудь завоюет титул "Мисс Обаяние".
- Да что уж там, она просто злобная маленькая сучка!
- Она не такая плохая, если узнать ее поближе.
- Я не собираюсь узнавать ее поближе, Хэммонд. Она вызывает у меня желание придавить ее на месте, словно гадкое, кусачее насекомое.
- Ты несправедлива, Дэви. Ведь ты не знаешь, откуда, из каких...
- Она родом со Среднего Запада, она сама сказала.
- Я имел в виду не географию, Дэви. Я имел в виду ее прошлое. Что, так сказать, заставляет часы тикать. У нее были свои проблемы, свои разочарования, в том числе и карьерные. Теперь Стефи пытается компенсировать себе свои неудачи и порой действует излишне жестко, излишне напористо.
- Если ты не перестанешь защищать ее, я рассержусь. С этими словами она закинула руку за голову и приподняла волосы, чтобы Сандро было удобнее массировать ей шею. Эта поза была откровенно провокационной, и Хэммонду показалось, что Дэви пытается таким образом рассеять его внимание.
- Ты действительно считаешь, что они могут заподозрить в убийстве меня?
- Это не исключено, - уклончиво ответил он. - В конце концов, Стефи действует по шаблону - "ищи, кому это было выгодно", а ты самый подходящий кандидат. Как ты сама сказала, ты унаследуешь все его деньги.
- Вообще-то ты прав, - произнесла Дэви задумчиво. - Кроме того, все знают, что мой покойный супруг не пропускал ни одной юбки. Он как будто задался целью трахнуть как можно больше моих подруг. Я не знаю, действительно ли Лют решил переспать с каждой из женщин, с которыми я общалась, хотя я его понимаю: меня всегда окружали самые известные красавицы Чарлстона. Или, может быть, они возбуждали его аппетит именно потому, что были моими подругами. Скорее всего последнее, поскольку, к примеру, у Глории Арендейл такая большая задница, что нормальному мужчине понадобится не меньше недели, чтобы общупать ее всю. Впрочем, именно на неделю Лют и вывез ее на пляж в Киова.
А Эмили Сазерленд? У нее комплекция страдающего ожирением слона; и все равно Лют трахнул ее несколько раз. Я даже знаю, где это произошло: в этом ее липовом "Пороховом погребе", где, как она утверждает, хранили оружие ее предки-южане.
Хэммонд от души рассмеялся, хотя Дэви отнюдь не шутила.
- А ты, конечно, все это время была верна своему развратнику-мужу?
- Разумеется. - Дэви позволила простыне опуститься на дюйм или два, так что Хэммонду стала видна большая часть ее груди. Хэммонд с сомнением покачал головой.
- Ваш брак определенно был не из тех, что заключаются на небесах.
- Я никогда не говорила, что люблю Люта. И он знал, что я не люблю его, однако у нашего брака были свои выгодные стороны. Я была нужна ему, чтобы хвастаться... В конце концов, он оказался единственным в Чарлстоне мужчиной, который смог захомутать Дэви Бертон. А я... - Она ненадолго замолчала, и лицо ее стало неподдельно печальным. - Короче говоря, у меня были свои резоны, чтобы выйти за него замуж. И меньше всего я ожидала, что он сделает меня счастливой.
Она опустила руку и тряхнула головой, отчего ее волосы рассыпались по плечам. Сандро переключился на ее позвоночник.
- Ты морщишься, Хэммонд. Тебя что-нибудь не устраивает?
- Меня не устраивает все, Дэви. Все, что ты говоришь, может служить достаточным мотивом для совершения убийства.
Она насмешливо рассмеялась.
- Если бы я решила убить Люта, я бы ни в коем случае не действовала подобным образом. И ни за какие коврижки я бы не поперлась в центр города жарким субботним полднем, когда Чарлстон буквально кишит этими потными, вонючими янки. И уж тем более я бы не стала стрелять ему в спину, как какая-нибудь белая рвань.
- Думаю, тебе хотелось бы, чтобы так считал и Смайлоу, правда?
- Реверсивная психология? Я умна, конечно, но не настолько же!
Он посмотрел на нее таким взглядом, который как будто говорил: "Ты гораздо умнее, чем хочешь казаться!"
- О'кей, - вздохнула Дэви, прочтя его мысли. - Я далеко не дура. Но чтобы совершить это преступление, мне, кроме ума, понадобилось бы трудолюбие, а даже мои враги не могут не признать, что я ленива, как сто тысяч чертей.
- При чем здесь трудолюбие?
- При том. Чтобы совершить преступление, необходимы не только ненависть и желание, но и готовность предпринять определенные усилия, чтобы сначала совершить то, что задумал, а потом - скрыть следы. А я всегда предпочитала фантазии действиям. Можешь мне поверить, в мечтах я убивала Люта тысячу раз, но в действительности... - Она покачала головой. - Я бы и пальцем не пошевелила, чтобы устранить его, даже если бы мне пообещали полную конфиденциальность, безопасность и миллион долларов в придачу.
- Я верю тебе, - кивнул Хэммонд. - Но, боюсь, в истории юриспруденции еще не было случая, чтобы подозреваемого оправдали на основании того, что он-де был слишком ленив.