Хэммонду хотелось бы любить своего отца, восхищаться и уважать, но для этого он слишком хорошо знал, на какие темные дела употребляет свои таланты Кросс-старший.
Свой визит отец Хэммонда начал со слов: "Я помчался к тебе, как только освободился", - и Хэммонд облился холодным потом. Как мог его отец так быстро пронюхать о том, как он прокололся с Юджин Кэрти?
- Что ты имеешь в виду? - осторожно спросил он.
- Как - что?! - удивился Престон. - Разумеется, то, что ты будешь вести дело об убийстве Люта Петтиджона! Хэммонд постарался скрыть испытанное им облегчение.
- Это действительно так, - согласился он.
- Мне было бы приятнее услышать эти новости от тебя, - упрекнул его отец.
- Я просто не успел, па, - возразил Хэммонд-- Мейсон объявит мне об этом только вчера вечером. Но отец его не слышал.
- Да, от тебя, - повторил он. - Но мне рассказал об этом близкий друг, который завтракал с Мейсоном сегодня утром. Он упомянул об этом вскользь, полагая, что мне уже все известно. Ты понимаешь, в какое положение ты меня поставил?
- На выходные я уезжал в мой загородный дом, - терпеливо пояснил Хэммонд. - Об убийстве Петтиджона я узнал только вчера вечером, когда вернулся. А потом.., потом произошло еще - много всего, я просто закрутился. Извини...
Престон Кросс стряхнул невидимую пылинку со своих безупречно отглаженных брюк.
- Надеюсь, ты понимаешь, что это для тебя значит? Суд привлечет всеобщее внимание. Ты должен использовать это, Хэммонд! - Престон нацелился на него своим коротким и толстым указательным пальцем, потом поднял руку вверх и совершил ею хватательное движение, словно поймал на лету муху. - Используй прессу на всю катушку, сынок. Пусть твое имя звучит по всем каналам. Пусть избиратели узнают, кто ты такой и что собой представляешь. Я называю это саморекламой, но в этом нет ничего стыдного или недостойного. Это твой шанс, Хэммонд!
- Мой шанс заключается в том, чтобы добиться осуждения преступника. Моя речь в суде должна говорить сама за себя - в этом случае мне не понадобится помощь газет и телевидения.
Престон Кросс нетерпеливо взмахнул рукой.
- Большинству совершенно наплевать, как ты справишься с расследованием, сказал он. - Людям все равно, отправится ли преступник в тюрьму, получит ли смертельный укол или выйдет на свободу.
- Зато мне не все равно, - с горячностью возразил Хэммонд. - И людям тоже должно быть не все равно. Престон рассмеялся.
- Я помню, было такое время, когда общественность очень интересовалась тем, насколько хорошо справляются со своими обязанностями представители власти. Но теперь людей больше волнует, как выглядят их избранники на экране телевизора. Я уверен, что большинство жителей округа имеет самое приблизительное представление о том, чем занимается окружная прокуратура.
- Возможно, ты в чем-то прав. Но когда преступность начинает расти, тем же самым людям становится не все равно, насколько эффективно справляются со своими обязанностями полиция, прокуратура и суды.
- Это ты хорошо сказал! - восхитился Престон. - Не забудь произнести эту фразу, когда тебя позовут выступать на телевидение. Очень важно заранее приготовить несколько способных успокоить общественное мнение лозунгов и убойных цитат, которые подхватят все газеты. - Он откинулся на спинку кресла. - Навешай репортерам побольше лапши на уши, сынок, пообещай им несколько сенсационных разоблачений, и они - твои. Когда они просят сделать заявление, не ленись - скажи им хотя бы пару слов, пусть это даже будет совершеннейшая глупость.
Ты и сам удивишься, когда увидишь, что в самых банальных словах репортеры способны отыскать смысл, который они будут использовать до тех пор, пока ты не бросишь им еще одну кость. Очень скоро ты будешь выступать в прямом эфире, Хэммонд. Не теряйся, пользуйся этим, пока есть возможность. - Он подмигнул. Пусть тебя сначала выберут, а уж потом ты будешь делать все, что твоей душеньке угодно.
- Что, если меня не выберут?
- А что может этому помешать?
- Остров Спаркл.
Название острова должно было произвести эффект разорвавшейся бомбы, но Престон даже глазом не моргнул.
- Где это? - спросил он с показным недоумением.
- Ты отлично знаешь, о чем я, - парировал Хэммонд, даже не пытаясь скрыть свой гнев. - Ты можешь и дальше отрицать это - у тебя, кстати, это прекрасно получается, - но я знаю, что ты просто-напросто лжешь.
- Выбирай выражения, Хэммонд! Ты все-таки разговариваешь не с кем-нибудь, а со своим отцом.
- С отцом?! - Хэммонд выскочил из-за стола и, засунув руки в карманы, прошелся по кабинету из угла в угол. - Я не ребенок, отец. Я - заместитель прокурора округа по особым поручениям, и я отлично знаю, что ты - мошенник.
Красное от загара и виски лицо Кросса-старшего сделалось багровым.
- Интересно, что такого вы знаете, мистер Умник?
- Я знаю, что, если детектив Смайлоу или кто-нибудь еще пронюхает о твоей причастности к проекту Петтиджона, это обойдется тебе в кругленькую сумму. Возможно, ты даже окажешься в тюрьме. Для меня же это будет означать конец карьеры, если только я не соглашусь стать обвинителем собственного отца. Надеюсь, теперь тебе понятно, в какое положение поставили меня ваши с Петтиджоном дела?
- Расслабься, Хэммонд. Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Я не имею никакого отношения к острову Спаркл.
Хэммонд с сомнением покачал головой, не зная, верить отцу или нет. Лицо Престона Кросса было спокойным, и даже взгляд не выдавал ни тревоги, ни страха, однако это ровным счетом ничего не значило. В случае необходимости его отец превращался в гениального актера, если только это было ему выгодно.
- С каких это пор? - спросил он наконец.
- Уже несколько недель.
- А почему Петтиджон об этом не знал?
- Разумеется, он знал и даже уговаривал меня не уходить из проекта. Но я все же ушел и, естественно, отозвал все свои капиталы. По-моему, это его серьезно разозлило.
Хэммонд почувствовал, как от стыда его лицо покрывается краской. Когда в субботу он приехал к Петтиджону для серьезного разговора, тот сказал, что его отец увяз в этом проекте по уши. И не просто сказал, но и показал подписанные Престоном Кроссом документы, из которых следовало, что он является едва ли не самым крупным акционером новообразованной компании. Но, может быть, Петтиджон затеял какую-то свою игру?
- Один из вас врет, - процедил Хэммонд сквозь зубы.
- Когда ты разговаривал с Лютом? - уточнил Престон, но Хэммонд пропустил этот вопрос мимо ушей. Ответить честно он все равно не мог, а лгать ему не хотелось.
- Выйдя из предприятия, ты продал свою долю с прибылью? - поинтересовался он холодно.
- Я был бы глупцом, если бы не сделал этого. Нашелся один покупатель, который очень хотел влезть в это предприятие и готов был заплатить столько, сколько я просил. Ударили по рукам, и я передал ему свои акции.
Хэммонд почувствовал приступ дурноты.
- Не так уж важно, участвуешь ты в этом проекте или уже нет. Достаточно того, что ты был к нему причастен. Этим ты запятнал и себя, и меня.
- По-моему, ты слишком волнуешься, Хэммонд. Уверяю тебя, все не так страшно, как тебе кажется.
- Если когда-нибудь правда выплывет наружу... Престон пожал плечами.
- Что ж, тогда я расскажу, как все было. Расскажу честно и откровенно.
- Что именно ты расскажешь?
- Что я понятия не имел, какую аферу затеял Лют. Когда я догадался, в чем дело, я вышел из дела.
- Ты, я вижу, давно все обдумал.